На краю чужого мира

Глава 12

Глава 12

Жарить мясо пришлось прямо на месте, недостатка в дровах не было. По-хорошему, конечно, накоптить бы впрок, но у него нет столько времени. За два часа Михаил вырезал и пожарил несколько килограммов мякоти. Пока над углями на самодельном вертеле вращались куски, истекающие соком, он доел подогретую тушёнку, сухари оставил на вечер. Тащить с собой банку, не имело никакого смысла, так что, она оправилась в сторону. В судке, который закрывался очень плотной крышкой, легко уместился кусок кабанятины, запечённый в глине. Остальное приготовленное мясо пришлось паковать в широкие плотные листья, напоминающие родные лопухи. На два дня хватит, а потом просто испортится.

Алый дух, куда скромнее размерами, чем тот, которого он захватил в подземелье,попался ему на пути уже через час с небольшим. Это значило, что он покинул район мелочёвки, и следует куда активней вертеть головой. Ловить его Бельский не стал, если тратить последнюю ловушку, то на что-то действительно серьёзное. А вообще, места были богатые. Конечно, они с покойным Акимом не забирались вглубь мёртвого города, но сомнительно, что там встретится десяток алых на дистанции в километр. Либо на них тут некому охотиться, либо они никого не интересуют.

Своего алого он нашёл, когда уже решился остановиться на ночлег. На этот раз с шпилем ему не повезло. Тот, который виднелся вдалеке, выглядел относительно целым, хотя сверкающее покрытие разрушено полностью, но вот самостоятельно забраться по опоре, не имея хорошей верёвки, длиной метров двадцать пять, с кошкой было нереально. Так что, пришлось ему довольствоваться чьей-то заброшенной берлогой. Обитатель давно её покинул, даже запах выветрился. Только кости не слишком крупных животных, устилающие пол, говорили о том, что кто-то там обитал довольно долгое время. Обвалившиеся руины образовали козырёк, а сползшая плита создала своеобразный вход, даже Михаилу оказалось тяжело протиснуться, но это значило, что никто крупный сходу к нему ночью не вломится.

Именно в двадцати метрах от этого убежища он и увидел своего алого духа. Тот был куда больше, чем тот, что пошёл на корм зверодуху, и по окрасу напоминал тварь, которая его сюда загнала. Это был бесформенный, постоянно меняющийся сгусток энергии, больше похожий на вулканическую лаву. В отличие от остальных духов, этот почему-то висел над землёй не высоко, сантиметров десять. Это был первый подобный дух, виденный Михаилом.

Стянув с пояса последнюю свободную ловушку, Михаил начал сокращать дистанцию. На пятнадцати метрах он замер, поскольку дух начал меняться — он пошёл волнами, словно чуя приближение опасности, и даже плавно отплыл на полметра в сторону. Бельский вздохнул и, активировав захват, швырнул цилиндр прямо в него. Что ж, тактика, опробованная на сущности в подземелье, себя оправдала. Ловушка, угодившая точно в цель, упала на землю, окутав багрового белым сиянием. И на этот раз Михаил не стал ждать, когда тот совершит рывок, прикрывшись дымчатой броней и вызвав шпагу, он в три прыжка добрался до духа, который медленно, но верно, высвобождался из белого света, который испускал цилиндр. Боярин успел вовремя, дух рванулся в сторону, удлиняясь, как червь, и захват почти тут же соскользнул, удерживая меньше четверти от всей площади сущности, а вытянулся тот неплохо — почти на полтора метра. Но именно в этот момент Бельский добрался до цели, и поставил перед ним шпагу, на которую тот тут же налетел. Дух отпрянул, сжимаясь и полностью погружаясь в свет. Вот только ответки Михаил не ожидал. Он приготовился отбить шпагой очередной прорыв, а тут в него буквально с метру засандалили энергетический заряд. Спасла реакция. Он дёрнулся в сторону, заметив подозрительное сокращение объёма духа, и сгусток ало-чёрного цвета ударил вскользь по левому бедру. Броню он пробил сходу и, слегка попалив плащ, унёсся дальше.

