На краю чужого мира

Глава 19

Глава 19

Поднявшись с камня, и, запихнув в ранец артефактный судок, в котором ещё пару минут назад была печёная картошка с куском мяса, Бельский подвигал правой рукой. Та пришла в норму, только пальцы слегка покалывали, словно отлежал её. Быстро восстановиться помог новый лекарский артефакт. Михаил уже хотел закинуть за спину ранец и тронуться дальше, поскольку времени для охоты ещё предостаточно, но его заинтересовал слабое золотистое сияние, которое он, хоть и с трудом, но разглядел на месте, где до захвата висел дух. Не выпуская из рук самострела, он в сопровождении дракона прошёл сотню метров и присел на корточки рядом с несильным энергетическим жгутом, который, словно росток, тянулся вверх меж камней. С опаской, Михаил всё же дотронулся до него. Никакой боли, только едва заметное тепло. Он живой, обвил его кисть и начал по капле отдавать свою силу. Бельский на секунду испугался, что его родовой дух снова применит свою способность и поглотит источник, но тот никак не прореагировал, то ли насытился, то ли эта энергия ему была не нужна. Михаил потянул руки, разрывая контакт, и, вернувшись к ранцу, закинул его себе за спину. Что сказать? Оной тайной стало меньше — золотые духи подпитываются от природных источников, и искать их нужно рядом с такими.

На заставу Бельский вернулся, когда сумерки только начали сгущаться. Все ловушки, до единой, были полны, три забитые под завязку кормушки, два алых духа, шесть фиолетовых. Новая способность поглощать энергию из сущностей напрямую так больше и не проявила себя, как он не пытался её пробудить, тыкая щупом то в алого, то в фиолетовых. Он даже вокруг одного алого рунный круг выстроил, но тот просто не активировался.

Продав не нужных ему духов и зарядив опустевшие ловушки, Михаил, прихватив кувшин пива, отправился домой. День выдался напряжённым, дважды он засекал чёрных охотников, сидящих в засаде. Он даже попытался повторить результат, приказав дракону их уничтожить, и ничего, на месте гибели осталось только пепел от травы, никакой жижи.

Заметив свет, льющийся из окна его комнаты, Михаил улыбнулся. Ну, что сказать? Хотя бы с ужином возиться не придётся. И оказался прав, возле плиты крутилась Мария. Она так увлеклась, что даже не заметила вернувшегося хозяина.

Поставив ранец у стены, Михаил разрядил самострел, из которого так и не удалось выстрелить, и, повесив на гвоздь у двери плащ, весело поинтересовался:

— Чем кормят уставших и голодных ловцов духов?

Девушка резко обернулась, едва не задев ручку сковородки, а то был шанс остаться без ужина.

— Ваша светлость, Михаил Иванович, нельзя же так пугать, — выдохнув, произнесла девушка.

— Ну, извини. Кто ж знал, что ты такая пуглива? — с улыбкой ответил боярин и, стащив грязные сапоги и портянки, кинул всё это к двери.

— Переодевайтесь и идите в баньку, — по-хозяйски распорядилась Мария, как взаправдашняя жена, уперев руки в боки, приняв грозную позу буквы «Ф». — Она, конечно, остыла уже, часа три назад топили, но, думаю, там вполне тепло, чтобы привести себя в порядок перед ужином.

— Как скажешь, хозяюшка, — поднимаясь со стула и запихивая ноги в мягкие кожаные ботинки, которые он докупил, чтобы сапоги не надевать, если «до ветру» нужно выйти.

При слове «хозяюшка» Мария покраснела и резко отвернулась к плите, начав что-то мешать на сковороде.

Бельский улыбнулся одними губами и, забросив на плечо полотенце, отправился в баню. Через полчаса он чистый, вымытый, выбритый наворачивал острое тушёное мясо с овощами, запивая всё это пивом, и мысленно хвалил Марию, которая, прихватив его сырую, грязную одежду, скрылась за дверью, пообещав, что к утру вещи будут сухим и чистым. Всё же бытовые артефакты Екатерины Федоровны сильно облегчили женщинам на заставе жизнь.

