Моя страна - прежде всего!

Глава 68

Москва.

8 мая 1940 года. Поздний вечер.

Залесский Алексей Дмитриевич.

Ещё! Ну же! Последнее усилие!..

Он поднатужился, обливаясь потом и, согнувшись, снова надавил на проклятую крышку люка которая уже несколько часов держала его взаперти. Усталое тело отдавало все свои силы чтобы вырваться на волю. Стоя на лестнице трудно было расположиться с комфортом, к тому же давали о себе знать ушибы полученные в драке с этим юнцом.

Тяжёлая крышка приподнялась и появился зазор межу нею и поверхностью пола. Уже хорошо… Долгое время Алексей бил, стучал снизу в люк с тех пор как понял что пленник окончательно сбежал, заперев его самого на своём месте. Какая ирония судьбы! Стиснув зубы от злости он снова начал толкать крышку. В результате тяжёлый шкаф, лежащий на люке и мешавший своим весом поднять его, начал смещаться в сторону. Да, это было медленно и муторно но ничего другого ему не оставалось. Время работало против него… Во что бы то ни стало Залесскому надо было вылезти из заточения и сбежать до того как чёртов Саша доберётся до своих любимых нквдшников и приведёт их сюда… А то что он это сделает, в этом у него сомнений не было.

Расстояние между люком и полом стало ещё больше, теперь можно было просунуть руку, если понадобится… Немного передохнув Алексей снова напрягся и стал давить на крышку, игнорируя боль в спине и руках. Осталось уже немного, надо постараться!.. Наконец, ещё через минут пятнадцать, шкаф передвинулся достаточно чтобы он мог вылезти из погреба и разлечься на полу, глубоко дыша. Сердце бешено стучало от нагрузок, во рту было сухо как будто Залесский побывал в Средней Азии.

Дав себе полежать минут десять он заставил себя встать, не обращая внимания на боль в теле и уставшие мышцы. Нет времени отдыхать! Скорее всего, псы Берии уже мчатся сюда, намереваясь схватить настоящего заговорщика, который состоит в организации предателей ведомства. Превозмогая боль монархист хрипло рассмеялся. Если он попадётся к ним в руки то они станут пытать его пытаясь добиться чтобы он рассказал им все адреса, пароли, явки. А Алексей ничего им не расскажет… Потому что нечего рассказывать! Зная патологическую подозрительность и шпиономанию сотрудников НКВД они точно решат что эта организация существует и начнут яростно её искать. Что ж, если несколько десятков невиновных попадут под подозрение и будут арестованы или даже расстреляны, то уже неплохо! Какой-никакой урон..

Утвердившись на ногах, Алексей подошёл к рукомойнику на маленькой кухне и жадно опустошил его. Состояние стало намного лучше, появились дополнительные силы. Прислушавшись, он не уловил ничего подозрительного на улице. Пора уходить!.. Вдобавок, появилось чувство голода но пока несильное, терпеть можно.

…Уже выйдя на улицу он заколебался. Возможно, стоит поджечь домик чтобы скрыть следы? А смысл? Всё равно Саша запомнил место и участок, он же расположен на краю. Да и название товарищества наверняка прочитал на заборе… К тому же пожар явно привлечёт внимание посторонних… Нет, пусть всё так и будет! Теперь надо поймать машину, вернуться в город и, первым делом, отдохнуть. Сейчас от него мало толку да и бывший пленник не знает где он живёт.

…Направляясь по направлению к областной дороге, на которой был маленький шанс поймать запоздавшую машину, Алексей переходил от состояния ярости к нервному смеху. Подумать только, его обманул и победил молодой сопляк, уступавший ему во всём! Сила, опыт, даже "чуйка" были на стороне Залесского и всё равно не помогло! Этот… щенок, чтоб его, вырвался на свободу и теперь наверняка смеётся над ним! Мда… приходилось признать что он действительно расслабился, поверив что у пленника нет другого выхода кроме как принять его предложение. Как говорится, и на старуху бывает проруха. Опять недооценка противника! А ведь были же тревожные признаки, были! Сначала то как Саша достал его во время неожиданного нападения… Потом слишком уж лёгкое согласие подписать бумагу о сотрудничестве. И ведь Алексей был настороже, готов к нападению! Вот только когда тот подписал её и передал ему то Залесский расслабился, решив что дело сделано. А Саша, видимо, только этого и ждал. А песок? Алексей тщательно обследовал подвал, убрав из него заранее всё что могло быть оружием, а вот про песок даже не подумал… Грубейший просчёт! И закономерное наказание… Счастье ещё что жив остался.

Но какой же дурак этот Александр! Отказаться от такого великолепного шанса сбросить коммунизм и вернуть былое величие империи! Нет, Алексей чувствовал что Саша сделал это вовсе не от любви к "красным". Просто не поверил ему. Решил что обманывает… Правильно решил, кстати! Но это и его, Залесского, оплошность. Видимо, был недостаточно убедителен или допустил какую-нибудь ошибку, поэтому пленник для вида согласился а потом блестяще реализовал свой план побега. А как этот стервец со шкафом придумал! Быстро и надёжно! Тупой в стратегии, но вот в тактике совсем не дилетант.

Покачав головой Алексей продолжал идти к шоссе. Дорога будет долгой, потому что поймать машину почти в полночь… это как ему должно повезти… Что ж, будет время детально разобрать ситуацию и принять решение что делать дальше. Главное, не столкнуться по пути с теми кто едет по его душу. Ничего, фары и гул мотора он увидит и услышит издалека, успеет прыгнуть в кусты..

