Моя страна - прежде всего!

Глава 43

Берлин.

28 апреля 1940 года.

Ханна Грубер.

Сегодня день у неё начался как нельзя лучше. Муж не появлялся уже вторые сутки, скорее всего, где-то отдыхая в компании таких же алкашей как и он сам. Вот пусть там и остаётся! Настроение с самого утра тоже было прекрасным и она с каким-то предвкушением приехала на работу. Едва войдя в кабинет, Ханна услышала как звонит служебный телефон, по которому общаются, в основном, сотрудники рейхсминистерства внутри огромного здания. Сняв трубку она услышала знакомый голос рейхсминистра Геббельса, её начальника.

– Ханна, мне понравилось ваше вчерашнее предложение о том чтобы использовать оберштурмфюрера Шольке для нашей цели! – обрадовал её Йозеф. Но едва она открыла рот чтобы поблагодарить его как тот продолжил: – Поэтому я принял решение… Сегодня он выступит перед воспитанниками "Гитлерюгенда" и расскажет им какими они должны быть когда вступят в армию. Подаст им пример героизма и воспитания в истинно немецком духе!

Ханна растерялась. Честно говоря, она рассчитывала немного по-другому использовать сына её подруги, к тому же у неё были сомнения что Гюнтер сможет сказать многотысячной аудитории что-то особенное. В конце концов, несмотря на свою блестящую карьеру и арийскую внешность, далеко не факт что он ещё окажется и хорошим оратором.

– Герр Геббельс… – осторожно сказала она, подбирая слова. – Конечно, Шольке отличный офицер, герой Рейха, но… я не уверена что он сможет выступить на трибуне. Дело в том, что..

– Бросьте, моя дорогая Ханна! – прервал её напористый голос начальника. – Я абсолютно уверен что он справится с таким делом. Это же не в атаку подниматься, верно? В общем, немедленно звоните ему, пусть приезжает на Майское поле и готовится к выступлению.

И отключился, не дожидаясь её новых возражений. Ханна медленно положила трубку, пытаясь понять что теперь делать. Видимо, придётся импровизировать и экстренно готовить Гюнтера к непривычной для него роли. Тяжело вздохнув, она взяла себя в руки и вышла из кабинета, чтобы сообщить Кларе о распоряжении насчёт звонка Шольке.

Мельком отметив несколько напряжённое выражение лица своей секретарши, Ханна рассказала ей что нужно сделать и удивилась увидев что та молчит и смотрит куда-то мимо неё. Да что с ней сегодня такое?

Внезапно, над самым её ухом, раздался донельзя знакомый довольный голос Гюнтера:

– А я уже здесь.

От неожиданности она даже вскрикнула, чувствуя что сердце на мгновение остановилось. Он что, стоял тут и ждал её? Почему Клара не сообщила ей? Хотелось выговорить им обоим но времени было мало и Ханна решила отложить это на потом. Она уведомила Гюнтера о том что им немедленно следует ехать и, со скрытым удовольствием, увидела как тот изрядно удивился.

Уже в машине её опасения начали подтверждаться. Гюнтер явно не горел желанием выступать перед огромной толпой людей и попытался отказаться. К счастью, опытная Ханна смогла сбить его настрой невинным флиртом и уверенностью в том что он справится, хотя в душе по-прежнему опасалась что Гюнтер начнёт мямлить у микрофона или нести какую-нибудь чепуху. Чтобы дать ему стимул она даже согласилась на его угрозу, решив что это обычная шутка. В крайнем случае, Ханна решила после митинга остаться с ним наедине и утешить Гюнтера после того как тот что-нибудь расскажет на трибуне, тем более, после некоторого перерыва она сама хотела снова почувствовать на себе и внутри его мужественность.

Приехав на поле, они поднялись на трибуну и Ханна почувствовала как её волнение нарастает. Как себя поведёт Гюнтер? Что скажет? Будут ли довольны фюрер и Геббельс? И как воспримут его мальчишки из "Гитлерюгенда"? Вот, наконец, его выход…

…Оглушенная многотысячным рёвом, она стояла с открытым от изумления ртом и смотрела на Гюнтера, который неверной походкой только что отошёл от микрофона. Это было невероятно! И он говорил что не умеет выступать с речами?! Если Гюнтер добился такого эффекта "не умея", то что будет когда он "сумеет"? Море в коричневых рубашках бесновалось внизу, их поднятые руки напоминали лес, а от их криков у неё звенело в ушах. Просто поразительно как он сумел завести молодёжь и найти с ними общий язык! Только фюрер или Геббельс могут так завладеть вниманием слушателей, но сегодня Гюнтер переплюнул их всех, отчего Ханна почувствовала законную гордость за себя и за него. Он был великолепен! Любуясь парнем она почувствовала что была бы совсем не прочь отдаться ему тут же, прямо в эту минуту. Ох, как же он завёл её! Сладкая истома овладела ею и Ханна с трудом смогла сдержать своё возбуждение. Подумать только, как Гюнтер действует на неё! Даже просто думая о нём она уже возбуждалась, а уж когда была рядом… Пожалуй, на такой случай придётся брать из дома дополнительную пару трусиков. Или не одну..