Так и пошло — попытка прорыва, отступление, выстрел сгустком, через какое-то время повторить. Дух оказался очень сильным и боролся около часа. Михаил за это время увернулся от десятка атак. Если приноровиться, тогда, в принципе, не страшно. Правда, это сыграло с ним злую шутку, и он едва не поплатился, когда в последней попытке прорыва алый сначала ударил энергией, потом рванулся и ударил снова. И ведь второй сгусток почти достиг цели. Михаил присел, чтобы выставить на пути червя шпагу, и тут получил заряд в голову. Он опрокинулся назад, и, выстрел пробивший дымчатую броню, которую ставил родовой дух, вместо его лица угодил в треуголку, часть которой тут же осыпалась пеплом на плечи. Но это было концом сопротивления, сущность прекратила дистанционные атаки, затем и дёргаться, и через пятнадцать минут его затянуло в ловушку. Мигнули руны, подтверждая пленение сущности, крышка встала на место.

Михаил облегчённо выдохнул и, подняв цилиндр, повесил его на пояс. Да уж, Свент ему о таком не рассказывал, хотя, скорее всего, он никогда с подобным не сталкивался. Стряхнув пепел, оставшийся от треуголки, он отшвырнул воняющую горелой кожей уцелевшую часть подальше, после чего вернулся к оставленному ранцу и принялся собирать дрова для костра.

Через полчаса он сидел на охапке свежего лапника и смотрел на разгорающийся огонь, над которым разогревал большущий кусок жареного кабана. Тот, конечно, был довольно жёстким, но вполне съедобным.

— До чего ты докатился, боярин? — с усмешкой произнёс он вслух. — Ещё месяц не прошло, как ты ужинал вместе с князем Тарковским в «Империале» с серебряной посуды и пользовал ночных феечек в «Золотом букете», а теперь ты сидишь у костра, бес знает где, вокруг руины и опасные твари. Ты жаришь на огне жёсткого кабана, которого убил несколько часов назад.

Михаил негромко рассмеялся. Вытащив из огня разогретое мясо, впился зубами в сочный кусок вырезки. Он оказался прав, жевалось тяжело, мясо было жёстким, но это всего лишь топливо, еда. И чтобы добраться до своей постели, денщика, который подаст ему вкусный ужин, нужно рвать зубами прочные волокна.

Перед тем, как забраться в берлогу, в которую Бельский сволок кучу свежего лапника, он поднял сокола, и тот принялся нарезать широкие круги над стоянкой. Но пока что ничего опасного Михаил не заметил. Солнце почти скрылось, пробуждалась ночная жизнь мёртвого города. За день боярин прошёл километров десять, и находился почти в самом центре руин. Конечно, можно было бы пройти куда больше, но спешка сейчас не нужна, можно вляпаться. Вернув сокола, он снова соединил ловушку для мелких духов с его темницей. Возможно, сегодня он получит первое усиление. Подкинув в костёр сушняка, Михаил забрался в берлогу и, рухнув на свежий лапник, прикрыл глаза. Сон пришёл почти мгновенно. По-хорошему, надо было бодрствовать, некому охранять его тушку, но не спать тоже опасно, так что, приходилось довериться огню, который перекрывал вход в его убежище. И как ни странно, ночь прошла спокойно. В центре руин ночной живности оказалось, куда как меньше, и это наводило на неприятные мысли.

Проблема явилась с рассветом. Михаил проснулся от холода, который проник внутрь берлоги. Поднявшись, укутался в дымчатую броню и, материализовав в левой руке чёрный болт, выглянул наружу. Ночь отступила, сменившись утренней серостью. Костёр ярко горел, пожирая подкинутый с полчаса назад хворост, но при этом, несмотря на довольно приличный огонь и кучу пышущих жаром углей, у Михаила зуб на зуб не попадал.

