Музейная пыль

Глава 11

— Не расскажешь, откуда всё-таки узнал о том, что в сейфе копия книги?

— Не спросишь, как я достал ключи от кабинета? — в точности скопировав мой тон, поинтересовался некромант, усаживаясь на краешек моего стола. — Поймал магистра Шерона с утра и предложил ему сознаться по-хорошему, до того, как история с артефактами всплывёт, и ректор свалит всю вину на него одного.

Никак не получалось разобраться в самой себе. С одной стороны, сейчас мне меньше чем когда-либо хотелось иметь дело с магистром Роадсом. Я могла принять тот факт, что он занимался запрещёнными вещами — каждый выживает как может, а некроманты к тому же делают кучу нужных, реально полезных вещей. Я почти переварила даже тот факт, что он убил Арлестана — защищая себя и тех, кто тебе дорог, можно и убить, пожалуй. Может, окажись я на его месте, приняла бы точно такое же решение. Но человек, соглашающийся убить за деньги…

С другой стороны, этот Дрейк явно крайне опасный негодяй, не просто же так его пожизненно упекли. Может, не так и плохо избавить от него мир в конце концов? Я сердито мотнула головой. Оправдания ищу, да. А зачем? Затем, что мне сейчас очень-очень страшно, вот. Едва ли кто-то другой сможет мне помочь, поэтому выбирать не приходится. И как бы ни хотелось встать и уйти, я осталась и продолжила разговор, задав явно ожидаемый вопрос:

— И что он сказал?

— Разумеется, свалил всю вину на ректора, — безмятежно отозвался некромант. — Приврал, чего уж там, но, думаю, не в главном.

— И что же тут главное?

— Главное, что он не знает, как использовать артефакты. По весьма прозаической причине: такие книги, как эта, имеют защиту не только от копирования, но и от дураков. Так просто её не прочитать.

— Затем они и сделали копию, — протянула я задумчиво. — Пытались разобраться в том, как защита работает, чтобы понять, как её снимать.

— Это твоя область магии, — пожал плечами некромант.

— Не совсем, — возразила я. — Это на стыке защитной и артефактной магии. Точнее, их сплав, в котором лучше бы всё-таки разбираться артефактору.

— Полагаю, тут господин ректор с тобой согласен, для того и привлёк к делу магистра Шерона.

— И в чём его выгода?

— Ректора или магистра? — ухмыльнулся некромант. — Шерон, разумеется, не просто так свободой рисковал. Но тут всё банально, у него просто рыльце в пуху по самые уши. Он делал на заказ артефакты, запрещённые к свободной продаже, прямо в университетской мастерской. На чём ректор его и поймал. И заставил в обмен на молчание хранить свои нелегальные игрушки.

— Он тебе вот так признался? — ошалело поинтересовалась я.

Это было совсем уж для меня невероятно, чтобы магистр Шерон, всегда такой аккуратный, добросовестный, увлечённый своим делом, злостно и намеренно нарушал закон ради денег! С ума можно сойти. Казалось, я живу в простом, понятном и очень даже честном мире, но вот сейчас на каждом шагу выясняется, что состоял он едва ли не из сплошного вранья.

— Скажем так, мне не очень требовалось признание, я давно располагаю доказательствами его делишек, — несколько неохотно пояснил некромант. — Потому предложил никому их не передавать в обмен на информацию об украденных артефактах и книге.

— И откуда же у тебя эти доказательства? — чуть подавшись вперёд, уточнила я.

— Он продавал, я покупал. Не напрямую, разумеется, но слухами земля полнится, а любой мало-мальски годный эксперт установит, кто сделал артефакт.

— И тебя самого же привлекут, за приобретение, — язвительно подытожила я.

— Непременно, — кивнул некромант с совершенно серьёзным видом. — Только не говори об этом Шерону, сейчас нам нужно его сотрудничество.

Если честно, после этой фразы мне стало легче. Сразу не понять того, что некромант и так не станет ничем делиться с полицией, чтобы самому не сесть по соседней статье, мог только очень неопытный преступник. И очень бесхитростный человек. Радует, что хоть часть моего мнения о магистре Шероне была верной.

— Нельзя, конечно, исключать, что он водит нас за нос, прикидываясь напуганным дурачком, — продолжил некромант. — Но пока не всплыло никаких доказательств обратного, придётся ему верить.

— Ага, — согласилась я, чувствуя, как место только что испытанного облегчения занимает новая порция страха. — И что мы имеем? Ректор хранил в музее неизвестно где и как добытые артефакты и книгу, вроде бы руководство по их эксплуатации. Которое он так и не прочитал. Артефакты уже украдены, но книга пока нет. Кстати, а где она сейчас?

Некромант в ответ только плечами пожал. Выходит, этого магистр Шерон либо не знает, либо не говорит. Может, оно и к лучшему: по крайней мере, в руки того, кто уже заполучил артефакты, она не попала.

— Выходит, — подытожила я, — у нас только парочка непойманных воров. Твоего кошмарного Дрейка я не встречала лично, но один из этих двоих жуткий тип. Грозился убить меня, и как-то я не усомнилась в его способности так и сделать.

— Зато второй просто вор. Точнее, не просто, таких спецов по сейфам не очень-то много. Значит, отыскать его по фото будет нетрудно.

— Искать, полагаю, ты его будешь сам?

— С полицией было бы проще, — со вздохом признал некромант. — Но есть одна проблема: что мы им скажем? Что одна студентка провела этого кадра с напарником в музей, где они успешно обчистили сейф? В тюрьму захотела?

— Может, мне сейчас в тюрьме безопаснее всего, — мрачно буркнула я, скрестив руки на груди.

— Это почему же?

Выслушав версию о гениальном плане довести меня до самоубийства, магистр Роадс довольно долго молчал, отвернувшись. А когда снова посмотрел на меня, я прямо оскорбилась: этот негодяй еле сдерживал смех!

— Не вижу тут ничего забавного! — выпалила я, уже прикидывая, которая из лежащих на столе книг потяжелее будет.

