Моя страна - прежде всего!

Глава 55

Берлин.

3 мая 1940 года.

Лаура Блюм.

Девушка стояла в палате и бездумно перестилала постели. В этом не было ничего странного, ведь такая работа тоже входит в обязанности медсестры, пока пациенты находятся на прогулке или процедурах. Другое дело что это перестилание продолжалось уже довольно долго. Закончив с одной кроватью, Лаура переходила к другой, третьей, четвёртой… А потом начинала заново!

Удивлённые пациенты, терпеливо дожидавшиеся конца уборки, то и дело заглядывали в палату но медсестра не обращала на них никакого внимания. Она просто не понимала что делает. Тело выполняло привычную работу без всякого контроля мозга который, в это самое время, был занят тем же что и прошлые два дня – воспоминаниями о Гюнтере.

С того самого момента когда её любимый скрылся в вагоне поезда Лаура погрузилась в какое-то странное состояние. Она куда-то шла, что-то делала, с кем-то разговаривала но всё это, казалось, происходило не с самой Лаурой а с какой-то другой девушкой, управлявшей её телом. Сама медсестра равнодушно наблюдала за всем этим со стороны, продолжая неотрывно прокручивать в памяти последние слова Гюнтера, ЕГО улыбку, запах, движения..

…Она смутно помнила что с вокзала домой её подвезли Ева и Лотта. Девушки утешали Лауру, успокаивали… но, в конце концов, уехали. Оказавшись дома, она бездумно бродила по квартире то и дело останавливаясь и разглядывая ЕГО вещи. Вот парадная фуражка, которую ОН не взял с собой… "Да зачем она мне там нужна? Чтобы превратилась в замызганную тряпку или вообще потерялась?"..

В шкафу висели парадный китель и шинель с такими красивыми молниями. Девушка нежно погладила ткань кончиками пальцев и прижалась щекой, жадно вдыхая слабый запах одеколона Гюнтера. В голове снова проносились ЕГО слова – "Я люблю тебя!"..

В тот день она так и не смогла поесть, хотя желудок настойчиво напоминал о себе. Не раздевшись, Лаура так и заснула, крепко прижав к себе его подушку, а утром, как обычно, пошла в клинику. Фрау Кох что-то спрашивала но Лаура так и не смогла вспомнить о чём именно. Погрузившись в работу, девушка так и провела весь день но вечером, несмотря на усталость, с трудом уснула за полночь, сжимая в руке ЕГО перчатки..

…Сегодня повторилась та же история. Убирая постели, она вроде бы слышала голос фрау Кох но никакого желания общаться с кем-либо так и не возникло. Закончив с последней кроватью, Лаура поправила подушку и снова направилась к первой, намереваясь повторить процесс..

– Лаура!.. Лаура!! Ты что, оглохла совсем, девочка?! – ворвался в уши раздражённый голос старшей медсестры. Равнодушно повернув голову, девушка без эмоций посмотрела на свою начальницу, не переставая разбирать постель.

Фрау Кох, в своём обычном белом халате и чепчике, стояла рядом с ней, уперев руки в боки. Позади женщины столпились пациенты той палаты в которой она убиралась, и смотрели на девушку с некоторым страхом.

– Вот скажи мне! Что ты делаешь? – спросила она, нахмурив брови.

– Убираюсь, фрау Кох… – медленно проронила Лаура, меняя наволочку.

– В который раз? – хмыкнула начальница, не отрывая от неё взгляда. – В пятый? Или шестой?

Девушка молча отвернулась, не удостоив её ответом. Теперь настала очередь пододеяльника..

– Так! Похоже, всё гораздо хуже чем я думала! – сказала фрау Кох, и повернула к себе медсестру. В следующее мгновение сильная пощёчина буквально развернула Лауру, заставив её рухнуть на разобранную постель. В голове девушки словно что-то взорвалось, левая щека горела огнём, из-за чего пришлось прижать к ней ладонь. Мозг, отвлечённый неожиданной болью, слегка стряхнул с себя оцепенение и Лаура ошеломлённо спросила:

– Фрау Кох, за что?!

– Не за что а почему! – поправила медсестру начальница, вглядываясь в неё. – Ну, вот уже получше… Давай рассказывай что случилось?

– Случилось? – с удивлением переспросила девушка, поглаживая щеку. – А что случилось?

– Ты опять начинаешь? – посуровела старшая медсестра. – Это я у тебя должна спросить!

– Я… я не понимаю о чём вы, фрау Кох… – искренне спросила Лаура, гадая что произошло с её начальницей, которая всегда к ней хорошо относилась, хоть и не давала спуску.

Женщина тяжело вздохнула и обернулась к пациентам, которые так и продолжали стоять возле двери, активно перешёптываясь.

– Господа, выйдите за дверь, пожалуйста! – обратилась она к ним. – Через несколько минут вы сможете лечь на свои места а пока нам нужно поговорить.

Мужчины вышли, закрыв за собой дверь и начальница обернулась к Лауре.

– Хорошо, я объясню! Вчера ты пришла на работу на час раньше, и начала убираться там где не нужно. Твоя форма была не глажена, волосы в беспорядке, чепчик вообще отсутствовал. Твоё счастье что тебя не заметил доктор Венцель, иначе ты так легко бы не отделалась! К тебе обращались я, пациенты, твоя подруга Фрида… За весь день ты не сказала ни слова! Ходила по клинике как привидение! Ушла домой без разрешения! – постепенно повышая голос, говорила женщина.