Выбираться на открытое пространство и кричать: «Кто тут есть?», Бельский не спешил. Изучив каждый метр, доступный взгляду, и не увидев ничего подозрительного, он натянул на глаза артефактные очки. Вот тут всё встало на свои места. Метрах в пяти прямо напротив входа с другой стороны костра в воздухе висел здоровенный чёрный дух, и если тот, которого он вчера пленил, едва парил над землей, то этот завис на высоте его пояса. Он был похож на нечто изменчивое, бесформенное, находящееся в движении. Размером он был с обычную дворовую свинью, но это, если просто объём считать. Эта клякса постоянно двигалась, от не ё отлетали частички, размером от капли до яблока. Она ловила их жгутами и втягивала обратно. В империи существовал такой жидкий металл — ртуть. Так вот, если его разлить, он собирался обратно. Здесь происходило то же самое.

Прошло примерно минут пять. Чёрный висел на прежнем месте, Михаил сидел внутри берлоги, стуча зубами. Его плащ и мундир кое-как справлялись, но вот сапоги и штаны подвели. Ощущение что у тебя половина тела в жаркой бане, а другая на морозе, было крайне неприятным. Косынка, которой он прикрывал лицо во время песчаной бури, тоже не помогала, так что, Михаил периодически растирал озябшими руками лицо.

Стоило пламени уменьшиться, и дух медленно двинулся вперёд. Бельский тут же подкинул в огонь ещё партию сушняка, он специально провёл этот опыт, так как догадывался, что огонь — единственное, что сдерживает незваного гостя. И снова чёрный вернулся на прежнюю позицию. Бельский посмотрел на сушняк, его ещё хватало. Собирать его тут было просто, и он не поленился сделать запас, да и ночью расход не такой интенсивный. Как холод забирался в берлогу, значит, огонь почти погас, и нужно подбросить. Так что, к утру осталось примерно половина, и толстых веток там хватало. Но если чёрный дух не уйдёт, что дальше делать? Дрова кончатся, огонь потухнет, и вот тогда Михаил останется с охотником один на один.

Прошёл час, чёрный висел, огонь горел, шаткое равновесие сохранялось. Что там говорил прапорщик? Увидел чёрного, и если рядом нет владельца светлого духа, беги. Хорошо бы, вот только бежать ему некуда. Да и не уверен он, что от этой сущности можно убежать. Оставалось надеяться на огонь, и что чёрному надоест торчать здесь, и он свалит. Но прошло ещё полчаса, а всё осталось, как было. И тут Михаилу, смотрящему на кучу веток, пришла интересная идея, вспомнилось детство в вотчине… Он улыбнулся и принялся рыться в дровах. И, как ни странно, всё необходимое нашлось — пара не слишком длинных тонких прямых палок, затем в его руках оказалась слегка изогнутая, упругая, отлично высушенная солнцем и временем ветка нужной толщины. Забравшись в берлогу, боярин отрезал от веревки кусок длиной в метр, и быстро её расплел. Поработав ножом, он согнул её и обвязал тонкую бечеву. Ну, что сказать? Примитивный лук, дальше десяти метров никуда не попасть, но ему и не нужно, дистанция до цели — чуть больше семи. Идея проста — попробовать поразить чёрного духа огнём, который так ему не нравится. К пылающему костру тот не приближается, значит, нужно доставить огонь к нему.

Михаил подготовил стрелу и начал обматывать наконечник оставшейся верёвкой, добавив к ней куски бересты. Конечно, это была полная хренотень, но он же не собирался устраивать с помощью этих палок сражение с западными кнехтами. Нужно просто попасть. Сунув наконечник в костёр, он дождался, когда всё, что он намотал, прилично разгорится и, вскинув оружие, как это делали кочевники, держа лук горизонтально земле, уложил стрелу на тетиву.

— Ну, палка моя точёная, ножом обструганная, лети в цель, словно тебя мастер сделал, вложив всю душу.

Звонко хлопнула самодельная тетива, и зажжённая стрела угодила точно в центр висящий в воздухе кляксы. Результат оказался неожиданным — стрела пролетела цель насквозь и, врезавшись в какую-то стенку метрах в пятнадцати, рухнула на землю.