Так и оказалось, девушка вернулась спустя час, неся сапоги и слегка влажную одежду, которая вполне себе досохнет возле камина. Бельский окинул взглядом комнату, решая, чем заняться. И тут его взгляд упал на сумку, оставшуюся в наследство от Василько. Ей досталось, несмотря на хорошую кожу и зачарование от воды, она потеряла товарный вид. Решив утром отправить её в помойку, Михаил на всякий случай ещё раз осмотрел её. Взвесив сумку в руке, он озадаченно заглянул внутрь, потом проверил два внешних кармана, там тоже пусто, а вот по весу не скажешь. Бельский начал прощупывать стенки, ничего, толстая, кое-где потрескавшаяся кожа, но перемычка делящая внутренности на два отсека, была плотной, но только в одном месте. И ведь нашёл хитрый карман. Можно, конечно, вспороть ткань ножом, но Михаилу было интересно само устройство тайника. На свет появилась записная книжка в кожаном переплёте размером с ладонь, только вот не его, а барона Шталена, у которого лапа раза в полтора больше, чем у Бельского. К счастью, записи не пострадали, вот только почерк у Василько был корявым, не сравнится с каллиграфией, которой аристократов учили с детства, ведь всё писалось от руки и для важных людей — извещения о визитах, прошения императору, справки министрам и прочая корреспонденция. К счастью, ловчий писал вполне разборчиво, так что, Бельский углубился в чтение, не забыв про кормёжку зверодухов.

Когда, почти в полночь, в комнату проскользнула Екатерина Федоровна, Михаил как раз заканчивал чтение записок Василько. Надо сказать, голова у того была светлая.

— Не помешаю, ваше сиятельство? — поинтересовалась артефакторша, запирая за собой дверь.

Михаил закрыл дневник ловца и поднялся навстречу.

— Не помешаете, княгиня, — обняв девушку за талию и наградив поцелуем, ответил боярин. — Вино будете? — помогая девушке раздеться, предложил Бельский.

— Если только бокальчик, — ответила та, проходя и усаживаясь за стол. — А ты что пьёшь?

— Пиво, — ответил Михаил, кивнув на кувшин и выставляя на стол грубоватый бокал на высокой ножке.

— Только не увлекайся, а то опять на утро ничего не вспомнишь, — поддела его княгиня. Она посмотрела на дневник. — Что читаешь?

— Заметки Василько, нашёл в потайном кармане сумки. Теперь я знаю, за что его убили.

— Вот как? — задумчиво произнесла Екатерина. — Очень интересно, расскажешь?

— Сама почитай, — придвинув к девушке дневник, ответил Бельский, доставая из шкафа вино и наполняя бокал наполовину.

Девушка кивнула и, открыв книжку, принялась разбираться с корявым почерком ловчего. Несколько раз её бровь недоуменно приподнималась. В принципе, было от чего.

— Значит, он имел тёмного духа и был неплохим артефактором, — спустя час произнесла она.

Михаил промолчал, не видя смысла говорить об очевидных вещах.

— Ты веришь в существование этого белого духа? — крутя в руках бокал, наполненный уже в третий раз, спросила княгиня.

— Да, — кивнул Бельский. — Ещё несколько недель назад я думал, что их всего три. Потом Ирина рассказала мне про золотого. Так почему бы ещё одному не обнаружится? И понятно, зачем забрали пояс, он его зачаровал на поиск. И браслета, чтобы видеть духов, который Василько доработал, у него не было, и руны, чтобы поймать его в ловушку, без следа исчезли. Только одного не пойму, зачем он местного с собой потащил?