— Правда? Зайка, тебе бы детективы писать, не думаешь попробовать себя на этом поприще? — с трудом душа улыбку, поинтересовался некромант. — К твоему сведению, чтобы с помощью камня Эрани довести до самоубийства психически здорового человека, не являющегося ни алкоголиком, ни наркоманом, нужно минимум полгода. Но даже если предположить, что те, кто тебе его подсунул, осведомлены о его действии так же плохо, как и ты, зачем тебя убивать? Сейчас ты мало того, что ничего не знаешь, так ещё и отлично простимулирована помалкивать. Зато твоя смерть создаст кучу проблем.

— Это каких же? — всё ещё с вызовом, но уже далеко не так уверенно, как несколько минут назад, поинтересовалась я.

— Пока что для полиции музейная кража — вероятнее всего студенческая шалость, никто ей и не занимается толком. Охота пришла разыскать по этому делу какого-нибудь богатенького сынка и заполучить скандал. Но вот если вдруг погибнет, даже не особо важно каким образом, работающая в музее девушка… сама понимаешь, возникнут вопросы. И шум. Не ровен час, ещё Секретная Служба проснётся и начнёт копать, чего же там этакое спёрли, что аж до убийства дошло. Так что для тех, кто это затеял, мёртвая ты куда опаснее живой. Потому иди-ка спокойно домой и занимайся дипломом, никто тебя не тронет.

Предполагалось, вероятно, что эти слова меня успокоят, но не сработало. Умом я поняла, что некромант пытается до меня донести, а вот то самое место, где обитает интуиция, никаких доводов принимать не желало.

— Ладно, — сдался некромант, с минуту поразглядывав моё мрачное лицо. — Давай отвезу тебя домой.

— Не надо, — помрачнев ещё больше, буркнула я.

— Боишься Кэла Уорси?

— Боюсь, — согласилась я. — Не знаю, как там с этими ворами, но вот он точно меня убьёт, если заподозрит…

— Зайка, некрасиво подозревать, когда вполне уверен, — перебил меня некромант. — Готов руку дать на отсечение, что Уорси давно знает о наклонностях племянника, просто помалкивает по понятным причинам. Так что ему ты нужна живой и здоровой больше, чем кому-либо другому.

— С чего это ты так думаешь? Ну, что Уорси всё знает о Рауле, — на всякий случай уточнила я.

— Он не стал бы тем, кем является, если бы позволял себя обманывать, даже в мелочах. Даже самым близким.

— А ты, смотрю, понимаешь, о чём говоришь, — проворчала я, встав и принявшись собирать со стола книги.

— Какой-то подозрительно знакомый тон, — чуть прищурившись, заметил некромант. — А дальше ты опять скажешь, что больше ни в чём не участвуешь?

— Боюсь, такая роскошь мне уже не светит, — зло процедила я. — Ни от этой истории, ни, очевидно, от тебя мне уже не отделаться. Но вот перестать делать вид, что мы с тобой друзья или вроде того — это я могу. Так что прямо с этого момента предлагаю ограничить наше общение до пределов необходимого. Удачи в поисках.

Ушла я, не оглядываясь. Просто удивительно, откуда столько злости взялось, даже для страхов места не осталось. И ведь подумать только, он мне даже немного нравился — уверенный в себе, спокойный, умный, с чувством юмора… преступник. Профессиональный негодяй и убийца.

Кто вообще он мне, чтобы переживать о его моральном облике? Если по уму, плевать на него три раза, каким бы там он ни был. Но почему-то плевать не выходит, и это очень скверно. Нельзя увлекаться. Я, вроде бы, уже достаточное количество раз вляпывалась в дерьмо, чтобы запомнить, как оно выглядит и научиться обходить стороной, но ничего не меняется. Узнавать — узнаю, а влезть всё равно тянет…

Нет, глупо отрицать, что помощь магистра сейчас мне пригодится. Но держаться от него при этом стоит настолько далеко, насколько вообще получится. Эта история уже очень дорого мне обошлась, и, между прочим, не без активной помощи именно мерзавца-некроманта. Повезло, что учиться считанные дни осталось, иначе с нынешней моей репутацией пришлось бы тяжко.

Автобус прибыл точно по расписанию, прямо минута в минуту. Разнообразия ради, надо полагать. Устроившись в углу у окошка, я прижалась лбом к холодному стеклу и закрыла глаза. Всё это закончится, рано или поздно. Так или иначе. Как-нибудь всё равно закончится, нужно только держаться.

К вечеру мне даже удалось успокоиться достаточно, чтобы поужинать с родителями. Как-то давно уже не получалось просто спокойно собраться семьёй за одним столом, поговорить. Мне этого не хватало, и я искренне насладилась тихим домашним уютом. Даже на время забыла об истории с Олли, на своё же счастье. Вспомни я о ней хоть на минуту, и мама тут же заметила бы неладное. У неё всегда был потрясающий нюх на любые тайны её близких.

О проблемах брата я вспомнила только уже вернувшись в свою комнату. И тут же схватилась за телефон: надо же было напомнить Ричи, что свою часть соглашения я выполнила, теперь дело за ним. Правда не верилось, что всё так просто закончится. Надеялась я только на то, что теперь меня саму считают достаточно увязшей в происходящем, чтобы оставить Оливера в покое.

Ричи не взял трубку. Я набрала ещё раз, снова без толку, подождала с полчаса, прежде чем позвонить в третий раз, но ничего не изменилось. Разговаривать со мной не собирались, во всяком случае прямо сейчас, Уже привычным движением швырнув телефон в кресло, я вытянулась на кровати. За что, ну вот за что мне такая жизнь? Где же я так нагрешить умудрилась?

— Детка, ты спишь? — поинтересовалась из-за двери мама.

— Нет, — тут же вскочила я. — Что-то случилось?

— А ты забыла? — чуть обиженно поинтересовалась мама, открыв дверь. — Про юбилей дяди Юджина?