— Ну что ж, — зло произнёс Михаил, видя, как его надежды пошли прахом. В его левой руке возник чёрный болт. — Давай, проверим, правду ли сказал Свент.

Тёмная энергия встретилась с духом. Надо сказать, на этот раз реакция от чёрного охотника всё же последовала. Он запоздало рванулся в сторону, и болт, несмотря на то, что был невероятно быстр, зацепил его лишь краем. Но через артефактные очки Бельский всё равно увидел результат — прореху, которая возникла, если можно так выразиться, с левого бока, которую дух довольно быстро затянул. Михаил создал новый болт, у него их осталось ещё десять. Дух, напротив, разорвал дистанцию, увеличив её метров до десяти. Противостояние замерло в шатком равновесии. Но всё же боярин добился небольшой победы — холод отступил, его окутало тепло костра, и он, наконец-то, прекратил стучать зубами.

Развеяв болт, он вытащил мясо, завёрнутое в листья, взял вторую стрелу и, нанизав на неё кусок, принялся спокойно разогревать над углями. Чёрный дух никак на это не прореагировал, отсутствие болта он словно бы и не заметил.

К концу завтрака ничего не поменялось, противник держал дистанцию. Михаил прикидывал, как вырваться из западни. Он уже понял, что дух довольно быстрый, во всяком случае, он очень шустро увернулся от его дистанционной атаки. И если бы расстояние между ними было чуть больше, то вообще ушёл бы без последствий.

— Сидишь?

— Сижу, — на автомате ответил Михаил, и тут же вскочил на ноги.

— Ну, чего вскочил-то? — поинтересовалась женщина с насыщенной золотистой косой, выходя из-за развесистого куста и направляясь к огню. — Не причиню я тебе вреда, если, конечно, руки распускать не станешь.

— Осторожно, тут чёрный дух, — видя, что у гостьи нет артефактных очков, выкрикнул Бельский.

— Вижу, — лениво отмахнулась она. — Не беспокойся, теперь он тебя не тронет, амулет не даст ему даже приблизиться. Да ты сам посмотри.

Михаил нашёл взглядом чёрного охотника, тот отлетел шагов на тридцать, а потом вообще скрылся в руинах.

— Порталом пришёл из мёртвого города? — усаживаясь на брёвнышко, поинтересовалась женщина.

Было ей на вид чуть больше двадцати пяти, скорее всего, ровесница Михаила. Ростом на полголовы ниже, чистые золотые волосы, заплетённые в толстую, правда, не слишком длинную косу. Лицо у женщины волевое и одновременно очень аристократическое, немного холодные черты, но всё равно красивая, особенно Бельскому понравились яркие голубые глаза, такие пронзительные и холодные. Тёмно-бордовая куртка из кожи незнакомого зверя, с виду очень крепкая, рубаха и штаны, явно домотканые, прочные, грубые. Сапоги тоже ручной выделки, высокие, на шнуровке.

Михаил, которому, пока он мясо жарил у костра, стало жарко, скинул плащ и остался в мундире.

— Целый капитан пожаловал, — с лёгкой иронией произнесла гостья. — Какой полк?

— Разрешите представиться, — вытягиваясь перед гостьей по стойке «смирно», произнёс Михаил, — боярин Михаил Иванович Бельский, капитан первого полка, первого батальона, четвёртой роты экспедиционного корпуса Белоградской империи.

— Отлично отрекомендовались, ваше сиятельство, — с лёгкой ироничной усмешкой, совсем необидной, прокомментировала его поведение женщина. Только ваш титул и звание здесь мало что значат. Но уж, коли, вы полностью назвались, то и мне придётся официально представиться, — глядя на огонь, как-то по-простецки произнесла она. — Княгиня Воронецкая Ирина Николаевна, урожденная Виельгорская. На настоящий момент вдова. Только умоляю, ваше сиятельство, — причём обращение она произнесла с лёгкой издёвкой, — не нужно тут это никому, ни титул ваш, ни сиятельство, я просто Ирина, охотница на духов. Если хотите вежливо, так по имени-отчеству. А вы уж, как пожелаете, можете сиять, сколько вам угодно. Здесь с три десятка аристократов имеется и чуть больше сотни простого люда, и это только наши, из империи. Никого титулы не интересуют.

