Моя страна - прежде всего!

Глава 66

Германия.

8 мая 1940 года.

Ханна Грубер.

– Русские… это такая нация которую никто никогда не поймёт! – заговорила Ольга, не отрываясь от видов за окном. – Для того чтобы нас понять надо жить с нами. Долго жить. Разделять беды и горести, победы и успехи… Да и то не всегда получится. Наверное, любой иностранец сталкивается с этим. Например, я… Живу в Германии уже двадцать лет но всё равно не всегда могу понять вас, немцев. Точно так же и вы вряд ли сможете понять нас. Это нормально, просто у нас менталитет разный.

– Понимаете, Ханна, русские отличаются от всех остальных народов обострённым чувством справедливости! – продолжила женщина. – Бывает, что мы действуем даже вопреки не только элементарной логике но и собственной выгоде. Просто потому что считаем это правильным! Мы добрые если к нам с добром, готовы отдать последнюю рубашку с тела. И в то же время бываем очень жестоки, наплевав не только на чужую жизнь но и на свою. Да, у нас много неприятностей в жизни, всяких проблем, правители бывают слабые или жадные… Да, это так! Но.. – Ольга запнулась и замолчала на несколько секунд.

– Но всё это наши особенности! Хорошие или плохие, но они наши! – снова заговорила актриса и в её голосе появилось волнение. – В нашем народе спит великая сила, которая просыпается, к сожалению, только тогда когда стране угрожает смертельная опасность. А пока этого нет… мы терпим когда нас бьют, унижают, притесняют. Часто говорим что это всё ерунда, лишь бы не было войны. Вот наш самый главный страх! Мы миролюбивы когда нас не трогают, пока не пытаются прийти всякие Карлы, Наполеоны… И вот только тогда эта сила просыпается и объединяет нас! Правильно Россию сравнивают с медведем. Пока он спит, всё спокойно. Но не дай Бог какому-то охотнику начать его дразнить, думая что быстрые ноги или винтовка спасёт его… Нет, не спасёт! Даже раненый медведь смертельно опасен! Просто не надо лезть к нему, вот главный постулат для иностранцев! "Кто к нам придёт с мечом – тот от него и погибнет!" Это слова одного из наших древнерусских князей, который защищал северо-западные рубежи Руси от крестоносцев.

Ханна не была сильна в истории и не поняла как освободители гроба Господня могли оказаться на границе древней России, но решила не уточнять. Вместо этого просто кивнула, показав что вся во внимании.

– Я хочу сказать что не важно сколько будет врагов! Не важно чем они будут вооружены! Если Россия поднимется и пойдёт на врага то уж потери считать не будет, ни свои ни, тем более, чужие! Важна только победа, всё остальное второстепенно! – взволнованно сказала Ольга, неосознанно снова взяв в руки веер. – Жертвенность нашего народа всегда была очень высока. Просто когда на нашу землю приходят чужие то все русские на время откладывают всё менее важное, берут оружие и идут на врага.

– Скажите, что вы испытываете к большевикам, которые сейчас захватили вашу страну? – решила узнать Ханна. – Наверное, ненавидите?

– Мне их жалко… – грустно покачала головой актриса. – Их просто оболванили, внушили чужие мысли о равенстве и братстве и они пошли против своих соотечественников. Гражданская война – это самое худшее что может произойти в любой стране. Когда брат идёт на брата а сын на отца, это… это ужасно! Такого просто не должно было быть!

– Неужели вы не хотели бы их наказать? – удивилась Ханна словам Ольги. – Ведь они лишили вас Родины, близких и знакомых?

– Да, раньше я хотела это сделать! – подтвердила женщина. – Но потом подумала и решила что если русский народ сам выбрал себе такую власть то пусть и живёт с ней. Лично у меня нет никакого желания возвращаться туда пока правят коммунисты, но если случится что-то такое что изменит страну то, конечно, я приеду… Снова хочу увидеть Москву, Кремль, собор Василия Блаженного, если его не разрушили большевики. Пройтись по Красной площади, по другим улицам… И Петербург тоже… Его старинные каналы, помнившие Петра Великого и поступь гвардейских полков… – её голос дрогнул а в уголке глаза показалась слезинка. Вытащив из своей сумки платок, актриса осторожно вытерла её и сглотнула. – Извините меня, Ханна.

– Что вы, я отлично вас понимаю! – искренне ответила женщина, поневоле проникшись сочувствием к русской эмигрантке. – Лишиться возможности жить на Родине – это самое худшее для того кто любит свою страну! Я не понимаю космополитов, для которых не важно где жить! Для меня навсегда Германия останется самой любимой страной и я нигде бы не захотела жить кроме как здесь! – твёрдо закончила Ханна.

– Я рада что вы понимаете это! – кивнула Ольга, убрав платок обратно. – Я чувствую то же самое по отношении к России. Ваша страна прекрасна, красива и богата… но меня всё равно тянет к нашим берёзкам.

– У нас тоже берёзы растут! – улыбнулась Ханна.

– Да, я знаю… Но они немецкие а я хочу наши, русские! – тоже улыбнулась актриса.

Обе женщины рассмеялись. Чувство раздражения, бывшее у Ханны при появлении эмигрантки, бесследно прошло. Оказывается, эта кинодива вовсе не напыщенная сучка как сначала решила она. Тем лучше..

– Ольга, некоторые мои собеседники высказали мысль что Германия может в будущем напасть на Россию и раздавить коммунизм. Скажите, как вы относитесь к этой идее? – задала женщина провокационный вопрос.

– Это была бы катастрофа! – горячо ответила актриса, к изумлению Ханны. – Если это случится то даже те кто не слишком любит Сталина всё равно будут сражаться против вас! Вы просто объедините всех русских вокруг него, понимаете? Я же говорила про русского медведя! И в этом случае будет так же.