Вопреки его состоянию и настроению губы Алексея улыбались..

Москва.

9 мая 1940 года. Раннее утро.

Александр Самсонов.

Который уже час он тащился вдоль дороги, изнемогая от усталости. Первоначальная надежда поймать попутный грузовик, вернуться в город и вместе с сотрудниками НКВД приехать за своим похитителем давно пропала. О чём можно говорить если уже первый этап плана безнадёжно затянулся? Таким макаром возвращение в садовое товарищество затянется до вечера уже этого, нового дня. Конечно, была надежда что этот Алексей, волей-неволей, вынужден будет дождаться его но мало ли? Вдруг, всё-таки, выберется как-то наружу? Или сообщники, обеспокоенные его долгим отсутствием, приедут и освободят своего незадачливого подельника. И тогда что?..

Выругавшись с досады Александр в который раз оглянулся назад и вдруг замер. Неужели ему не кажется? Вдали, в паре километров сзади, виднелись два тусклых жёлтых огонька, медленно приближающие к нему. Похоже, какая-то ранняя пташка уже едет в город из района по своим делам..

Саша глубоко вздохнул и вышел на середину дороги. Как угодно но он должен остановить машину, потому что идти дальше пешком сил почти не было. Дождавшись когда неизвестный грузовик подъедет поближе, Александр раскинул руки и замер, глядя вперёд. Раздался пронзительный клаксон, потом ещё и ещё… Водитель явно пытался согнать его с дороги. Саша не отреагировал.

Наконец, раздался скрежет тормозов и грузовик остановился прямо перед парнем, не выключая фары, слепившие его. Распахнулась дверца и наружу вылез кряжистый, усатый мужик в расстёгнутом, замызганном сером пиджаке и кепке:

– Эй парень, ты совсем сдурел или напился так что глаза залило?! Чего под машину бросаешься?! А если бы я на тебя наехал?! – со злостью спросил водитель, подходя к нему.

– Я – Александр! – представился он, протянув руку.

Тот замолчал и удивлённо посмотрел на него. Подумал и пожал её:

– Степан Анатольевич… Так чего ты растопырился посреди дороги, а? – снова спросил водитель.

– Мне нужно срочно попасть в ближайшее отделение поли… милиции! – сказал Саша, едва успев прикусить язык. – Или, ещё лучше, в НКВД.

– Ничего себе… – мужик снял свою кепку и растерянно провёл ладонью по своим полуседым волосам. – А что случилось-то? Убили кого?

– Это секретная информация! Вы, товарищ, не имеете необходимого допуска для того чтобы я вам это рассказал!.. – официально ответил он, "включив" сотрудника НКВД. – Мне нужно срочно добраться до города и сообщить куда следует! Поехали!

С этими словами Александр обошёл капот грузовика и полез в кабину на пассажирское место. Степан Анатольевич удивлённо наблюдал за ним. Потом, словно опомнившись, она нахлобучил свою кепку обратно и торопливо залез на своё место. Но прежде чем завести машину, поколебался и спросил:

– А ваши документики можно, товарищ… Александр? А то, знаете ли..

– Документы пришли в негодность… – ляпнул Саша первое что взбрело в голову. – Но когда довезёте меня до милиции или НКВД то вам выразят благодарность. А если откажетесь везти то вам не избежать вопросов от компетентных органов, которых наверняка заинтересует почему вы отказали в помощи их сотруднику при исполнении! – на всякий случай пригрозил он, сделав грозный вид.

Неизвестно помогло ли это мужику принять нужное решение но тот сплюнул в окно и окинул Александра обеспокоенно-мрачным взглядом:

– Да я что?.. Надо, так отвезу… Только вы мне потом расписку напишите, почему я свернул с маршрута, иначе мне наш начальник Иваныч всю плешь проест за расход топлива и всё прочее.

– Будьте уверены, Степан Анатольевич, расписку вам напишут… – заверил его Саша. – А теперь поехали уже! Кстати, по пути вы на дороге, кроме меня, никого не видели?

– Нет, не видел… – пробурчал водитель, трогаясь с места. – И сейчас бы предпочёл не видеть… – совсем тихо закончил он, но Александр всё равно услышал.

Окончательно успокоившись, он закрыл глаза и уже через пару минут заснул, не обращая внимания на шум двигателя и тряску машины на дороге..

… – Проснитесь, товарищ Александр! Приехали! – громко крикнул водитель. Вздрогнув, Саша проснулся и осоловело поглядел на Степана Анатольевича, который насмешливо смотрел на него, положив руки на руль. Всё тело затекло от неудобной позы, когда он заснул, прислонившись к дверце. Проведя рукой по заспанному лицу, Александр протяжно зевнул и огляделся.

Грузовик стоял на какой-то улице, рядом с обшарпанным двухэтажным зданием жёлтого цвета. Перед ним была разбита небольшая клумба с каким-то едва проклюнувшимися цветами. Над входом в здание висела большая вывеска "МИЛИЦИЯ".

Открыв дверцу, Саша вылез из кабины на улицу и с хрустом потянулся. Солнце уже начало подниматься и вокруг то и дело ходили люди, иногда разглядывая его. И неудивительно, вид Александра был явно не ахти. Грязная, когда-то, белая рубаха, измазанные брюки военного покроя и сапоги. Вдобавок, от него воняло потом.

Прошёл мимо интеллигентный мужчина в костюме и с портфелем. Презрительно оглядел его, покрепче вцепился в свою ношу и ускорил шаг. За ним быстро прошла симпатичная девушка в свободном платье и кокетливом берете. Она стрельнула в него глазками, еле слышно фыркнула и отвернулась в другую сторону.