Сказать по правде, я крайне смутно помнила даже кто такой вообще этот дядя Юджин. Бесчисленные мамины родственники жили, кажется, по всей стране, периодически мама рассказывала о них всякие истории и делилась новостями. То и другое я бессовестно пропускала мимо ушей — свадьбы, похороны и сломанные ноги разной моей седьмой воды на киселе, которую я в глаза отродясь не видела, интересовали меня не больше позавчерашней погоды.

— Кажется, в субботу? — изобразив задумчивость, уточнила я, чтобы не нарываться на минимум получасовую лекцию о важности сохранения семейных связей.

— В пятницу, — поправила мама уже спокойно, и я едва удержалась от облегчённого выдоха: пронесло, нотации откладывались. Теперь ещё надо было развить успех и отвертеться от вероятного посещения праздника.

— Мы приглашены? — спросила я. — Мам, у меня послезавтра распределение и последняя консультация по диплому перед практикой, так что…

— Разумеется, детка, — утешила мама, — тебя мы никуда не тащим, учись. Просто я забыла тебе за ужином сказать, что мы с отцом завтра вечером уедем, вернёмся, наверное, только утром в воскресенье. Ты тут одна справишься?

— Конечно справлюсь, — уверенно заявила я. — Веселитесь, и не забудьте передать от меня поздравления и наилучшие пожелания дяде.

— Обязательно. А сейчас спи, нельзя же всё время учиться, голова заболит.

Пожалуй, мама рада была бы узнать, что я в кои веки решила последовать её совету. Голова у меня болеть не болела, но пухла будь здоров, так что не стоило и пытаться толком сделать что-то по учёбе. Потому я улеглась в кровать и закрыла глаза.

Не помогло. Мало того, что спать не хотелось, отвыкла я за последний год особенно напряжённых занятий ложиться в такую рань, так ещё полезли мысли о том, что на несколько дней я останусь в пустом доме совершенно одна. И это тогда, когда меня, вполне вероятно, хотят устранить как ненужного свидетеля.

Что бы там ни говорил некромант о нежелательности появления в деле трупов, я сомневалась. Куда вдруг пропал Ричи? Насколько я его знала, он нипочём не упустил бы шанс наговорить мне лишних гадостей. И судя по последнему нашему общению, эта милая черта точно осталась при нём. Так почему же сейчас он молчит, как рыба об лёд? Может, от него уже избавились? Тогда и мне не стоит ждать от жизни ничего хорошего.

Таким образом напрашивался вопрос, что же делать. Пойти в полицию и всё рассказать? А собственно, рассказать что? Что в университетском музее хранились подлинные артефакты, что существует большой и страшный заговор, о котором я только то и знаю, что он большой и страшный — ни конкретных имён, ни цели, вообще ничего сколько-нибудь существенного. И что же из этого, интересно, выйдет?

Ректор и магистр Шерон дружно заявят, что никаких подлинников в музее и близко никогда не водилось, а сейф, где, кстати, нет и не было никакой книги, и вовсе никто не вскрывал. Все остальные наверняка выскажутся приблизительно в том же духе. И для меня всё закончится даже не тюремной камерой, а комнаткой с мягкими стенами и доброй санитаркой с горстью таблеток. Никто и не удивится, кстати: не первая и не последняя отличница слишком далеко зашла в стремлении к совершенству, заполучив в результате нервный срыв.

Стало быть, чистосердечное признание отменяется ввиду полной бессмысленности. И что остаётся? Собственно, ничего. Разве что просто ждать и надеяться, что некромант оказался прав.

* * *

Алхимики особо приличными ребятами не считались никогда. В неофициальную часть истории университета вошло бесчисленное множество их шуточек — как очень смешных, так и крайне сомнительных, что, впрочем, тоже не исключало последующего веселья. Более того, по взрывоопасности эти товарищи превосходили даже боевиков. Но то, что я увидела, не успев даже порога главного корпуса перешагнуть, не лезло ни в какие ворота. Зато ещё как лезло во все двери, окна и даже крохотные щёлочки.

Из недр грандиозного облака разноцветного дыма, уже затопившего холл и теперь неотвратимо расползающегося по всему первому этажу, раздавались сдавленный кашель и весьма несдержанная ругань. Судя по паре опознанных мной голосов, далеко не только студенческая. Кажется, давешние лавры нашего факультета, выкрасившего в синий профессора Лирса, долго не давали алхимикам покоя. И вот, наконец, ребятки придумали способ догнать нас и перегнать. С большим отрывом.

Проверять, в какой цвет выкрасит облако мою собственную физиономию, я не стала, резво выскочила обратно на крыльцо вместе с парочкой таких же удачно опоздавших к самому началу представления. Ничего не попишешь, придётся топать через третий корпус. В той обители целительства тоже, конечно, на всякое можно нарваться, но прямо сейчас там точно безопаснее.

Прогулка вышла долгой, но оправданной — мрачные выражения лиц слишком любопытных однокашников напрочь не вязались с их весёленьким радужным окрасом. Хихикать и улыбаться, правда, никто не рискнул, магистр Ролсон, которому тоже перепало, знаменит был своей злопамятностью, а впереди, как-никак, защита дипломов.

Всё занятие магистр был слишком занят теми, кто злостно лодырничал весь семестр, а теперь в панике пытался запрыгнуть на подножку уходящего поезда. Так что времени подумать о своём насущном у меня выходило предостаточно. Я и думала.

Единственной зацепкой, которая ещё не завела в беспросветный тупик, был следователь по делу в Боссете, тот самый Эдертон. На какой-то миг у меня промелькнула мысль пойти к нему самой. Придумать пару-тройку вопросов по диплому — включение в работу материалов интервью с практикующими специалистами всегда приветствовалось — и попросить ответить. А уж потом попробовать перевести разговор. Как-нибудь.

На практике не всё выходило так уж складно. Во-первых, я даже не знала, работает ли этот следователь в столице. Во-вторых, прошло пятнадцать лет. Может, он уже давно и не следователь, а большой начальник, на приём к которому за месяц надо записываться. Ну, а в-третьих… в-третьих всё это была полная ерунда.