— Ну, сомневаюсь, что мы это узнаем. Может, тот что-то знал, ведь золотого обнаружили благодаря легендам местных, могло и тут такое быть. А убил он Василько по причине жадности. Что такое деньги, по сравнению с пойманным белым духом, который способен наделить даже обычного человека невероятной силой. Зверодухи — не сила, это зверь на поводке, просто питомец, очень полезный, но не более, а вот белый дух…

— Сколько мне будет стоить доработать моё снаряжение чертежам Василько, ну и руны вырезать? — поинтересовался Бельский.

— Серьёзно? — приподняла бровь Екатерина. — Вы сейчас меня, ваше сиятельство, очень сильно оскорбили, — в её голосе и вправду появился некий холодок, пока что безо льда, но до него недалеко. — Мало того, что вы показали мне книгу, которая сильно обогатила мои знания, так предложили деньги за работу, на которую мне потребуется максимум два часа, и то только потому, что рунные цепи нужно резать на пластинках с добавлением духова металла.

— Сколько за материал? — поправился Бельский.

— Вот так уже лучше, — успокоилась княгиня. — Металла у меня хватает, я прикупаю иногда неучтёнку у шахтёров. А что ты смотришь? Да, тут, можно сказать, есть чёрный рынок. Так что, давай тридцать золотом, если сейчас нет, потом отдашь. Ах да, — она запустила руку в сумку, с которой пришла, и выложила на стол маленькие болты для самострела. — Вот, держи, всё зачаровано и заряжено.

— Благодарю, ваше сиятельство, — вытянув руку и погладив тонкие красивые пальцы Долгоруковой, произнёс Бельский.

Михаил прикинул финансы. В принципе, деньги были, только в лавку нужно наведаться, счёт там ещё далек от обнуления. Да и сегодня заработал хорошо — пятнадцать с половиной золотых, хороший доход, плюс то, что у него было. Итого (он мысленно прикинул, сколько же сейчас на кармане) — двадцать шесть золотом. Поднявшись, он достал из шкафа кошель и отсчитал двадцать монет.

— Держи, — положил он перед девушкой деньги. — Завтра остальные десять принесу.

Екатерина кривляться не стала, смахнула золото в кошель и убрала в сумку.

— Мне нужен твой пояс и браслет.

Михаил выдал требуемое, и артефакты отправились следом за деньгами.

— Завтра будет готово, — заверила Екатерина. — Только прошу, в руины не суйся, передохни. Кстати, как сегодня сходил?

Михаил улыбнулся.

— Хорошо сходил, с золотым повидался. — Про то, что он его едва не развоплотил, решил не рассказывать, это его тайна.

— И каков результат?

— А бес его знает? — пожал плечами Бельский. — Пока ничего нового в себе не обнаружил.

— Ну, для этого нужно два или три таких, — успокоила его Екатерина. — Поздно уже, ваше сиятельство, может, почивать пойдём?

— Может, и пойдём, — отрешённо ответил Михаил.

Он был уверен, что получил от первого золотого куда больше, чем любой другой ловчий от трёх, а значит, нужно искать. Давно он не соединял сознание с родовым духом, но уж коли завтра у него свободный день, вот и будет, чем заняться.

— Миш, — неожиданно перейдя на «ты», вырвала его из раздумий Екатерина.

— Что? — встрепенулся Бельский и завертел головой, ища взглядом княгиню, так как её место за столом пустовало.

— Ты о чём так задумался? — видя, что боярин выплыл на поверхность из омута размышлений, поинтересовалась девушка.

Бельский повернул голову и увидел, что княгиня Долгорукова уже забралась под яркое лоскутное одеяло, и теперь, приподнявшись на локотке, смотрит на него.

— Да так, ничего, — отмахнулся Бельский и, погасив лампу, стал стягивать с себя рубаху.

— Миш, — снова сократив имя, позвала его Екатерина, — если хочешь отдохнуть, просто скажи, полежим, поговорим.

Бельский мысленно матюгнулся, фраза «полежим, поговорим» тут же напомнило о проблеме папочки княгини Долгоруковой и погибшем братце.

— Всё нормально, — ещё раз произнёс он и, стянув штаны с панталонами, полез под одеяло.