Саша смутился. В самом деле, нужно привести себя в порядок, иначе самому стыдно. Он обернулся к водителю, продолжавшему сидеть в кабине, и сказал:

– Пойдёмте, Степан Анатольевич, я попрошу написать для вас расписку.

Тот высунул голову из окна и махнул рукой:

– Да и чёрт с ней, с распиской! Не нужна она мне… Расскажу что-нибудь Иванычу, не в первый раз… Удачи!

Заработал мотор и грузовик тронулся с места. На прощание помахав рукой водителю отдохнувший Александр посмотрел на вход в отделение милиции и направился внутрь…

г. Нойенкирхен, Германия.

Расположение моторизованного полка СС "Лейбштандарт Адольф Гитлер".

9 мая 1940 года. Утро.

Ханна Грубер.

– Ну что, оберштурмфюрер, куда мы теперь пойдём? Экскурсия закончена? – весело спросила женщина, с улыбкой глядя на Гюнтера, с которым шла под ручку, совершенно игнорируя удивлённые взгляды русской эмигрантки.

– Вовсе нет, фрау Грубер! – усмехнулся тот, пошевелив своим локтем её грудь отчего Ханна тут же почувствовала знакомую истому. – Сейчас нас ждёт главная достопримечательность этого милого городка – церковь святой Анны! Прошу за мной, дамы!

…Ночь была прекрасна, несмотря на то что спать им пришлось всего пару часов. Этот извращённый мальчишка, высотой под два метра ростом, вертел её послушное тело как игрушку, заставляя отдаваться ему как он хочет. Спереди, сзади, снизу и сверху… Казалось, он неутомим! Первоначальная боль от вторжения в её задницу быстро ушла и уже совсем скоро женщина тряслась в оргазме, совершенно позабыв о том где она и что с ней. Потом были долгие часы грубого секса где Ханна отпустила своё сознание полностью, называя себя всеми теми словами которые он её заставлял произносить, а заодно сама придумывая новые… Развратная сучка, замужняя мокрощёлка, текущая самка, покорная рабыня… Боже!.. вспоминая сейчас своё добровольное падение в омут бездонного удовольствия женщина невольно краснела, а ведь она явно не неопытная девственница готовая упасть в обморок от вида возбуждённого мужского члена! Что же он такого делает с ней что Ханна абсолютно теряет голову, находясь в его объятиях и готова на всё чтобы снова и снова ощутить в себе его мужественное достоинство? Это просто наваждение, причём, с её полного согласия!

В конце концов, совершенно изнурённая и обессиленная, она потеряла сознание после очередного яркого оргазма, унёсшего её куда-то в невообразимые дали, где обитают тени всех женщин, которых их мужчины смогли довести до такого состояния. Проснулась она утром от того что между её ног снова трудился Гюнтер, буквально вколачивая в Ханну свой неутомимый член. Поистине, это было чудо! Ни один её прежний мужчина не мог похвастаться такой выносливостью. А тело? Тело же разрывалось от двух противоположных желаний… С одной стороны, оно молило о передышке, чтобы хоть немного прийти в норму. С другой же… наоборот, хотело мужчину ещё больше. Как будто Гюнтер стал для неё настоящим наркотиком!

Сам же парень, видимо, успел отдохнуть и находился в отличном расположении духа. После того как он в который раз залил в неё свою волшебную сперму, Гюнтер подхватил женщину на руки и отнёс в душ. Настроившаяся на тёплую воду и медленное отмокание в ванне Ханна, против воли, издала истошный визг когда на её тело обрушилась довольно прохладная вода. Чувство сонливости и усталости мгновенно исчезло. Гюнтер же, усмехаясь, быстро вымыл её и заставил одеться, сказав что их ждёт культурная программа. Не в силах возразить своему мужчине, как она уже давно привыкла про себя его называть, Ханна натянула на себя платье и тщательно накрасилась, постаравшись убрать все видимые следы их безумств. Но, глядя в зеркало, понимала что получилось плохо..

Губы опухли от жадных поцелуев и были искусаны от страсти, помада не помогала. Подведённые глаза тоже выдавали бессонную ночь. Но хуже всего были несколько засосов, оставленные бесцеремонным Гюнтером на шее и над грудью. Как на зло, нарядное платье было с широким декольте и не скрывало эти красноречивые следы измены фрау Грубер. Другой одежды у неё не было а одолжить у кого-нибудь шарфик было невозможно во избежание огласки. Хотя, после вчерашнего публичного поцелуя на улице, вряд ли что-то осталось от её репутации верной замужней женщины.

Спускаясь в холл гостиницы Ханна поймала оценивающий взгляд поднимающейся навстречу горничной с бельём и увидела как та тут же опустила взгляд, а её губы дрогнули пытаясь сдержать улыбку. Без сомнения, её громкие крики и стоны ночью эта девушка явно слышала и сделала правильные выводы о их причинах. А раз знает эта горничная то знает и вся гостиница… Пройдя немного вперёд, Ханна внезапно обернулась.

Девушка стояла наверху лестницы и смотрела на них. Точнее, на Гюнтера. И взгляд у неё был довольно выразителен. Определённо, та не отказалась бы очутиться на месте Ханны. Женщина насмешливо улыбнулась ей, увидела как горничная вспыхнула от смущения и быстро ушла по коридору.

"Обойдёшься, сучка, мой Гюнтер не для тебя!" – злорадно подумала она и вышла вместе с парнем наружу. Гюнтер, даже не заметивший эту сцену, хотел направиться по улице но тут Ханна проявила упрямство и направилась в ближайший магазинчик женской одежды.