– По-моему, вы преувеличиваете… – покачала головой несогласная Ханна. – Наша армия самая сильная в Европе, вооружена отличным оружием, никто не сможет победить её!

– Нет, Ханна, вы не понимаете… – убедительно говорила Ольга. – Даже если судить по размеру территории и количеству населения то у России огромное преимущество. На каждого вашего солдата большевики могут выставить десять. И по технике то же самое. Даже если вы будете показывать чудеса храбрости и героизма то всё равно лишь отсрочите поражение. Извините, но это правда. Ведь если подумать то даже занятие вами Москвы не принесёт победу Германии. Большевики просто отступят на Урал и закрепятся в горах. Они могут себе это позволить а вот Германии не хватит ни войск ни ресурсов для этого. Такое уже было когда Наполеон захватил Москву, ему это не помогло. И не забывайте о партизанах, Ханна! Их будет очень много, я заранее это знаю!

– И что же тогда вы предлагаете делать с большевиками? Просто оставить их в покое? – скептически спросила женщина. – Но вы же знаете что они хотят захватить весь мир и насадить везде свой коммунизм! Мы не потерпим такого!

– Уверена, это просто демагогия! – покачала головой Ольга. – Ни у одной страны не хватит сил чтобы захватить мир, даже у России! Не забывайте, ведь кроме Европы есть ещё и Америка. А она явно не симпатизирует ни вам ни большевикам! Моя самая большая мечта – чтобы русские и немцы больше никогда не воевали между собой!

– Даже не знаю что вам сказать на это, Ольга… Пока у власти в России Сталин, это вряд ли возможно… – не разделила её мечту Ханна.

Они помолчали несколько минут, обе глядя в окно под стук колёс, на проносившиеся мимо поля, рощи и маленькие станции, на которых их состав даже не снижал скорость.

– А что мы всё о политике как какие-то мужчины? – встрепенулась актриса, задорно улыбнувшись. – Давайте лучше о другом? Например, о кино?

– А давайте! – согласилась Ханна, которой тоже наскучило сидеть и молчать. – Расскажите, в каком фильме вы сейчас готовитесь сниматься?..

Берлин.

8 мая 1940 года. Ранний вечер.

Лаура Блюм.

– Что ж, Хелен, поздравляю вас! Вы правильно ответили и на этот вопрос! – скупо улыбнулась фрау Кох. – С завтрашнего дня можете полностью взять на себя обязанности Лауры. Экзамен сдан!

– А-а-а!! – радостно завизжала девушка, подбежала к Лауре и, не дав той опомниться, повисла у неё на шее. – Я знала! Знала что справлюсь! Спасибо, я тебе так благодарна!

– Молодец, Хелен! – обняла та её в ответ и с признательностью посмотрела на свою начальницу. – Я тоже ни минуты не сомневалась в тебе! Ты очень умная и способная медсестра! И теперь я буду абсолютно спокойна, зная что вместо меня здесь останется девушка которая нисколько не уступает мне в работе. – Всё, теперь можешь идти домой и завтра без опозданий!

– Конечно, Лаура! Ещё раз спасибо! – счастливо улыбалась бывшая стажёрка а теперь полноправная медсестра. – До свидания, фрау Кох!

Она отскочила от неё и вихрем выбежала из кабинета. Скоро её торопливый перестук затих вдали и в комнате настала тишина. Старшая медсестра тяжело вздохнула, встала из-за стола и подошла к Лауре:

– Точно решила поехать? Не передумала?

– Нет, фрау Кох, нисколько! – улыбнулась девушка и добавила с радостью, которую едва сдерживала: – Подумать только, завтра я уже увижу моего Гюнтера! Так скучаю по нему!

– Сильно любишь его? – с сочувствием спросила женщина, ласково обняв её.

– Очень-очень! – с жаром ответила Лаура, прижавшись к ней. – Кажется, готова на всё что угодно лишь бы быть с ним рядом! Согласна терпеть жару, холод, невзгоды… Только вместе!

– Эх… Повезло ему с тобой, девочка! – погладила её по голове фрау Кох и добавила материнским тоном: – Ладно, иди к доктору Венцелю, попрощайся и беги домой, собираться.

– Спасибо вам за всё, фрау Кох! – широко улыбнулась она, поцеловала свою начальницу в щёку и быстро вышла из кабинета. И не увидела как старшая медсестра перекрестила её, а потом тихо прошептала:

– Храни тебя Бог, Лаура…

… – Ну что, девочка, вот и пришла пора нам с тобой прощаться! – улыбаясь, сказал доктор Венцель когда Лаура ворвалась к нему в кабинет. – Смотрю, настроение у тебя отличное?

– Да, доктор! Я уже вся в нетерпении! – кивнула девушка, в волнении перебирая руками свой подол. Она смотрела как Венцель что-то достал из ящика в столе и протянул ей.

– Вот, держи… Это твоё направление на перевод в санитарную часть полка "Лейбштандарт". Он находится недалеко от Мюнстера. Поезда ходят регулярно, так что завтра днём или ближе к вечеру ты уже будешь там. Я созвонился с начальником санчасти и он пришлёт за тобой машину на вокзал.

Взяв несколько бумаг из его рук Лаура порывисто вскочила, обежала стол и звонко чмокнула доктора в щёку, как недавно это сделала со своей начальницей.

– Огромное вам спасибо, доктор Венцель! – чувствуя как готова взорваться от счастья, воскликнула девушка. – Не представляю что бы я делала без вашей помощи! Вы такой добрый! Мне очень повезло что вы были моим высшим начальником! Надеюсь, со временем мы ещё встретимся с вами, правда?