— Ты кого сейчас обманываешь? — проведя рукой по его слегка небритой щеке, спросила с улыбкой артефакторша.

Улыбку он, конечно, увидеть в темноте комнаты не мог, скорее, услышал её, и сразу стало куда, как легче, распустился тугой узел, который образовался в груди всего пару минут назад.

— Вот ты и вернулся, — обрадовалась Екатерина и страстно его поцеловала.

Руки девушки пошли гулять по его телу. Да, она сильно изменилась с того дня, как впервые пришла сюда, принеся самострел и ловушки, стала смелее и рискованнее. Его руки, так и лежавшие на ее бёдрах, включились в процесс, несколько движений в нужном направлении, и княгиня, закусив губу, тихонько застонала. Михаил на секунду зажмурился. Как-то удивительно легко две женщины-аристократки вошли в его жизнь, и он пока не знал, что с ними делать, но кое-что он ощутил. Когда утром он разговаривал с боярином Змиевым, то почувствовал то, что ему очень не понравилось. Он ещё думал о возвращение на материк, но потихоньку начинал врастать в местную жизнь, и якоря у него имелось, целых два, и вот сейчас один из них крепко держал его за швартовый конец. Так ли ему нужно вообще туда, что там у него есть? Он тряхнул головой, прогоняя очередную тяжёлую мысль, и принялся целовать маленькую торчащую грудь, оказавшуюся прямо над его лицом.

Утро он, как всегда, встретил в одиночестве. Посмотрев на серое небо за окном, Бельский перевернулся на другой бок и уснул. Разбудил его звук раскалываемых полешек. Приподнявшись на локте, Михаил обнаружил хозяйничающую у плиты Марию, которая старательно не смотрела в его сторону, а щеки, шея и уши девушки были почти багровыми от прилившей к ним крови. Бельский опустил глаза, и всё стало понятно. Он лежал на спине, одеяло съехало, обнажив его достоинство и грудь. Короче, укрыта была лишь малая часть тела, и сейчас оно среагировало на молодую девушку, решило, несмотря на ночные забавы с княгиней, снова подняться. Чтобы не вводить девушку в ещё больше смущение, боярин натянул одеяло и, сев, потянулся.

— Доброе утро, Мария Петровна, — поздоровался он, — не могли бы вы не поворачиваться, пока я оденусь.

— Сделайте милость, Михаил Иванович, — дрогнувшим голосом ответила девушка. — А то я — барышня невинная, а вы меня соблазняете. Вот расскажу батюшке, он вас проучит дрыном.

— Не стоит, Машенька. Соблазнять вас, у меня и в мыслях не было, мне хватает тех романтических отношений, что у меня имеются.

— Ну, это я в курсе, уже и без меня слухи по заставе поползли, что к вам по темноте обе княгини через день шастают. Ваша светлость, а давайте я третьей наложницей стану? Уж больно интересно, что они в вас нашли. Как думаете, поделятся со мной имперские аристократки?

— Мария Петровна, — уже строго произнёс Бельский, — пошутили, и хватит. — Ему очень не понравились в голосе девушки твердые полные уверенности в сказанном нотки, только вот у него не было планов расширять свой гарем ещё на одну персону.

— А я и не шутила, — решительно заявила боярышня Мальцева.

— Нет, Мария, мы вроде всё выяснили ещё в прошлый раз. Так что, закончили этот разговор, или мне попросить заменить тебя?

— Не стоит, ваша светлость, — сдала девушка назад. — Мне эта служба нужна, так что, давайте забудем о речах моих вольных. Мне очень стыдно за своё поведение, такого больше не повториться, клянусь богиней. Умывайтесь, садитесь завтракать, я вам кашу на козьем молоке сварила.