У Лауры удивлённо расширились глаза. Как такое может быть? Она ничего не помнит из этого! Может, фрау Кох её с кем-то спутала?..

– А сегодня? Ты помнишь что сделала сегодня? – продолжала начальница, сверкая глазами от гнева. – Утром тебя попросили помочь перебинтовать пациента после операции! Что же ты сделала, а? Молча прошла мимо, даже не посмотрев на врача! Доктор Кригер был просто в ярости!.. Потом я сказала тебе погулять с пациентом в парке! А ты… ты просто бросила его на улице и ушла обратно в корпус, снова занявшись уборкой, в которой не было никакой нужды! Такое поведение нашего персонала никуда не годится, слышишь, девочка? Поэтому, ты мне всё расскажешь или я буду вынуждена доложить доктору Венцелю о твоём поведении! Вполне возможно, он тебя даже уволит! Теперь ты понимаешь что наделала, глупая девчонка?

С каждым словом старшей медсестры у девушки округлялись глаза всё больше и больше. Это невозможно чтобы она так себя вела! Просто немыслимо! Что фрау Кох выдумывает? Она бы в жизни… Внезапно в голове Лауры прояснилось и она застыла в шоке! А ведь точно… Память услужливо подсказала как она, выведя пациента на улицу, просто развернулась и зашла обратно, отправившись убирать палату. А до этого пропустила мимо ушей просьбу доктора Кригера… Боже, какой кошмар! Неужели это она?! Что с ней произошло?..

Густо покраснев от стыда, девушка низко опустила голову, избегая смотреть на свою начальницу. У неё просто не было слов! Как можно было так себя вести? Позор, какой позор! Подумать только, фрау Кох, несмотря на то что Лаура относительно недавно здесь работала, сколько раз ставила её в пример! А сейчас что?..

– Простите, фрау Кох… – еле слышно прошептала она, спрятав пылающее лицо в ладони. – Я не понимаю как так вышло… Извините меня, пожалуйста.

– Для этого я должна знать что с тобой произошло! – строго сказала женщина. – И не вздумай отнекиваться! Я вижу что ты сильно не в себе и хочу знать истину! Хватит всхлипывать, давай говори!

Лаура почувствовала что какой-то спазм сжал её горло и она не могла сказать ни слова. Стыд перед строгой но справедливой начальницей, а также робость перед ней заставили медсестру открыть правду. Сделав над собой усилие, девушка с трудом прошептала только одно слово:

– Гюнтер..

Фрау Кох тяжело вздохнула и покачала головой:

– Я подозревала что дело в нём… Рассказывай, что случилось? – потребовала женщина, пристально глядя на Лауру. – Он тебя обижает?

Не в состоянии больше выговорить ни слова, девушка отрицательно мотнула головой.

– Так… Значит, он тебе изменил? Вот мерзавец! – в праведном гневе предположила старшая медсестра. – Такой красавчик как он..

Медсестра отчаянно покачала головой, показав что начальница опять попала пальцем в небо.

– Как? – удивилась та. – А что же тогда? Или он вообще тебя бросил?! – эта фраза привела Лауру просто в ужас и она, наконец, проглотила ком в горле.

– Он уехал! На фронт! – крикнула девушка и, не в состоянии больше сдержаться, буквально разревелась, повалившись на разобранную кровать и закрыв лицо руками. Тугая боль и напряжение, сковавшие её сердце с момента отъезда любимого, начали понемногу рассасываться. Рыдая, Лаура смутно почувствовала как сильные руки фрау Кох ласково привлекли девушку к себе и начали осторожно поглаживать её по голове.

– Теперь-то я поняла тебя, моя девочка… – успокаивающе говорила начальница. – И ты себе места не находишь, верно?

Лаура только и смогла что кивнуть головой, ничего не видя из-за слёз, застилавших глаза.

– Ну ничего-ничего, хватит плакать, девочка. Ты ведь сама понимаешь, он офицер нашего фюрера и должен находиться там где опаснее всего… – тихо вещала старшая медсестра, продолжая поглаживать волосы девушки. – Такая уж судьба мужская, тут ничего не изменишь. Они там, на войне, сражаются за нас, за страну… А мы тут, ждём их возвращения, скучаем, пишем письма, поддерживаем чем можем… Ты должна быть сильной, девочка, слышишь? Ради своего Гюнтера! Он не должен знать что ты так сильно переживаешь… Ему там трудно а ты помогай ему отсюда! Хорошо работай, пиши радостные письма и ни в коем случае не огорчай его! Твой Гюнтер должен быть уверен что у тебя всё хорошо..

Лаура медленно кивала, постепенно успокаиваясь. Осторожно вытерев слёзы, она подняла голову и посмотрела в лицо своей начальнице:

– Фрау Кох… а у вас тоже кто-нибудь там, на фронте? – спросила девушка.

– А как же! – с удивлением уставилась та на неё. – И муж там, и брат… Да и сын старший недавно добровольцем пошёл… Знаешь как сердце у меня за них болит? Иной раз так кольнёт что сама не знаю что и думать… То ли случилось что, то ли просто так… Но я никому ничего не показываю, поняла? И ты тоже не должна! Как бы тяжело не было но мы, женщины, должны терпеть! И работать, выполняя свой долг перед фюрером и Германией! Только тогда наши мужчины победят и вернутся домой, живые и здоровые! – закончила она, отстраняя её от своей груди. – Письмо ему ты уже написала?