Тут, к её досаде, она и встретила Ольгу. Видимо, та тоже решила прогуляться по городу, а так как он был небольшой то и встреча была неминуема. Русская актриса улыбнулась и открыла рот чтобы поздороваться но вдруг застыла, ошеломлённо глядя на её открытую шею, с провокационными засосами на ней.

Демонстративно не обращая внимания на шок Ольги Ханна быстро выбрала себе широкий зелёный газовый шарф и обмотала шею, таким образом скрыв от чужих глаз свой компрометирующий вид. Нет, она не злилась на Гюнтера из-за этого, так как отлично знала что возбуждённые мужчины, когда овладевают женщинами, меньше всего думают о таких вещах… Да они вообще ни о чём не думают, обуреваемые желанием сосредоточенным исключительно между ног! Настоящие эгоисты!

Только после этого Ханна повернулась к русской и поздоровалась с ней как ни в чем не бывало. Потом, под руководством Гюнтера, они начали прогулку..

…Церковь святой Анны понравилась обеим женщинам которые не замедлили выразить свой восторг. Помимо них возле церкви находились и другие посетители, в том числе и её сотрудницы, гулящие друг с другом или со своими кавалерами. Они перешёптывались, глядя на неё, и иногда хихикали но Ханну было не пронять. Как сохранить лицо и самообладание, даже если тебя раскрыли, она умела.

Тут Гюнтер отвлёкся на разговор с каким-то своим другом, назвавшимся Паулем, который тоже был со спутницей, между прочим, одной из подчинённых Ханны. Женщины, наконец, остались наедине и Ольга тут же заговорила, понизив голос:

– Дорогая Ханна, возможно, это не моё дело, но… Ваш вид, на мой взгляд, весьма красноречиво говорит что эта ночь была для вас довольно бессонной.

– Что вы имеете в виду, Ольга? – осведомилась она, с непроницаемой маской на лице. Как общаться с женщинами Ханна знала ничуть не хуже чем с мужчинами. Все эти подначки и лживые улыбочки, вкупе с фальшивыми комплиментами… Нет, с мужчинами намного легче! Они более прямолинейны и часто действуют в лоб, не утруждая себя всякими намёками и интригами.

– Ну… – слегка заколебалась русская, закусив губу. – Все эти следы на вашей шее… да и странные звуки, доносившиеся из вашего номера почти всю ночь… словом, я удивлена вашей безрассудностью. Насколько я знаю, вы замужем и… Мне кажется, это не пойдёт на пользу вашей репутации.

– Хм… Благодарю за заботу обо мне, Ольга, но я всегда готова ко всем неприятностям которые могут на меня обрушиться… – ответила женщина, глядя той прямо в глаза. – Что же касается засосов и моих криков удовольствия, которые вы наверняка слышали, то не считаю нужным давать вам пояснения на этот счёт. Тем более, вы же умная женщина и всё давно поняли. Не так ли, милочка?

Актриса слегка покраснела и отвела взгляд, видимо, ошарашенная её прямотой. Наверное, думала что Ханна начнёт всё отрицать, придумывать всякие небылицы… В таких случаях надо перехватывать инициативу и ни в коем случае не оправдываться!

– Извините, если обидела… Я понимаю, оберштурмфюрер очень хорош собой, но… – заговорила русская эмигрантка. Ханна усмехнулась и прервала её:

– Знаете, Ольга, это на самом деле не ваше дело как именно я провожу своё время с одним из героев нашего Рейха. Я прекрасно осознаю все последствия своего поступка и, как уже говорила, полностью готова к ним. Предлагаю закрыть эту тему и больше не возвращаться к ней! – закончила женщина своим жёстким тоном, которым обычно делала разносы своим сотрудникам, когда они ошибались в работе.

Ольга в замешательстве кивнула. Тем временем, закончив разговор со своим другом, к ним подошёл Гюнтер. Он посмотрел на них обеих, улыбнулся и спросил:

– Что, секретничаете?

– Конечно, милый! И всё о тебе! – широко улыбнулась ему в ответ женщина и, на глазах изумлённой актрисы, поцеловала его.

Тот удивлённо посмотрел на неё, потом на отвернувшуюся Ольгу, пожал плечами и жарко поцеловал в ответ.

– Даже так? И о чём конкретно? – поинтересовался Шольке, уже не стесняясь обнимая женщину.

– Это только между нами, девочками! – рассмеялась Ханна, с удовольствием нежась в его руках. – Тебе знать не положено! – пропела она, проведя пальцем по его губам.

– Ах ты, таинственная моя! – Гюнтер сделал вид что хочет укусить её палец и женщина со смехом отдёрнула руку. Сейчас она чувствовала себя абсолютно счастливой. Её мужчина был рядом, она любима и ей не нужно больше притворяться, играть роль и сдерживать себя… Да здравствует свобода от оков общества! А Ольга… пусть смотрит и завидует!

Гюнтер намеревался взять их обеих под руку но Ханна тут же ловко вывернулась и пристроилась с другой стороны, оказавшись в середине между ним и актрисой. Пора было показать этой дамочке что ей тут ничего не светит!..

Потом они ещё час гуляли по городку. Шольке привёл их в тот дом где он жил со своими разведчиками, показал место где спит. Ханну поразил спартанский быт её любимого мужчины. Шкаф, стол и простая армейская койка. Здесь определённо не хватало женской руки! Впрочем, так даже лучше, не будет рядом с ним никакой вертихвостки, и так в Берлине их гораздо больше чем хотелось!

