Моя страна - прежде всего!

Глава 51

Москва. Кремль.

2 мая 1940 года. Утро.

Лаврентий Берия.

Кажется, он начал привыкать к этому ритуалу… инструкции для гостей, предупреждение о последствиях. Хорошо что, в обозримом будущем, это последняя такая встреча. Лаврентий не был дураком и понимал что каждое такое собрание – судьбоносное не только для его страны но и для многих других, ведь отголоски тех решений что принимаются в этом кабинете коснутся множества людей, богатых и бедных, государственных деятелей и простых граждан.

Сегодня в кабинет Сталина пригласили тех от кого зависело стрелковое вооружение Красной армии. А именно: выдающегося, по словам Александра, оружейника Дегтярёва Василия Алексеевича вместе с его, можно сказать учителем, Фёдоровым Владимиром Григорьевичем, создателем первого в мире автомата, который тот изобрёл ещё до революции. Также гостями в это утро оказались: Шпагин Георгий Семёнович, Симонов Сергей Гаврилович и Токарев Фёдор Васильевич.

Все они друг друга хорошо знали, причём Дегтярёв, Фёдоров, Шпагин и Симонов некоторое время работали практически в одном месте, Ковровском заводе, который сейчас именовался Инструментальный завод № 2 им. Киркижа.

– Ну что, товарищи! – сказал Берия после того как все поздоровались друг с другом и он довёл до гостей все новости и инструкции связанные с их новыми условиями работы. – Сегодня у нас с вами будет, я надеюсь, плодотворный разговор потому что перед нами одна цель – вооружить наших бойцов и командиров самым лучшим стрелковым оружием, которое поможет им в будущей войне, а она, к сожалению, уже не за горами.

Все пятеро переглянулись но ничего не сказали. Не нужно было быть академиком чтобы понять: все участившиеся военные конфликты, в которых участвовал Советский Союз, вели к главной, крупномасштабной бойне в Европе. И после неё, скорее всего, карта мира основательно изменится а уж кто окажется на щите или со щитом покажет равнодушное ко всем время.

В это время закашлялся за своим столом Сталин и все дружно повернулись к нему, ожидая что тот выскажется на эту тему, но он, пыхнув трубкой, махнул рукой, показывая чтобы они не обращали на него внимания и продолжали беседу. Лаврентий решил на этот раз не наматывать круги вокруг длинного стола а сесть за него, подтянув к себе поближе графин с водой, заранее зная что тот ему понадобится.

– Так, начнём с винтовок. К сожалению, ваши автоматические винтовки, Сергей Гаврилович и Фёдор Васильевич, по-прежнему вызывают нарекания в войсках и не удовлетворяют требованиям к ним. Да, не спорю, скорострельность повысилась но некоторые другие параметры, в частности цена, сложность в обслуживании и капризность к боевым условиям сильно мешают использовать ваше оружие в полном объёме. Из частей приходят требования вернуть ваши винтовки обратно на заводы для доработки и устранения неисправностей, а пока снова дать им привычные и неприхотливые "мосинки". Как ни странно, только моряки оказались довольны ими… – усмехнулся Берия. – Что вы можете сказать в своё оправдание, товарищи?

Симонов и Токарев, словно сговорившись, одновременно тяжело вздохнули, чем вызвали сочувственные улыбки остальных. Они отлично понимали что их оружие несовершенно, старались, делали что могли, но не всё было в их силах. Лаврентий знал это и поэтому не строго отчитывал а лишь мягко журил.

– Товарищ Берия… – наконец, заговорил более решительный Токарев. – Мы обещаем что исправим все недостатки и..

– Я это уже слышал, Фёдор Васильевич! – прервал его Берия подпустив в голос стали. – И не один раз, между прочим! А воз и ныне там! Мы удовлетворили все ваши требования по людям, помещениям, станкам, материалам… От вас требовался лишь результат! Где он? – риторически спросил Лаврентий. И сам же ответил: – Его нет! Почему?

В кабинете повисло молчание, которое решил нарушить Симонов, видимо, спасая коллегу:

– Мы делаем всё что в наших силах, товарищ Берия, но этот процесс не такой быстрый как бы нам хотелось. Некоторые недостатки оружия настолько серьёзны что, возможно, придётся изменять всю схему расположения..

– А это значит опять срыв сроков сдачи и откладывание на потом перевооружение Красной армии автоматическим оружием? – опять прервал его Берия. И вкрадчиво спросил: – Возможно, это преднамеренный саботаж?

Лаврентий заметил как все нервно переглянулись а некоторые даже побледнели. Такое подозрение, если оно окажется верным, могло привести к очень серьёзным неприятностям и гости это отлично понимали. И снова закашлялся Сталин, на взгляд непосвящённых совершенно естественно, но Берия уже давно знал Вождя и, кинув взгляд на него, тут же всё понял и мгновенно сориентировался:

– Конечно, это лишь подозрение но, в случае ваших дальнейших неудач, будет проведена серьёзная проверка причин такого затягивания важной государственной задачи! – резюмировал Лаврентий и решил немного снизить градус напряжения: – Поэтому было принято решение временно изъять из войск все ваши винтовки, заменив их на привычные "мосинки". А вам, товарищи, нужно будет сосредоточиться и на других задачах, естественно, не забывая о доработке ваших "АВС" и "СВТ".

Кто-то испустил еле слышный облегчённый вздох, который Берия предпочёл не заметить.

– Конкретно вы, Сергей Гаврилович, должны создать и разработать для Красной армии противотанковое ружьё калибра 14,5 мм. Его магазин должен составлять не менее 5 патронов но, если получится, то и 10. Также должна быть возможность установки на него оптического прицела средней кратности. Это новое оружие пригодится нашей пехоте против вражеских лёгких и средних танков в условиях отсутствия или уничтожения наших противотанковых пушек. С прицелом будет легче выцеливать уязвимые места бронемашин а также амбразуры дотов и дзотов, прикрытых бронированными створками. Примерный вид оружия вы найдёте в вашей папке на 2-й странице. Можете открыть, не стесняйтесь! – подбодрил его Берия, постаравшись улыбнуться.