Буквально тут же у неё зародилась ещё одна идея и она решила немедленно осуществить её. Уверенным голосом Ханна сообщила ему что он должен немедленно поехать с ней. Удивлённый Гюнтер недоверчиво уставился на неё, будто спрашивая, что ей ещё надо от него? Тут подошла подруга Гитлера, Ева Браун, и спросила подробности. Сама Ханна относилась к ней нейтрально, опасаясь сближаться с женщиной, настолько близкой к фюреру. Кто её знает, какая она? Но сейчас та была радостно возбуждена и Ханна решила рассказать ей свою задумку. Ева удивилась и тут же напросилась вместе с ней, видимо, желая развлечься.

Недалеко от Майского поля, на стадионе, отдельно собрались множество представительниц "БДМ" со всех концов Германии на ежегодном митинге, под руководством своей руководительницы Ютты Рюдигер, убеждённой нацистки. Собрать сегодня здесь весь цвет женской нацистской молодёжи было непросто. Между Рюдигер и главой Национал-социалистической женской организации Гертрудой Шольц-Клинк были серьёзные разногласия и борьба за власть над умами молодых девушек Германии. К счастью, сам Ширах поддерживал Ютту, но её оппонент не сдавалась, всячески интригуя против них.

Предварительно, Ханна договорилась с ней, если что, привезти к ним одного гостя, красавчика-эсэсовца, и та согласилась. И вот теперь настала пора выполнить свою задумку. Выходя на поле, она оглянулась на Гюнтера и улыбнулась. Тот был поражён и, с круглыми глазами, вертел головой словно не веря самому себе. Отличный сюрприз для него!

Когда Гюнтер снова вышел к микрофону Ханна мысленно взмолилась чтобы и на этот раз он не оплошал, иначе все шишки со стороны недовольной Ютты упадут именно на её голову как на ту кто организовала всё это действие. И Гюнтер снова блестяще справился и не подвёл её! Он нашёл правильные слова для девочек, смог заинтересовать их… Показал что думают о них настоящие мужчины на фронте, рассказал часть мужских секретов о которых некоторые девчонки не узнали бы за всю жизнь. Она видела как начинают гореть глаза у многих тысяч юных нацисток, будущих матерей и хранительниц очага. Многие из них прослезились когда Гюнтер рассказывал про своих умирающих товарищей. Да, пока они ещё не до конца взрослые но именно то что он обращался к ним не как к детям, которым только в куклы играть, а как к тем кто будет поддерживать своего мужчину во всём и всегда… Это тронуло женские сердца и приковало к нему внимание. Ханна, своим женским чутьём, также понимала что сейчас Гюнтер, у неё на глазах, превращается в нового кумира для юных девушек. И её это не удивляло… Молодой, красивый, сильный, служит в элитной охране… Кем, если не таким как он, восхищаться девочкам, только вступившим в пору любви? Наверняка теперь среди них будут разговоры о нём, одни скромницы начнут писать тайные любовные стихи и прятать их под подушку, другие, посмелее, постараются как-то познакомиться с ним… И его плакаты тоже станут висеть над девичьими кроватями.

Даже её саму, опытную и зрелую женщину, проняли его слова, заставив на некоторое время полностью отрешиться от реальности и просто слушать его, чувствуя что многое из сказанного им касается и Ханны. Одновременно с этим росло и её возбуждение от витавшей над стадионом женской энергетики, пропитанной восторгом, желанием и жгучим интересом к Гюнтеру. К тому моменту когда он, наконец, закончил, Ханна чувствовала себя как на углях. Между ног горело, лицо покраснело, сердце стучало и все её мысли были о том чтобы поскорее остаться с ним наедине, иначе она просто не выдержит этого напряжения… И когда улыбающийся Гюнтер подошёл к ней, Ханна взяла его под руку и потащила любовника прочь с поля, стараясь чтобы это хоть немного выглядело прилично.

Крики новых восторженных почитательниц Гюнтера оглушали её, заставляя сжимать губы от волны ревности, неизвестно откуда взявшейся. Ага, мечтайте, юные дурочки! Не женится он на вас, тут и без этих глупых куриц желающих хватает! Не нужны вы ему, с вашей неопытностью и наивностью… А вот она, Ханна, всё умеет и знает как доставить мужчине удовольствие так чтобы он надолго это запомнил и захотел получить снова и снова!

Заскочив в какую-то комнату под трибунами она хотела высказать ему всё что думала, особенно про попытку призвать девочек одеваться развратно но, внезапно даже для себя, потеряла контроль. Желание получить его член, прямо здесь и сейчас, полностью охватило её не оставив сил сопротивляться, выкинув прочь из головы все разумные мысли, и Ханна кинулась к его брюкам. Это было какое-то наваждение! Конечно, она любила секс и с радостью им занималась но раньше никогда так не реагировала на мужской орган. Причём, дело было не в каком-то абстрактном члене а именно о хозяйстве Гюнтера! Он просто занял все её думы не оставив Ханне выбора и возможности сомнений. Мысли женщины мутились, пульсация между ног достигла критической точки, рука бешено натирала клитор и она почувствовала как уплывает куда-то в неизвестность, сотрясаемая своим неконтролируемым телом и продолжая ощущать во рту твёрдость его члена..

…После ошеломительного оргазма, пока она витала в облаках, пытаясь прийти в себя, он задрал ей юбку, нагнул на стол и всадил в неё свой каменный член, вызвав у Ханны сладкий стон. Его орган уверенно и целенаправленно внутри неё рвался вперёд, пробираясь уже проторённым путём. Чувство приятной заполненности и мужской уверенности Гюнтера охватили женщину погрузив её в атмосферу удовольствия и желания. А когда парень зарычал, кончая в неё, Ханну унесло куда-то вдаль, в невообразимые райские кущи, где живут только сексуально удовлетворённые женщины, мечтающие оставаться там вечно.

