Мы обсудим позже

Глава 2

Лэйси

Это чёрное платье кричит моё имя. Я держу вешалку перед собой, рассматривая его. Это короткое платье с завязками на шее и вырезом в виде замочной скважины, сделанное из шелка.

Я повторяю: из шелка.

Надеть его — все равно что завернуться в простыни в отеле «Фор Сизонс»5.

Оно станет идеальным нарядом для встречи Нового года. Не то чтобы мне нужен новогодний наряд. У меня нет никаких планов на Новый год, кроме как провести время с семьёй. Но говорят, что нужно "одеваться на работу, которую хочешь получить". Покупая это платье, я одеваюсь для того Нового года, в котором я хочу чего-то захватывающего и романтичного. Так что, естественно, я должна примерить это платье. Я взглянула на ценник. Оно со скидкой, что идеально подходит для моего ограниченного бюджета — ещё одна причина, почему я должна его примерить.

Я пробираюсь в конец магазина, прохожу мимо прилавка с шарфами. Может, мне стоит купить шарф маме на Рождество — подарок в последнюю минуту перед тем, как я полечу в Ливенворт, штат Вашингтон, сегодня вечером. Хотя все знают, что подарить кому-то шарф означает, что ты не знаешь, что ещё ему подарить, на самом деле это не так. Я знаю, что нравится моей маме. Просто у меня было столько забот, что рождественские покупки отошли на второй план. Поэтому я беру фиолетовый шарф и перекидываю его через руку. Один подарок готов.

Консультантка в примерочной даже не смотрит на меня, когда я подхожу к примерочным. В её защиту могу сказать, что на столе у неё гора одежды, которую она пытается разобрать и развесить.

Я стою перед ней, наблюдая за потоком людей, входящих и выходящих из примерочных. Может быть, это примерочная "обслужи себя сам". На всякий случай я спрашиваю девочку-подростка: — Ты покажешь мне примерочную или мне самой найти свободную?

Её глаза даже не переместились на меня. Вместо этого она перебирает кучу вешалок, сцепленных вместе. — Просто выбери одну.

— Хорошо. — Я беру в руки платье и шарф. — У меня две вещи.

— Как угодно. — Она дёргает за одну из вешалок, освобождая её из кучи.

Видимо, магазинные воришки и кражи в примерочной не являются большой проблемой для этой сотрудницы.

Я иду по длинному коридору, проходя мимо всех закрытых штор. Я прохожу мимо людей, стоящих рядом с примерочными, ожидая, когда выйдут их друзья. Ребёнок плачет за шторкой, пока мама говорит ей не открывать шторку. Одежда, которая так и не вернулась к обслуживающему персоналу, загромождает пол. Здесь царит беспорядок. Эта примерочная заставляет меня чувствовать себя так, будто я иду по магазину «Ross Dress for Less»6, а не по элитному универмагу в торговом центре. Но, думаю, беспорядка стоит ожидать за неделю до Рождества.

Мой телефон зажужжал, и я потянулась к заднему карману. Я пролистываю его, чтобы прочитать сообщение. Это одно из тех “Поторопись! Эта распродажа на виагру продлится недолго. Идеальный вариант для подарка в рождественском носке” сообщений.

Эм, нет.

Откуда у этих компаний мой номер телефона? Их директор по маркетингу не очень хорош в своей работе, потому что я в противоположной группе населения, на которую они должны быть нацелены. Ни у кого нет на это времени.

Я подхожу к последней примерочной. Шторка слегка приоткрыта, создавая небольшой зазор между краем и стеной. Я отодвигаю ткань до конца и задёргиваю её за собой, сосредоточившись на удалении сообщения. В этот момент я сталкиваюсь с мужчиной.

Моя щека прижимается к обнажённому, твёрдому плечу, а руки врезаются в то, что кажется гребнями Большого каньона, но на деле оказывается рельефным прессом мужчины.

Столкновение удивляет меня, и я отталкиваюсь, возясь со своим телефоном. Но он, как мокрый кусок мыла, выскальзывает из рук каждый раз, когда я пытаюсь его поймать. Мужчина вскидывает руку и с рефлексами, как у кошки, хватает устройство, прежде чем оно оказывается на полу.

— Мне так жаль! — Я резко разворачиваюсь, чтобы не видеть его. — Я не хотела входить к тебе, когда ты обнажён. Не обнажён. — Почему я использовала это слово? — Я не имею в виду, что ты полностью раздеваешься в примерочной. Я просто говорю… — Я отступаю назад, смущаясь, и в этот момент моя спина натыкается на его грудь. Я снова отхожу, и теперь я стою перед зеркалом с идеальным видом сбоку на его тело. Боже мой! Неужели он все это время был без штанов?

На нём чёрные трусы, подчёркивающие его крепкий, как камень, зад. Хотя, камень — не самая твёрдая вещь на земле. Бриллианты — да. Так что у него бриллиантовая задница, которая, по словам ювелирного магазина, будет вечной. Почему я сейчас об этом думаю? Эта мысль зашла слишком далеко. И я всё ещё нахожусь в шоке от того, что использовала слово "обнажён". Мне нужно убираться отсюда. Я едва могу выдержать пребывание в маленьком, замкнутом пространстве с мужчиной без рубашки, так что о том, чтобы торчать здесь, когда, между нами только трусы, не может быть и речи.