Тот открыл папку, лежащую перед ним и всмотрелся в незнакомую конструкцию. Понятно, там был лишь грубый рисунок сделанный Сашей и предстояло хорошенько подумать как воплотить это в металле, но зато был показан первый шаг в этом направлении. От Симонова лишь требовалось, так сказать, нарастить мясо на скелет и получить готовое изделие. Оружейник вздёрнул брови и удивлённо хмыкнул. Сидевший рядом с ним Дегтярёв скосил глаза, пытаясь подсмотреть что вызвало такую реакцию своего коллеги, но Берия решил отвлечь его. Хоть Саша и рассказал что в его реальности тот создал "ПТРД" почти одновременно с "ПТРС", но преимущество в скорострельности изделия Симонова превалировало и Лаврентий не хотел чтобы Василий Алексеевич отвлекался от производства других, более важных проектов и конкурировал с Сергеем Гавриловичем.

– Товарищ Дегтярёв, не надо коситься в чужую папку! – весомо сказал он. – Если потребуется ваш совет то поступит соответствующее указание и тогда вы сможете всё увидеть собственными глазами, без развития косоглазия. Это может нанести вред не только вашему зрению но и здоровью в целом. Вы понимаете ситуацию, Василий Алексеевич? – спросил он, внимательно поглядев на оружейника.

– Так точно, товарищ Берия! – едва не вскочил тот, видимо, проклиная себя за любопытство. Так повести себя при товарище Сталине и Берии… Просто верх неблагоразумия! Любопытной Варваре, как говорится… Хм!

– Вот и хорошо! – мягко сказал Лаврентий, наливая себе первый бокал из графина. – Так вот, товарищ Дегтярёв, вы должны, вместе с товарищем Шпагиным, создать новый пистолет-пулемёт на основе вашего "ППД". Учесть все недостатки этого вида оружия и устранить их. В целом, бойцам нравится ваш пистолет-пулемёт за большой магазин и мощный патрон но кое-что они предлагают улучшить. Вот их рекомендации… – он подвинул оружейнику лист бумаги, который вынул из нагрудного кармана.

Тот углубился в чтение а Берия продолжил говорить:

– Советую вам, Василий Алексеевич и Сергей Гаврилович, объединиться с товарищем Судаевым Алексеем Ивановичем. Покажите ему рисунок на странице номер 3, пусть хорошо обдумает эту модель пистолета-пулемёта. Если он, с вашей помощью, сможет создать это оружие то, возможно, оно будет названо его именем. И ещё… Ваш пулемёт "ДС-39" так и не был доведён до ума. Конфликт в Финляндии выявил многочисленные нарекания в условиях низких температур, слабой живучестью основных деталей и разрывом патронов в ствольной коробке. Для исправления этого недостатка к вам в группу будет направлен Горюнов Пётр Максимович. Вместе с ним вы должны создать новый пулемёт, вместо "Максима", который будет обладать всеми достоинствами "ДС-39" но без его погрешностей. Вам понятны поставленные задачи, Василий Алексеевич? – спросил Лаврентий, внимательно глядя на Дегтярёва.

– Так точно, товарищ Берия! – энергично кивнул тот, с трудом оторвав взгляд от папки, которая, видимо, сильно заинтересовала его.

– Вот и хорошо… – удовлетворённо сказал Берия, мысленно вспоминая что ещё он хотел сказать. – Вы знаете конструктора Гаранина Георгия Семёновича?

– Да, я встречался с ним… – утвердительно ответил Дегтярёв а другие просто кивнули. – Очень хороший специалист, был бы не прочь работать с ним.

– У вас появится такая возможность! – обрадовал его Лаврентий, усмехнувшись. – Он должен будет разработать зенитный станок для вашего нового пулемёта, а заодно и для "ДШК". Кстати, есть мнение, вместо счетверённых зенитных "Максимов" сделать такую же установку из "ДШК". Думаю, пользы будет больше для защиты наземных войск, верно?

– Мы рассматривали этот вариант… – согласился с ним Дегтярёв, продолжая то и дело косить взглядом на свою папку. – Там пока есть некоторые проблемы но, я уверен, они скоро решатся.

– Что ж, поверим вам! – внушительно сказал Берия. – Следующий вопрос. В США и Германии, по нашим сведениям, рассматривают вооружение своих пехотинцев ручным противотанковым орудием, которым можно стрелять с плеча. На дальних расстояниях оно бесполезно но если использовать его в городе или в лесу то тут может быть совсем другой результат. Откройте страницу номер 5, это грубый рисунок и приблизительный принцип действия. Крайне желательно чтобы наша страна не отстала в этом направлении!

– Ну и труба… – покачал головой Шпагин, переглянувшись с остальными. – Наверное, тяжёлая?

– Да уж нелёгкая… – согласился с ним Лаврентий, вспоминая рапорт Александра о "РПГ-2" и "РПГ-7". – Тем не менее, эта труба может спасти жизнь нашим бойцам если к ним приблизится вражеский танк.

– А зачем она, вообще, нужна? – пожал плечами Симонов. – У нас же есть противотанковые гранаты да и это новое ружьё, про которое вы мне сказали… Оно будет бить дальше, точнее.

– В этом вы правы… – вынужден был признать Лаврентий. – Но гранаты эффективны только на расстоянии броска, а ружьё сможет справиться только с лёгким или, при большом везении, со средним танком. А вот если к траншее подползёт тяжёлый танк то наш красноармеец вряд ли сможет подобраться к нему чтобы бросить гранату. Гранатомёт же, обладая большой бронепробиваемостью, остановит даже его. Поэтому он нам нужен, товарищи! – закончил Берия и снова налил себе воды. Выпив её, он облегчённо вздохнул. Вроде сказал всё что планировалось, задачи людям поставлены, осталось лишь ждать результатов, желательно, поскорее. Хотя..