На самом деле чисто теоретически я при любом раскладе ничем не рисковала. Не встречусь так не встречусь, в любом случае хоть что-то узнаю. И дополнительный материал для диплома получу. Просто я боялась, да. Потому что после всех недавних событий жила с ощущением, что список моих преступлений у меня прямо на лбу запечатлён. И стоит мне встретиться со следователем, тот сразу всё поймёт и отправит меня в тюрьму.

Под это донельзя глупое, но неотвязное ощущение и прошли все занятия. В какой-то момент я поймала себя на мысли, что даже завтрашнее распределение, которого я с нетерпением и трепетом ждала чуть не с третьего курса, совершенно меня не волнует. Это было досадно: впервые за долгие годы даже приблизительно не понимать, чего вообще хочешь от жизни.

Именно с этой мыслью я остановилась на крыльце и замерла, мрачно глядя в хмурое небо. Надо было позвонить Ричи ещё разок, просто на всякий случай. Позвонить Олли, узнать, как там у него дела. Может быть, снова побеседовать с Раулем, попробовать выудить из него что-нибудь об Уолтере. Всё это надо было сделать, и ничего из этого делать не хотелось. Может, где-то у меня в карманах ещё один магический камушек завалялся?

— Идём, есть интересное дельце.

На этот раз я не вздрогнула. И не удивилась, собственно. Оказывается, при должной практике ко всему можно привыкнуть, даже к вот такой манере подкрадываться сзади и тут же начинать разговор откуда-то с середины, благополучно пропустив любые положенные церемонии.

— Что за дельце? — поинтересовалась я, не оборачиваясь.

— Нашёл мага, поработавшего в Боссете.

— Ладно, — буркнула я, пытаясь сделать вид, что соглашаюсь по необходимости, а на самом деле мне не слишком-то любопытно.

— Захвати воды бутылку, жду в машине.

— Нахал.

Всё-таки оставив последнее слово за собой, я дошла до магазинчика, прикупила бутылку воды и пару каких-то якобы полезных сладких батончиков со злаками, Хоть будет чем рот и руки занять. А ещё, глядишь, в машине ими напакощу — мелочь, а приятно.

— И куда именно мы едем? — уточнила я, плюхнувшись на пассажирское сиденье.

— Третья промзона, — довольно мрачно сообщил некромант.

Ему, похоже, портил настроение не сам пункт назначения, а исключительно тот факт, что на все попытки построить маршрут туда навигатор выдавал занудные предупреждения о пробках. Угораздило же нас тащиться через весь город именно в счастливый четверг, когда во всех магазинах однодневная распродажа.

Лично у меня не меньше недовольства, а точнее страха, вызывало и место, куда мы направлялись. Третья промзона — самая криминальная окраина столицы. Пара заводов, куда в целях экономии нанимали главным образом нелегальных мигрантов и бывших заключённых, и несчётное количество полулегальных частных лавочек, где обреталась публика ещё почище. Туда даже полицейские без крайней нужды и отряда спецназа не рисковали лезть, законно опасаясь за целостность формы и шкуры.

— Уверен, что нам туда нужно? — всё-таки спросила я.

— Нет, можем подождать, когда этот тип выберется в центр на какую-нибудь распродажу, поддавшись общему настроению, — раздражённо отозвался некромант, выключив навигатор. — Придётся объезжать город по окружной, иначе раньше полуночи не доберёмся.

— Ну так поехали, — пожала плечами я.

— А ты пока займись своей ментальной защитой. В тех местах глупо полагаться на дурацкий амулетик.

— И того глупее — на порядочность окружающих, — снова не пожелала замолчать последней я.

И снова мне это позволили. И снова это не вызвало ничего кроме досады. Сколько уже твержу себе не связываться с этим типом. Не иметь с ним дел сверх необходимого. Но вот опять выходит… слишком лично, что ли. Очередная дружеская, чтоб её, беседа вместо обмена информацией.

Молчать мне удавалось почти всю дорогу. Только когда из-за поворота уже показались заводские трубы, я не выдержала и озвучила вопрос, которым, пожалуй, стоило начать и закончить наше сегодняшнее общение:

— Зачем вообще ехать туда со мной?

— Боишься?

— Так скажем, я не фанатка прогулок по злачным местам.

— Вот именно поэтому, — загадочно усмехнулся некромант. — Видишь ли, в тех краях есть пара товарищей, которых непомерное самомнение заставляет считать, будто я прямо сплю и вижу, как бы с ними разобраться радикально и окончательно. И если я заявлюсь туда один, они мигом решат, что это по их душу, так что придётся всё же разбираться. А на это нет ни времени, ни настроения.

— То есть, я твой живой щит? — ошалела я.

— Ну и формулировочка. Нет, ты мой живой повод для визита. Клиентка, по делу которой я вроде как заявился. Не стану же я втягивать тебя в свои разборки, верно? А значит, и мальчики будут сидеть на попе ровно. Хотя бы уже потому, что у меня в случае чего будет милая и вызывающая у полиции всяческое доверие свидетельница, которая скажет, что они первые начали.

— По-моему, очень даже верная формулировка, — буркнула я, демонстративно отворачиваясь. — Вполне себе прикрытие.

— Формулируй как хочешь, — сдался некромант. — Главное держись рядом, не открывай рот и по сторонам не пялься. Лучше всего внимательно смотри под ноги, тем более что дорожки там совсем не ковровые.

Казалось, вся промзона сделана была из трёх материалов: грязно-красного кирпича, грязно-серого, большей частью разбитого, стекла и колючей проволоки. Очень напоминало тюрьму. И сходство это внешним обликом не ограничивалось.

— Не мог, что ли, этот маг найти местечко поприличнее? — проворчала я, глядя как некромант набрасывает на припаркованную в тупичке машину сторожевую сеть.

Сеть, кстати, была хороша. Не так, чтобы особо искусной работы — боевики как правило не горазды на тонкости — зато очень мощная. Тому, кто покусится на некромантскую собственность, весьма повезёт, если только без пальцев останется. Скорее всего по локоть руки оторвёт. А может, и по плечи.