– Почему-то я абсолютно уверен в этом, девочка! – согласно кивнул доктор. – А теперь можешь идти домой, я тебя не держу. И покажи там, на фронте, что у нас в Шарите самые лучшие медсёстры!

– Обязательно, доктор! – обернулась Лаура уже у двери, послав ему последнюю улыбку. – Можете быть уверены, я не подведу ни вас ни фрау Кох.

Переодевшись и сдав форму сестре-хозяйке она наскоро попрощалась с Фридой и другими знакомыми медсёстрами. Потом быстро добралась до дома и уже в квартире задумалась… Пожалуй, будет некрасиво если Лаура уедет ни предупредив своих новых подруг, Лотту и Еву. Да и Аннелизе с Катариной тоже надо сказать, пусть порадуются за неё.

Схватив телефонную трубку девушка набрала их номер и рассказала радостную новость. Аннелиза, которая и взяла трубку, очень обрадовалась и заставила Лауру пообещать что она непременно передаст Гюнтеру привет от них с Катариной и Роланда. Заодно выяснилось что письмо от него получила, оказывается, не только сама Лаура но и её подруги. Сначала девушка удивилась, почему её любимый написал им но потом успокоилась, решив что он просто привязался к спасённым им женщинам.

Затем настал черёд Лотты и Евы… К счастью, они обе оказались дома и радостная Лаура пригласила их к себе, на прощальный вечер. И та и другая с радостью приняли приглашение, обещав приехать в течении часа. А пока было время девушка достала из большого шкафа в коридоре свой чемодан и начала прикидывать какие вещи в него положить для своей новой службы в полевом госпитале СС…

Первой прибежала Лотта. Раздался требовательный звонок в дверь и, едва Лаура её открыла, внутрь протиснулась подруга, радостно обняв девушку.

– Здравствуй, Лаура! Что новенького у Гюнтера? – спросила она, не успев даже снять свой берет.

Лотта оказалась в форме "БДМ", объяснив это тем что совсем недавно пришла домой и не успела переодеться когда позвонила подруга. Лаура только открыла рот чтобы рассказать подробности как в дверь снова позвонили. Уже зная кто за ней, девушка её распахнула и снова улыбнулась, увидев гостью.

Ева вежливо расцеловалась с самой Лаурой и Лоттой а потом они прошли на кухню, где девушка успела соорудить на скорую руку лёгкий ужин с бутылкой вина.

– Вот ты меня удивила, дорогая! – покачала головой Лотта, когда они пригубили свои бокалы. – Я даже подумать не могла что ты на это решишься!

– Да, Лаура, я тоже была в изумлении… – поддержала подругу Ева. – Сказать по правде, я тебе даже завидую. Поехать за Гюнтером на фронт, где могут убить… На такое не каждая девушка бы отважилась.

– А я, почему-то, не боюсь! – смело сказала Лаура, глядя на своих новых подруг. – Наоборот, очень рада что уже завтра я увижу его. Так по нему соскучилась что даже плохо было на работе..

– А твоя мама уже знает что ты уезжаешь? – внезапно поинтересовалась Ева, хитро смотря на неё. – Неужели она тебя отпустила одну?

– Ох… – спохватилась Лаура, внутренне похолодев. – Я… Я решила ничего пока ей не говорить, иначе она устроит скандал и никуда меня не пустит. Моя мама очень властная. Только Гюнтер может с ней справиться… – призналась девушка, тяжело вздохнув. – Но как приеду к нему то позвоню или напишу ей, чтобы не волновалась.

– Понятно… – протянула Лотта. – Скажи, а тебе не приходило от него письмо?

– Точно, приходило! – радостно вскинулась Лаура. – Вчера пришло. Хотите, прочитаю?

– Конечно, хотим! – одновременно ответили её подруги и, посмотрев друг на друга, весело расхохотались.

Девушка быстро сбегала за письмом, принесла его и начала читать. Лотта с Евой не перебивали, ей показалось, они даже дыхание затаили.

– Как он тебя любит! – вздохнула Ева, рассматривая фотографию, причём Лауре почудилось что та произнесла это с еле скрытой завистью.

– Это точно! – поддержала её Лотта, в свою очередь прижимаясь к ней плечом чтобы тоже разглядеть снимок. – Красавчик, правда?

– Согласна, девочки! – кивнула Лаура, забирая у них фото и бережно положив на стол. – Каждый день без него для меня пытка..

– Ладно, что мы всё о грустном? – спросила Лотта, допивая бокал. – Лаура, включи, пожалуйста, патефон? Раз мы сегодня видимся в последний раз перед долгой разлукой то давайте проведём этот вечер весело?

– В самом деле, ты права, дорогая! – ответила Ева, делая то же самое. – А потом я вам расскажу что совсем недавно было со мной у фюрера. Ни за что не поверите!…

г. Нойенкирхен, Германия.

8 мая 1940 года. То же время.

Гюнтер Шольке.

Время было уже далеко после обеда, когда он, наконец, решил выйти прогуляться из дома в котором располагался штаб. На душе царила радость и даже глубокое удовлетворение. Сегодня утром Эрих Ханке заявился к нему после построения вместе с каким-то высоким парнем в звании роттенфюрера. Худощавый блондин немного стеснялся когда стоял перед ним вместе с мальчишкой.

Гюнтер смутно помнил его. Этот роттенфюрер, который представился ему как Гейнц Рупрехт из Висмара, был в строю на недавнем смотре. Улыбающийся Эрих представил его как первоклассного писаря, что и подтвердил сам Гейнц. Оказывается, до поступления в СС он, ещё подростком, помогал отцу в делах его маленькой фирмы и имел хороший почерк.