– Минуту внимания, товарищи! – окликнул Берия уже собравшихся на выход оружейников. – Наступила насущная необходимость попробовать создать новый, так называемый "промежуточный" патрон для стрелкового оружия. Он так будет назван потому что его мощность должна быть сильнее пистолетного но слабее винтовочного патрона. И уже под него вы начнёте создавать не очередные пистолеты-пулемёты а именно автоматы. Понимаю, что вы хотите спросить подробности но я пока не могу вам рассказать больше чем уже поведал. Единственное – ориентируйтесь, примерно, на 7,62 на 39 мм. Вот теперь точно всё! – облегчённо усмехнулся Берия.

– Мы вас больше не задерживаем, товарищи! – объявил он и гости тут же начали вставать и идти к выходу, не забыв взять с собой свои папки, содержимое которых они теперь будут изучать от корки до корки. Вместо них в кабинет вошёл сидевший в приёмной, в компании с Поскребышевым, начальник Генштаба РККА Шапошников.

– Здравствуйте, Борис Михайлович! – внезапно оживился Сталин, с тёплой улыбкой вставая из-за стола. Подойдя к генералу он крепко пожал ему руку и, с места в карьер, обрадовал его: – Мы приняли решение присвоить вам новое звание, товарищ Шапошников… Вы теперь Маршал Советского Союза! Поздравляю вас!

Лицо выдающегося советского теоретика и тактика сначала недоумённо вытянулось а потом неверяще расплылось в улыбке. И неудивительно, получить высшее воинское звание в 58 лет, это не шутка. Теперь он достиг самого верха армейской иерархии и, как считал Берия, небезосновательно. Его трёхтомник "Мозг армии", написанный и изданный им в 1927 году, определил функции и задачи Генерального штаба будущего. На примере Великой Войны основательно разложены действия Австро-Венгрии, Франции и России, их ошибки, успехи и последствия военных операций того времени. Словом, Лаврентий был искренне уверен что Шапошников заслуживал того чтобы быть маршалом.

– Спасибо, товарищ Сталин! – слегка дрожащим голосом ответил тот. – Служу Советскому Союзу!

– И хорошо служите, Борис Михайлович! – подхватил Вождь, улыбаясь. – Мы полностью довольны вами! Но вы были вызваны не только для того чтобы стать маршалом. Я помню, что по вашей инициативе были разработаны Уставы для нашей Красной армии… Так вот, поступило предложение усилить мощь стрелкового отделения нашей пехоты. Посмотрите, пожалуйста, вот эту бумагу и расскажите что вы о ней думаете? Возможно ли и, главное, целесообразно ли вводить такие изменения?

Он кивнул Берии и тот подал Шапошникову свою собственную папку, которая всю встречу пролежала перед ним на столе. В ней были рекомендации и советы Александра, которые тот рассказал в одной из бесед с "Михаилом Алексеевичем".

Борис Михайлович, по приглашению Сталина, сел за стол и углубился в чтение. На это ему потребовалось не больше пяти минут, после чего он закрыл папку и глубоко задумался. Сталин и Берия ему не мешали, один снова занялся своей любимой трубкой а другой подошёл к окну и начал всматриваться в просыпающуюся Москву. На площади иногда проносились фургоны с надписью "Хлеб", "Продукты", прохаживался милиционер, шли на работу и учёбу советские люди, не подозревающие о том что те кто решают их судьбу тоже не спят.

Наконец, новоиспечённый маршал очнулся и озадаченно хмыкнул. Лаврентий, как и Сталин, обернулись и выжидающе посмотрели на него.

– Разрешите я озвучу то что вы предлагаете, товарищ Сталин? – обратился он к Вождю и тот утвердительно кивнул. – Сейчас стрелковое отделение Красной армии состоит из 11 человек. Командир – младший сержант или сержант, вооружён "СВТ". Пулемётчик и его помощник, вооружены – "ДП-27" и "СВТ". Два автоматчика с "ППД-40" и шесть стрелков с той же "СВТ". Предложение состоит в том чтобы повысить огневую мощь отделения введя в него стрелка с… – тут Шапошников чуть запнулся. – ..Противотанковым ружьём и его помощника вместо двух штатных стрелков. А также ввести в отделение снайпера и сапёра. Итого – оно будет состоять из командира, двух автоматчиков, пулемётного и противотанкового расчётов, снайпера, сапёра и двух стрелков. Я правильно понял?

Сталин кивнул, а Берия добавил:

– Из-за недостатков оружия в ближайшем времени автоматические винтовки "СВТ" и пистолеты-пулемёты "ППД" будут заменены на новые модели, которые пока разрабатываются. Что же касается противотанкового расчёта то, как мы считаем, это повысит шансы отделения на стойкую оборону против вражеских танков, в случае если рядом не окажется наших орудий или же они будут уничтожены. Снайпер, особенно в позиционной войне, не даст врагу высовываться из окопов и расхаживать их офицерам. А сапёр поможет прокладывать дорогу при наступлении без привлечения специальных подразделений для разминирования вражеских минных полей. К тому же они могут быть взаимозаменяемыми, то есть, на досуге учить товарищей по отделению своей специальности. Таким образом, в теории, мы можем получить множество универсальных бойцов, которые не растеряются в боевой ситуации. Конечно, это пока всё приблизительно… так сказать, "сырой" проект, но мы хотим чтобы вы всесторонне изучили его и дали свою характеристику. Ваш авторитет мы уважаем и поэтому надеемся что ваше решение, как человека отлично знающего нашу армию, будет ей только на пользу.

