На краю чужого мира

Глава 16

Глава 16

Екатерина исчезла, когда на улице было ещё темно. Сквозь сон Михаил слышал, как лязгнул засов, едва слышно скрипнули петли. Бельский приподнялся на локте и, вытащив из-под подушки, которая ещё хранила её запах, часы, посмотрел на время, до рассвета оставалось часа два. Перевернувшись на другой бок, боярин закрыл глаза и мгновенно уснул. Когда чёрное солнце поднялось из-за гор, освещая остров, он уже бодро шагал в сторону леса. Как не хотелось поваляться в кровати подольше, но нужно зарабатывать деньги на поисковый артефакт. Нет, конечно, он мог в наглую попросить такой у Екатерины Федоровны, после этой ночи, можно сказать, их отношения вышли на уровень любовников, и она бы не отказала, но Михаил не станет этого делать, не безрукий, сам заработает. Тратиться ему особо не на что, ловушек у него достаточно, четыре кубика, тарелка для мелочи, которую дожрал ночью за соколом дракон, пара цилиндров, а ещё новый самострел, который выручит, если на чёрного нарвётся. Так что, вперёд, вглубь руин, к самому центру.

Вообще питание дракона стало больной темой, слишком быстро опустела ловушка, похоже, ему понадобится не одна тарелка, иначе быстро новое усиление тому не взять. Выход задался почти сразу, чуть ли не на краю руин Михаил заарканил сразу двух фиолетовых на прокорм его зверодухов. Плохо, что их нельзя отправить кормиться самостоятельно. Кстати, Екатерина долго смеялась, когда Бельский поинтересовался у неё, как происходит кормление, если звеородухи не видят сущности, и предположил, что пищу они находят в стакане на ощупь. Короче, развеселил свою любовницу. Всё оказалось просто — при переходе из ловушки в ловушку, дух развоплощается, и зверодух поглощает не его, а энергию.

Обнаружив следующего фиолетового, достойного быть захваченным, Михаил кинул тарелку, и уже через минуту стал обладателем одиннадцатого пойманного духа. Так и пошло, к обеду он прошёл больше десяти километров, выходя в сердце руин мёртвого города. Алого он заметил, когда собирался сесть перекусить. То, что для прапорщика Свента было чем-то запредельным, Михаил находил уже рутиной, кубик отправился к цели, и на этот раз сбежать духу не удалось. Пара быстрых ударов щупом, и вот чёрные щупальца затянули сущность в кубик, который тут же отправился в ранец. В отличие от цилиндров, эти на пояс не повесить.

Повертев головой и не заметив больше никаких сущностей достойных внимания, Бельский уселся на поросший мхом камень и. вытащив из ранца термос, нарезанное копчёное мясо и подсохший хлеб, принялся за обед. Запивая суховатые бутерброды травяным взваром, он заметил то, что выбивалось из царства местной зелени, в высокой траве проглядывались очертания какого-то чёрного предмета. Камнем это быть не могло, поскольку все стены вокруг затянуты толстым слоем зеленовато-голубого мха, веткой тоже, поскольку слишком крупная. Михаил запихнул в рот остатки бутерброда, запил травяным взваром с мёдом, поскольку без него эту горькую горячую жидкость было нереально употреблять, и, поднявшись, направился к находке.

Ей оказался чёрный потрескавшийся сапог, точно такой же, как на ноге Бельского. Владелец сапога, присыпанный листвой и ветками, тоже был здесь. Его высохшее тело лежало, прикрытое разрушенной стеночкой высотой по пояс.