— Это ты сейчас пошутила? — абсолютно серьёзно поинтересовался некромант, тоже критически изучая своё произведение. — Менталист, отмотавший четырнадцать лет за нарушение кодекса — и местечко поприличнее?

— Это был риторический вопрос, — мрачно отозвалась я, сообразив, как глупо прозвучали мои слова.

Дар менталистов вообще, если хорошо подумать, больше смахивает на проклятие. Способности большинства из них ограничиваются чтением чужих мыслей, да и то при физическом контакте. То есть, зачастую в самые неподходящие моменты. Но при таком уровне дара хотя бы можно, хоть и с некоторым оговорками, вести нормальную жизнь. Тем, кому со способностями повезло больше, по факту повезло куда меньше.

Люди как правило ценят свои тайны, потому не сильно любят тех, кто может запросто сунуть в них нос. И если маги могут полагаться на свои же защиты, прочая публика предпочитает попросту держаться подальше. На улице народ, конечно, не шарахается, но с родными, соседями, коллегами и знакомыми бывает непросто.

Если же менталист попадается на нарушении кодекса, впору сразу заказывать похороны и не мучиться. Не будет уже никакого места в приличном, так скажем, обществе. Все попытки реабилитации подобных деятелей неизменно разбивались о банальные человеческие страхи.

— Идём, — позвал некромант, подвесив над машиной обязательный предупреждающий красный шарик. — У нас всего час до того, как тут станет окончательно опасно.

Я покорно пошла следом, сперва по дороге, а потом по двору, засыпанному обломками кирпича. На первый взгляд здание, к которому мы направлялись, казалось заброшенным, но внимательные взгляды, направленные на нас со всех сторон ощущались буквально кожей: липкие, неприязненные, напуганные… малоприятные, в общем.

— Далеко идти? — спросила я, нервно передёрнув плечами.

— Собственно, пришли, — сухо сообщил некромант, останавливаясь перед полуразрушенным крыльцом и скрещивая руки на груди.

Я покорно остановилась в паре шагов и принялась изучать остатки асфальтовой дорожки под ногами. Сомневаться в том, что местные знали о нашем визите, не приходилось. Видимо, так тут полагалось: дожидаться, пока тебя соизволят принять хозяева. Прямо как в лучших домах, честное слово…

К счастью, ждать пришлось недолго. С отвратительно громким скрипом открылась ржавая железная дверь, и на крыльцо вышел невысокий, совершенно лысый тип в старой засаленной спецовке, едва застегивающейся на объёмистом животе. Брюки на мужике были под стать куртке, похоже даже из одного с ней комплекта, а вот ниже красовались синие домашние тапочки. Абсолютно новые, чистые и откровенно неуместные в подобном ансамбле.

— И чего ты тут забыл? — полностью проигнорировав меня, а равно и всякие приветствия, спросил этот мужик у некроманта.

— Разговор есть. Не к тебе, к Рольфу Фуллеру. Он здесь?

— А я знаю? — изобразил святую простоту лысый. — Твой друг, ты и…

— Мне он не друг, — перебил некромант. — А вот тебе — наёмник. Давай, не тяни резину, пусть уже спускается. Раньше сядет, раньше выйдет.

— Я тебе фокусник, кроликов на заказ из шляпы таскать?! — возмутился мужик, делая небольшой шаг вперёд. — Сказал же…

— Это я тебе сказал, Рэди, — опять перебил его некромант, — ещё в прошлую нашу встречу. Помнишь?

Лысый отшатнулся, едва не врезавшись спиной в дверь. Я тут же поймала себя на двух мыслях. Первая была вполне конкретным и весьма настойчивым желанием удрать не оглядываясь, исполнять которое я поостереглась. Вторая стала логичным продолжением этой самой осторожности: не хотелось мне знать, что же такое там было сказано.

— Так позовёшь уже, или мне самому пойти поискать? — холодно поинтересовался некромант, не двигаясь с места.

— Сейчас, — буркнул лысый, разворачиваясь и спешно скрываясь за дверью.

— Запугивать людей твоё хобби? — спросила я, пряча волнение за язвительностью.

— Запугивать? — невинно уточнил магистр. — Вот ещё. Просто Рэди решил однажды, что может кинуть и подставить меня. А я объяснил, почему это была плохая идея. Надеюсь, мы с ним друг друга поняли.

— Да уж наверное, — проворчала я.

Пока тянулись минуты ожидания, в голову мне упорно лезли самые неприятные мысли о том, как вообще я оказалась в таком месте и такой компании. Вот взяла жизнь, и повернулась. Зато теперь мной, вроде как хорошей девочкой, получена весьма эффективная прививка от интереса к плохим парням.

Последняя мысль меня несколько шокировала. Самим фактом своего возникновения. Я что, когда-то… да нет! Нет, нет и нет! Если бы он не бесил меня до такой степени, мне было бы на него плевать. Или нет? Или он меня не только бесил?

К сожалению или к счастью, осмыслить это явление толком не удалось, дверь снова натужно заскрипела, и на этот раз на крыльце появился другой тип. Ничуть не менее подозрительный на вид.

Внешне предполагаемый Рольф Фуллер был полной противоположностью Рэди: худой, высокий, с копной слегка седеющих чёрных волос. И неожиданно хорошо одетый. Чёрные джинсы, светло-зелёная рубашка и вязаная безрукавка в мелкую полоску подошли бы какому-нибудь клерку, а не преступному элементу. Но вот хищно сощуренные глаза и сжатые в тонкую полосу губы в образ приличного человека не вписывались.

— Рольф Фуллер? — невозмутимо уточнил некромант.

— Он самый. А вот вас я что-то не припоминаю.

— И не должны. Но сейчас перекурим и познакомимся.

Следуя давнему совету, я молча проследовала за мужчинами за угол. Там обнаружился заваленный какими-то коробками и ржавыми металлическими конструкциями пустырь, в углу которого пристроилась такая же ржавая скамейка, покрытая листами картона. Земля вокруг неё была густо усеяна окурками и разноцветными обёртками от магазинных бутербродов и шоколадок. Похоже, перекур здесь частенько сочетали с обеденным перерывом.