– Довольно интересная идея, товарищи… – задумчиво произнёс Шапошников. – Сколько времени вы мне даёте на это?

– Самое большее – месяц, Борис Михайлович! – ответил Сталин, подойдя к нему. – Совсем скоро, по нашим сведениям, Гитлер снова захочет расширить свою коричневую империю и мы должны быть готовы к этому. Кстати, вам уже сообщили о завтрашнем совещании?

– Так точно, товарищ Сталин! – встал из-за стола маршал и одёрнул форму. – В назначенное время буду.

– Завтра, Борис Михайлович, товарищ Берия, в присутствии всех заинтересованных лиц, озвучит те сведения которые уже некоторое время поступают к нам из секретных источников. И, скажу сразу, они очень невесёлые… Поэтому готовьтесь, товарищ маршал, будут приняты решения которые многое изменят в нашей стране.

– Я всегда готов, товарищ Сталин! – вытянулся Шапошников. – В этом и состоит моя работа, правильно реагировать в сложные для страны моменты.

– Это вы верно сказали, Борис Михайлович… – согласился с ним Вождь. – Нас ждут сложные времена… И мы обязаны сделать всё чтобы выдержать их.

– Мы выдержим, Иосиф Виссарионович! – твёрдо ответил маршал. – Мы же все советские люди! А они всё выдержат!

– Правильные слова… – кивнул головой Сталин, снова пожимая ему руку. – Я надеюсь на вас, Борис Михайлович!

– Я не подведу, товарищ Сталин! – ответил тот, принимая стойку "смирно". – Разрешите идти?

– Идите, товарищ маршал, идите… – отпустил его Вождь. – И ты тоже иди, Лаврентий. Нам всем надо поработать..

Берия попрощался со Сталиным и вышел из кабинета. Ему сегодня предстояла долгая работа, собрать и систематизировать все сведения полученные от Саши, чтобы завтра выступить с докладом перед участниками совещания и убедить их в своей правоте. Конечно, время ещё было но не следует его зря терять! Не успеешь оглянуться как уже его не будет..

Германия, Аахен.

2 мая 1940 года. Утро.

Гюнтер Шольке.

– Внимание! Через полчаса станция Аахен! – разбудил его громкий голос проводника и вежливый стук в дверь купе. С трудом разлепив глаза, Гюнтер недоумённо осмотрелся и тут же всё вспомнил. Он ехал к своему новому месту службы и ему надо… Кстати, а кто это рядом с ним лежит?! Женщина?.. Ах да, это же безутешная вдова, фрау Кляйн, которую он, похоже, всё-таки смог утешить. Урсула, из-за не слишком широкой постели, спала вплотную к нему, положив голову ему на грудь и обхватив рукой. В таком положении встать, не разбудив даму, было довольно проблематичным но пора было собирать вещи и готовиться к выходу, а значит..

– Урсула, вставайте… – тихо сказал он прямо ей в волосы.

– Ммм… – глухо донеслось от его груди. Голова женщины приподнялась и она с удивлением посмотрела вокруг, остановившись взглядом на нём. Несколько секунд в её глазах было искреннее удивление и непонимание а потом… в них появилась паника!

– О Боже! Боже мой… что я наделала? Какой ужас… – забормотала она, соскочив с него и пытаясь найти свои трусики, упавшие на пол. Одновременно схватив свой лифчик, неведомым образом оказавшийся там же, Урсула растерянно застыла, избегая смотреть на Гюнтера. Он, в это время, с интересом наблюдал за её метаниями, не чувствуя за собой никакой вины. В конце концов они оба получили удовольствие, вдова стала походить на нормальную женщину а не убитую навечно горем снулую рыбу. Да, он не рассчитывал заниматься с ней сексом но раз уж так получилось… Зачем об этом жалеть? Впрочем, имея большой опыт общения с женщинами Гюнтер знал что их реакция после незапланированного секса бывает не всегда адекватной и позитивной. Наваливается вина на себя и на мужчину, появляются вопросы, типа "Как это могло случится? Что он подумает обо мне?" и т. д. Нужно просто дать им успокоиться. Или помочь это сделать..

– Извините, оберштурмфюрер… – дрогнувшим голосом сказала женщина, избегая смотреть на него. – Вы… не могли бы отвернуться? Мне нужно одеться.

– Отвернуться? Могу, конечно. Но зачем? По-моему, у нас больше нет секретов друг от друга, Урсула. Или я не прав? – спросил он, глядя на красную от смущения даму, закрывшую своими руками главные прелести.

От его слов вдова покраснела ещё больше.

– Я прошу вас! – всхлипнула она на грани истерики.

– Хорошо, я отвернусь… – пробурчал Гюнтер, отворачиваясь к стенке. – Но уверяю, вам нечего стыдиться. Вы очень красивы, Урсула, и я нисколько не жалею что мы с вами… пообщались ночью.

Ответом ему было молчание, нарушаемое лишь шорохом одежды, которую спешно натягивала на себя женщина. Через пару минут она сказала:

– Можете обернуться, Гюнтер.

Он снова повернулся и увидел что та опять превратилась в безутешную вдову в чёрном, траурном платье. Её выдавали только глаза, где вместо вчерашнего горя и тоски появились откровенное непонимание и неверие в то что случилось. Она сидела на максимально возможном расстоянии от него на другой стороне купе и смотрела в окно, хотя вряд ли что там видела.

Гюнтер тяжело вздохнул. Честно говоря, он надеялся на здоровый утренний секс, так как по утрам у него всегда стояк, но… Похоже, на этот раз будет облом. Печально, но факт. Откинув одеяло он, полностью голый, не спеша потянулся, не обращая внимания на женщину, и тоже начал одеваться.