Пришла в себя она лёжа грудью на столе и чувствуя как любовник пытается проникнуть в её попку. Сначала Ханна решила что он просто не может попасть во влагалище, но его всё новые попытки заставили её вспомнить угрозу в машине и она похолодела. Неужели Гюнтер на самом деле хочет наказать её и взять анально? Конечно, она и раньше занималась таким сексом, но это было больно, к тому же Ханна позволяла такое далеко не всем мужчинам а только тем кто ей особенно нравился. Муж, например, уже много лет даже не пытался это делать… Да и многим любовникам вполне хватало влагалища. И вообще, такое бывало всегда с её разрешения.

А что же сейчас? Сейчас Гюнтер, не спрашивая её мнения, хочет исполнить свою угрозу. Ханна была вынуждена признать перед самой собой что да, в некотором роде она подставила его и заслужила наказание, но… Почему именно таким образом? Неужели нельзя как обычно?

Её размышления прервал сильный шлепок по заднице, разом оборвав их. Почувствовав обжигающую боль на ягодице, Ханна ощутила как в ней поднимается та самая развратная сущность которую она всячески старалась прятать от окружающих чтобы сохранить свою репутацию приличной, замужней женщины. Эта сущность зародилась в ней давно, после того как её взял один из первых любовников после замужества. Этот работяга был, в отличие от мужа, груб с ней. Тянул за волосы, оскорблял, шлёпал по её роскошной заднице, порвал одежду… Настоящий варвар или ландскнехт! К изумлению Ханны все эти действия привели её к такому оргазму что она надолго выпала из реальности, придя в себя через много времени после того как работяга ушёл. Встретившись с ним ещё пару раз, она с огорчением поняла что такое грубое обращение и не романтичная обстановка заводит её намного больше чем классический секс в удобной постели и ласковое обращение. В результате, после этого обычные встречи с другими мужчинами не давали ей такого оглушающего удовольствия и она, постепенно, перестала с ними встречаться. Сказать же любовникам какого ей хочется обращения с собой было стыдно. Вдруг кто-нибудь из них разболтает что уважаемая женщина, видный чиновник рейхсминистерства и одна из заместителей самого Геббельса, любит чтобы её шлёпали, обзывали разными словами и насиловали как последнюю шлюху… Нет, это абсолютно невозможно! Приходилось всячески подавлять эту тёмную сущность, не давая ей вылезать на свободу, отчего обычный секс стал казаться Ханне каким-то пресным. Борьба с собой изнуряла женщину, заставляя нервничать и срываться на муже и подчинённых. А потом случилась та встреча с Гюнтером у Марианны Шольке…

Все её слабые попытки сопротивления и мольбы не привели к результату, Гюнтер был непреклонен. Как тогда так и теперь Ханна снова почувствовала как под непрекращающимся потоком ударов мальчишки в ней набирает силы та, другая Ханна, которая сладостно извивается и готова на всё чтобы продолжалась эта порка… Задница горела и женщина ощутила себя покорной пластилиновой массой, из которой пусть Гюнтер вылепит что захочет, лишь бы не останавливался… Ему нужна её задница? Пусть берёт её! Она виновата и должна быть наказана, а каким образом, это его дело! Он покорил её тело и душу, Ханна послушна и с радостью подчинится ему. Развратная сущность женщины почти полностью вышла из-под контроля разума и с готовностью раздвинула ягодицы, подчиняясь приказу молодого любовника и… кого? Ответ напрашивался на язык но, неимоверным усилием, Ханна смогла удержаться. Если она скажет ему это слово то всё… Она сама, добровольно, отдаст ему себя полностью, превратится в… Нет, даже в мыслях нельзя говорить! Это как ящик Пандоры, стоит его открыть и всё… Назад возврата не будет.

Боль в заднем проходе, на удивление, оказалась не такой сильной как она ожидала. Видимо, потому что Гюнтер двигался медленно или из-за слюны… В этот момент женщине привиделась какая-то незнакомка рядом с ними, смотревшая на неё со смесью сочувствия и удовольствия, и тут же снова пропала. А Ханну внезапно, покинула боль и, наоборот, возбуждение и желание охватили ещё больше. Последняя преграда в разуме рухнула и на время Ханна пропала, превратившись в изнемогающую от жажды секса самку, готовую на всё чтобы принести удовольствие себе и своему юному любовнику…

…На этот раз она приходила в себя ещё дольше. С трудом собрав остатки сил, Ханна повалилась на колени сидящего Гюнтера и прижалась к нему, закрыв глаза. Тело всё ещё переживало последствия оргазма и не вполне подчинялось мозгу. Тёмная сущность снова затаилась в ней, удовлетворённо облизываясь и на время оставив женщину в покое. А сама Ханна явно ощутила как всё больше привязывается к Гюнтеру. Словно, каждый секс с ним это как ступенька к нему самому… Всё выше и ближе. Невидимые путы тащат женщину к нему и у неё не было желания сопротивляться им. Словно рабыня, влюблённая в своего хозяина и не замечающая своих оков… Хотелось просто сидеть здесь, забыть обо всём и чтобы о них тоже все забыли… Муж, работа, фюрер… Пусть все подождут!