Бельский кивнул и направился к умывальнику. Да, сложное утро у него выдалось. Зато каша сгладила неловкий момент, вкусная, горячая и даже с маслом

День прошёл в праздном безделье. Бельский пострелял из самострела во дворе, привыкая к оружию, затем, заперев дверь, уселся на кровать и, закрыв глаза, нашёл сознание родового духа. Требовалось выяснить, что он приобрел. И первым, что Михаил обнаружил, была плеть. Кое-как, сознание у духа внутри него всё же не человеческое, Михаил понял, что это новое умение, он может использовать его с левой руки, как и чёрный болт. Хлыст-липучка, который на дистанции в три метра может атаковать любое живое существо, и ошеломить его до потери сознания. Второе свойство — поглощение жизненной энергии, часть уходила духу, часть Михаилу, с того притока усталость, как рукой снимет, ненадолго, но взбодрит. Да и сам по себе он изменился, раньше Михаил ощущал его мелким сгустком в районе груди, теперь же он занимал куда больше места. А ещё он прекратил быть чисто чёрным, в его структуре появились золотые нити. Вторую новую способность он нашёл через полтора часа. Как духам доставались умения, Бельский не представлял, но то, что ему досталось, было непонятно — он мог на несколько минут слиться с драконом. Сколько конкретно времени, как это будет выглядеть, боярин пока не понимал. Надо пробовать, но явно не здесь, найти полянку в руинах и испытать. «Прогуляться что ли за стену, за холм, что межу заставой и горами? Посторонних там нет, опасности вроде тоже», — подумал Михаил. Он посмотрел на опустошённую ловушку, Змей Горыныч, как прозвал его Бельский, поглощал мелочевку просто в неимоверных количествах, и энергию, полученную, он усваивал куда лучше и быстрее сокола.

Решено. Сунув в ранец обе ловушки со зверодухами, Бельский заварил в термосе травяной взвар, сдобрив его ложкой мёда, быстро настругал пару кусков хлеба с вяленым мясом. Нож в сапог, второй в карман, самострел в руки, и вперёд, на прогулку, торчать на заставе было не с руки. Ирина ушла на охоту, Екатерина занимается его вещами и своими артефактами, работёнки в виду предстоящей войны боярин Берг ей подкинул немало. Справедливо рассудив, что запас карман не тянет, он дал большой заказ всем мастеровым. Лекарка лечебные зелья варит, барон Штален теперь болты артефактные делает, всем занятие нашлось.

— Прогуляться решили, ваше сиятельство? — поинтересовался боярин Берг с которым Бельский столкнулся, выйдя за ворота дома. — А я как раз к вам, вы сегодня заступаете на ночную стражу. Сбор возле крепости «Последней надежды» в восемь вечера.

Вот про это Бельский совсем забыл, ведь его предупреждали, что все жители, за исключением женщин, раз в две недели заступают на пост по охране заставы.

— Я буду, ваше сиятельство, — ответил Бельский, подтвердив свои слова кивком. — Как раз сегодня решил за духами не ходить, так что, сейчас прогуляюсь, потренирую своего Змея Горыныча и вернусь пораньше.

— Вот и хорошо, боярин. Значит, вы сегодня в карауле.

Михаил пожал руку главе совета и пошёл к воротам, ведущим в сторону реки. Обогнув кузню барона Шталена, приветствуя, махнув рукой кузнецу, который как раз вышел во двор с каким-то ведром, Бельский направился к горам. Пришлось миновать огороды и два небольших поля, где работало человек тридцать народу. Дорога, ведущая к шахте, осталась за спиной, и Михаил, наконец, обнаружил место, которое его вполне устроило — небольшой холмик надежно скрыл его от любопытных глаз.

Кинув ловушку на землю, он выпустил дракона. Потом, подумав, швырнул на землю и цилиндр с соколом, отправив того в небо, чтобы тот приглядывал за любопытными. Михаил обошёл Горыныча по кругу, провёл рукой по чешуе на груди, та была холодной, пальцы, словно льда коснулись.

— Ну что ж, попробуем? — не отрывая ладони, буркнул он себе под нос и, достав левой рукой часы, засёк время, одновременно давая мысленную команду, — дух, слияние.