Пробормотав что ей нужно умыться и привести себя в порядок, она быстро вышла из купе, оставив его одного. Пожав плечами, Гюнтер оделся и, когда Урсула вернулась, последовал её примеру. Остаток пути они провели в молчании. Вдова, видимо, всё ещё переживала свою ночную импульсивность когда перепутала его с мужем а на него вдруг снова нахлынуло чувство предвкушения. Что не говори, новые впечатления от незнакомого места… Ведь он, после появления в этом мире, находился только в Берлине а теперь… Теперь всё будет по другому!

Мысли перескочили на другое. Среди ночи его сознание разбудила Фрейя и здорово изумила Гюнтера, сказав что передумала и он сможет переговорить с Алексом, если хочет. Естественно, у него было такое желание!.. Когда он очутился в иллюзии, созданной по его просьбе, Гюнтера поразил и позабавил растерянный вид своего бывшего русского друга. Хотя, на его месте, видя Берлин в таком состоянии, наверное, он выглядел бы так же… Весь разговор оставил у него, в целом, положительное впечатление. Удалось установить с ним мосты и убедить действовать сообща. Главное, чтобы они смогли достичь тех целей что договорились. Да, придётся здорово потрудиться но это того стоит… Всё-таки, как хорошо что Алекс не коммунист а здравомыслящий человек! Иначе было бы труднее..

Посмотрев в окно он заметил что они уже въезжают на станцию. Появились новые ветки путей, станционные строения, пакгаузы, водокачки. Кое-где на путях стояли отдельные грузовые вагоны и составы. Их поезд начал замедлять ход и через несколько минут, после громкого паровозного свистка, остановился на перроне, окутав его облаком пара.

Галантно подав женщине плащ, он пропустил её вперёд и, несмотря на слабые возражения, взял чемодан Урсулы. В тамбуре Гюнтер вышел первым, опустил чемодан и помог вдове выйти из вагона. Она коротко поблагодарила его и начала оглядываться вокруг. Внезапно к ним подошла какая-то невзрачная "серая мышка", как мгновенно назвал её Гюнтер про себя и, мельком взглянув на него, обняла женщину.

– Наконец-то, мама! – улыбнулась девушка, став от этого чуть симпатичнее. – Я всю ночь прождала на вокзале а твоего поезда всё нет! Мне сказали что он задержится но я не думала что так сильно..

– Ох, здравствуй, моя девочка! – ответила так же улыбнувшаяся вдова, ласково погладив её по длинным, рыжеватым волосам. – Я сама не ожидала что так будет… Проводник сказал что мы немного задержимся, но это "немного" получилось на всю ночь..

– Здравствуйте, фройляйн! – решил напомнить о себе Гюнтер. – Меня зовут Гюнтер Шольке, оберштурмфюрер СС. Вижу что фрау Кляйн больше не нужна моя компания и я оставляю её на ваше попечение, Розалия.

– Ой, извините… – смутилась девушка, теребя ремень маленькой сумочки. – Я не успела представиться… А откуда вы меня знаете?

– Ваша очаровательная мать мне рассказала о вас… – не стал скрывать Гюнтер очевидную вещь. – Что вы красивая, умная, нежная! – весело улыбнулся он, глянув на снова покрасневшую женщину.

"Умная и нежная? Возможно. Но вот насчёт красоты Урсула явно приукрасила… – подумал он. – Впрочем, наверное, для любой матери их дети самые лучшие и красивые".

– Правда? – посмотрела девушка на свою мать. – Очень приятно познакомиться, герр Шольке.

– Взаимно, Розалия! – слегка кивнул он и повернулся к Урсуле. – Фрау Кляйн, был очень рад познакомиться с вами! Наше плодотворное общение во время пути принесло мне огромное удовольствие. Возможно, мы ещё увидимся, кто знает? А теперь, позвольте попрощаться с вами, дорогие дамы!

– Спасибо вам, Гюнтер! – поблагодарила его Урсула, смотря ему куда-то в район груди. – Вы… помогли мне! Я желаю вам удачи и чтобы вы вернулись домой живым!

– И я вам того же желаю! – сказала её дочь. – Спасибо что составили ей компанию и не дали грустить после смерти отца в пути. Ведь правда же, не дали?

– В этом я вам дам абсолютную гарантию, Розалия! – уверенно ответил он, с трудом скрывая улыбку. – Со мной вашей маме точно не было скучно!

Красная как рак Урсула умоляюще посмотрела на него и он решил больше не смущать её своим присутствием. Взяв свой чемодан, Гюнтер кивнул и, не торопясь, направился к выходу с перрона.

– До свидания, герр Шольке! – донёсся до него голос Розалии. Он обернулся и помахал им рукой, после чего пошёл дальше.

Выйдя из вокзала на площадь Баннхофплатц Гюнтер огляделся. Здесь, в отличие от полностью мирного Берлина, были следы военного времени. Почти в самом центре, обложенное мешками с песком, стояло тяжёлое зенитное орудие 10,5 cм "FlaK 38\39" с одним белым кольцом на конце ствола. Видимо, оно уже имело на своём счету сбитый самолёт противника. Хоть налётов вражеской авиации пока не было, значит зенитчики подстерегли какой-нибудь самолёт-разведчик, решивший полетать над городом. Его расчёт, под командованием обер-фельдфебеля "Люфтваффе", лениво расположился рядом. Ящики со снарядами стояли на краю площади, во избежание прямого попадания. Впрочем, подносчикам хватило бы несколько секунд чтобы принести их к орудию, в случае нужды. Возле зенитчиков стояли две девушки в лёгких платьях и весело разговаривали с ними.

Возле другого входа на вокзал стоял санитарный "Опель-блиц" с красным крестом на дверцах и капоте, из которого санитары осторожно выгрузили трёх раненых и занесли внутрь. Видимо, для отправки вглубь страны на поезде. На стенах самого вокзала и афишных тумбах висели патриотические плакаты, призывающие к осторожности, сдержанности и прославляющие рода войск. Над городом виднелись несколько аэростатов заграждения на длинных тросах. Словом, чувствовалось не такое уж далёкое дыхание фронта. Пусть эту войну и называли "странной" но выстрелы иногда всё равно звучали и люди погибали, хоть и в небольшом количестве, по сравнению с тяжёлыми боями Первой Мировой, когда каждая крупная операция оборачивалась жертвами в сотни тысяч убитых и раненых.