Как гром среди ясного неба ошеломили её слова Гюнтера. Как это, на фронт?! Нет, он не должен туда ехать! Его место здесь, в Берлине, возле фюрера! У Германии много солдат, пусть они воюют на Западе, а Гюнтер пусть останется! Минутное оцепенение слетело с неё, разом придав силы и настроив на деловой лад.

– Гюнтер, я решу эту проблему, не волнуйся! – начала она, быстро просчитывая варианты. Мозг высокопоставленной чиновницы, стряхнув с себя послеоргазменный туман, снова заработал на полную мощность, выдавая ей возможные решения проблемы и их последствия.

– Ханна… – попытался сказать Гюнтер.

– Доверься мне, дорогой! – доверительно сказала женщина. – Я немедленно всё расскажу Йозефу, объясню что ты нужен нам здесь, в Берлине, что у меня на тебя большие планы… Он поговорит с фюрером!

– Ханна, послушай!.. – снова начал он, но Ханна опять перебила его, лихорадочно подбирая аргументы которые смогут убедить Геббельса и фюрера оставить его любовника в городе:

– Так, сейчас мы с тобой поедем в рейхсминистерство, думаю, Геббельс уже вернулся обратно..

– Проклятье, Ханна!!! – буквально крикнул он, отчего женщина вздрогнула и посмотрела на него. Даже сейчас, разгневанный и грозный, Гюнтер выглядел так брутально что она почувствовала как тёмная сущность ворохнулась в ней, словно раздумывая, а не вылезти ли снова? С трудом отбросив соблазнительные мысли, Ханна спросила с удивлением:

– Что такое?

– Ханна, не надо никуда звонить и ни с кем разговаривать! – уже тише сказал парень, строго глядя на неё. – Это моё решение и я в любом случае поеду туда.

Поражённая женщина не сразу нашла слова после такого его заявления.

– Но… зачем?! Или ты так шутишь? Если да, то совсем не смешно!

– Нет, это не шутка. Я уже всё давно обдумал и решил. Уезжаю, во вторник или среду! – твёрдо ответил он и только сейчас она поняла что ничего не сможет сделать с этим. Гюнтер уедет на войну, где с ним может случиться всякое… Нет, прочь такие мысли! Всё будет хорошо! Постаравшись успокоиться, женщина спросила, не сумев сдержать умоляющих ноток в голосе:

– Ну скажи мне, зачем?! Ты же воевал! Неужели ты едешь туда чтобы заполучить ещё одну награду?

– Да причём тут это? – с досадой махнул он рукой. И объяснил ей про долг каждого немца, мужчины, тем более, офицера, в трудные для страны времена, заставив Ханну растеряться. Да, теперь она поняла его и снова в ней поднялась гордость за него, в том что он настоящий мужчина, не какой-то тыловик шарахающийся от передовой как чёрт от ладана… Но, вместе с тем, в ней проснулась другая её часть, которая требовала любой ценой удержать его вдали от опасностей, пусть даже обманом или преступлением. Рисовала перед женщиной кровавые картины обезображенного или мёртвого Гюнтера, с оторванными ногами или руками… И спрашивала: ты готова отдать его войне или хотя бы попытаешься сражаться за своё женское счастье? Ты же сама знаешь что он уже не просто любовник для тебя, а нечто большее? Зачем себя обманывать?

Обуреваемая сомнениями, Ханна промолчала, машинально приводя себя в порядок. Умиротворённое настроение после близости безвозвратно ушло, уступив место тревоге за Гюнтера. Умом она понимала его, но вот сердце… Оно не хотело слышать никаких доводов. Осмотрев себя в зеркало и поправив волосы, женщина поморщилась от неудобных ощущений в заднице и сказала:

– Пойдём, Гюнтер, нам пора.

Они вышли из комнаты и скоро оказались возле "Опеля", рядом с которым их ожидала встревоженная Ева. Она окинула их взволнованным взглядом и спросила:

– Фрау Грубер, Гюнтер, где вы были? Я вас потеряла.

– Не беспокойтесь, Ева, мы пообщались кое с кем о деле. Теперь можем ехать.

– Ну, хорошо… – поколебавшись, ответила девушка и залезла на заднее сиденье.

Сама Ханна осторожно села рядом с Гюнтером и всю дорогу молчала, погружённая в невесёлые мысли. Сам парень тоже не проявил желание разговаривать и лишь отвечал междометиями на радостные замечания Евы по поводу его оглушительного успеха на митингах.

Когда он высадил её у рейхсминистерства и уехал, она поднялась в свой кабинет и велела Кларе никого не впускать к ней в течении часа. Открыв шкаф, Ханна вытащила оттуда бутылку коньяка, подаренного ей самим Геббельсом и налила себе полбокала. Напиток скользнул ей в пищевод, принеся с собой некоторое облегчение. Ощутив как тело расслабляется а мозг отпускает напряжение, она откинулась в своём кресле и задумчиво посмотрела в окно.

Внезапно горло перехватило а из глаза одиноко скатилась слезинка, несказанно удивив её. В последний раз она плакала… Когда? Очень давно, даже не помнит. Возникло желание зареветь и Ханна с огромным трудом удержалась от этого. Ещё не хватало устроить истерику из-за него! Всхлипнув, она осторожно вытерла слёзы и снова глотнула коньяка.

Сделать ничего было невозможно. Только надеяться что война пощадит его и он вернётся обратно, живой и здоровый. Окончательно успокоившись и загнав мысли о Гюнтере глубоко внутрь, она выпрямилась и приказала Кларе войти с документами. Что ж, раз этот невероятный герой-любовник, сын её подруги, сумел так прочно закрепиться в её сердце и вызвать у неё слёзы, то… Настала пора кое о чём серьёзно подумать!