Затем познакомил их со своим заместителем Бруно, а также маленьким Эрихом, оказавшемся здесь по причине гибели отца. Краткий пересказ истории попадания подростка в его отряд Гюнтером заставил обеих женщин прослезиться от сочувствия. Ольга даже пообещала позаботиться о его семье и предложила увезти его с собой. Мальчик решительно отказался, заявив что он нужен именно тут и Шольке кивком головы подтвердил это. Что ж, это мужские дела, они сами разберутся и женщинам нечего в них лезть, здраво рассудила Ханна. К тому же у неё возникла соблазнительная идея использовать этого Ханке для пропаганды. Юный герой СС, мстящий за отца! Настоящий пример для подражания всех мальчишек Германии! Это великолепно! Геббельс будет в восторге!

Гюнтер затащил их на один из своих броневиков и предложил сфотографироваться на башне, держась за непонятные дуги над корпусом. Боевая машина внушала Ханне трепет и уважение. Мрачный гений тевтонского духа с большими колёсами, раскрашенный в какие-то пятна и готовый убивать врагов Рейха! Осторожно погладив ствол маленькой пушки, торчащей из башни рядом с пулемётом, они спустились вниз, поддерживаемые Гюнтером и его заместителем.

Напоследок он привёл их на окраину городка и предложил пострелять из разного оружия. В отличие от Ольги, ни разу в жизни не державшей в руках даже пистолета, Ханна пару раз стреляла из "Р-08" и даже из винтовки. Зная что будет сильная отдача, она напряглась при выстреле. Видимо, из-за этого промахнулась по дереву метрах в семидесяти, зато плечо почти не болело. Ольга же вскрикнула при выстреле от испуга и выронила оружие, морщась от боли в плече. Гюнтер, смеясь, подобрал винтовку и выстрелил почти не целясь. Ханна видела как от дерева отлетел кусочек коры и упал на землю. Ничего удивительного, оружие создано мужчинами и для мужчин, потому и такой результат. А женщины предназначены совсем для другого, более приятного..

Под конец Шольке показал свой пистолет-пулемёт и как из него стрелять. Увы, на этот раз Ханна опростоволосилась не меньше чем русская эмигрантка. Попытавшись поразить цель, она от бедра выпустила все патроны не отрывая пальца от спускового крючка и, открыв рот, в шоке смотрела на невредимое дерево. Как так?! Неужели ни разу не попала? Гюнтер подтвердил что так и есть, сказав что нужно стрелять короткими очередями и предложил попробовать снова.

Отчаянно сражаясь с дёргающимся в руках оружием женщина пыталась целиться но вылетающие горячие гильзы отвлекали её. Впрочем, он сказал что пара пуль всё-таки поразила цель и для неё это уже неплохой результат. Ольга, глядя на её мучения, категорически отказалась пробовать, сказав что она, скорее, попадёт в саму себя чем в это дерево.

…Наконец, настало время отъезда. Автобусы стояли на площади наготове, ожидая своих пассажиров. Сотни людей столпились здесь, одни уезжая, другие провожая. Девушки весело шутили с военными, некоторые из них наверняка оставили свои телефоны или адреса, а многие, в этом Ханна не сомневалась ни на минуту, ночью позволили эсэсовцам сполна воспользоваться их благосклонностью к лучшим воинам Рейха. Что ж, в этом и состояла главная задача "курочек", не так ли?

Ольга отошла попрощаться с Дитрихом, громогласно вещающим что-то своим офицерам, а Ханна снова взглянула Гюнтеру в лицо. Она нисколько не жалела об этой поездке! Помимо громадного сексуального удовольствия, которое ей надолго запомнится, женщина получила ответ на главный, мучающий её вопрос, который определил их отношения. Ханна призналась ему в любви и получила ответное, искреннее признание. Это самое главное! Конечно, она не одна у Гюнтера но это поправимо. Женская война бесшумна и часто незаметна мужчинам зато довольно жестока. Чего бы ей это не стоило но женщина намеревалась обосноваться к Гюнтеру вплотную и попытаться оттеснить остальных соперниц. Если же это не удастся… значит она станет первой из них! Впрочем, ещё будет время это хорошо обдумать.

Подорванная репутация и слухи среди подчинённых? Муж? С этим Ханна тоже справится! Любовь Гюнтера подпитывала её силы и энергию, а значит она обязательно найдёт выход!

– Ну что, моя любимая шлюшка, пора прощаться… – ласково погладил её по голове Шольке. Женщина невольно прикрыла глаза от удовольствия. Как же не хочется уезжать!.. Но надо.

– Ты пиши мне, ладно? – внезапно для себя всхлипнула Ханна. Неужели она плачет?! – Каждый день пиши! Чтобы я знала что с тобой всё в порядке!

– Да что со мной может случится? – немного неуверенно рассмеялся он, прижав её к своей груди. – Поверь, меня трудно убить! Ты, главное, сама себя береги, поняла? Кстати, ребятам понравились плакаты со мной! Теперь я, типа, кинозвезда! – хмыкнул Гюнтер, ероша её причёску. – Кстати, ты так и не сказала мне своё желание? Ну, за то что помогла мне найти свой полк.

– Я… Я пока не буду его говорить! – шмыгнула она носом, совладав с собой. – Но для этого ты обязательно должен жить! Слышишь? Обязательно!

– Это само собой! Гибель в моих планах не значится! – самоуверенно отмахнулся Шольке. – Так что готовься к следующему разу, поняла? То что было ночью это разминка! Потом я займусь тобой по серьёзному! – шутливо пригрозил он.