Перехватив чемодан в другую руку, он направился в городскую комендатуру, рассчитывая что там ему подробно объяснят где именно расположился его "Лейбштандарт". Та разместилась недалеко от площади, в уютном трёхэтажном доме, возле которого стояли часовые и то и дело входили-выходили офицеры. Войдя внутрь, Гюнтер огляделся и, уточнив у пробегавшего мимо лейтенанта где находится кабинет коменданта, направился прямо туда. На удивление в приёмной никого из посетителей не было, кроме плотной секретарши, которая не шла ни в какое сравнение с подчинённой Ханны, хрупкой и робкой Кларой.

– Здравствуйте, фрау! – поздоровался он, заметив на её пальце обручальное кольцо. – Я оберштурмфюрер СС Гюнтер Шольке, у меня срочный вопрос к коменданту города. Он у себя?

– Да, оберштурмфюрер… – ответила женщина тонким голосом, оторвавшись от своих бумаг и мельком глянув на него. – Я сейчас спрошу может ли он вас принять.

И, не дожидаясь его реакции, направилась к двери своего начальника. Гюнтер поставил свой чемодан на пол а сам уселся на один из стульев, приготовившись к ожиданию. Зная кабинетных крыс он не слишком рассчитывал на быстрый приём но на этот раз его приятно удивили. Секретарша вышла и распахнула перед ним дверь начальственного кабинета:

– Проходите, оберштурмфюрер, полковник Ингеманн готов вас принять.

– Благодарю! – кивнул ей обрадованный Гюнтер и вошёл внутрь, оставив свой чемодан в приёмной. Едва зайдя внутрь, он прогрохотал строевым шагом до середины просторного кабинета и вскинул руку:

– Хайль Гитлер!

– Хайль! – отозвался тот и, встав из-за стола, протянул ему руку. – Садитесь, оберштурмфюрер. Каким ветром вас сюда принесло? По службе или в гости? – улыбнулся комендант, снова усаживаясь в удобное кресло.

Кабинет Ингеманна был небольшим но довольно уютным. На окне стояли цветы, светлые занавески висели по краям, большой шкаф с бумагами и книгами расположился справа от стола. Фюрер с большого портрета над головой коменданта грозно хмурился, глядя на них.

На вил полковнику было под пятьдесят. Простое, бесхитростное лицо с внимательными глазами, зачёсанные в бок волосы, слегка напоминавшие причёску фюрера, грубые ладони человека не боящегося физического труда. Хорошо подогнанный мундир сидел на нём идеально. Похоже, один из тех кто дослужился до своего звания и должности с самых низов, честно и без лизоблюдства. Он расположился за столом, опустив на него сцепленные руки и смотрел на Гюнтера, чуть улыбаясь.

– Спасибо, герр оберст! – ответил Гюнтер, отодвигая стул и садясь на него. – Конечно же по службе. Я в вашем городе впервые и ничего не знаю. Поэтому мне нужна ваша помощь. Надеюсь, вы не откажетесь мне подсобить?

– Само собой, оберштурмфюрер… – уверенно кивнул тот. – Именно в этом и заключается часть моей работы. Говорите, что именно вам нужно?

– Я получил направление в полк "Лейбштандарт Адольф Гитлер" и должен прибыть в расположение не позднее 5 мая… – начал рассказ Гюнтер. – Решил приехать заранее чтобы побыстрее вникнуть в обстановку и ознакомиться с личным составом. От вас прошу указать мне где точнее расположился мой полк и я немедленно направлюсь туда. Вот и всё, господин полковник! – ожидающе посмотрел на него он.

Кустистые брови коменданта удивлённо взметнулись вверх. Он откинулся в кресле, задумчиво потёр подбородок и заговорил, не пытаясь скрыть своего замешательства:

– Позвольте, оберштурмфюрер… Но в окрестностях Аахена больше нет ни одной части СС! Поверьте, я бы знал об этом. Тем более, полк… Это же не иголка, сами понимаете. Что же касается именно Лейбштандарта то он убыл отсюда ещё в марте. С тех пор здесь размещаются, в основном, зенитные и вспомогательные службы. Возможно, произошла ошибка?

Гюнтер почувствовал себя так будто его окатили ведром холодной воды. Как это "убыл"?! Не может такого быть! Чтобы в дисциплинированном и педантичном кадровом отделе умудрились направить офицера СС буквально на пустое место? Да они что там, перепились на радостях? Как такое произошло? И, главное, что теперь делать?

– Это… Точно не шутка? – растерянно спросил он, отчаянно надеясь что это не так. – Может вы..

– Нет, оберштурмфюрер, я абсолютно в этом уверен! – подтвердил полковник, глядя на него с невольным сочувствием. – Такими вещами я не шучу.

– Что же мне теперь делать? – постепенно отходя от шока спросил Гюнтер, смотря на коменданта но не видя его. – Вы, случайно, не знаете куда именно убыл мой полк?

Тот выразительно покачал головой, как даже показалось Гюнтеру, с искренним сожалением:

– Увы, оберштурмфюрер… Да и сами подумайте, это же секретная информация которую мне знать просто не положено. Если бы я часто общался с вашими офицерами то может кто-то из них и сумел бы намекнуть мне, но… – внезапно он замолчал, словно что-то вспомнив.

Гюнтер, с внезапно затеплившейся надеждой, продолжал смотреть на него. Полковник, помолчав секунд десять, улыбнулся и сказал:

– Впрочем, кажется, есть одна возможность узнать куда делся ваш полк… Но я ничего не могу обещать! Сейчас попробую… – он вдруг громко крикнул в сторону двери.. – Бригитта!