Наскоро проверив его способности и искренне поблагодарив пронырливого Ханке, он усадил парня за свой стол, показал что и как писать а потом с чистой совестью вышел из дома, намереваясь прогуляться по хорошей погоде. Но решил повременить с этим и узнать почему несколько его бойцов собрались в углу двора и что-то оживлённо, со смехом, обсуждают.

Особенно слышался громкий голос его заместителя Брайтшнайдера:

– Ну что, слабаки, кто готов показать свою выносливость? Смелее, я не кусаюсь! – насмешливо улыбался крепыш Бруно, оглядывая подчинённых.

Окружающие его эсэсовцы смеялись и качали головами, говоря что отлично знают Брайтшнайдера и не собираются терять свои деньги в заведомо проигрышной ситуации. Гюнтер заинтересовался ещё больше и подошёл вплотную. Его заметили и кто-то крикнул:

– Смирно!

– Вольно! – тут же ответил он, не желая разрушать атмосферу веселья. – Что тут у вас происходит? Опять ты, Бруно? Не сидится тебе без дела?

– Да я тут решил немного проверить физическую форму этих сосунков, по какому-то недоразумению называемых элитой СС… – поведал ему заместитель, с нескрываемой насмешкой разглядывая бойцов. – И оказалось что мы командуем кучей юнцов не умеющих подтянуться как положено!

– Это правда? – усмехнулся Гюнтер, качая головой с показным огорчением. – Неужели всё настолько плохо?

– Ну… – протянул Бруно – .. у некоторых есть шансы превратиться во что-то большее чем пустое место. Но их мало..

Тут же раздался многоголосый гомон уязвлённых эсэсовцев.

– Эй, Бруно, хватит трепаться!..

– Чёртов Брайтшнайдер, сразу видно что на гражданке мельником работал… Силён, медведь… – бурчали солдаты, отводя глаза.

– Да этого громилу никто не превзойдёт! – раздражённо махнул рукой какой-то обершутце. – Он, если захочет, броневик приподнимет..

– Не превзойдёт, говоришь? – задумчиво переспросил Гюнтер, озарённый идеей. Хм… А почему бы и нет? Если она получится то его авторитет станет ещё выше. А если нет?.. Что ж, тогда надо сделать так чтобы слово "нет" не осуществилось, только и всего… Плёвое дело!

– Против лома нет приёма если нет другого лома! – озвучил он одну из неистребимых поговорок Алекса. – Давай-ка, Бруно, посмотрим чего ты стоишь!

С этими словами Гюнтер снял китель и отдал одному из бойцов. Подошёл к длинному турнику, сооружённому так чтобы на нём могли подтягиваться сразу двое, и посмотрел на своего заместителя:

– Предлагаю такие условия… Подтягиваемся столько сколько сможем. Кто проиграет – ставит ящик… хм… – задумался он на пару секунд. – Ящик русской водки! Ты согласен, Бруно?

Брайтшнайдер, было заметно, заколебался. Ведь если его командир Гюнтер проиграет то это нанесёт ущерб авторитету. С другой стороны, отказаться сейчас, после такого публичного хвастовства, тоже не хочется. Надо поддержать слухи о том что он самый сильный и выносливый в разведывательном отряде.

– Согласен, командир! – предвкушающе улыбнулся он, тоже сбрасывая китель и передавая его одному из зрителей. – Это будет состязание века!

Вокруг весело рассмеялись. Бойцы окружили турник и начали подбадривать их обоих громкими возгласами и напутствиями. Оказалось, что их поклонники разделились примерно на равные группы, что ясно показало Гюнтеру о состоянии его авторитета. Надо его поднимать, даже и такими способами, иначе его приказы будут выполняться спустя рукава, а это недопустимо в бою.

По команде они оба подпрыгнули, вцепились в перекладины и начали подтягиваться. Крики одобрения усилились, азарт людей только увеличился. Даже часовой, стоявший на входе во двор, полностью переключил внимание внутрь, злостно нарушая инструкцию караульной службы, благо что никто этого не заметил.

…Первый десяток они подтянулись спокойно. Физической подготовке в войсках СС всегда уделяли повышенное внимание и поэтому такая физкультура для них была обычным делом. После второго десятка Гюнтер и его заместитель начали замедляться… Он чувствовал как мускулы на руках начинают наливаться свинцом, дыхание участилось.

– Тридцать два!.. Давайте, командир, утрите нос этому хвастуну Бруно!.. – слышалось рядом.

– Тридцать семь!.. Брайтшнайдер, чёртов слабак, не вздумай сдаться, я поставил на тебя двадцать рейхсмарок! – вопил другой солдат, сжав кулаки от волнения.

– Какая разница кто победит? – весело пожимал плечами третий. – Всё равно мы выпьем на халяву, это главное!

Дружный хохот показал что большинство зрителей оценило ситуацию.

… – Сорок один! – продолжали считать рядом.

Брайтшнайдер зарычал и с трудом подтянулся на дрожащих от напряжения руках. Гюнтер сделал то же самое, пытаясь отключиться от ломоты в руках. Все звуки доносились до него словно издалека. Главное, полностью сосредоточиться и не обращать внимание на боль… Он должен победить!! Обязан!! Ещё раз подтянуться! Не считать, просто коснуться подбородком турника!.. Хорошо, теперь ещё раз!..

Бруно заревел раненым буйволом, собрал остатки сил и снова подтянулся, извиваясь от напряжения. По его лицу катился пот, могучие мускулы напоминали жгуты.

– Сорок три! – закричал Майснер, тоже бывший в рядах зрителей. Стоявший рядом Ханке с горящими глазами смотрел на них обоих.

В этот момент окончательно обессилевший заместитель сорвался с турника и тяжело повалился на землю с гримасой боли на лице.