– Нет… – с сожалением покачала головой Лаура. – Он уехал позавчера и ещё не успел прислать мне свой адрес. Но я обязательно ему напишу, фрау Кох, обещаю! – твёрдо сказала она, глядя на начальницу.

– Верю! – ободряюще улыбнулась та и поправила ей волосы. – А теперь давай, иди в туалет, приведи себя в порядок и начинай работать как раньше. Хорошо, девочка?

– Конечно, фрау Кох! – несмело улыбнулась в ответ Лаура. – Я вам так благодарна! Огромное спасибо вам!

– Да не за что, моя девочка! – рассмеялась, вставая и поправляя свою форму. – Знаешь сколько раз я утешала таких молоденьких глупышек как ты? О, ты просто не представляешь… Что я только не выслушала! – усмехнулась та. – Ведь быть начальником это не только говорить что делать и контролировать выполнение. Нет, всё гораздо сложнее! Твои работники живые люди, у них часто есть свои собственные проблемы, из-за которых они могут плохо работать… Настоящий руководитель должен всегда знать что происходит у него в коллективе и помогать своим подчинённым, иначе в самый неподходящий момент он рискует остаться без работника. А это никуда не годится! Конечно, есть те кому плевать на всё лишь бы люди худо-бедно работали и оставляли свои проблемы дома… Вот только пусть потом не удивляются что подчинённые работают спустя рукава и преподносят начальству разные неприятные сюрпризы!..

Они вместе вышли из палаты, в которую тут же начали заходить заждавшиеся пациенты, удивлённо смотрящие на них. Распрощавшись на пороге, фрау Кох направилась по своим делам, напоследок ободряюще улыбнувшись, а Лаура пошла в туалет.

…Приведя себя в порядок, она вышла оттуда и столкнулась со своей подругой Фридой, медсестрой из хирургического отделения клиники. Это она недавно успокаивала бьющуюся в истерике Лауру, когда к ним привезли израненного и залитого кровью Гюнтера после пожара. На удивлённый вопрос Фриды что с ней случилось, девушка, неожиданно для себя, смогла без надрыва кратко рассказать про Гюнтера.

Подруга выслушала её и, после сочувственного аханья, вдруг ошеломила Лауру простыми словами, которые буквально всколыхнули девушку:

– А ты езжай к нему! И тогда будешь рядом с ним!

От удивления та остановилась посреди коридора и посмотрела на Фриду:

– Куда, к нему? Ты о чём?

– Так ты же медсестра? Умеешь ухаживать за ранеными? Вот! – убедительно кивнула сама себе подруга. – У моей мамы сестра есть, тоже медсестрой тогда была, ещё при монархии, так вот она, чтобы рядом со своим мужем быть, отправилась к нему на фронт и стала работать в полевом госпитале. Правда, он всё равно погиб… – грустно закончила Фрида.

Но Лаура уже не слышала окончания этой истории, всецело захваченная идеей подруги. Удивительно, как такое ей самой в голову не пришло? Боже, она и в самом деле глупышка, права фрау Кох! Надо было сразу об этом подумать, тогда, возможно, она бы вместе с Гюнтером уехала! Вместо этого девушка два дня провела впустую, страдая от тоски, хотя решение было на поверхности! Ей хотелось ударить себя по голове от такой собственной недальновидности… Вот Фрида, хотя тоже не особо умная, но и то сразу сообразила а она? Что ж, зато теперь надо действовать безотлагательно!

– Фрида, ты просто умница! – радостно обняла она свою подругу. – Спасибо за замечательную идею! А теперь мне пора бежать!

И, не слушая удивлённых возгласов девушки, она буквально побежала к кабинету доктора Венцеля. Запыхавшись, Лаура хотела уже постучать в дверь когда внезапно замерла, поняв что несколько поторопилась. Сначала она хотела немедленно уволиться и этим же вечером ехать к Гюнтеру но вдруг к ней в голову пришла отрезвляющая мысль… Куда она поедет? Ведь Лаура даже не знает где именно находится "Лейбштандарт"! Да, судя по словам Гюнтера где-то в районе Аахена, но не ездить же ей вокруг города наугад? Нужен точный адрес! К тому же далеко не факт что её уволят уже сегодня… А может и вообще не уволят! От этого предположения девушка пришла в замешательство. Что же делать?..

После некоторого раздумья Лаура вспомнила слухи, ходившие среди персонала Шарите, о том что у доктора есть влиятельные знакомые в СС. Сам Венцель всячески отнекивался, если у него прямо спрашивали про это, но делал так неубедительно что было видно совершенно обратное. Глаза довольно сверкали, а голос был наполнен важностью.

Приняв решение, девушка решительно постучала в дверь кабинета.

– Да, войдите! – послышался изнутри голос Венцеля.

Открыв дверь, она зашла внутрь и присела на стул возле его рабочего стола, пытаясь собраться с мыслями. Насколько Лаура знала, доктор был хорошим человеком и знающим специалистом, относился к своим подчинённым хоть и требовательно но уважительно, не был замечен в самодурстве и других грехах которыми часто страдают начальники. К самой Лауре Венцель испытывал, похоже, отцовские чувства, старался всегда помогать ей в работе и не придирался к мелким огрехам в работе. Возможно, это потому что у него есть дочь всего лишь на несколько лет младше девушки, думала она.