Стянув с пояса цилиндр с драконом, Михаил кинул его в сторону. Так как его зверодух требовал слишком много места (надо сказать, это обстоятельство он находил не слишком удобным), бродить по руинам здоровенному крылатому ящеру было проблематично. Во всяком случае, ни о каком тихом передвижении и речи не шло, зверодух ломился через заросли, прокладывая тропинку из поломанных кустов и деревьев шириной два метра. Так что, Бельский прекратил его рассматривать, как спутника, дракон был исключительно боевым созданием и мог использоваться либо для наблюдения и атаки с воздуха, либо на открытом месте, где его плевки сгустками полупрозрачной энергии летели на тридцать метров, растворяя всё, во что попадают. Выставив сторожа, Бельский принялся разгребать мусор, которым присыпали тело. Крепкая кожаная куртка, пришедшая от времени в негодность, плотные домотканые штаны и такая же рубаха, всё это указывало на то, что перед ним житель заставы. Из оружия у того имелся самострел, вполне себе приличный, валялся рядом с телом. В небольшом наспинном колчане пять артефактных болтов, один на зверя, четыре явно на чёрных охотников, и заряженная светом же шпага, которую покойный сжимал в руке. Отложив ценные находки, Бельский принялся обшаривать карманы покойного, сумку он оставил напоследок. Похоже, он уже знал, кого нашёл, тот самый вольный ловчий, исчезнувший без вести, про которого ему рассказывал боярин Берг. Нож с приличным добавлением духова железа, но что за чары на нём лежат, нужно у Екатерины спрашивать или в лавке. Кожаные перчатки очень необычного покроя, без пальцев, невероятно, удобные для ношения и стрельбы, причём хорошо сохранившиеся, их Михаил прибрал себе. В кошеле десяток золотых и медальон с портретом, причем изображенная на нём женщина была ему очень хорошо знакома — княгиня Воронецкая, но её мужем этот ловчий быть не мог, так как давно дымом к богам ушёл, значит, либо любовник, либо воздыхатель. На секунду в глубине души Михаила подняла голову ревность, но он быстро приструнил её, успокоив тем, что всё было до, да и вообще непонятно что у них с Ириной. Вообще, этот треугольник был пока запутанным, словно бечева, долгое время таскаемая в кармане. Но то, что он определённо что-то чувствует к обеим женщинам, это было истинной. Мотнув головой и отгоняя ненужные сейчас в лесу мысли, Бельский развернулся и тут же прыгнул в сторону, так как чёрный охотник, возможно, тот же самый, что убил его незадачливого коллегу, именно в этот момент решил его атаковать в спину.

Приложившись бедром о камень, скрытый в густой траве, Михаил вскочил на ноги, радуясь, что дымчатая броня, активированная ещё до того, как он границу леса переступил, приняла на себя удар. Рывком боярин добрался до следующей стенки, взяв её сходу, разрывая дистанцию и стараясь, чтобы между ним и чёрным охотником была хоть какая-то преграда. И тут случилось то, чего он никак не ожидал, удар в спину бросил его вперёд, и только чудом Михаил удержался на ногах. Резко развернувшись, он швырнул, не целясь, чёрный болт. Тот прошёл мимо, но зато теперь он знал, что в него прилетело. Чёрный дух висел метрах в пяти от него и слабо светился. Из центра этого энергетического сгустка к спине боярина тянулось длинное тонкое щупальце, которое присосалось к его дымчатой броне на спине. Оно тоже светилось, и с каждой секундой всё ярче, а его родовой дух медленно таял, теряя силы.

Бельский хотел швырнуть в цель следующий чёрный болт, но тот так не возник в его руке, хуже того, прямо на глазах развеялась шпага.

— Пламенем в квадрат стен, — приказал Михаил дракону, — залп, залп, залп.

Зверодух, получив четкую команду, накрыл своим призрачным огнем весь центр руин, в которых сейчас находился заарканивший его охотник, и последний заход угодил точно в цель. Клочья чёрного тумана стали медленно истаивать, и вскоре исчезли, а вместе с ними исчезло и щупальце. Отток энергии прекратился, и в правой руке Бельского снова появилась шпага, а в левой энергетический болт.

— Фух, — произнёс вслух Бельский, с облегчением плюхнувшись на очередной затянутый мхом камень.

Дух был в порядке, интересно вот только, потерял ли он часть своих сил, или всё же это было воздействия щупальца, блокирующее его, но проверить это можно только с помощью специального артефакта. Снова захотелось закурить, и будь у него папиросы, Бельский бы сделал это, не раздумывая, но чего нет, того нет. Михаил снова перепрыгнул стеночку и направился к телу. Да, расслабился он, его арбалет, подаренный Екатериной, так и стоял, прислоненный к камню, вместе с ранцем. На месте гибели чёрного охотника на земле обнаружилось выжженное призрачным пламенем дракона пятно и какая-то густая жижа похожая на земляное масло, из которого делают жидкость для заправки ламп, что освещают лачуги бедноты, лужу покрывал слой пепла, всё, что осталось от травы. Присев, Бельский с минуту изучал её, потом осторожно коснулся подушечками пальцев. То, что он это сделал зря, боярин понял почти сразу, вот только изменить это уже ничего не могло. Его скрутила судорога. Заорав, Михаил стал заваливаться вперёд. Тело корёжило от невероятной боли в каждой мышце. Мутнеющим взглядом он увидел, как его правую кисть обволакивает чёрная субстанция, к которой он имел неосторожность прикоснуться.

В себя он пришёл, когда на Духов мир опустилась ночь. Единственным источником света оказался слабо светящийся багровым дракон, который, как ему и было приказано, охранял своего хозяина. Бельский кое-как сел, поднял к лицу руки и с облегчением выдохнул, ни следа чёрной жижи, которая их обволакивала. Прислушавшись к себе, он обнаружил родового духа, с ним тоже был полный порядок. Но решил, как только вернётся на заставу, нужно будет обязательно воспользоваться артефактом и выяснить, что с ним случилось.