Мгновение, и его рука засветилась красноватым светом. Подобного Бельский ещё не видел, ведь его дух был тёмным, и других цветов его сила не имела. Спустя секунду его просто втянуло в дракона, он ощутил его примитивный разум. Зверодух никак не отреагировал на то, что тело человека теперь было внутри него. Михаил озадаченно завертел головой, и дракон сделал то же самое. Теперь он стал им. Он смотрел на мир глазами Горыныча, он мог видеть на пять-шесть километров, причём он спокойно разглядел птичку, сидящую на ветке дерева примерно в шести километрах. Что ж, уже одну пользу от умения он нашёл. А если взлететь? Нужно разбегаться, махать руками? Если да, то так себе слияние. Решив проверить, Михаил поднял правую руку. Если он прав, то дракон должен поднять переднюю лапу с правой стороны, но тот ничего не сделал. Время утекало, секундная стрелка бежала по кругу, прошло уже полторы минуты, как он оказался внутри зверодуха, его родовой оценивал время работы умения несколькими минутами, значит, взлетать уже поздно, да и опасно. Нужно проверить, сколько. Михаил посмотрел на циферблат, прошло уже две минуты десять секунд, никакого дискомфорта. Всё случилось в начале четвертой минуты. В глазах Бельского на мгновение потемнело, и он почувствовал, как его тело рухнуло на каменистою почку, больно приложившись плечом о какой-то булыжник, скрытый в невысокой траве. Примерно через минуту Михаил смог подняться, поскольку он смотрел на часы, не отрываясь, он знал точно, на сколько рассчитано слияние, три минуты одиннадцать секунд. Усевшись на траву, Бельский убрал часы и нашёл сознание родового духа. Пришлось покопаться в нём, чтобы понять, повторить опыт можно будет не раньше, чем через сорок минут. Ну, что сказать? Интересно получилось. Знать бы, что вообще это даёт, и как это можно использовать. Идя сюда, Бельский прикидывал, что если не выйдет пробиться к порталу, он сможет улететь с острова, но внутри Горыныча это был не вариант, а если сверху? Сможет дракон взлететь с тяжёлым мужиком и не уронить его? А что, нужно попробовать, пусть пока поднимется с ним на пару метров, а там видно будет. Михаил зашёл со спины и, используя заднюю лапу, как ступеньку, попробовал вскарабкаться на спину дракону, но соскользнул, чешуя просто не давала никакого намёка на сцепление, он был, словно капля на стекле. Бельский озадаченно уселся рядом, глядя на зверодуха, не заказывать же седло и упряжь, кожевенник, конечно, тут есть, но это же сумасшествие. Хотя, обучитель Свент вроде рассказывал, что у одного егеря был зверодух, принявший образ коня, невероятно быстрый и неутомимый, его даже седлали обычной сбруей. Одно плохо, через шесть часов он лишался скакуна, но за это время мог проскакать столько, сколько обычный конный за день.

Бельский сделал ещё пару попыток взобраться на дракона, но все они не имели успеха. Он даже на землю его уложил, но всё равно ничего не вышло, без попоны и седла это бессмысленно. Он дождался, когда его новую способность снова можно будет использовать, и, проведя слияние, отдал Горынычу приказ взлететь, но не выше, чем на пару метров. И ведь вышло, зверодух, словно не прибавилось у него массы, легко оторвался от земли и, взмахивая крыльями, завис на указанной высоте. А Бельский смотрел вниз и не верил своим глазам. Он пошевелил всеми конечностями, и единственное, чем он мог всё же управлять, это головой зверодуха, всё остальное ему не подчинялось.

— Приземляйся, — мысленно приказал Михаил, когда время вышло.

И тут же его выкинуло наружу, но на этот раз без всякой темноты.

— Хорошее умение, — подвёл итог Бельский и, загнав зверодухов обратно в цилиндры, отправился к заставе. Нужно попробовать вздремнуть перед ночным дозором.