Москва.

28 апреля 1940 года.

Александр Самсонов.

Саша устал. С самого утра, когда его привезли в столицу из затерянного в подмосковных лесах учебного лагеря, он провёл время в знакомой квартире, там где жил вместе с нянькой "Михаилом". Рассказывал, рисовал чертежи, планы, схемы, пытаясь играть роль младшего лейтенанта НКВД, который видел всё это во сне. В роли машинистки выступала Катя, которая появилась незадолго до обеда, вся какая-то довольная, весёлая и чем-то смущённая. На её лице то и дело появлялась улыбка а глаза задорно сверкали.

Александр, не ожидавший увидеть её в Москве, был рад новой встрече. К его удивлению, девушка ответила ему улыбкой и приступила к работе. Интересно, почему она такая радостная? Он с удовольствием бы поговорил с ней но "Михаил" не дал ему этой возможности. И началось..

…Саша рассказывал про самые лучшие, на его взгляд, образцы стрелкового вооружения Красной армии, которые появились в ходе будущей войны. Конечно, лучше всего было бы создать "Калаш", но как? Ведь ещё даже сам его создатель не знает что он создаст, а Александр помнил про этот легендарный автомат не больше чем обычный рядовой, знающий своё оружие лишь настолько чтобы сержант или старшина не докопался. Сборка-разборка, внешний вид… А какой металл, баллистика и всё такое… Увы, стрелковым оружием он не увлекался и не фанател от его ощущения в руках. О коллиматорных прицелах, планках Пикатинни и других фишках, улучшающих свойства оружия, знал лишь из фильмов. Поэтому говорил лишь о том что и так должно поступить на вооружение советской пехоты в ближайшие годы.

Потом перешли к противотанковому вооружению. ПТРД и ПТРС, гранаты. По этой теме он дал ещё пару советов, вспомнив кое-какие фильмы и прочитанную литературу. Затем настал черёд миномётов. Здесь Саша был почти бесполезен, все системы, про которые он знал, были уже созданы или разрабатывались в специализированных КБ.

А вот на теме артиллерии остановились более подробно. Александр высказал свои мысли и предположения о противотанковых пушках настоящего и будущего, настояв на том что именно эти модели и системы окажутся наиболее удачны в боях. Не ограничившись этим, Саша продолжил тему, перейдя на дивизионную и корпусную артиллерию. Как оказалось, "Михаил" неплохо разбирался в этом вопросе и последовали жаркие споры с убедительными аргументами с обеих сторон. Катя, сделавшая для себя перерыв на время прений, смотрела на них, но временами, словно уходила в себя, вспоминая что-то. Наконец, раздражённо махнув рукой, "нянька" признал его точку зрения и велел ей печатать дальше.

От пушек перешли к реактивной артиллерии. Прообразы "Катюш" ожили на рисунках Александра. Как оказалось, ракеты для них уже были опробованы при авиационных боях на Халхин-голе, поэтому разработка установок на базе грузовиков вряд ли могло быть таким уж долгим.

Танки… Здесь Саша снова был вынужден спорить с "Михаилом", почему-то абсолютно уверенным в том что лёгкие консервные банки под названием "Т-26" и семейство "БТ" являются вершиной танковой мысли. Да и "Т-28" тоже не являлся поводом для восторга. Ну и что, если у этой мелочи высокая скорость? Снаряд-то они всё равно не опередят! Одно попадание и здравствуй, братская могила для трёх весёлых друзей… Нет уж, по представлениям Саши, танк – это тяжелобронированная машина, способная спасти себя и экипаж даже после нескольких попаданий. Если уж выбирать между бронёй, орудием и скоростью то он пожертвует именно последним. А значит, приоритет тяжёлым танкам! Ну и средним тоже. Они – главная сила будущих танковых дивизий и корпусов, а не "бэтэшки". С ролью разведчиков, на начальном этапе, вполне справятся броневики, а потом уже можно подумать о другом лёгком танке, которым бурно восхищался один из его друзей, ярый поклонник "WoT". Сам Саша не был игроком но общался с множеством парней, которые то и дело собачились, яростно доказывая друг другу что вот этот танк настоящая имба, а другой, наоборот, полное говно.

Затем перешли на самолёты. Разведчики, штурмовики, истребители, бомбардировщики… Их предполагаемое вооружение и тактика использования. Александр особо упирал что все эти машины должны быть вооружены, как минимум, крупнокалиберными пулемётами, не говоря уже о пушках. Всякие "Шкасы" тут не прокатят, несмотря на их скорострельность. В общем, доработанный для авиации "ДШК" или что-то похожее..

Наконец, вспомнив одну идею, он дал совет по усилению стрелкового отделения но тут всё упиралось в изменение Боевого устава Красной армии, а это явно не быстрое дело. Бюрократия задавила многие хорошие идеи… Саша лишь добился заверения что компетентные люди в Генштабе рассмотрят его идею и дадут по ней своё авторитетное заключение.

К вечеру, "Михаил" и Александр вышли ненадолго во двор, размяться и подышать на свежем воздухе. Усевшись на лавочке, Саша глубоко вздохнул и взгрустнул, вспомнив что завтра утром снова придётся бежать проклятую "пятёрку".. Конечно, прогресс был, он уже не падал от усталости в конце дистанции но всё равно, приятного было мало чувствовать одеревеневшие ноги и хрипящее дыхание.