Бельский поднялся, пошатнувшись, и добрёл до безымянного ловчего, которого подсторожил и сожрал чёрный, с которым он расправился. Больше всего его интересовало, почему дракон ещё здесь, ведь после пяти часов на воле он должен был сам вернуться в цилиндр на такой же срок. Михаил достал из кармана хронометр и посмотрел на время. Ну, что сказать? Он провалялся в отрубе почти половину суток, и вскоре над Духовым миром взойдёт солнце.

Бельский мысленно коснулся сознания дракона и с удивлением обнаружил, что зверодух по-прежнему бодр и готов выполнять приказы. Похоже, алые духи, тем более такие сильные, куда крепче обычных, и могут проводить вне ловушке гораздо больше времени.

Бельский достал из ранца лампу и активировал руны, всё вокруг залило ярким голубоватым светом.

— Ого, — глядя на тушу, лежащую метрах в десяти от места, где он находился, только и смог произнести боярин.

Голубая шкура в тёмных пятнах, хвост с костяным наконечником и отсутствующая голова, кровь только та, что вылилась из туловища. Похоже, ксанс решил атаковать Бельского и попал под залп призрачного пламени от его защитника. Михаил вытянул из сапога тяжёлый нож, взятый с тела Акима, и принялся рубить молодые деревца, коих вокруг хватало. Да, путь к заставе будет долог, он ушёл на десяток километров, а здесь не гладкие дороги мёртвого города на континенте, тащить по зарослям волокушу с телом незадачливого коллеги и стокилограммовым ксансом — то ещё удовольствие. Конечно, можно попытаться снять шкуру со зверя тут, на месте, но Михаил в своей жизни шкурил только кроликов, уверенности, что он не испортит дорогой товар, у него не было. Так что, придётся впрягаться, как лошадь, пыхтеть и тащить.

Когда лес затопили предрассветные сумерки, всё уже было готов к походу, сокол поднят в воздух, дракон топал впереди, торя тропу. Михаил на секунду подумал навьючить на него тушку ксанса, но не стал, верёвки было мало, и она вся ушла на волокушу. А закрепить саму волокушу на зверодуха, вообще возможным не представлялось, так что, вздохнув, он впрягся и сделал первый шаг.

Когда Бельский вышел на опушку леса перед заставой, солнце уже почти скрылось за горами. Вытерев грязный, вспотевший лоб, он глотнул из фляги остатки воды. Стоило покинуть лес, тащить тела сразу стало куда проще. Хотя сама волокуша пережила три ремонта и сейчас грозила развалиться на части.

Его заметили сразу, не прошло и пяти минут, как из ворот Имперской заставы выбежали пятеро мужиков во главе с боярином Бергом и припустили ему на встречу, которая состоялась в четырёх сотнях метрах от крепостной стены.

— А мы вас уже похоронили, ваше сиятельство, — с улыбкой глядя на измученного Бельского, произнёс глава совета. — Только княгиня Воронецкая не верила, сказала, вернётся. Выжил один раз ночью, выживет и второй.

— Выжил, — кивнул Михаил, — только вот заслуги моей в этом немного, дракон выручил. Невероятный мне зверодух достался.

— Ничего себе, — воскликнул один из мужиков, пришедших с главой совета, разглядев, что же притащил Бельский.

— Что там волочёшь? — поинтересовался Берг.

— Не поверите, ваше сиятельство, — усмехнулся Бельский, — труп предшественника, ловчий пропавший, про которого вы мне на празднике говорили, и тушку ксанса без головы.

— Это точно Василько, Николай Андреевич, — уверенно заявил всё тот же мужик, — куртка его. Похоже, его чёрный охотник выпил.

Берг обошел Михаила и глянул на волокушу.

— Тихон, Пётр, давайте впрягайтесь, — приказал он мужикам, — а то Михаил Иванович до ночи будет тянуть её до заставы.

Михаил только хмыкнул на это, десять километров по лесу и провалам он её волок, а самый лёгкий участок пути будут тащить другие люди. Правда, при этом он не имел ничего против подобного развития событий, ноги были чугунными, он едва их переставлял, руки тоже гудели от натуги, грудь ныла, в неё упиралась перекладина.

До заставы добрались минут за пятнадцать, этого хватило, чтобы там собралось всё поселение. В первых рядах он увидел, как всегда, уверенную в себе Ирину, она улыбалась. Рядом с ней стояла Екатерина, лицо её светилось от счастья, но глаза красные, видимо, последние сутки она много плакала. Остальные лица были в основном незнакомыми, ну так, видел людей на празднике, но даже имен не мог вспомнить, исключение только Мария и члены совета.

— Ваше сиятельство, я счастлив, что вы живы, — выступив вперёд, чопорно произнёс князь Кемский.

— Я тоже счастлив, что жив, — устало ответил Михаил. — Я притащил тело ловца, который у вас пропал, вроде Василько его звали. Попался в засаду чёрного охотника.