— Обойдёмся без них, — легко согласился Бельский, — я для вас — просто Михаил.

— Вот и хорошо, — улыбнулась женщина. — А то есть у нас тут один индюк, требует величать исключительно полным титулом и по имени-отчеству. Гонору много, мозгов мало. Ну да ему простительно, старику уже вторая сотня лет пошла, он советником при прежнем императоре был, Глебе Миротворце. Потом его сюда отправили, устраивать жизнь на новых имперских землях, а он полез, куда не надо, и оказался тут при двух гвардейцах. Те давно уже погибли, жизнь у нас тут опасная. Ну да, как я уже сказала, всем плевать. Зовут, как просит, только бы не брюзжал, нудный, неприятный тип. Итак, Михаил, — она улыбнулась одними губами, — позвольте поприветствовать вас от имени имперской общины острова Ксанс, что с местного переводится как «короткий меч».

— Благодарю, Ирина Николаевна, — чопорно кивнул боярин. — Я рад оказаться тут с вами, бес знает где.

Они несколько секунд смотрели друг другу в глаза, потом рассмеялись.

— Значит, всё же остров, — наконец, произнёс Михаил.

— Остров, — легко согласилась княгиня. — Давно у нас не появлялись новички с большой земли. Во всяком случае, те, кто дожил до встречи со мной и остальными. Итак, Михаил, позвольте быстро вас ввести в курс, в какой переплёт вы попали.

— Я весь внимание, — ответил Бельский. — Хотите угощу вас жареной кабаниной? У меня осталось ещё пара кусков.

— Благодарю, я позавтракала, а к обеду мы будем уже в Императорской заставе, так зовётся наш посёлок. Итак, остров, — она на секунду задумалась. — Хотя, знаете, собирайтесь, дорогой расскажу, солнце уже поднялось над горами и достаточно светло, чтобы отправиться в путь.

Михаил кивнул и полез в берлогу. Сборы много времени не заняли, и вот уже минут через десять они шагали по очередной заросшей улице.

— Итак, остров. Он довольно велик. Среди нас хватает исследователей. Я здесь как раз так и оказалась, исследовала один дом в мёртвом городе, неподалеку от Столенграда. Так вот, мы Ксанс довольно хорошо изучили. В длину остров восемьдесят километров. Сами понимаете, это приблизительно. В самом широком месте чуть меньше сорока шести. Сверху он напоминает короткий меч с очень толстой рукоятью, отсюда и название. Вы, Михаил, как раз оказались в руинах, которые можно назвать навершением. На острове есть несколько местных поселений, мы с ними живём дружно. Если хотите точные данные, обратитесь к Евгению, он у нас картограф и историк императорской заставы. Но вроде парочка относительно крупных с населением около пятисот человек и с десяток мелких, от двух десятков до двухсот. Так что, не сказать, что у нас тут много населения.

— Ирина, прошу прощения, что перебиваю, но у меня есть важный вопрос.

— Как попасть обратно? — догадалась княгиня.

— Верно. Судя потому, что вы тут, дороги на континент нет, — предположил Бельский. — Но я обязан спросить.

— Вы ошибаетесь, Михаил, — ответила женщина. — Дорога назад есть. Только мы с вами, можно сказать, пленники на вольном поселении.

— Как так? — озадачился боярин.

— Всё просто, капитан. Портал отсюда существует, он всего в двух днях пути от императорской заставы, но его контролируют местные, которые нас к нему никогда не пропустят. Тех, кто хотел пробиться силой, они убили. Мотивы их просты — остров очень богат духовым железом, в руинах мёртвого города много сущностей, на которых я и охочусь, в неделю добываю минимум трёх алых. Местные их берут, обменивая на еду и артефакты. И если вы скажите, что вам очень надо вернуться, поскольку вас там невеста ждёт, я пожму плечами и скажу, забудьте, тут месяц назад умер боярин Рымин, так вот он был старейшим переселенцем сюда, и провел тут шестьдесят четыре года.