– Ты абсолютно уверен в том что сейчас нам рассказал? – спросил нянька, закуривая папиросу. – Учти, завтра всё это будут читать на самом верху!

– Я понимаю, Михаил Алексеевич! – кивнул Александр. – Я весь день честно пытался вспомнить что мне приснилось. Знаете… Так странно себя чувствую. Там я прожил целую жизнь, а здесь, получается, прошла всего одна ночь… Удивительно, что помню так много, ведь сон часто забываешь когда просыпаешься, верно?

– Да, Саша, ты довольно необычный человек… – согласился с ним "нянька", остро посмотрев на него. – Расскажи-ка мне, как у тебя успехи в лагере? Выдерживаешь или не совсем?

Александр улыбнулся во весь рот. Понемногу, помаленьку но он начинал превращаться из абсолютно необученного "мяса" в заготовку будущего диверсанта. И ему это нравилось, несмотря на физические трудности. С недавнего времени его посетила мысль что именно такого пенделя он хотел чтобы изменить свою жизнь и стать кем-то более сильным, уверенным в себе. Там, в будущем, Саша был уверен что захоти он поступить в Силы спецопераций или, хотя бы, в десант, над ним посмеялись и отправили обратно домой, посоветовав поумерить свои амбиции. А здесь… Если, благодаря неожиданному бонусу, появилась такая возможность то глупо упускать её.

– Мне нравится, Михаил Алексеевич! Спасибо вам и товарищу Берии за то что разрешили мне отправиться туда! – с искренним восторгом ответил он. – Конечно, вначале было трудно но я справляюсь. И ребята там классные!

– Классные? – с удивлением спросил "нянька".

– В смысле, очень хорошие! – поправился Саша. – Это у меня слово из той, сонной жизни вырвалось..

– Понятно… – протянул тот. Помолчав, он встал и спросил его: – Уже вечер, скоро вам с Катей надо выезжать… Пойдём в дом или ещё посидишь во дворе?

– Посижу… Здесь так хорошо! – с улыбкой ответил Саша, удобно откинувшись на спинку скамейки.

– Ладно, тогда до встречи. Скорее всего, на следующих выходных снова приедешь сюда… – сказав эту обнадёживающую фразу, "нянька" ушёл в дом оставив его одного. Хотя нет, недалеко от него удобно устроились два мужика неприметной внешности, вполголоса разговаривающие и иногда бросающие на него быстрые взгляды. Александр улыбнулся. Охрана из сотрудников в гражданском. Только непонятно чья, его самого или "Михаила".

Внезапно раздались быстрые шаги и из подъезда выпорхнула весёлая Катя, которая подошла и села на скамейку рядом с ним. Настроение Саши ещё больше повысилось. Девушка взглянула на него и спросила своим мелодичным голосом:

– Вы устали, Саша?

– Есть немного… – признался он. – Но сил у меня хватит чтобы вскинуть вас на плечо и обойти всю Москву! – улыбнулся Александр, любуясь красавицей-сержантом. Вопреки обыкновению, в последнее время она стала более общительной в разговоре с ним, прекратила дичиться, шипеть и пытаться уколоть его. Возможно, есть шанс воспользоваться этим и сблизиться с ней?

Придвинувшись вплотную он попытался слегка обнять её за талию но Катя мягко отвела его руку и слегка отодвинулась.

– Саша, не надо, пожалуйста. Да, я была не права, вы – хороший человек, но… – она замолчала.

Настроение у него резко упало. Чёрт побери, да сколько можно?! Он и так и этак, а Катя упорно держит дистанцию. В конце концов Александр решил не мучаться неизвестностью а прямо спросить то что вертелось у него на языке:

– Катя, у вас есть парень?

Девушка замялась, но потом решительно посмотрела на него.

– Да, есть! И мы любим друг друга! Так что, извините, но если вы надеялись… – она заколебалась, но всё-таки продолжила: – В общем, мы можем быть только товарищами, Саша.

– Понимаю… – угрюмо ответил он, испытав внезапное желание набить морду этому неизвестному, который успел влюбить в себя эту необыкновенную красотку. Но это желание быстро прошло, оставив в душе пустоту. И вообще, на что он надеялся? На ответный интерес с её стороны? А кто Саша для неё? Да никто, так, какой-то мутный тип. Да с такой внешностью она вполне могла быть подружкой какого-нибудь наркома или генерала! Может хватит мучить себя несбыточными надеждами и надеяться на любовь? Некоторые всю жизнь живут без этой самой любви и довольны. Увлечения, интересы, книги, клубы… А если секс нужен то найди себе не слишком скромную девчонку для снятия напряжения и живи спокойно! Некоторым вообще Дуни Кулаковой хватает… На фига все эти сердечные страдания и переживания? Он что, мазохист какой-то, сам себя изводить из-за той которой он никуда не впёрся?! Нет, пора прекращать вести себя как влюблённый идиот и радоваться жизни!

… – Саша, вы слышите меня? – ворвался в его сознание голос Кати. Она смотрела на него вопросительно и с некоторой тревогой. Тревогой? Вот он дурак, да ей плевать на него! Будет лучше если он просто перестанет с ней видеться. Девушке хорошо и ему тоже. С глаз долой из сердца вон! Да, так будет правильно. От принятого решения ему стало немного легче.

– Что вы сказали? Я задумался… – ответил Александр, глядя на эту, уже чужую для него девушку.