Через несколько секунд дверь открылась и в кабинет вошла секретарша коменданта.

– Вы вызывали, герр оберст? – спросила она.

– Да, Бригитта. Дело в том что у этого молодого офицера произошла неприятность. Он должен был прибыть в расположение полка Лейбштандарт но, как ты знаешь, тот куда-то передислоцировался. Я знаю что ты общалась с какой-то подругой из этого полка… Не могла бы ты сказать ему куда уехали его товарищи, если знаешь это? – обратился к ней полковник.

Секретарша с сочувствием посмотрела на Гюнтера и, колеблясь, ответила:

– Господин полковник… я, конечно, дружила с Хильдой… она работает в медицинской службе… Но та не говорила точно куда их отправляют. Сказала что куда-то на северо-запад… Ещё пошутила что пришлёт мне знаменитые голландские тюльпаны. Вот и всё… – закончила Бригитта. Внезапно она вскинулась: – Ах да, она обмолвилась что-то о Мюнстере! Точно..

– Больше ничего, Бригитта? – спросил комендант.

– Ничего, господин полковник… – с сожалением ответила секретарша.

– Хорошо, спасибо. Можешь вернуться к работе! – сказал тот и женщина вышла из кабинета, вновь оставив их одних.

– Что ж, пусть и немного но мы узнали где теперь обитают ваши новые товарищи… – улыбнулся полковник, пытаясь поднять ему настроение. – Значит где-то в районе Мюнстера, скорее всего, ближе к голландской границе. И всё же, я не могу поверить что с вами случилась такая история! Уму непостижимо! Определённо, там, в Берлине, всё делают спустя рукава!

– Согласен с вами, герр оберст! – мрачно ответил Гюнтер, надевая фуражку и вставая. – Другое дело что придётся всё равно ехать наобум… Потеряю кучу времени пока найду свой полк, рыская по окрестностям. Пусть и не по своей вине, но опоздание к месту службы явно не пойдёт мне на пользу. Авторитет долго зарабатывается но очень быстро теряется..

– Что верно то верно, оберштурмфюрер! – сказал полковник, тоже вставая из-за стола. – Мне жаль что я ничем больше не могу вам помочь… Иначе бы с радостью это сделал!

Они пожали друг другу руки и Гюнтер направился к двери, когда в голову ему пришла смелая мысль. А что если..? Хм! В принципе, может получится! Что он теряет? Да ничего! Зато сколько времени может сэкономить! Надо, всё-таки, попробовать!

– Извините, господин полковник… Не могли бы вы дать мне воспользоваться вашим телефоном? Возможно, кое-что ещё можно сделать! – загоревшись, спросил он.

– Конечно, о чём речь! – энергично ответил комендант и вместе с ним вышел в приёмную. Подойдя к Бригитте, он сказал ей: – Дай возможность оберштурмфюреру позвонить!

– Хорошо, господин полковник! – ответила та и подвинула Гюнтеру свой аппарат.

Так, номер он помнит… Главное, чтобы она сейчас уже была на службе! Набирая по памяти номер, он мысленно скрестил пальцы на удачу. Соединение!

– Приёмная фрау Грубер, рейхсминистерство просвещения и пропаганды, слушаю! – раздался сквозь лёгкие шорохи в трубке знакомый голос Клары, секретарши Ханны.

– Здравствуйте, Клара! – невольно улыбнулся он. Чем-то ему нравилась эта симпатичная девица, теряющаяся перед ним. Если бы не нежелание дополнительных проблем то он, пожалуй, мог бы уделить ей больше внимания. Повисло молчание и, наконец, секунд через пять раздался её ошеломлённый голос, причём со знакомыми робкими интонациями:

– Оберштурмфюрер Шольке?!

– Он самый, Клара, собственный персоной! – ему стоило большого труда не рассмеяться и сохранить серьёзность. Всё же рядом посторонние и не надо давать им повод думать что он звонит просто ради флирта. – Фрау Грубер уже пришла?

– Даа… – протянула девушка, видимо, пытаясь прийти в себя. – Ей сообщить о вашем звонке?

– Именно так, Клара! – подтвердил Гюнтер. – И как можно быстрее.

– Хорошо… – ответила секретарша и, судя по звуку, положила трубку на стол.

Прошло не больше минуты когда в телефоне раздался шорох и он услышал знакомый голос Ханны:

– Оберштурмфюрер Шольке? Рада снова вас слышать! Что-то случилось?

– Да, фрау Грубер, случилось… И мне нужна ваша помощь! – твёрдо сказал Гюнтер, мысленно подбирая слова для объяснений.

– Так! – раздалось из трубки. – Клара, выйди на пять минут!.. Да, посиди в коридоре, я позову!.. Я тебя внимательно слушаю, Гюнтер… – её голос изменился став более соблазнительным и волнующим. От этого у Гюнтера прошла по телу волна лёгкого возбуждения, отозвавшись между ног.

Он был вынужден сглотнуть чтобы пропал комок в горле, неизвестно откуда взявшийся:

– Гм… Фрау Грубер, произошла очень досадная ошибка! В Берлине, в отделе кадров СС, меня заверили что мой полк находится здесь, в Аахене. На самом деле оказалось что Лейбштандарт убыл отсюда в неизвестном направлении ещё месяц назад. Я не знаю как такое могло произойти но сейчас это неважно. Вы не могли бы подсказать мне куда перебросили моих товарищей, фрау Грубер? Время идёт, я не хочу опоздать в расположение из-за чьей-то глупой ошибки.

В трубке слышалось лишь дыхание женщины. Наконец, она ответила:

– Поразительно! Ты это серьёзно?!

– Я не шучу, фрау Грубер.