– Моя дорогая Лаура! – радостно воскликнул он, увидев кто посетил его кабинет, и вышел из-за своего стола. – Как хорошо что ты зашла! Фрау Кох мне сказала что ты какая-то странная на работе. У тебя что-то случилось, милая? Могу я чем-нибудь помочь самой лучшей медсестре нашей клиники?

Девушка глубоко вздохнула и, избегая его взгляда, скороговоркой проговорила:

– Здравствуйте, доктор! Мне нужно чтобы вы меня уволили как можно скорее и рассказали где находится "Лейбштандарт"! – вывалила она самую суть, пока у неё не пропала смелость.

Венцель был настолько удивлён что у него приоткрылся рот а глаза расширились. Несколько секунд он просто не мог ничего сказать. Лаура была настолько смущена своими словами что низко опустила голову. Ну вот, сейчас он закричит и заставит её уйти… Или вызовет фрау Кох… Даже непонятно что хуже.

Наконец, придя в себя, доктор озадаченно хмыкнул и решил снова сесть за стол.

– Признаться, дорогая Лаура, я ничего не понимаю… Может ты объяснишь мне подробности? Почему я должен тебя уволить и причём тут "Лейбштандарт"? – спросил он полным изумления голосом.

Сглотнув от волнения она решила сказать всю правду, ничего не скрывая:

– Понимаете, доктор… я знаю что веду себя неподобающе, но я вынуждена… В общем, вы же знаете что я и Гюнтер..

– Что вы встречаетесь и вместе живёте? – усмехнулся Венцель по-дружески. – Господи, да об этом знает самая последняя санитарка! Иногда я думаю что наша клиника одна большая телеграфная станция! Стоит только кому-нибудь что-то сказать или увидеть как через час все всё знают в самых мельчайших подробностях! Прямо-таки мгновенная связь!.. Но причём тут я?

– Доктор, только от вас зависит моё счастье! – взмолилась Лаура, подняв глаза на Венцеля. – Прошу вас, помогите мне и я буду вечно благодарна вам!

К её удивлению, доктор вдруг покраснел, неловко расслабил галстук-бабочку под халатом и посмотрел в сторону.

– Что… что ты имеешь в виду, Лаура? – его голос внезапно сел, а глаза бегали по кабинету, избегая смотреть на девушку. – Твое счастье? Но я… я не могу, понимаешь? Это решительно невозможно!

У девушки упало сердце от разочарования. Как?! Из-за чего? Неужели он не пойдёт ей навстречу?

– Но почему, доктор? – с надрывом спросила она, чувствуя что её глаза наполняются слезами. – Что вам мешает? От этого зависит моя судьба! Разве так трудно выполнить мою просьбу?

Потеряв хладнокровие, Венцель покраснел ещё больше и снова выскочил из-за стола, в волнении принявшись быстро ходить по кабинету:

– Ты соображаешь что говоришь, Лаура!? – воскликнул он, дрожащей рукой вытащив платок из кармана и вытерев вспотевшее лицо. – Конечно, это вовсе не так просто как ты думаешь! Нет, я понимаю, ты молодая, красивая… Возможно, у вас с Гюнтером вышло некоторое недопонимание… Но зачем так сразу рубить с плеча? Вы ещё помиритесь и всё будет хорошо, поверь мне! Нет, мне приятно твоё внимание, девочка… Но я женат, понимаешь? Я люблю свою жену и детей! И тем более, никогда не был сторонником служебных романов! Нет, я очень сожалею, но никак не могу помочь твоему счастью! Извини, но это так! – закончил он, тяжело дыша.

Лаура с удивлением смотрела на него. Она ничего не понимала. Причём тут его жена, дети? Служебный роман? И о каком недопонимании с Гюнтером он говорит? Какая-то загадка… Внезапно девушка вспомнила свои слова и буквально остолбенела, поняв что случилось… Неужели он решил что она в него влюбилась!? Так вот чем объясняется его странная реакция? Боже мой, что она наделала? Надо немедленно всё исправить!..

– Доктор Венцель! Вы всё неправильно поняли!.. – начала она, но внезапно, представив ситуацию с его стороны, Лаура невольно прыснула от смеха. Подумать только, она и доктор! Пытаясь сдержаться под недоумевающим взглядом начальника, девушка попыталась продолжить но не смогла совладать с собой и звонко рассмеялась, закрыв лицо руками.

– Лаура, с тобой всё в порядке? – спросил Венцель, осторожно тронув за плечо содрогающуюся от смеха девушку. – Принести воды?

С трудом покачав головой, она смогла успокоиться примерно через минуту. Вся красная, со слезами на глазах, Лаура попыталась улыбнуться, шмыгая носом, но Венцель опять всё не так понял.

– Ну-ну, успокойся, девочка, не плачь… – погладил он её по голове. – Ты же должна понимать что мы не можем быть вместе. Причины я тебе объяснил… Вот увидишь, скоро твой Гюнтер снова помирится с тобой.

Глубоко дыша, Лаура громадным усилием воли смогла сдержаться от нового приступа хохота. Да, давно она так не смеялась!.. Но всё же надо, наконец, рассказать ситуацию, иначе бедный доктор так и будет в заблуждении.

– Я неправильно выразилась, извините меня! – проговорила девушка, виновато улыбаясь. – Мы с Гюнтером вовсе не ссорились и я не… не влюблена в вас.

– Тогда что же значат твои слова о счастье? – удивился Венцель, вздохнув с облегчением.