– Я говорю, если мы сможем через неделю приехать в Москву, то могу познакомить вас со своей подругой. Уверена, она вам понравится. Света очень красивая, умная, милая! – разливалась соловьём девушка. С какой-то отстранённостью Саша понял то что она хочет… Свести его с другой, чтобы он, наконец, отстал от неё со своими никому не нужными знаками внимания и переключился на другую. А сама Катя будет наслаждаться счастьем со своим парнем, чтоб он провалился!

Что ж, почему бы и нет? Клин клином вышибают, верно? Пора просто признать наедине с самим собой… Катю он НЕ ЛЮБИТ! Да, она ему сильно нравится, он хочет её как мужчина, но хотел бы Саша жить с ней как муж и жена? Хм, сложный вопрос… Возможно, но не факт. Правда состоит в том что она его на роль своего мужа не рассматривает! Никак! Абсолютно исключено! Более того, он ей неприятен. Значит… Почему бы и нет? Что он теряет? Ничего. Что может приобрести? Как минимум, приятные ощущения.

– Я согласен, Катя! – ответил он, оборвав свои мысленные терзания. – Если всё получится то я готов встретиться с вашей подругой.

Последней точкой в гроб его умирающей надежды на близкое общение с Катей стал её взгляд, полный искренней радости. Она улыбнулась и глаза наполнились счастьем и облегчением, которые, помимо воли, снова укололи его сердце.

– Я так рада, Саша! – воскликнула она, глядя на него. – Как только мы приедем в следующий раз я сразу побегу к ней и приведу её к нам, хорошо? Не волнуйтесь, она очень хорошая девушка, скромная, любит историю, литературу, увлекается книгами..

Она бы и дальше продолжала расписывать свою подругу но из подъезда снова послышались шаги и из него вышел "Михаил Алексеевич", который попрощался с ними за руку и куда-то ушёл. Два мужика, сексота, проводили его взглядами но остались на месте. Значит, это его, Сашина, персональная охрана на время пребывания в столице.

Подъехала машина, они с Катей залезли на заднее сиденье и вскоре уже выехали за город. Несмотря на плохую дорогу, девушка скоро заснула, привалившись к своей двери. Александр, несколько минут поглядев на спокойное лицо своей несостоявшейся подруги, решил сделать то же самое. Было уже темно, ехать далеко, значит, надо выспаться. Завтра новый день, новые занятия и знания… и, конечно, чёртова "пятёрка"!

Усмехнувшись, он выбросил из головы все мысли о Кате и закрыл глаза, тоже привалившись в угол между сиденьем и дверью. Через несколько минут, усталый и убаюканный непрерывным движением, Саша спал.

Москва.

Тот же день, вечер.

Залесский Алексей Дмитриевич.

За окном барака было темно, но через стенку то и дело слышались обрывки разговоров, смех и шарканье ног других жильцов. В другое время Алексея бы это раздражало но сейчас он ничего не замечал, погрузившись в размышления.

…Утром довольная и счастливая Катя убежала на службу, перед этим приготовив ему завтрак и чувственно поцеловав. Полусонный, он наблюдал за быстро одевающейся девушкой и любовался ею. Вот как так может быть что его враг такая красивая?! Конечно, слишком наивная для сотрудника НКВД, но тут дело касается любви, а перед ней не то что сержант ГБ но и королевы пасуют. Что уж требовать от потерявшей голову молодой девчонки? Медовая ловушка в действии.

Ночью они не только занимались любовью но и разговаривали. Пользуясь тем что Катя была пьяной от счастья после прекращения недельной разлуки он, путём осторожных и невинных расспросов, узнал что про этого Сашу осведомлён ещё один следователь НКВД, некий Круглов. Оказывается, тот допрашивал его в присутствии Кати. Пока его тело отдыхало от которого по счёту оргазма, мозг напряжённо работал, обрабатывая новую информацию. Потом, когда девушка, наконец, заснула, ему показалось что начал вырисовываться некий план, который, если осуществится, поможет всё провернуть так как ему надо.

Позже, после того как Катя убежала, Алексей снова переоделся в знакомом сарае и поехал на место очередной закладки. Там обнаружилось послание от его куратора. Смысл его был в том что руководство заинтересовалось этим таинственным Краузе и просило узнать про него подробнее. Методы и способы добычи информации полностью на усмотрение Алексея.

Собственно, как избавиться от охраны этого Краузе-Саши, он знал. С его способностями там не будет ничего сложного, тем более, эффект неожиданности. Главное, продумать маршрут прогулки и возможность приблизиться к цели вплотную, чтобы постараться взять его живым. Конечно, было бы легче просто ликвидировать Краузе, но допрашивать мертвеца до сих пор никто не научился.

Камнем преткновения стал вопрос: что делать с Катей? Если отбросить в сторону эмоции то, конечно, её следует убить. Во-первых, ради конспирации. Во-вторых, она ему уже не нужна, отработанный материал, мавр который должен уйти. Ведь если оставить её в живых, то НКВД будет трясти девчонку так что рано или поздно докопаются до утечки информации и выйдут на него самого. Конечно, у него всё давно готово к уходу на дно или, в крайнем случае, для последнего боя, но как же тогда главная цель? Если Алексею придётся скрываться то тогда он не сможет выполнить её. С другой стороны, сама Катя может догадаться что к нападению на Сашу может быть причастен он… Или нет? Девушка не обладает острым умом, к тому же ослеплена любовью. Кто может связать её ухажёра, обычного работягу, и секретного узника, который находится под надзором соответствующих органов?