– Бруно, я из-за тебя потерял кучу денег! – тут же послышался недовольный возглас из толпы зрителей. – Чтобы я ещё раз поставил на тебя? Да пусть меня разорвут на части если я это сделаю!

– Да пошёл ты… – сдавленно ответил Брайтшнайдер, с трудом вставая на ноги и разминая кисти.

Гюнтер висел и знал что он сейчас свалится. Вот прямо сейчас и упадёт… Но нельзя. Никак. Надо подтянуться хотя бы раз… Показать что сильнее! Рук Гюнтер уже не чувствовал. Видел их, знал что они его, но вообще не ощущал, словно их ему заморозили. Тело не подчинялось команде мозга подтянуться и молило только об отдыхе… Давай, хотя бы помаленьку, всего один раз и отдых!

Уговоры помогли и, неизвестно из каких закоулков появились крохи энергии, но тело начало подниматься… Подбородок всё ближе к перекладине… Ещё чуть-чуть! Ну!? Руки ходили ходуном… Есть!!!

– Сорок четыре!! – раздался торжествующий рёв множества голосов. Окончательно потеряв силы Гюнтер свалился с турника прямо в объятия подчинённых, которые бурно выражали восторг своим командиром. Всё тело болело, руки как чужие но в душе он был счастлив! Превозмог себя! Заодно и установил свой личный рекорд..

Наконец, когда радостные крики вокруг поутихли а раздосадованный Бруно, ворча, удалился в дом, рядом внезапно оказался улыбающийся до ушей Пауль.

– Поздравляю, дружище! – хлопнул друг его по плечу. – Ты теперь один из чемпионов "Лейбштандарта". Во всяком случае, я не слышал никого кто мог бы столько раз подтянуться. Стоял, смотрел и гордился тобой… А теперь давай одевайся и пошли со мной! – закончил он деловым тоном и подал ему китель.

– Куда? – удивился Гюнтер, с трудом одеваясь плохо сгибающимися руками. – Я хочу отлежаться и чтобы меня не кантовали хотя бы полчаса! Отстань, Пауль, я никуда не пойду!

– Пойдёшь, никуда не денешься! – решительно отрезал друг и обнял его за плечо. – Там такие цыпочки к нам приехали, слюной можно изойти!

– Чего? Какие ещё цыпочки? – никак не мог понять Гюнтер, вяло попытавшись отпихнуть Пауля.

– Самые настоящие, на любой вкус самого изысканного Дон Жуана! – продолжал тащить его несносный товарищ. – А на закуску настоящая русская аристократка, кинозвезда, представляешь?

– Ты бредишь, Пауль… – покачал головой он, смирившись с тем что ему придётся тащиться куда-то по городу. – Сколько ты выпил? Хотя запаха нет… Странно.

Они прошли мимо вытянувшегося часового, безуспешно пытавшегося не улыбаться, и вышли на улицу. По ней, группами и по одиночке, торопливо шли к центральной площади Нойенкирхена солдаты и офицеры расквартированных частей, вперемежку с жителями города.

Дорога не заняла много времени и уже минут через десять два друга оказались у цели. Поскольку сам город был небольшим то и площадь не отличалась крупными размерами. Окружающие дома давали достаточно места и обзора, а сегодня сотням мужчин в военной форме явно было на что посмотреть..

Возле нескольких больших автобусов, остановившихся на краю площади, кучковались десятки очаровательных девушек и женщин. Некоторые были одеты в форму рейхсминистерства пропаганды, другие щеголяли в красивых платьях и костюмах. Над площадью висел разноголосый гул собравшихся людей, которые активно общались между собой. Шутки, смех, радостные возгласы..

Отдельно, на грузовике "Мерседес-Бенц L4500" с откинутыми бортами, стояли две красивые зрелые женщины. Одна из них была одета очаровательно, с изящным вкусом, в облегающее вечернее платье с голыми плечами. Его часто удивляло каким образом такое платье держится на теле и не сползает вниз. Должно быть, есть какой-то хитрый секрет, недоступный для мужчин..

Длинные, идеально уложенные волосы, стройная фигура, тонкая шея и очень привлекательное лицо невольно приковало к себе его взгляд. Похоже, это и есть пресловутая русская аристократка… Странно, он не помнил чтобы Алекс ему рассказывал о том что в нацистской Германии живёт некая русская дворянка на службе Рейха. Хотя, может он просто не успел? Ведь в тот роковой день гуляли они не слишком долго.

Но, переведя взгляд на её спутницу, Гюнтер был настолько поражён что застыл как столб, не в силах не то что двигаться но даже говорить. Рядом с этой русской стояла Ханна! Проклятье, неужели это не сон? Не может быть! Что она тут делает?..

В растерянности он моргнул несколько раз но это не помогло. Ханна как стояла в кузове грузовика вместе с русской гостьей так и продолжала стоять, не выказывая никакого намерения внезапно исчезать. Наконец, поверив в реальность, Гюнтер почувствовал как его охватывает сильная радость. Немедленно появилась мысль протолкаться вплотную и, первым делом, поздороваться… а потом взять её в охапку, затащить в безлюдное место и получить от своей женщины то что ему так не хватало вот уже несколько дней! И, конечно же, дать ей то же самое взамен.

Раз решил – надо сделать! В соответствии с этим постулатом Гюнтер оставил недоумевающего Пауля на месте и начал протискиваться вперёд, стараясь не толкнуть какого-нибудь вышестоящего по званию, которые то и дело попадались на пути. Он был уже близко от вожделенного грузовика когда на него, подсаженный услужливым унтерштурмфюрером Роске, залез коренастый Зепп Дитрих.

Довольно оглядев обеих женщин, он подошёл к краю импровизированного помоста, вскинул вверх обе руки и громко заревел:

– Тихо!!! Слушать меня!!!