– Дело в том что мой Гюнтер позавчера уехал на фронт. И я поняла что не могу тут оставаться, доктор! Я должна быть там, с ним! Вы же знаете, я медсестра и могу быть полезной в полевом госпитале. Кроме того, это и мой долг, помогать тем кто на передовой! – добавила девушка ещё один довод, зная что для Венцеля это не пустой звук.

– Ах вот оно что! – улыбнулся доктор, понимающе кивая головой. – А я тут подумал… Ну и удивила же ты меня, Лаура! Я уж решил что… Впрочем, ладно, забудем об этом! Так всё-таки, ты хочешь ехать туда по зову долга или из-за Гюнтера? – лукаво поинтересовался он, хитро глядя на неё.

– А разве одно другому мешает? – спросила она в ответ. – По обеим причинам!

– Что ж, твоё желание похвально… – задумчиво ответил Венцель. – Но ты уверена что выдержишь? Там ведь обстрелы, опасность, тяжёлые бытовые условия… Для хрупкой молодой девушки это не шутки.

– Я знаю что выдержу, доктор! – уверенно ответила девушка. – Главное, быть там, рядом с нашими героями! Я не изнеженная белоручка и не боюсь трудностей!

– Понимаю… – одобрительно сказал он. – Они там, на фронте, все герои! Я могу похлопотать о твоём переводе туда. Но что скажет твоя мать? Насколько я знаю, она против того чтобы ты рисковала собой.

Господи, мама! Лаура даже не подумала о ней! Да, она будет абсолютно точно не в восторге от новой инициативы своей дочери. Историю проживания с Гюнтером женщина с трудом приняла, хоть и ворчала что приличная молодая девушка не должна была так быстро прыгать в постель к мужчине, даже если он служит в охране самого фюрера. Но работа на фронте это совсем другое дело! Зная мать, девушка была уверена что та, если потребуется, силой заставит её остаться. Значит придётся сделать всё в тайне… Отказываться от своего плана Лаура точно не намеревалась! Если мама против… то это проблема самой мамы! А она уже не маленькая девочка и намерена сама решать как ей жить!

– Не беспокойтесь, доктор! – улыбнулась девушка. – Я её уговорю! Она поймёт меня.

Венцель с сомнением хмыкнул но промолчал. Зато выдвинул новый аргумент:

– Ты здесь на хорошем счету, Лаура, и я не уверен что фрау Кох готова с тобой расстаться… Что ты на это скажешь?

Она снова приуныла. Да, её начальница тоже могла помешать девушке, так как доктор часто прислушивался к её советам. Придётся уговорить строгую старшую медсестру, она тоже должна понять Лауру..

– Я прошу вас, поговорите с ней, доктор! Она вас очень уважает! – умоляюще попросила девушка. – Уверена, вы найдёте нужные слова!

Венцель улыбнулся. Лесть может найти дорогу к сердцу даже самого нечувствительного человека а он таким не был.

– Что ж, я попробую… Но есть ещё одна проблема, Лаура. Раз уж ты решила покинуть нас то должна найти себе замену. Думаю, это будет справедливо, верно? – сказал доктор, пристально глядя на неё.

Девушка с готовностью кивнула. Как раз недавно к ним пришли на работу несколько новых девочек, и парочка из них, на её взгляд, подавали хорошие надежды в качестве будущих медсестёр.

– Конечно, доктор! – согласилась она. – Я подберу себе помощницу до своего увольнения, обещаю.

– Вот и хорошо, Лаура! – произнёс он, с удовольствием откидываясь на спинку стула. – А теперь, раз мы решили эту проблему то..

– Извините меня ещё раз, доктор! – тихо перебила девушка. – Но не могли бы вы узнать где сейчас находится "Лейбштандарт"? Чтобы я знала куда ехать?

Венцель озадаченно моргнул:

– А с чего ты взяла что я это знаю?

– Ну… – протянула Лаура, слегка улыбнувшись. – Все говорят что у вас влиятельные друзья в СС. Вот я и подумала..

– Враньё! – энергично отмахнулся доктор, но его довольные глаза выдали себя. – Кто такое говорит? Не слушай ты их… Просто пару раз поговорили с бывшим пациентом. Да и зачем тебе заранее это знать? Как только… Точнее, если я добьюсь твоего перевода то в документах будет сказано где находится его полк. Так что это уже не проблема..

– Сказали что вы недавно разговаривали с самим рейхсфюрером? – с восхищённым видом спросила она.

Тот смутился и отвёл глаза:

– Уже и это знают? Никакой секретности, просто кошмар! Было дело, не спорю… Но это вовсе не значит что мы друзья!

– Я очень прошу вас, доктор! – самым ласковым голосом произнесла Лаура, призвав на помощь всю свою женскую хитрость. – Помогите мне перевестись в полевой госпиталь СС. Кстати, я вспомнила, Гюнтер перед отъездом просил меня передать вам подарок, бутылку вашего любимого французского вина… Если хотите, могу её принести уже завтра? – улыбнулась девушка, прекрасно зная эту маленькую слабость начальника.

Против такого зубодробительного приёма Венцель уже устоять не смог и кивнул головой:

– Передай мою благодарность Гюнтеру, когда увидишь его там… – потёр он руки от удовольствия. – А вино… да, думаю, завтра я смогу принять этот подарок от нашего героя. Кстати, говорят, он отлично выступил на стадионе? – вдруг спросил доктор.

– Да, я и мои подруги были в восторге! – согласилась та, вспомнив как с горящими глазами Лотта с Евой рассказали эту историю.