— Рэди предупредил, что связываться с тобой не стоит, — с некоторым вызовом заявил Фуллер, сев на скамейку и закинув ногу на ногу.

— Он прав, — спокойно согласился некромант. — Со своей точки зрения. А ты со своей реши сам. Возможно, у тебя есть информация, за которую я готов предложить хорошую цену.

— Насколько хорошую?

— Зависит от твоей информированности. И честности. Что ты знаешь о «вечерней звезде»?

— Тебе интересно, как ей пользоваться? — уточнил Фуллер, вернувшись от равнодушного спокойствия к уже виденному мной хищному прищуру.

— Нет, — сухо ответил некромант. — Мне интересны только её возможности, чисто теоретические. Они тебе известны?

— Возможно, — уклончиво ответил Фуллер. — Но такие сведения стоят дорого.

— Безусловно, — усмехнулся некромант. — И я готов заплатить. Не деньгами, правда, но тем, что трудно купить даже за большую сумму.

— И чем же?

— Новой личностью. Совершенно новой, не краденой.

— Откуда у тебя такое? — явно поразился Фуллер.

— А это важно? Предположим, таково предложение моего… клиента.

— Твой клиент что, на Секретную Службу работает?

— Скажем так, — чуть усмехнулся некромант, — скорее уж это Служба работает на моего клиента. Итак, тебе есть что рассказать за эту цену?

— Возможно, — уклончиво ответил Фуллер.

— Тогда выкладывай.

— Сначала…

— Интересно, это как же? — заломил бровь магистр Роадс, скрещивая руки на груди. — Рассказывай. Если твоя история будет того стоить, получишь свои документы завтра к вечеру. Кстати, Рэди потому меня и боится, что я всегда выполняю свои обещания, можешь сам у него уточнить.

— Ладно, — сдался Фуллер. — То, что «звезда» может манипулировать эмоциями, ты и сам, поди, знаешь. Суть в том, как это делается. Она воздействует либо на определённую территорию, либо непосредственно на конкретного человека, через артефакт-приёмник. Усиливает, ослабляет, меняет полярность — зависит от выбора использующего её мага или настроек приёмника.

— Но ничего не внушает? — уточнил некромант.

— Как знать, — задумчиво протянул в ответ Фуллер. — Я такого о ней не слышал, но знаю того, кто мог. Кто вообще знает о «звезде» куда больше меня.

— И кто же он?

— Арнольд Карвер, слышал о таком?

— Слышал.

Наверное, ответ этот должен был прозвучать равнодушно, но я сразу заметила, что упоминание этого типа некроманта не обрадовало. Мягко говоря. Фуллер тоже наверняка это заметил, но, как и я, с вопросами и комментариями соваться не рискнул.

— Позвонишь этому парню, — сообщил некромант, протягивая Фуллеру визитку. — Он с тобой рассчитается.

Я была более чем счастлива покинуть это жутковатое местечко, но когда мы вернулись к машине, не выдержала. На самом деле куда больше мне хотелось поинтересоваться, кто такой этот Арнольд Карвер, но спросила я совсем о другом.

— Фуллер серьёзно получит новые документы?

— Серьёзно, — резким рывком, не заботясь об аккуратности, снял охранную сеть с машины некромант. — А что, ты думала, я его обманул? Или правильнее будет сказать, ты на это надеялась?

— В такой формулировке это звучит ужасно, — проворчала я.

— В такой формулировке это звучит ровно так, как оно есть, — безжалостно прозвучало в ответ. — Зайка, не будь помешанной на правилах занудой, дай парню шанс на нормальную жизнь. Здесь, в компании Рэди и ему подобных, ему уж точно придётся продолжать преступную карьеру.

— Пожалуй, ты прав, — покаянно согласилась я, садясь в машину.

До моего дома мы доехали довольно быстро, пробки успели почти окончательно рассосаться. По дороге я успела обдумать, что ещё надо бы сделать к завтрашней консультации, помечтать об удачном распределении и вспомнить, что родители наверняка уже уехали. Так что ночевать мне предстоит одной в пустом доме. И конкретно сейчас это совершенно не радовало.

— Зайка, ты знаешь этого парня? — вырвал меня из раздумий вопрос.

Открыв глаза, я резко подалась вперёд. Ремень остановил меня, заодно окончательно вернув в реальность. Некромант припарковался метрах в десяти от моего крыльца, и отсюда было отлично видно мужчину, стоящего на ступеньках, облокотившись о перила.

— Не думаю, — ответила я осторожно, силясь разглядеть лицо. — Может, родственник какой-то? Хотел вместе с родителями на семейное торжество ехать, но опоздал. Или клиент папин припозднившийся.

— Тогда давай подойдём и спросим.

Похоже, относительно намерений позднего гостя некромант был куда менее оптимистичен, чем я, потому что открыл бардачок, вытащил оттуда пистолет и сунул себе за пояс. Возражать я не стала, сама от всей души сомневалась, что это клиент или незнакомый мне родственничек.

Не дойдя до крыльца буквально пару метров, я быстро шагнула чуть вперёд и в сторону, чтобы некромант оказался позади меня, на всякий случай кашлянула и громко, в надежде, что соседи услышат, поинтересовалась:

— Ждёте кого-нибудь?

Незнакомец поднял на меня взгляд, за пару мгновений изучил с ног до головы с явно профессиональным интересом, а потом выпрямился, демонстрируя прицепленный к переднему карману пиджака полицейский жетон.

— Жду Софию Ларгас. Это вы?

— Я, — не стала я отпираться. — С кем имею честь и по какому поводу?

Голос мой прозвучал вполне достаточно уверенно и спокойно, но я уже поняла, что долго играть эту роль не смогу. Сердце в груди сперва подскочило, потом рухнуло куда-то в желудок, и, выбравшись оттуда, начало стремительно набирать темп. Последнее время в жизни моей случилось слишком много всего, способного заинтересовать полицию. И от этого интереса не приходилось ждать ничего хорошего.