Не выдержав, Ханна расхохоталась, ударив его кулачком по груди:

– Разминка?! Да ты чуть не убил меня своим членом! Ой… – спохватилась женщина, вспомнив что вокруг полно людей. – Я думала что сейчас разорвусь на части… – понизила она голос, оглядываясь.

– Не преувеличивай, я тебя щадил… – улыбнулся он и нежно поцеловал её. Ханна бы и не отрывалась от его губ но так она никогда не уедет. Поэтому невероятным усилием женщина оторвалась от него, заметив на губах Гюнтера свою помаду. Шаловливо облизав свои губы, она предусмотрительно отошла на пару шагов от него и быстро залезла в автобус. Конечно, многие видели этот поцелуй но ей уже было плевать на это..

– Все в автобусы!!! – громко закричала Ханна и увидела как её "курочки" начали заходить внутрь, обмениваясь с эсэсовцами последними шутками и поцелуями. Прибежала запыхавшаяся Ольга, быстро попрощавшись на улице с Гюнтером, и уселась рядом с ней.

– Думаю, Ханна, вы довольны своей поездкой? – улыбнувшись, спросила актриса.

– Очень довольна! – ответила женщина, улыбнувшись в ответ. Она никому, тем более Ольге, не даст испортить себе настроение. – И я намереваюсь вскоре повторить визит!

– О! – вздёрнула брови русская, но предпочла не продолжать скользкую тему.

Скоро автобусы тронулись и прощально махающая рукой фигура Гюнтера, вместе с сотнями эсэсовцев, пропала за домами. Быстро показалась окраина и колонна автобусов выехала на шоссе, по направлению к Мюнстеру. Ханна, не обращая внимания на оживлённый щебет своих сотрудниц, бездумно смотрела в окно. На душе было радостно и тревожно. Что-то надвигалось… Что-то страшное и неотвратимое. Но что именно? Она мысленно воззвала к Богу и попросила:

"Боже, пожалуйста! Пусть он останется жив и не разлюбит меня! Умоляю!"

В этот момент луч солнца упал прямо на её лицо и ласково пригрел. Женщина улыбнулась. Тревога ушла бесследно. Всё будет хорошо..

г. Нойенкирхен, Германия.

9 мая 1940 года. День.

Лаура Блюм.

Они выехали из Мюнстера полчаса назад. Путь по железной дороге прошёл нормально, не было никаких задержек, а на вокзале её уже ждал водитель за рулём медицинского "Опеля", которого прислал начальник санитарной службы "Лейбштандарта".

С собой у неё был лишь небольшой чемодан с личными вещами и водитель, тщедушный санитар-ефрейтор, разрешил ей положить его на колени. Он оказался не болтливым и Лаура, едва последние дома Мюнстера остались позади, незаметно задремала.

Вчера, несмотря на то что она старалась много не пить, Лотта с Евой уговорили девушку выпить больше чем следовало и сегодня утром её состояние было явно не идеальным. Слегка болела голова и немного тошнило. Обе подруги тоже выглядели неважно и, наскоро попрощавшись с ней, разъехались на такси. Правда перед этим заставили пообещать что Лаура обязательно передаст их приветы и пожелания вернуться домой Гюнтеру.

В поезде девушка смогла подремать и теперь с любопытством смотрела в окно, любуясь сельским пейзажем. Живописные поля, рощи, аккуратные фольварки… Как же красива родная Германия! А какой воздух! В городе пахнет совсем не так. Когда она теперь снова окажется в Берлине? Как там мама без неё? Может зря Лаура не предупредила её? Та наверняка волнуется… Нет, иначе мать точно заперла бы её и сторожила как цербер!

Внезапно она спохватилась что забыла позвонить друзьям Гюнтера которые приходили к ней на работу и искали его новое место службы. Вот растяпа! Совсем вылетело из головы… Они и номер оставили а Лаура так и не вспомнила… Наверное, Гюнтер будет недоволен. Надо будет попробовать позвонить когда она приедет в этот Нойенкирхен… Или лучше всё рассказать ему? Тогда он сам созвонится с ними… Да, это будет правильнее!

Навстречу попалась целая колонна автобусов едущих, видимо, в Мюнстер. Так как скорость их грузовика была небольшой, она смогла рассмотреть пассажиров довольно подробно. В первом из них сидела какая-то женщина в ярком светло-зелёном платье, только лица её девушка рассмотреть не успела. А потом она изрядно удивилась, заметив что почти все пассажиры автобусов были девушками и женщинами, причём довольно хорошенькими. Они весело хохотали и переговаривались. Интересно, откуда их столько? Впрочем, какое ей дело? Едут по своим делам а она по своим. Лучше представить как совсем скоро Лаура встретится с любимым Гюнтером..

И девушка, слегка улыбаясь, погрузилась в мечты..

– Фройляйн, мы приехали, слышите? – внезапно услышала Лаура и вздрогнула от неожиданности. Водитель насмешливо смотрел на неё и улыбался.

Оказывается, они уже были на месте. "Опель-блиц" стоял у длинного двухэтажного строения со множеством окон. Рядом с грузовиком то и дело проходили мужчины и женщины, одетые в белые халаты и форму с медицинскими петлицами. Неподалёку она заметила ещё несколько санитарных машин с большими красными крестами на кузовах.

– Спасибо вам большое, санитар-ефрейтор! – поблагодарила девушка водителя и, открыв дверцу, вылезла наружу.