Алексей вздохнул.

Хорошо, допустим, он её не убьёт… Минусы тут очевидны, но есть ли плюсы? Как ни странно, они тоже нашлись. Если она останется живой и не заподозрит его, то тогда он сможет по-прежнему получать информацию из НКВД без задержек и самую достоверную. Пусть у неё невысокое звание и ограниченный доступ но это всё же лучше чем вообще ничего. Где и когда он сможет снова приобрести такой источник в самой закрытой советской организации? Да и, честно говоря, ему претило убивать её… Конечно, она служит в самой зловещей и проклятой спецслужбе коммунистов, но вот он с трудом мог представить её расстреливающей людей или ещё что-то в этом роде. За то время что Алексей с ней общался его чуйка ни разу не подала сигнал тревоги, а значит, она не испытывает к нему негатива. Естественно, знай она кто её любимый на самом деле то реакция была бы совсем другой, но… Что есть то есть.

Всё время знакомства с Катей было для него сплошным удовольствием, если не брать в расчёт её работу и наивные советские взгляды на жизнь. Секс, особенно после того как он раскрепостил её, был просто отличным. Да и по характеру девушка тоже ему нравилась. Хозяйственная, заботливая… в царское время она наверняка была бы хорошенькой гимназисткой или курсисткой. Холодный разум упрямо твердил что плевать на всё это, безопасность важнее всего! Сердце же уговаривало не спешить и всё хорошенько взвесить… Возможно, есть другие приемлемые варианты? Одно дело убивать без всяких сожалений мужчин, убеждённых "красных", свято веривших во всемирную революцию и счастье для рабочих и крестьян… А другое дело, убить просто так невинную девчонку, виновную лишь в том что влюбилась в своего классового врага.

Он чувствовал что его сущность восстаёт против этого, мешая принять твёрдое решение и колебался.

Но если оставить Катю в живых то придётся найти способ отвести от неё подозрения параноиков из "органов". А как это сделать он не знал, ведь всё будет указывать на девушку. Не знал пока не услышал про этого следователя Круглова… Вот кто будет жертвенной овечкой, осенило его. Катя рассказала про него всё что знала, после того как он разыграл лёгкую сцену ревности, как бы в шутку обвинив её в том что та крутит с ним роман на рабочем месте. Очень довольная тем что он её ревнует, Катя страстно доказала ему что Алексей был, есть и будет единственным мужчиной кому она досталась. И оказалось что у этого Круглова есть одна слабость на которой он мог сыграть. Да, в некотором роде, это было грязно, недостойно дворянина… За такое, до революции, его не только бы лишили дворянства но и вполне могли засадить в крепость или вызвать на дуэль. Вот только где все эти чистоплюи, боящиеся замарать свои холёные ручки в крови и дерьме? Лежат в могилах по всей России или мыкаются на чужбине, горько сетуя на свою долю. Тогда, в 1917 году, надо было проявить силу воли, твёрдость духа, даже жестокость и утопить в крови всех этих взбунтовавшихся мужиков, эсэров и большевиков, особенно Ленина и его свору! И тогда бы сейчас всё было бы по-старому, мир и покой… Были бы живы мама, Тихон и его Машенька.

Сжав челюсти от нахлынувшего приступа ярости Алексей с трудом успокоился. Увы, уже ничего не вернёшь, поезд ушёл… Также как ушли большинство царских генералов, которые, пусть и поздно, попытались вернуть взбесившуюся страну на прежнюю колею. Остался только он, Алексей, потомственный дворянин и беспощадный мститель за свою родню, безвозвратно разрушенное детство и погибшую Российскую империю, за величие которой проливали кровь миллионы русских солдат. Но если "красные" думают что победили всех врагов и могут почивать на лаврах… Что ж, он с радостью докажет им как они ошибаются!

Алексей окончательно решил: Катю он убивать не будет. И, несмотря на недовольно бурчавший о риске провала мозг, чувствовал что ему стало легче. План всё чётче вырисовывался у него в голове, словно кирпичики превращались в кладку. Конечно, предстояла ещё подготовка, но время было, целая неделя. Главное, чтобы Катя смогла уговорить самого Сашу-Краузе и его начальство, ведь если это не получится то всё сорвётся. Вторая попытка у него вряд ли будет.

Закурив папиросу, он встал и посмотрел в окно. Прямо перед ним росло дерево и было почти ничего не видно, к тому же темнота. Но Алексей мыслями был уже там, завтра… Прежде всего следовало проследить за этим Кругловым. Катя, конечно, описала его внешность но этого мало. Потом узнать его привычки, где живёт… В общем, составить своё собственное впечатление о человеке, с которым ему скоро предстоит работать. Насчёт этого Круглова сомнений и жалости у него не было. Настоящий враг, после ликвидации которого на земле точно станет чище. Правда, был один нюанс насчёт его смерти… А вот чтобы всё вышло как надо, Алексею и придётся как следует поработать!

Удовлетворённо выдохнув, он выбросил папиросу и улёгся в постель. Завтра начинается активная работа и Алексей почувствовал предвкушение. Просто жить и ничего не делать против врагов, окружавших со всех сторон, было трудно. Зато если его план осуществится, "красные" получат такой пинок под зад что забегают как угорелые. Улыбнувшись, он закрыл глаза, чувствуя как мстительный зверь внутри него довольно заворчал, терпеливо дожидаясь подходящего момента.