В течении полуминуты над площадью воцарилась тишина, нарушаемая лишь лаем какой-то собаки в паре кварталов отсюда. Все кто находились здесь, военные и гражданские, замолчали и смотрели на него. "Папа" усмехнулся, опустил руки и заговорил так что его услышали даже в отдалённых концах площади:

– Германские солдаты и офицеры! Сегодня у нас праздник! Какой именно? Не важно! Главное, что из Берлина приехали нас проведать множество красавиц, которые хотят увидеть настоящих немецких мужчин! И мы дадим им такую возможность! Верно, парни?!!

– Да!!!.. Конечно!.. Сколько угодно!.. – раздавались радостные крики вокруг Гюнтера, замершего рядом с грузовиком. Ханна в этот момент смотрела вдаль и по-прежнему не замечала его.

– И за этот праздник мы должны поблагодарить нашего министра, доктора Геббельса, который и организовал замечательную поездку для этих цы… хм, этих красавиц, настоящих немок и патриоток! – едва не поперхнулся Дитрих. – Я не любитель много болтать, поэтому даю слово нашим гостьям! Прошу!

Первой заговорила Ханна, одетая в свою привычную форму:

– Здравствуйте, наши дорогие воины! Я очень рада видеть сегодня вас всех, таких сильных и мужественных! Глядя на вас моё сердце наполняется гордостью за то что нашу великую Германию защищают такие мужчины! Отдельно я хочу поблагодарить ваших матерей, которые родили вас не только для себя но и для службы нашей стране! Знайте, солдаты, вся Германия смотрит на вас и ждёт только победы! Фюрер каждый день интересуется как вы тут живёте и любая просьба вашего командира, обергруппенфюрера СС Зеппа Дитриха, удовлетворяется им как можно быстрее! Он абсолютно уверен что вы всегда выполните то что вам поручено, несмотря ни на какие преграды! Да здравствует фюрер!!! – громко прокричала женщина.

Вверх взметнулись сотни рук и площадь вздрогнула от слаженного рёва:

– Зиг Хайль! Зиг Хайль!! Зиг Хайль!!!

Гюнтер смотрел на эти лица и видел что люди кричат это искренне. Радостные глаза, довольные лица… Нет, вряд ли тут найдётся хоть один кто кричал бы "Хальб литер!" вместо привычного "Хайль, Гитлер!". Эх, если бы в его будущей Германии были такие идейные патриоты то американские войска были бы давно вышвырнуты из страны! А потом они разделили бы с русскими Европу. Особенно чванливую Польшу, в который раз указав полякам их истинное место на задворках мировой истории. Но увы, немцы выродились и покорились, задавленные чувством вины за свои преступления, совершённые во время войны. Да, Гюнтер осуждал такие бессмысленные зверства, особенно на Востоке, совершённые благодаря зверской пропаганде, которая внушила немцам мысль о том что что русские – недочеловеки. А ведь истинный враг Германии вовсе не на Востоке а на Западе!..

В это время Ханну сменила русская аристократка. Её немецкий был очень хорош и лишь внимательный профессионал мог бы признать лёгкий акцент женщины.

– Я приветствую вас, германские солдаты и офицеры! Думаю, некоторые видели меня в фильмах, но всё-таки я представлюсь. Меня зовут Ольга Чехова, я русская. Но предки моего отца были местными, из Вестфалии. Они приехали в Россию в начале 19 века и с тех пор верно служили новой Родине пока большевики не вынудили меня и других моих родственников уехать из страны. Хоть я и патриотка своей страны но мне очень нравится Германия! С ней я чувствую свою духовную близость и не ощущаю себя чужой… Ваша страна приютила меня и, поверьте, я всегда останусь за это благодарна!..

Она продолжала рассказывать о своей любви к Германии, но Гюнтер её не слушал. Он неотрывно смотрел на Ханну, пытаясь сдержать своё возбуждение. Проклятье, да от неё прямо прёт сексом! Вон, даже Дитрих плотоядно на неё смотрит! Ну уж хрен, "папаша"! Эта шлюшка только моя! Ищи себе другую!

Сама Ханна, видимо, не подозревая о таком интересе к себе, продолжала осматривать стоящую внизу толпу, слегка улыбаясь. Но вот её взгляд опустился вниз и она чуть вздрогнула. Накрашенный яркой помадой рот приоткрылся и женщина радостно улыбнулась. Она, как бы случайно, провела ладонями по бёдрам, обтянутым длинной юбкой и провокационно прикусила губу. От такого, вроде бы невинного жеста, Гюнтера окатила волна нового возбуждения. Член буквально взывал об уединении, чтобы снова очутиться там где ему было так хорошо… Чёртова самка! Сама, наверное, думает о том же.

Сглотнув и переведя дыхание, он отвёл взгляд от Ханны и попытался сосредоточиться на другом. Например, попытался предположить на каком заводе был построен этот грузовик… Или какой у него пробег… Надо думать о чём угодно иначе стояк не уймётся. Всё-таки, благодаря богине, он какой-то гиперактивный в плане секса..

Речи внезапно закончились и обеих женщины начали спускать с борта машины. Зепп спрыгнул на землю и на руках спустил русскую аристократку, то же самое проделал с Ханной его адъютант Роске. Ольгу тут же обступил десяток желающих взять у неё автограф на память. Гюнтер снова заработал локтями и быстро пробрался к Ханне. Она тоже оглядывала людей, пытаясь найти его.

– Здравствуй, Ханна! – прокричал он, благо что вокруг стоял такой шум что можно было не стесняться подслушивания любопытных. – Как ты здесь оказалась?