– А насчёт перевода… Ничего пока обещать не буду! Поговорю кое с кем… А ты пока иди, работай! – сказал он, не в силах убрать улыбку с лица.

– Я знаю, у вас всё получится, доктор! Вы просто волшебник! – на прощание сделала ему комплимент девушка и, попрощавшись, вышла из кабинета.

Направляясь в свой корпус Лаура вся сияла от радости. Совсем скоро она снова будет рядом с любимым и разделит с ним все трудности и опасности войны. Главное, они будут вместе! Остальное не важно!

Берлин.

3 мая 1940 года.

Рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер.

Уже который день он был напряжён как струна. Воспоминания о том злосчастном разговоре в кабинете фюрера преследовали Генриха даже ночью, вызывая кошмары, от которых Гиммлер просыпался мокрый от пота. То и дело казалось что вот-вот зазвонит телефон и резкий голос Гитлера сообщит ему о полной отставке. Тогда это будет полным крахом в его карьере… да и в жизни тоже. Враги не упустят случая расквитаться с когда-то всесильным рейхсфюрером.

Сидя в кабинете, за свои столом, Генрих бездумно перебирал разные бумаги не видя их смысла. Даже недавний визит Хеди не смог наполнить его оптимизмом, как бы она не старалась… Нет, секретарша, конечно, попыталась узнать в чём дело и сможет ли она чем-то ему помочь, но он лишь грустно покачал головой. Увы, но здесь она бессильна.

Лицо Гиммлера исказилось от ярости когда он вспомнил про этого проклятого гестаповца который работал на русских больше десяти лет. Грязная свинья! С каким удовольствием Генрих лично бы пытал эту мразь из-за которой вся его жизнь повисла на волоске! Люди из "РСХА" докладывали что фюрер приказал провести над ним особую казнь… Она заключалась в том что избитого, с переломанными костями, но ещё живого Вилли привязали и на его лоб стали монотонно падать капли воды. Гиммлер слышал про этот способ, вроде бы китайский. От неё человек может сойти с ума. Что ж, фюреру не откажешь в фантазии, признал он. И ведь, какая сволочь, работал в той самой организации которая и должна была выявлять таких как он! Даже был награждён за отличную работу! Неудивительно что его даже не заподозрили… Вёл себя тихо, никуда не лез… словом, образцовый, дисциплинированный немец, идеальный работник, чтоб его!

Отбросив бумаги, Генрих встал из-за стола и прошёл к окну, равнодушно оглядывая давно знакомый пейзаж на улице. Машины, люди… Каждый из них целеустремлённо куда-то шёл или ехал, у них была цель, уверенность в завтрашнем дне. А вот он, Гиммлер, не знал что будет с ним даже через несколько минут. Может войти Бергер, Раттенхубер или даже его личный адъютант, приказать сдать оружие и арестовать именем фюрера.

Номинально и официально он по-прежнему первый человек в СС, никто не знает о том разговоре с Гитлером, но как же неприятно чувствовать себя бессильным! Впрочем, тому же Герингу ещё хуже, мысленно усмехнулся Гиммлер. Да, хоть что-то радостное случилось… Интересно, кого фюрер планирует поставить на место рейхсфюрера вместо него? По мнению Генриха ни один из его замов не годится для этой цели. Слишком мало опыта и авторитета. Назначь любого из них и тут же среди верхушки СС начнётся такая грызня что мало никому не покажется. Он, Гиммлер, может держать всех в узде а вот другие… Очень сомнительно! Надо как-то поправить свой положение перед фюрером, реабилитироваться. Но как? Нужен какой-то успех, причём крупный, такой чтобы перекрыть последствия его провала. Вот только где его добыть, этот успех?

Напряжённые раздумья ни к чему не привели. Сокрушённо вздохнув, Гиммлер вяло подумал, может пригласить фюрера в Вевельсбург, там где сосредоточилась тайная, мистическая сила "Чёрного ордена"? Ритуалы, обряды посвящения новых членов, старинные документы о "чаше Грааля", короле "Генрихе 1 Птицелове"? Пообщаться с членами "Аненербе"? Развеяться, отвлечься от тяжких дум? Или отправиться туда одному? Хотя нет, фюрер вряд ли сейчас найдёт время для этого. На носу вторжение в страны Бенилюкса, генералы утрясают последние детали, каждый день идут совещания. Нет, лучше быть в Берлине, держать ситуацию под наблюдением.

Вернувшись к столу, Генрих решительно вытащил бутылку коньяка из одного из ящиков, открыл её, налил половину бокала и одним глотком опустошил его. Скривившись от вкуса напитка, Гиммлер рухнул в кресло. Не было настроения ни работать ни делать что-либо. Может, вызвать к себе этого проныру Шелленберга и пообщаться с ним? А почему бы и нет?..

Коньяк мягко обволакивал мозг, принося успокоение и расслабляя. Возможно, это и не такая уж и плохая идея? Хитрая бестия по имени Вальтер вполне может посоветовать что-нибудь. Ясное дело, вводить его в курс дела Гиммлер не собирался, но просто намекнуть на то что срочно нужна хорошая новость для фюрера… Да, так он и сделает! Приободрившись, Генрих убрал бутылку обратно и велел Хеди позвать Шелленберга..

Москва.

3 мая 1940 года. Вечер.

Залесский Алексей Дмитриевич.