Я передвигаюсь так, чтобы больше не видеть его тело через зеркало, но он двигается вместе со мной. Я не знаю, что делать, поэтому продолжаю говорить. — Консультантка сказала мне выбрать любую примерочную. Обычно я бы постучала, но двери нет. Занавеска была приоткрыта на несколько дюймов, и я подумала, что здесь никого нет, потому что если бы здесь кто-то был, почему бы он не закрыл шторку до конца? И я отвлеклась, потому что только что получила сообщение и читала его. Поэтому я смотрела вниз и не увидела тебя, когда вошла, и… — Я делаю паузу, потому что запыхалась от того, что говорила так быстро, и от того, что пыталась проложить себе путь по маленькому пространству. Я почти сделала полный круг. Я снова поворачиваюсь к нему лицом, замечая, как его большое тело загораживает выход. — Я должна идти. — Я указываю на бордовую шторку, изо всех сил стараясь не смотреть на него. Я имею в виду, я только что случайно потрогала его пресс. Я не могу не оценить и его. Лучше всего просто сократить свои потери и уйти.

Он протягивает мой телефон, напоминая мне, что он все ещё у него.

— Спасибо. — Я тянусь к аппарату, но он отдёргивает его, как будто играет в игру "держись подальше".

Он поворачивает экран к себе. — Распродажа виагры? Кто-то собирается встретить весёлое Рождество. — Одна тёмная бровь приподнимается, в соответствии с тем, как приподнимается уголок его рта. Его внешность проста — привлекательность, состоящая из вечных черт, которые никогда не выходят из моды: тёмные волосы, голубые глаза, спортивное телосложение, минимум щетины, уверенная манера поведения и лёгкая улыбка. И давайте не будем забывать о рельефных мышцах на его груди. Думаю, в них нет ничего простого.

— СМС-рассылка. — Я снова тянусь за своим телефоном, и на этот раз он отдаёт мне его. — Покупка виагры — это не то, что я искала.

Та же ухмылка остаётся на его губах. — Очень жаль.

Ладно, его улыбка очаровательна — идеальное сочетание озорства и доброты. Я виню эту улыбку за последующие три секунды глазения. Я опускаю глаза и смотрю на его пресс — пилигримы могли бы стирать о него белье. Я могу представить, как они грузят этого парня на «Мeйфлауэр»7, везут его через океан, и чистота их одежды зависит от его шести кубиков.

— Не хочешь разделить примерочную?

Его вопрос отводит мой взгляд от его рельефного живота. Мне кажется, что я здесь уже десять минут — постыдные вещи имеют свойство замедлять время, но на самом деле прошло не более пятнадцати секунд.

Я надеюсь.

— Разделить примерочную? — Я смеюсь. — Нет, спасибо.

Он берет пару джинсов и держит их перед собой.

Я опускаю взгляд вниз и смотрю на его подтянутые бёдра, когда он просовывает одну ногу в дырку. Этот парень явно фанат тренировок на ноги. Мой взгляд снова поднимается вверх по его телу и встречается с его самодовольным выражением лица. Его глаза буквально спрашивают меня: "Нравиться шоу?". Моё лицо переливается всеми оттенками розового и красного в упаковке Crayola Crayon 100, начиная с цвета сахарной ваты и заканчивая кирпично-красным.

— Я уже ухожу. — Я пытаюсь его обойти, но он не упрощает задачу. Поэтому я прижимаюсь к стене, скользя по ней своей грудью пока выхожу. — Ещё раз извини. — Я неловко отдаю честь мужчине, как будто он какой-то морской котик. — Счастливого Рождества.

Я открываю шторку и собираюсь уйти, но мой браслет зацепился за выбившуюся нить на краю шторы. Я дёргаю запястье назад, думая, что нитка просто оборвётся, но вместо этого застёжка моего браслета начинает разрываться на кусочки.

— О, нет! — Я подношу браслет и шторку ближе к глазам, чтобы рассмотреть их. Мои пальцы неуклюже пытаются всё распутать, но это похоже на то, как будто у меня толстые пальцы, которые нажимают все неправильные буквы на клавиатуре телефона. Я не могу скрепить украшение в нужном месте.

— Позволь мне помочь. — Парень подходит ко мне ближе, притягивая за собой свои рельефные грудные мышцы.

— Нет, нет. Всё в порядке. Я справлюсь. — Мне нужно починить его, потому что мне нужно выбраться отсюда. Я достигла предела неловких вещей, которые человек может сделать в присутствии красивого незнакомца.

— Позволь мне помочь тебе. — Его тёплые пальцы накрывают мои, посылая мурашки вниз по моей руке.

Я медленно поднимаю на него глаза. Он близко. Так близко. Его голубые глаза — не такие яркие, как у меня — светлые в центре с тёмно-синим ободком по краям. На его челюсти есть след от пятичасовой щетины, а изо рта пахнет мятой, как будто он только что съел мятный леденец.

Ему требуется всего две секунды, чтобы распутать нитку, но он не отступает. Его взгляд сканирует моё лицо, а пальцы задерживаются на моём запястье, обводя браслет. — Твои шармы — это элементы из периодической таблицы.

— Только самые химически реактивные.

Его губы подёргиваются, а глаза блестят от удовольствия. — Химические реакции. Звучит опасно.

О, Святая ночь! Этот парень мог бы дать уроки учтивости.

Я поднимаю подбородок. — Это опасно, только если смешать неправильные химикаты вместе.

Я флиртую с полуголым обольстительным болтуном?

Да. Да, флиртую.

Я никогда не умела бороться с законами притяжения.

Его губы искривляются в ещё одной очаровательной улыбке. — Тогда, полагаю, нам лучше не смешивать то, что не подходит друг другу.

— Вот почему я ухожу. — Я бросаю ему свою версию кокетливой улыбки и выхожу из примерочной.