— Там война грядёт, вольные поднимают голову.

— Не первая и не последняя, капитан. Забудьте, это уже не ваша война.

— Ну-ну, — пробормотал себе под нос Михаил.

— Все так говорят, — с лёгкой издёвкой прокомментировала его бубнёж Ирина. — И я так говорила, и мой покойный муж. И я всё ещё тут, а он пеплом в небо ушёл.

— Мне жаль, — произнес Михаил.

— А мне нет, — неожиданно прямо ответила княгиня и, вскинув самострел, спустила курок.

Стрела ушла в пустоту, и только метрах в семидесяти под кустом в густой листве полыхнула светлая звёздочка, а на землю осыпалась чёрная пыль.

— Что это было? — озадачился Михаил.

— Чёрный охотник, в засаде сидел. Ты бы его даже в своих очках не увидел, очень сильный дух был.

— Отличный выстрел, — похвалил её Бельский. — Но вернёмся к вам, Ирина Николаевна. Вы перед выстрелом говорили, что вам не жаль мужа, объясните почему?

— Нет ничего проще, — ответила женщина, перезаряжая самострел. — Это был крайне неприятный человек, брак наш был договорным. Кроме того, он был старше меня на двадцать лет, любил выпить и потом распускал руки. Поэтому, когда его чёрный охотник осушил, я забыла о нём, как только его тело сожгли.

Михаил промолчал, но у него сложилось впечатление, что княгиня приложила руку к гибели князя Воронецкого. Высказывать свои догадки он не стал, не его собачье дело. Дальше какое-то время шли молча.

— О, вот и алый, — довольно заявила княгиня, указывая куда-то вперёд. — Ах, прости, Михаил, ты же так далеко не видишь. Постой здесь, я сейчас его захомутаю.

Она стянула заплечный мешок и вытащила оттуда складное удилище, метр длиной, расписанное рунами, а следом небольшой кубик, размером с яблоко. Она сначала быстро пошла вперёд, сокращая дистанцию, затем замерла и отправила ловушку в полёт. Та упала в полуметре, и Бельский скривился, бросок оказался скверным. Вот только дальше произошло то, чего он никак не ожидал. Из ловушки вырвались чёрные жгуты, которые стремительно оплели алый сгусток и поволокли его к кубику. Ирина неторопливо направилась к сопротивляющемуся духу и ударами удилища погнала алого в сторону артефакта. В отличие от того, что проделывал Михаил, у неё это заняло чуть больше пяти минут.

— Ловко, — произнёс он, догнав Ирину. — А я своего час с лишним загонял в цилиндр, так тот ещё и энергетическими зарядами кидался. Лишил меня прекрасной треуголки.

— А ты везучий, сильный у тебя дух, — прокомментировала его слова княгиня. — Заарканить алого стрелка, да ещё без подобного кубика — это серьёзное достижение. Не вздумай продавать, вырасти зверодуха, очень сильный будет, сразу четвёртого класса.

— А почему ты без спутника ходишь? — поинтересовался Бельский.

Ирина улыбнулась и указала пальцем вверх. Михаил задрал голову и разглядел огненно-красную птицу, парящую метрах в трёхстах над землёй.

— Это жар птица. Он со мной уже четыре года. Благодаря ему я тебя нашла. Вообще, он ещё вчера тебя заметил, когда ты кабана разделывал.

Так, за разговором, они дошли до Имперской заставы. Лес неожиданно кончился, и с опушки открылся вид на небольшую крепостицу, расположившуюся на берегу вполне приличной стремительной реки, берущей начало в горах. До неё было примерно пять сотен шагов — зона безопасности, любой явившийся из леса должен пройти это расстояние по открытому пространству, на котором не было ни деревца, ни кустика. И наблюдатели на вышках имелись, и, похоже, даже не спали.

— Ну, вот и твой новый дом, боярин Бельский, — глядя на Михаила, который с интересом изучал заставу, с сарказмом произнесла Ирина. — Добро пожаловать.