Устало раздевшись он, со вздохом облегчения, повалился на свою кровать, не обращая внимания на громкие разговоры соседей за тонкой стеной барака. Да, за эти дни ему пришлось хорошо потрудиться но это того стоило. Практически всё что от него зависело, он сделал. Готовы одежда, оружие, транспорт и место будущего содержания для этого Александра. Не всё прошло идеально но так всегда бывает когда операция многоходовая. Просто невозможно учесть все детали, особенно если ты один. Пришлось оставить за собой пару трупов но это не страшно, таких как они искать вряд ли будут. Настоящие отбросы общества, скорее всего, советская милиция даже спасибо бы ему сказала, узнай они что пара уголовников закончила свою жизнь несколько часов назад.

Слежка за Кругловым тоже дала свой результат. Теперь Алексей знал где тот живёт, с кем… Когда приходит на работу и уходит. Маршрут передвижения, внешность, даже некоторые привычки. Если всё получится, этот нквдшник завтра умрёт, причём именно тем способом и в то время когда это нужно именно ему, Алексею. Конечно, тот постарается выжить и нарушить его планы, когда узнает что ему приготовлено, но если верна информация Кати и его собственные наблюдения, то у него просто не будет выбора. Конечно, это не значило что он не приготовил другой план, на случай провала. Крайне нежелательно, но тогда придётся действовать по самому грязному варианту… Что ж, по сравнению с тем что делали и делают подчинённые Берии, его действия в этом варианте, не будут чем-то особенным.

В парке, где должны будут завтра появиться Александр, Катя и её подруга, тоже всё готово. Он специально выбрал самый глухой, заросший участок, где появление посторонних маловероятно. В противном случае, могут быть жертвы среди них. Не то что бы это сильно огорчало Алексея но и просто так убивать прохожих он тоже не хотел. В конце концов, это делается не ради удовольствия а для пользы дела. Если удача не повернётся к нему задом то следующий день будет просто замечательным. Он не только прикончит как минимум троих сотрудников "НКВД" но и серьёзно нарушит планы Берии и Сталина в отношении этого Саши.

Дополнительная трудность была в том что у него было очень мало времени и любая задержка могла выйти боком. И это не считая того что вся гуляющая компания, кроме чекистов, должна остаться живой. Александр, понятное дело, ну и Катя тоже, раз уж он решил рискнуть и не убивать девушку. Что же касается её подруги то её смерть тоже была необязательна так что пусть живёт. Алексей просто лишит их сознания и оставит лежать на земле… Девушек, конечно, потом допросят, но что они смогут рассказать кроме его изменённой личности? Главное, не произнести много фраз пока девушки ещё будут в сознании, так как, несмотря на все усилия, он не смог изменить голос настолько чтобы Катя не узнала его. Подсознание недовольно бурчало, все ещё пытаясь убедить его не оставлять никаких свидетелей нападения на перебежчика но Алексей заглушил его. Девушки останутся жить и точка!

Открыв принесённый с собой небольшой фибровый чемоданчик он осторожно выложил на кровать то ради чего сегодня два уголовника распрощались с жизнью. Эта вещь определённо поможет ему завтра если всё пойдёт вкривь и вкось.

Новенькая командирская гимнастёрка и галифе младшего лейтенанта государственной безопасности! А также портупея и фуражка… Про это богатство он узнал случайно, когда в очередной раз обратился к обитателям московского "дна" за совершенно другой вещью. Двое урок похвастались перед ним своей удачей и предложили приобрести задёшево. На изумлённый вопрос Алексея откуда они всё это взяли те рассказали что месяц назад наткнулись на пьяного в хлам чекиста, который уснул на скамейке в парке. Сначала эти двое проходимцев решили просто ограбить его но потом приняли решение не мелочиться, рассудив что форму тоже можно кому-нибудь толкнуть. Удостоверение, к сожалению, они просто порвали. Немного помяли нквдшника, пользуясь его состоянием, сняли форму и дали дёру.

Он сразу понял какой подарок ему предлагают. Осторожно выяснив что эти двое болванов никому не успели похвастаться такой находкой, Алексей без малейших колебаний решил судьбу уголовников… Сказав что деньги у него на квартире, он повёл их за собой. Радостные и предвкушающие хорошую выручку, бандиты расслабились, оживлённо переговариваясь и начиная делить шкуру ещё не добытого медведя. Заведя их в глухой переулок, Алексей двумя мгновенными ударами по горлу убил урок. Тела сбросил в колодец неподалёку, пользуясь не до конца прикрытой крышкой люка..

Была мысль воспользоваться формой чтобы вплотную приблизиться к охранникам но он решил не рисковать. Завидев одетого по форме коллегу те, скорее всего, даже из простого любопытства будут наблюдать за ним и мгновенно убить их не получится. Вряд ли там окажутся неопытные недавние стажёры, лучше перестраховаться и быть готовым к схватке с опытными профессионалами. Так что при подходе к ним он оденет ту одежду на которую они обратят меньше всего внимания… А уж потом займётся главной целью.

Ещё его мучил вопрос – будут ли эти двое чекистов единственной охраной или же, по сигналу тревоги, к ним быстро присоединится подкрепление? С одной стороны, оно будет заметно. К тому же, благодаря секретности, вряд ли кто-то знает про ценность этого Александра, так что могут решить что парочки хватит. С другой стороны, перестраховку "НКВД" никто не отменял. Возможно, подумают что кашу маслом не испортишь..