В нос сразу ударил знакомый запах лекарств, бензина и чего-то ещё. Растерянно оглядевшись, Лаура постояла на месте а потом решила войти внутрь дома. Водитель, который привёз её, снова завёл грузовик и отъехал на стоянку к другим машинам.

Посторонившись, чтобы пропустить двух санитаров тащивших какой-то большой ящик, она вошла в здание и, поколебавшись, направилась вперёд, пытаясь понять где находится кабинет начальника медицинской службы "Лейбштандарта" штабс-арцта Генриха Лейтманна.

По очереди заглядывая в многочисленные комнаты, расположенные по обе стороны длинного, широкого коридора Лаура, наконец, наткнулась на стоявшего к ней спиной широкоплечего человека в белом халате, который властно распоряжался, резко размахивая рукой:

– Так, сколько носилок у нас в наличии, ассистент-арцт? – спросил он у робеющего парня, держащего в руках пачку бумаг.

– Ровно 175 носилок, герр штабс-арцт… – ответил тот, мельком заглянув в одну из папок.

– Мало! – недовольно рявкнул мужчина. – Должно быть ровно 230, согласно штатного имущества! Где остальные?

– А… Часть была передана медицинской службе армейского полка, у них не хватало… – слегка запинаясь, сказал подчинённый. – Ещё часть сломана когда на них вчера наехал грузовик.

– Немедленно починить то что сможете! – тут же выдал команду, как уверилась девушка, её будущий начальник. – Идите к армейцам и верните наше имущество, я не отдавал приказа выделить им носилки! Тот кто это сделал будет наказан за самоуправство! Если не хватит то немедленно поедете в Мюнстер и возьмёте из городской клиники необходимое количество! Я поговорю с её начальником! Всё, идите!

Ассистент-арцт тут же ринулся выполнять приказ, чуть не сбив Лауру с ног. Но едва она попыталась обратиться к мужчине как тот громогласно окликнул высокую, худощавую женщину в медицинском платье, чем-то напомнившую девушке фрау Кох.

– Анна! С перевязочными средствами у нас порядок, надеюсь? Или опять что-то не так?

– Успокойтесь, герр Лейтманн, всё в полном порядке! Я лично за этим проследила! – заверила его женщина и целеустремлённо пошла дальше по коридору.

– Ну хоть здесь не о чем волноваться… – пробурчал шабс-арцт. – И куда, интересно, запропастилась эта новенькая медсестра, чёрт бы её побрал? Машина уже давно должна была вернуться..

– Извините, герр штабс-арцт, но я уже здесь! – робко улыбаясь, предстала перед ним Лаура. Она немного опасалась своего нового начальника, так как этот Лейтманн никак не напоминал вежливого и обходительного доктора Венцеля. Шумный, сильный, властный… Он походил на генерала, руководящего сражением, а не на главного врача "Лейбштандарта".

– Ага! – многозначительно протянул тот, быстрым взглядом окинув девушку. – Значит, доехали? Очень хорошо, не люблю опозданий! Кажется, Лаура Блюм? Из Шарите?

– Всё верно, герр штабс-арцт! – подтвердила она, пытаясь сохранить хладнокровие.

– Отлично, фройляйн! Идите за мной! – распорядился Лейтманн и направился вперёд по коридору своими широкими шагами. Ей пришлось буквально бежать за ним, пытаясь не отстать. Они пошли почти до конца коридора когда новый начальник остановился возле одной из дверей, вынул из кармана ключ и открыл её.

– Проходите и садитесь! – сказал он, войдя первым и показав ей на стул возле небольшого стола у окна.

Кабинет доктора Лейтманна оказался небольшим. Кроме стола и двух стульев в дальнем углу, возле окна, стоял деревянный шкаф со стеклянной дверцей, за которой на полках лежали стопки разных бумаг. С другой стороны окна притулилась заправленная кровать. Видимо, он часто ночевал прямо в кабинете, не утруждая себя дойти до снимаемого жилья или отдельной палатки.

– К сожалению, у меня мало времени чтобы получше познакомиться с вами, фройляйн Блюм… – вздохнул штабс-арцт, бросив взгляд в окно. – Поступил приказ срочно провести инвентаризацию имущества. Не знаю с чем это связано но, видимо, у командования есть для этого основания. Что касается вас… Из Берлина меня заверили что, несмотря на молодость, вы имеет хороший опыт ухода за ранеными и больными. Более того, в характеристике, подписанной вашим бывшим начальником доктором Венцелем, сказано что вы одна из лучших медицинских сестёр Шарите. Это на самом деле так или доктор Венцель преувеличил?

Лаура вспыхнула от смущения.

– Я не знаю что вам написал доктор Венцель, но у него не было оснований лгать. Думаю, что моя работа позволит вам самому составить впечатление и оценить мой опыт, доктор Лейтманн.

– Хорошо сказано, фройляйн! – слегка улыбнулся её начальник, при этом его лицо показалось ей чуть добрее. – Я так и сделаю. Вы действительно понимаете какую ответственность на себя взвалили? Здесь полевой госпиталь и не всегда получается работать в комфорте. Сейчас ещё ладно, но когда начнутся бои… – многозначительно недоговорил он.

– Не беспокойтесь об этом! – заверила девушка, постепенно возвращая себе хладнокровие. – Доктор Венцель довёл до меня все трудности и опасности новой работы. Меня это не пугает. Я хочу находиться именно тут чтобы помогать нашим солдатам выжить и поскорее вернуться в строй.