– Мой дорогой Гюнтер! – улыбаясь до ушей, так же громко ответила она, встав к нему вплотную. Ему показалось что женщина лишь в последний момент сумела сдержаться чтобы не наброситься на него с объятиями и поцелуями. – Я приехала по заданию доктора Геббельса! А что, ты мне не рад? – изогнула она брови с вопросительным видом.

– Брось… – отмахнулся Гюнтер, чувствуя что его самоконтроль начинает сдавать. Ещё немного и он плюнет на всех, сожмёт её в своих руках и начнёт жадно целовать губы Ханны, компрометируя её и вызывая удивление на себя. – Ты отлично знаешь как я скучал по тебе! Уверен, и ты тоже..

– С чего бы это? – кокетливо ответила женщина, не отрываясь от его лица. – Я вас не знаю, оберштурмфюрер… И я замужем, не забывайте! – едва сдерживаясь от смеха, Ханна повернула свою ручку с обручальным кольцом на пальце.

Гюнтер не выдержал и расхохотался. Его очень насмешило как искусно фрау Грубер изобразила из себя приличную, благовоспитанную и верную жену. Если бы он не знал её внутреннюю сущность то вполне мог бы и обмануться. Ханна, словно этого и ждала, тоже залилась смехом, прикрыв рот рукой в элегантной перчатке.

– А, вот вы где! – раздался совсем рядом громкий голос "папаши" и он возник прямо перед ними. – Фрау Грубер, Ольга, прошу за мной, я покажу вам комнаты в местной гостинице, а через час жду на торжественный ужин! И называйте меня просто – Зепп!

Стоявшая рядом с ним русская аристократка, кинувшая было взгляд на Гюнтера, вдруг пристально на него посмотрела и, поколебавшись, спросила:

– Извините, оберштурмфюрер… Но мы с вами не встречались раньше?

– Думаю, нет, Ольга… – покачал он головой. – Ваши фильмы я, к сожалению, не смотрел да и в Берлине был всего месяц.

– Да? Странно… И всё же я вас точно где-то видела. У меня хорошая память на лица… – с озадаченным видом ответила русская. Ханна тоже с удивлением смотрела на них. Но внезапно Ольга вскрикнула и показала на него своим пальчиком. – Точно! Я вспомнила! Вы были на нескольких плакатах, которые я видела в городе! Там на стенах домов и тумбах кое-где висели ваши изображения!

– Ах вот оно что! – понимающе улыбнулся Гюнтер. – Тогда вам следует поблагодарить фрау Грубер. Это была её идея. Она меня уговорила на съёмки, без неё я так бы и остался одним из тысяч неизвестных офицеров СС.

– Правда? – обернулась актриса к женщине. – Дорогая моя Ханна, вы удивительно точно умудряетесь находить примечательных людей для своих съёмок! Должна сказать, эти плакаты я рассматривала с удовольствием! Вы выглядели на них как живой! Ой, извините… – вдруг смутилась она. – Я даже не спросила как вас зовут! Простите ещё раз!

– Ничего страшного, Ольга! Меня зовут Гюнтер Шольке, командир отдельного разведывательного отряда полка "Лейбштандарт"! – щёлкнул он каблуками сапог и приложился к приятно пахнущей женской ручке губами. – Я очень рад что вы с фрау Грубер решили навестить нас! Как видите, все вокруг просто в восторге от вашего приезда!

– Скажите, Гюнтер, у вас в СС все офицеры такие высокие, красивые и галантные? – медленно опустила свою руку русская аристократка, изучающе глядя на него. – Или только такие как вы?

– Не могу сказать за всех, Ольга, но я привык всегда быть галантным в общении с женщинами… – улыбаясь, пожал Гюнтер плечами. – А уж если эта женщина очень красива и умна то моя галантность не знает границ. Так что… ссс! – зашипел он, когда почувствовал как его левый бок, рядом с которым стояла Ханна, пронзила резкая боль от сильного щипка. Но когда Гюнтер, раздражённый и недоумевающий, повернул к ней голову, то встретил лишь полный невинности взгляд ясных глаз.

– Что-то случилось? – удивилась актриса, с удивлением глядя на него.

– Нет, всё в порядке, Ольга… Так, старая рана, полученная в Польше… – отмахнулся Гюнтер, слегка отодвинувшись от Ханны. – Уже всё прошло.

– Вот и хорошо! – вмешалась фрау Грубер. Она отошла от него и взяла под ручку русскую актрису. – Думаю, нам пора. Правда, Зепп?

Дитрих, всё это время простоявший рядом с ними и разговаривающий со своим Роске, обернулся к ним, недоумевающе нахмурился, но тут же махнул рукой.

– Да, дамы, мы уже идём! Роске, веди нас!

– Кстати, Зепп… – слегка задержала его Ханна. – Надеюсь, на ужине будет присутствовать оберштурмфюрер Шольке? Я получила приказ доктора Геббельса кое о чём поговорить с ним и мне хотелось бы это сделать уже сегодня.

– Конечно, фрау Грубер, с этим проблем не будет, клянусь своей честью! – рявкнул Зепп. – На ужин будут приглашены все командиры подразделений а так как Шольке командует моей разведкой то и он будет! Слышал? Чтобы через час был на месте! Понятно?

– Так точно, Зепп! – вытянулся Гюнтер в струнку. – Буду ровно через час!

– Всё, свободен! – буркнул "папаша" и, в сопровождении верного унтерштурмфюрера Роске, увёл обеих женщин через толпу в сторону ближайшей гостиницы от своего штаба.