Теперь вооружение. Как бы он хотел иметь бесшумное оружие для того чтобы не рисковать понапрасну и убить охрану не приближаясь к ней! Увы, Алексей не знал есть ли оно вообще, а если есть то как его достать. Значит придётся по старинке, ножами. Всего один выстрел и там будет не продохнуть от ищеек Берии.

Завтра утром, когда к нему прибежит Катя он, как бы между делом, осторожно намекнёт ей чтобы они прогулялись именно в той части парка что ему нужно. Пока она, с Сашей и своей подругой, станет добираться до места, Алексей займётся Кругловым, который в этот день будет ещё дома. Заставит его сделать всё что нужно и тут же поедет в парк. Главное, сделать всё так чтобы вся компания продолжала быть там, не уходя куда-то ещё. Ну а потом ликвидация охраны, нейтрализация свидетелей, захват цели и отход по заранее подготовленному маршруту. Да, план сложный, но в целом, выполнимый. Конечно, одному всё делать трудно, зато риск предательства минимален.

Осторожно сложив форму обратно в чемоданчик Алексей поставил его под стол и оглядел свою убогую комнату. Недолго ему осталось здесь жить… Сегодня днём, на работе, он уведомил Петровича что будет вынужден уехать на несколько дней, сочинив правдоподобную историю про больных родителей в деревне. Тот, подкреплённый сорокаградусным доводом, поверил и выхлопотал у начальства мастерской для него несколько отгулов. Это было нужно чтобы на время сменить жильё, в случае если "НКВД" умудрится докопаться до него. К тому же понадобится первое время часто приезжать к пленнику чтобы тот не вздумал сбежать, пользуясь его долгим отсутствием. Да и вообще, была мысль уволиться, другие рабочие уже начали открыто говорить что Петрович покровительствует ему и помогает прогуливать, а план выполнять им… Часть вещей надо будет оставить в квартире, чтобы создать иллюзию возвращения. Или пока не спешить и остаться пожить? С самой Катей, если та пройдёт проверку, он планировал встречаться на пути к её дому, чтобы узнавать последние новости о ходе поисков. Естественно, никто не будет рассказывать девушке все подробности но хоть какая-то информация уже хлеб.

Раздевшись, Алексей лёг под одеяло и достал из потайного места два маленьких медальона, которые он хранил с самого детства. На одном была изображена его красавица-мать в дореволюционном белом платье с широкополой шляпой. Она ласково улыбалась, глядя на своего уже взрослого сына. На другом смущённо смотрела на него Машенька, его первая девушка и любовь. Второй медальон им сделал в Петербурге один из мастеров, когда они ещё жили в бывшей столице империи до того когда Алексей зарезал важного советского чиновника за попытку изнасиловать его женщину.

Горло свело судорогой а глаза защипало. Всё… Всё у него отняли проклятые коммунисты! Никого не пощадили, твари! Скоты!.. Ради своей проклятой революции убили множество людей, разрушили страну! Да, теперь понемногу они же восстанавливают её границы но кто вернёт к жизни погибших!?

– Никогда не прощу, суки!! Никогда!! Кровью вашей зальюсь, животные, всё равно мало будет! – прохрипел он срывающимся от ненависти голосом. Мгновенным движением выхватив один из ножей Алексей, сжимая его в кулаке, с размаху всадил его в стену почти на треть. Перегородка вздрогнула и за ней тут же воцарилась тишина. Видимо, соседи решили что он разозлился из-за их громкой болтовни и таким образом выразил своё негодование.

Выплеснув злость, он с усилием вернул оружие на место и залез под одеяло. Звуки за стенкой возобновились но гораздо тише. Неудивительно, когда увидишь как из стены торчит остриё ножа, трудно не понять душевное состояние соседа. Осталась всего одна ночь до активных действий после долгого перерыва, а потом… Предчувствуя вражескую смерть радостно зашевелился зверь внутри. Он тоже готовился к бою… или бойне.

– Я отомщу за тебя, мама. Слышишь? – тихо сказал Алексей, глядя вперёд невидящими глазами. – И за тебя, Машенька. И за Тихона тоже… И ты, старый казак Антип, если слышишь, то знай… Завтра я сделаю это не только за себя но и за вас… Знаю, такое не вернёт вам жизнь… Но это будет правильно! Справедливо!.. Простите меня что не смог спасти вас… Может после этого я и попаду в ад, к чертям на сковородку, но мне уже давно плевать на себя. Меня держит здесь только месть… Жизнь? – горько усмехнулся он. – А зачем мне она без вас? Зачем!? Чтобы смотреть как эти "красные" строят свой коммунизм на растоптанных обломках моей любимой России?.. Даже Катя, знай она кто я есть, убила бы меня… И правильно сделала бы! Врагов надо убивать! Даже если они твои любимые люди… Будьте вы прокляты!! – внезапно закричал он во весь голос, чувствуя что едва сдерживается от рыданий.

Тихие голоса за стенкой снова затихли. Но Алексей мысленно уже был далеко отсюда. Он вспоминал как в первый раз в жизни уплетал сладкую сдобу, купленную отцом, когда тот приезжал с германского фронта ненадолго домой. Тогда они в последний раз гуляли вместе… Папа, мама и он. Родители шли под ручку и весело смеялись… И он хохотал вместе с ними.

– Отец… ты не беспокойся! Я уже не ребёнок… и не струшу, как тогда, под кроватью… Я не смог защитить маму и Машеньку… Но завтра ОНИ не смогут защитить то что им дорого. И это будет только началом!.. – едва шевелились его губы..