– Как я поняла, ты там сейчас не один, верно? – спросила Ханна, вернув себе деловой тон.

– Да, так и есть! – коротко ответил он, избегая смотреть на полковника, который с живым интересом смотрел на него.

– Так-так… Знаешь, дай мне пятнадцать минут, я посмотрю что смогу сделать! – произнесла его самая страстная любовница. – Ты сейчас где находишься?

– В приёмной коменданта города полковника Ингеманна… – сказал он, понемногу загораясь надеждой.

– Отлично, никуда не уходи, я позвоню через пятнадцать минут в любом случае! Но, надеюсь, что с хорошими новостями… – энергично ответила Ханна и тут же игриво добавила: – Если у меня получится то за тобой будет должок, Гюнтер!

– Без сомнения, фрау Грубер! – улыбнулся он. – Я умею быть благодарным и всегда плачу свои долги.

– Всё, тогда жди! – и положила трубку.

Гюнтер сделал то же самое и повернулся к полковнику:

– Моя знакомая позвонит в течении пятнадцати минут, просила никуда не уходить.

– Я понимаю, оберштурмфюрер… – кивнул тот. – Рад был помочь вам, но вынужден вернуться к работе. Желаю вам удачи! Бригитта, как только нашему гостю позвонят из Берлина то сразу передай ему трубку.

– Слушаюсь, господин полковник! – ответила та и, ободряюще ему улыбнувшись, снова приступила к работе.

Гюнтер, тем временем, уселся у стены, с трудом удержавшись от усмешки. Ханна, как обычно, в своём репертуаре, решила не упустить своей выгоды… Что ж, если она поможет ему то он, естественно, будет ей должен. Интересно, что она захочет взамен? Он даже не представлял что это может быть и лишь надеялся что сможет выполнить её каприз. Деньги? Даже не смешно… Нет, зная Ханну это будет что-то особенное и, наверняка, развратное.

Пятнадцать минут прошли, потом двадцать… Звонка из Берлина не было, только местные. Наконец, когда он уже начал терять надежду, Бригитта, ответив на очередной звонок, призывно махнула ему рукой. Словно подброшенный, Гюнтер вскочил и тут же оказался рядом с ней, мгновенно выхватив трубку:

– Оберштурмфюрер Шольке слушает!

– Гюнтер? – послышался радостно-взволнованный голос чиновницы. – Я смогла узнать то что тебе нужно! И если ты думаешь что это было легко то сильно ошибаешься!

– Фрау Грубер, я ни минуты не сомневался в вас и всегда был уверен что вы сможете всё что захотите! – сделал комплимент Гюнтер, улыбаясь от души. У него как камень с души упал..

– Вы похотливый льстец, господин Шольке! – рассмеялась женщина. – Между прочим, мне всё ещё больно сидеть! – пожаловалась она.

– В жизни бывают много огорчений… – философски ответил он, снова вспомнив наказание Ханны. – Будем надеяться что мне больше не придётся этого делать. Но обещать ничего не буду! – едва не рассмеялся Гюнтер в ответ.

– Ах вот как! – шутливо возмутилась та. – Ну погоди, Гюнтер, вот только вернись!

– Фрау Грубер, я вынужден занимать чужой телефон! – напомнил он про свою просьбу.

– Извини… – тут же пришла в себя Ханна. – Значит, записывай – город Нойенкирхен, Рейхсгау Вестфалия-Север, 35 километров северо-западнее Мюнстера.

– Значит, всё-таки, Мюнстер… – вздохнул Гюнтер. – Да, не близко… Что ж, огромное спасибо вам, фрау Грубер! Как и сказал, я у вас в долгу.

– Я уже предвкушаю это! – жизнерадостно ответила женщина. – Так, что ещё? Точно! Если у тебя там будут проблемы, то обратись напрямую к гауляйтеру Альфреду Мейеру, он получит просьбу о содействии в таких ситуациях.

– Буду надеяться что больше у меня проблем не будет, фрау Грубер! Всего вам хорошего и удачного рабочего дня! – начал прощаться Гюнтер, но её следующая фраза буквально выбила его из колеи:

– Знаешь что… – донёсся до него её громкий, завлекающий шёпот. – Я сейчас сижу… и на мне, под юбкой, нет трусиков, представляешь?

Гюнтер крепче сжал трубку, чувствуя как его охватило жаром. Благодаря своему развитому воображению, он легко представил эту картину и почувствовал как внизу началось знакомое шевеление. Вот же!!.. Ох, Ханна, чёртова развратница! Просто ходячий афродизиак какой-то! Нет, пора заканчивать этот разговор пока на штанах не образовался предательский бугор.

– Кхм… был рад снова услышать ваш голос, фрау Грубер! Извините, мне пора! – и положил трубку вспотевшей рукой.

– У вас всё получилось, оберштурмфюрер? – обратилась к нему секретарша коменданта, глядя на него с ожиданием. – Что с вами?

– Всё в порядке, Бригитта! – заверил её Гюнтер, подавив желание вытащить носовой платок чтобы вытереться. – Очень вам благодарен за помощь! Даже не знаю что бы без вас делал..

– Что вы, я рада что смогла вам помочь! – ответила та.

– До свидания! Передайте полковнику Ингеманну мою искреннюю благодарность! – сказал он, подхватывая свой чемодан и направляясь к двери.

– Непременно, оберштурмфюрер! – вслед ответила Бригитта.

Выйдя из здания, он осмотрелся и направился обратно на вокзал. В этом городе ему больше нечего было делать. Сядет на ближайший поезд на север и поедет к месту дислокации своего полка. Снова вспомнив шаловливую Ханну, Гюнтер усмехнулся. Да уж, скучно ему с ней точно не будет! Но ведь, кроме развратности, именно это его в ней и привлекает?..

Улыбаясь и уже предвкушая их новую, будущую, горячую встречу он вошёл в здание вокзала.