— Я детектив Паркс. Хотел бы задать вам несколько вопросов о Ричарде Бодене.

— С ним что-то случилось? — против воли вырвалось у меня.

— Не исключено. Пригласите в дом?

Я кивнула, направляясь к двери. Детектив попытался тут же проследовать за мной, но некромант ловко вклинился между нами, повернулся к полицейскому и совершенно спокойно попросил его показать удостоверение.

— Не доверяете полиции? — усмехнулся детектив, но спорить не стал.

— Не полиции, нет. Открывай, зайка, всё в порядке.

Почему-то мне показалось, что именно сейчас он использовал это нарочито интимное обращение ко мне совершенно намеренно. Не иначе, чтобы детектив не задавал вопросов о причинах присутствия на допросе третьего лишнего.

Войдя в дом, я сразу прошла на кухню, жестом велев мужчинам следовать за мной. Чтобы хоть немного справиться с паникой, включила чайник, выставила на стол три чашки и вазу с конфетами и полезла в шкаф за заваркой.

— Так о чём вы хотите меня спросить?

Ложка дрожала в пальцах. Потребовалось несколько секунд, прежде чем я смогла зачерпнуть из банки заварку без риска тут же её и рассыпать. Поворачиваться к детективу лицом тоже не хотелось, так что я оперлась руками о столешницу и уставилась на часы в ожидании первого вопроса.

— В каких вы с Боденом были отношениях?

— Ни в каких, уже несколько лет.

— А раньше?

— Мы встречались.

— Совсем недавно у вас с ним было несколько телефонных разговоров. О чём вы говорили?

— Он хотел помириться. Я сначала согласилась встретиться, но потом сказала, что этого не будет.

— Вы за этим несколько раз звонили ему вчера вечером?

Щёлкнул закипевший чайник. Я поспешно шагнула к нему, чтобы выиграть время на обдумывание ответа. Сама себя загнала в ловушку. Не подумала даже, что попытки дозвониться парню, которого буквально недавно ты, по собственному утверждению, окончательно и бесповоротно отшила, будут выглядеть довольно… парадоксально.

— Это я ему звонил вчера вечером, — неожиданно вклинился в наш с детективом диалог некромант.

— А вам это зачем понадобилось?

Судя по скрипу стула и звуку голоса, детектив повернулся к некроманту, перестав смотреть на меня. Я тут же наконец-то позволила себе несколько глубоких вдохов и выдохов, чтобы восстановить самоконтроль.

— Поговорить хотел, — невозмутимо ответил магистр Роадс. — Знаете, как мужчина с мужчиной. Объяснить, что не стоит лезть к чужой девушке, особенно если ей самой это очень не нравится.

— Поговорили? — уточнил детектив.

— Нет. Парень так трубку и не взял. Я решил, что он всё понял.

— То есть, вы с ним не встречались на этой неделе?

— Я с ним вообще никогда не встречался, — небрежно ответил некромант, шурша конфетной обёрткой. — И признаться, никогда не горел желанием. Думаю, вам стоит лучше побеседовать с Дебби Страйтон. Говорят, они встречались вплоть до совсем недавнего времени.

Я наконец-то успокоилась достаточно, чтобы налить чай и сесть за стол. Повезло, что не пришлось встретиться с детективом один на один. Неизвестно, чего бы с перепугу наболтала. Может, уже выводили бы в наручниках…

— Откуда у вас такие сведения? — подозрительно поинтересовался детектив, размешивая сахар в своей чашке. — Раз уж вы утверждаете, что даже не знакомы с Боденом.

— С Боденом нет, — невозмутимо согласился некромант, отправив в рот ещё одну конфету. — Я знаком с семейством Страйтон. Не близко, если что.

— А документы ваши я могу увидеть? — спохватился детектив.

Я хихикнула, чуть не расплескав свой чай. Кажется, в магистре есть какая-то таинственная магия: люди постоянно с ним разговаривают, и только уже в разгар беседы спохватываются и соображают, что даже не в курсе, с кем имеют честь. И если для парня из тихого маленького городка, к тому же захваченного врасплох с утра пораньше, это довольно нормально, то для полицейского детектива просто удивительно.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Смотрите, — пожал плечами некромант, выкладывая на стол свои права.

Детектив покрутил в пальцах сине-зелёный прямоугольник, вгляделся в фотографию, потом в убийственно невозмутимое лицо магистра, а потом зачем-то провёл пальцем по пластику, будто таким примитивным способом пытаясь убедиться, что держит в руках не подделку.

— Хотите о чём-то спросить, детектив? — приподнял брови некромант, протягивая руку за своими правами.

— Мне знакома ваша фамилия, — задумчиво ответил детектив, не торопясь возвращать документ. — Но никак не вспомню, откуда.

— Я периодически работаю с полицией, — пожал плечами магистр. — Я некромант.

— Редкий вид, — усмехнулся детектив, наконец-то возвращая права. — Да, вероятно видел упоминание о вас где-то в отчётах. Или, может, от коллег слышал.

— Скорее всего. Особенно если вы из отдела убийств.

— Именно оттуда.

— Так Ричи… Ричард Боден что, убит? — выпалила я, всё-таки разлив чай.

— Это точно не известно, — ответил детектив, глядя почему-то не на меня, а на магистра. — Нашли его машину, открытую и со следами крови на водительском сиденье. Кстати, а вы ведь сможете определить, что произошло?

— Не совсем так, — покачал головой некромант. — Если у меня будут кровь или волосы, или какая-то личная вещь, я смогу определить, жив парень или мёртв. Если мёртв, можно будет попробовать призвать его дух и попросить рассказать о случившемся. Пишите запрос на привлечение эксперта и звоните.

— Визитку давайте, — вздохнул детектив.

— Зачем? — беспечно хмыкнул магистр. — Я есть в базе экспертов, и некромант там всего один, так что не ошибётесь.

Спровадив детектива, я вернулась на кухню в задумчивости и, можно сказать, растрёпанных чувствах. В их пышном букете было и облегчение от того, что полиция заявилась не из-за моих делишек и даже не по поводу брата — ведь в этом случае детектив и с родителями наверняка захотел бы поговорить, и ужас от услышанной новости, и изрядное раздражение поведением некроманта, и благодарность ему же за помощь.