Площадь постепенно пустела. Всех приехавших из Берлина девушек и женщин уводили солдаты и офицеры на прогулку и экскурсию по городу. Впрочем, те с удовольствием кокетничали и флиртовали с бойцами, весело смеясь над их шутками и комплиментами, вполне заслуженными. Гюнтер не сомневался что уже вечером в городе образуется множество временных парочек и тёмные переулки станут оглашаться звуком поцелуев и приглушенными стонами. Что ж, опытная Ханна прекрасно знала что нужно множеству мужчин, оторванных от своих женщин. Любой боец после горячей ночи с девушкой явно получит море позитива и хорошего настроения, к тому же будет благодарен командованию, в том числе и Зеппу, за то что оно не только заботится о продовольствии и обмундировании солдата но и о его досуге и развлечениях. Конечно, никто из бойцов не знал что уже совсем скоро над ними будут свистеть пули, рваться снаряды, а раненые товарищи молить о помощи… Никто кроме Гюнтера.

Путь до родного расположения не занял много времени. Быстро заглянул в свой кабинет и, обнаружив что стопка бумаг на столе чуть поубавилась, он зашёл в свою комнату и начал переодеваться. Полевую форму долой – здравствуй, чёрная, парадная!

Теперь почистить сапоги, бляху, подтянуть портупею… Посмотревшись в зеркало, Гюнтер убедился что выглядит очень даже ничего. В конце концов, его не фюрер вызывает. Выйдя из комнаты, он хотел найти Бруно но тот куда-то пропал, видимо, тоже пытался найти себе на вечер какую-нибудь столичную красотку… Чертыхнувшись, Гюнтер поймал за плечо куда-то целеустремлённого идущего бевербера Ханке и велел найти своего заместителя, передав ему что тот остаётся за старшего.

Шмыгнув носом подросток подтвердил получение приказа и тут же пропал с его глаз… Хмыкнув, Гюнтер одёрнул форму и направился к воротам на улицу. Беспрепятственно дойдя до нужной гостиницы. возле которой уже появились первые парочки, он увидел знакомое лицо.

Йохан Пайпер, так же как и он, одетый в чёрную форму и надетую фуражку, стоял у входа и курил, облокотившись о стену.

– Гюнтер Шольке, верно? – спросил он, щелчком пальцев отбросив сигарету в сторону. – Командир наших разведчиков?

– Прямо в точку, оберштурмфюрер! – вежливо улыбнулся Гюнтер.

После того хладнокровного убийства евреев прямо на улице он не знал как относится к Пайперу. С одной стороны это был явно любящий свою страну патриот, такой же как и сам Шольке. С другой… его метод расправы с, в общем-то, неопасными для государства евреями вызывал у него… нет, не отвращение а, так сказать, некоторое неприятие. Понятно, что Йохан просто выполнял установку фюрера, но всё же убивать беззащитных, которые тебе никак не угрожают… Это было неправильно.

– Эй, мы с тобой в одном звании! – весело взмахнул рукой Пайпер. – Давай просто по имени!

– Согласен, Йохан! – кивнул Гюнтер и обменялся с ним рукопожатием. – Что, тоже пригласили на званый ужин?

– Да, папаша сказал чтобы я тоже присутствовал… – вздохнул эсэсовец, глотнув своё любимое "Хенесси", стоявшее на деревянных перилах. – Хотя отлично знает как я не люблю все эти торжественные мероприятия. Знаешь, я спросил его, зачем ему тут нужен? А он ответил – "Раз я сказал чтобы ты был, значит будешь! А причины… Просто я так захотел, понял?!" Вот в этом и весь наш Зепп… Впрочем, я не обижаюсь на него. Он хороший командир.

– Это точно! – подтвердил Гюнтер, прислушиваясь к звукам в гостинице. Там шумели голоса, слышался громкий мужской смех и женское кокетливое хихиканье. Похоже, там уже начали веселье.. – Ну что, пойдём внутрь? Время уже без двух минут.

– Погоди, Гюнтер… – попросил его Иоахим, допивая остатки пива и выкидывая пустую бутылку в кусты возле крыльца. – Я заметил что ты с Паулем не слишком радовался тому что ещё два еврея окончили свой земной путь. Считаешь, что я был не прав? Только честно!

Интересный вопрос… Ответить правду можно, но нужно ли? Хотя Йохан вряд ли пойдёт закладывать его гестапо, не такой он человек. Скорее, в морду сам даст или пристрелит. Но в доносах, судя по тому что читал про него Гюнтер в будущем, тот замечен не был.

– Скажем так… Я сомневаюсь… – осторожно начал он, раздумывая правильно ли он делает. – По сути, я не видел в них угрозы Германии. Что могут нам сделать пара старых евреев? Да ничего! Пусть дожили бы свой век, всё равно им уже немного оставалось.

Несколько секунд Пайпер смотрел на него, а потом улыбнулся.

– Знаешь, Гюнтер, ты напоминаешь мне меня самого! – сказал он удивлённому Шольке. – Я задал почти те же вопросы несколько лет тому назад самому рейхсфюреру. И знаешь что он мне ответил?.. Чёрт, время! – спохватился Иоахим, посмотрев на часы. – Сейчас уже не поговоришь, давай завтра с тобой встретимся? Чувствую, у нас с тобой интересный разговор намечается. Что скажешь?

Гюнтер кивнул. Несмотря на то что случилось совсем недавно, Пайпер как человек, ему нравился. Иметь рядом такого боевого товарища он бы точно не отказался. А разговор действительно, скорее всего, окажется интересным. Кто знает, может он поймёт логику Пайпера? Или же случится наоборот?

– Отлично! – широко улыбнулся тот и бесцеремонно обнял его за плечи. – А теперь пошли внутрь, уверен, нас уже ждут! Дисциплина, педантичность и пунктуальность – вот сильные стороны нашего народа! Покажем им всем что мы его достойные сыны!..

С этими словами Гюнтер вместе с Пайпером вошли в гостиницу.