– Ну что же… Тогда добро пожаловать на новое место службы, Лаура Блюм! – доброжелательно усмехнулся Лейтманн и протянул ей широкую ладонь которую она слегка пожала. – Сейчас идите в комнату номер 17, там вы будете жить вместе с другой медсестрой, Мартой Швайгер. Она покажет где получить форму и всё необходимое для работы. Как только со всем разберётесь то немедленно начинайте помогать ей, у нас куча работы а людей не хватает. Да, чуть не забыл, вашей непосредственной начальницей будет фрау Грабовски… Она очень строгая особа и советую вам ни в коем случае не пререкаться с ней! – посоветовал штабс-арцт.

– Я вас поняла, доктор Лейтманн! – ответила Лаура и, окрылённая, быстро вышла из кабинета начальника.

Вернувшись немного назад по коридору она остановилась перед дверью на которой мелом была нарисована цифра 17. Несмело постучав и не дождавшись ответа, девушка зашла внутрь и осмотрелась. Её будущее жильё представляло собой почти ту же копию кабинета доктора Лейтманна. Разве что не было стола, а шкаф расположился возле двери, не давая ей полностью открываться. Две одинаковые койки стояли по обе стороны окна, на котором висела занавеска. Завершали скудную обстановку две маленькие тумбочки возле кроватей и полукруглое настенное зеркало.

Правая койка была в беспорядке, видимо, хозяйка не потрудилась заправить её, значит Лауре достанется левая. Присев на неё и обведя взглядом маленькую комнатку, Лаура тихонько вздохнула. Что ж, её предупреждали об этом. Главное, Гюнтер совсем рядом, так что нечего унывать! Отбросив грустные мысли она раскрыла свой чемоданчик и начала вытаскивать из него свои вещи.

Тут входная дверь резко распахнулась и Лаура невольно вздрогнула от неожиданности. В комнату ворвалась какая-то девушка и с живым любопытством уставилась на неё.

На вид незнакомке было лет двадцать. Стройная, чуть выше Лауры, с волнистыми чёрными волосами под медицинской шапочкой, в платье медсестры только почему-то, короче обычного, она открыто улыбалась. Карие глаза, маленький носик и пухлые губки, чуть тронутые помадой, придавали ей очень симпатичный вид. Видимо, это и есть её напарница, подумала она.

– Ой, так ты моя новая соседка? – пропела девушка тонким голоском и с размаху упала на свою койку. – Меня зовут Марта, а тебя?

– А меня Лаура… – улыбнулась она в ответ.

– Лаура? Мне нравится! – заявила та, продолжая смотреть на неё. – Когда мне сказали что подселят какую-то незнакомую девчонку я так расстроилась… Просто уже привыкла жить одна да и в гости теперь не позовёшь. Ну и ладно! Зато будет с кем поболтать, правда?

– Ага… – растерянно ответила Лаура, не зная как реагировать на такую откровенность.

– Я уверена, мы с тобой подружимся! – не сбавляла оборотов Марта. – А ты хорошенькая! Конечно, я тоже не дурнушка! Слушай, ты же не замужем?

– Нет, не замужем… – удивилась она неожиданной смене темы разговора. – А что?

– Это здорово! – ещё больше обрадовалась Марта, хлопнув в ладоши от избытка чувств. – Знаешь, сколько здесь красавчиков служит? Просто с ума сойти! Даже не поймёшь кто тебе больше нравится! А вот я в восторге от оберштурмфюрера Пайпера… Знаешь его?

– Нет! – начала приходить в себя Лаура от напора соседки. – У меня уже есть парень и он тоже здесь служит.

– Правда? – восхитилась та. – Тогда я должна его знать! Я всех офицеров знаю! Как зовут твоего парня?

– Гюнтер Шольке, оберштурмфюрер… – ответила она, затаив дыхание.

– Шольке? – задумалась соседка, положив пальчик на свои губки. – Нет, такого я не знаю… А в каком батальоне он служит?

Лаура пожала плечами, этого она не знала.

– Он приехал сюда всего неделю назад.

– Ах вот оно что… – протянула Марта, кивнув сама себе. – Тогда неудивительно что я про него не знаю, слишком мало времени прошло. Наверное, он тоже красавчик?

– Да! А ещё он сильный, умный, добрый, благородный и… – замялась Лаура, не зная говорить или нет. – И очень любит меня. И я его тоже!

– О, любовь! Как романтично! – снова обрадовалась соседка. – Ты просто обязана мне показать его!

– Зачем это? – насторожилась девушка. Такой интерес к её парню посторонней особы не слишком понравился Лауре.

– Как зачем? – неподдельно удивилась та, схватив её за руку. – Чтобы я поняла кто из них красивее, твой Шольке или мой Пайпер!

– Я и так знаю что мой Гюнтер красивее! – уверенно ответила она.

– Нет, твоё мнение не считается, ты влюблена и значит, пристрастна! – не согласилась с ней Марта и вскочила с койки, не отпуская её руки. – Пойдём, у нас с тобой мало времени, скоро меня хватится фрау Грабовски и снова прочитает занудную лекцию от которой мне хочется зевать..

– Подожди, куда ты меня тащишь? – попыталась остановить её Лаура, но так и не смогла.

– Ты должна получить форму, обувь, шапочку и всё что нужно для работы, иначе фрау Грабовски сделает тебе замечание! – просветила её соседка, открывая дверь.

Что ж, её правда, вздохнула девушка, прекращая сопротивление. Увлекаемая по коридору непоседливой Мартой, уверенно лавирующей среди людей, Лаура подумала что с соседкой скучно ей точно не будет. Оставалось лишь понять к худу это или же к добру..