Его беспардонная выходка меня взбесила. И спасла. И этим взбесила ещё больше. Не в последнюю очередь потому, что теперь во мне боролись два взаимоисключающих желания: сейчас же, немедленно выставить нахала за порог, и попросить его не бросать меня одну ночью в пустом доме, потому что мне страшно. В общем, по причине всего перечисленного я пребывала где-то на самой грани истерики.

Но, тем не менее, сказать или сделать хоть что-то было необходимо. Остановившись в дверях, я вцепилась в косяк, уставилась на часы и принялась обдумывать окончательно решение по некромантскому вопросу на сегодня. Мыслительный процесс мне не удалось не только закончить, но даже и толком начать.

— Есть у тебя что-нибудь из вещей этого твоего Ричи? — безмятежно поинтересовался магистр, неспешно допив чай.

— Нет! — тут же выпалила я, потом опомнилась и уточнила: — А тебе зачем?

— Хочу выяснить, жив он или мёртв. А ты о чём подумала?

Я сердито засопела. Признаваться, о чём я на самом деле подумала в первый момент, напрочь огорошенная вопросом, было крайне неловко. Сущая ведь глупость с чего-то вдруг пришла в голову. Какая вообще разница, храню ли я его вещи? А если даже и храню, что с того? Ричи — дело однозначно прошлое, во-первых. И, во-вторых, даже если и нет, кое-кого это совершенно не касается. Но самое ужасное — я правда испугалась, что он решит, будто я ещё не забыла этого засранца. Ужас…

— Так есть или нет?

Некромант сидел ко мне спиной, но я почему-то совершенно точно знала, что губы его сейчас кривятся в самой наглой и гнусной ухмылочке. И как-то совсем не хочется знать, на какие мысли навёл его мой явно слишком поспешный и резкий ответ.

— Надо посмотреть, — сдалась я и выскочила в коридор.

На самом деле, кое-что у меня всё же сохранилось. Сначала я хотела эту штуковину выбросить, потом передумала и решила вернуть владельцу, предварительно прицепив к ней какую-нибудь магическую приятность. На долгую, так сказать, и недобрую память. Потом поостыла и наплевала, а браслет так и остался валяться на дне коробки со всякой ерундой школьных времён.

Некромант неторопливо последовал за мной, но в комнату не зашёл, хотя дверь я за собой даже не прикрыла. Остановился на пороге, прислонившись к косяку, и терпеливо дождался, пока я извлеку из-под вороха девчачьих штучек, к которым давно и безнадёжно потеряла интерес, пресловутый браслет.

Да, такой вот простенький браслетик, сплетённый из верёвочек. Очень был модным лет пять назад, когда мы школу заканчивали. Плели их мы сами, по своему вкусу, и носили решительно все, и парни, и девчонки. И я носила, только потеряла давно. И Ричи вот тоже таскал. Пока не забыл на полочке в моей ванной. Тогда мне чуть не влетело от мамы по первое и все прочие числа, благо догадалась с видом глубоко оскорблённого достоинства заявить, что парень просто руки мыл. И чего же я потом не осталась такой же догадливой?

— Сойдёт? — как можно более небрежно поинтересовалась я, кинув браслет куда-то в сторону двери.

Описав довольно занятную дугу по комнате, вещица приземлилась в ладонь магистра. Я демонстративно фыркнула, дабы продемонстрировать, что осуждаю подобное позёрство, как и полагается. На самом деле мне было завидно — самой бы когда-нибудь научиться так играться с телекинезом…

— За неимением лучшего, — довольно безрадостно подтвердил некромант.

— Лучшее тебе завтра предоставят, — буркнула я, впихивая коробку обратно в шкаф.

— Как знать.

— А что, для такого дела есть что-то лучше крови? — рискнула поумничать я.

— На самом деле нет, — признал некромант. — Но хотелось бы быть уверенным в её принадлежности.

— Ты думаешь, наша доблестная полиция даже с этим неспособна справиться?

— Способна. Теоретически. Но касательно практики я что-то сомневаюсь, что они расщедрились на генетический тест. Скорее всего, растолкали штатного мага-эксперта с седьмого этажа, а этого типа я знаю. Он из тех, кто в медицину пошёл только ради спирта, и за четыре года знакомства трезвым мне его увидеть не довелось ни разу.

— И его за это ещё не уволили? — ужаснулась я.

— Да где же ты найдёшь на такую должность целителя-трезвенника? — невесело усмехнулся некромант. — Из этих ребят на полицейской зарплате удержать можно только вот такую пьянь, которую до пока ещё живых пациентов никто и не допустит.

— Ничего себе, — пробормотала я, приземляясь на кровать. — И как же он вообще работает?

— Нормально работает. По крайней мере, определить принадлежность крови при наличии человека в живом или мёртвом виде, или хотя бы контрольного образца, может под любым градусом. А при его отсутствии… тут уже сложнее. Настолько, что будь этот тип даже трезвенником и, вдобавок, гением своего дела, достоверность всё равно недостаточно высока. Магия, знаешь ли, отнюдь не решение всех бытовых проблем.

Да, да, магия не чудо, а наука. Эти слова каждый слышит ещё со школы, а сами маги очень быстро осознают, насколько они верны. Не существует никаких неограниченных возможностей, у любого метода есть не только достоинства, но и недостатки.

— Конечно, — задумчиво продолжил некромант, — вряд ли кровь правда не его. Даже если всё это инсценировка, лишняя достоверность ей не повредит.

— Инсценировка? — встрепенулась я. — А зачем?

— Скажем, запугать тебя. Или вывести парня из-под удара, выставив его самого жертвой, если что-то вдруг пойдёт не так. Все эти рассуждения, зайка, сейчас пустой трёп, не больше. Лучше найди мне лист плотной бумаги и небольшую металлическую посудину. В идеале серебряную, но вообще любая сойдёт.