При этих словах Ирина вздрогнула, на лицо легла тень грусти, но при этом она явно испытала облегчение. Видимо, не давала ей покоя судьба пропавшего без вести ловца.

— У него ничего не было с собой? — дрогнувшим голосом поинтересовалась Воронецкая.

Михаил улыбнулся, он знал, что она спросит, и вытащил из кармана плаща медальон. Шагнув к девушке, он вложил ей его в руку, чтобы никто больше не заметил, и тихо произнёс, так, что если его кто и услышал, то только Екатерина.

— Я думаю, вы это имели в виду, ваше сиятельство, — после чего отступил обратно.

— Ксанс? — словно ветер, пронёсся по толпе возбуждённый шепоток. — Боярин ксанса убил. Только где его голова?

Михаил обернулся. Мужики, что тащили волокушу с телами человека и зверя, наконец-то появились в воротах.

— Готовьте костёр, — приказал князь, — нужно проводить Василько к богам, как полагается.

— Если вы не против, ваше сиятельство, — устало произнёс Михаил, — я, пожалуй, домой пойду, вымотался я. Всё, что я мог, для этого человека я уже сделал. Он не обидится, если я не приду.

— Конечно, боярин, — почтительно произнёс князь Кемский. — А что делать с ксансом?

— Да что хотите. Мне говорили, что его шкура дорого стоит. Думаю, Демид Семёнович, — он посмотрел на главного купца заставы, — потом отдаст всё, что мне причитается.

— Конечно, боярин, — подтвердил его слова Кротов. — Зайдите завтра в лавку, сто золотых будут вас ждать.

Михаил хотел уже возмутиться, а может, и двинуть наглому купцу в зубы, но его опередили.

— Крот, ты вообще страх потерял? — неожиданно для всех подала голос Екатерина. — Ты тут подранную за триста продал, а эта вообще целая, она не меньше четырёх сотен стоит.

— Пополам, — сдался Демид.

— А не жирно тебе будет? — устало поинтересовался Бельский. — Я убил, я притащил, ты ее снимешь и продашь, но имеешь столько же, сколько и я. Понимаю, труд должен быть оплачен, поэтому мне триста, остальное, что сверху, твоё. Это справедливо.

— По рукам, боярин, — после долгого обдумывания, наконец, сдался купец.

Они пожали руки, но Бельский был уверен, что его только что сильно обманули, не так, как с первой названной ценой, но очень сильно.

Михаил подхватил самострел погибшего и, кивнув всем, разрезая толпу собравшихся в воротах людей, пошёл внутрь заставы. Его ждал пустой дом и, скорее всего, коли его уже похоронили, ужина ему не видать, сомнительно, что Мария готовила для покойника. Он оказался прав, в комнате было пусто и прохладно. Корзинка с продуктами, которую принесла девушка накануне утром, так и стояла на столе. Михаил заглянул в морозильный ларь и выудил оттуда кусок мяса, потом вздохнул и убрал обратно, размораживаться ему не меньше часа, а есть хочется прямо сейчас. Достав ловушку с мелочью, он соединил её с артефактом, в котором сидел сокол. Он разжёг плиту и, поставив на неё сковороду, принялся готовить быстрый ужин. Пока всё разогревалось, порезал овощи и мелко порубил вяленое мясо и сало. Ничего, кроме яичницы с пережаркой, в голову не приходило. Он так вымотался, что возиться совершенно не хотелось.

Через десять минут дом наполнился запахом еды, и в единственной комнате существенно потеплело. Уже сидя за столом, он с тоской подумал, что надо было заскочить в лавку и купить кувшин пива, но потом подумал, что наверняка там было пусто, все у ворот собрались, так что, придётся ужинать на сухую. После сытного горячего ужина захотелось спать, но он всё дождался, когда сокол поглотит максимум того, что в него может влезть, и переставил на ловушку артефакт с драконом. Именно в этот момент в дверь тихо постучали. Михаил поднялся и пошёл открывать. В принципе, он знал, что за дверью будет княгиня, вопрос только — какая? Он делал ставку на Ирину, и не ошибся. Она решительно шагнула через порог, закрыла дверь, опустив засов.

— Не прогонишь? — тихо спросила она, и не было в её голосе привычного азарта и напора.

— Не прогоню, — покачал головой Михаил. — Только учти, я страшно устал, и если честно, я ничего не хочу, только спать.

— А мы и будем просто спать, — заверила его княгиня Воронецкая.

Михаил улыбнулся и, проведя рукой по её волосам, поцеловал в лоб. И больше, не говоря ни слова, направился к кровати. Не нужно было ничего говорить, Ирина пришла не за постелью, она пришла за обычным человеческим теплом, просто не хотела оставаться одна.

Она погасила свет, разделась и нырнула под одеяло, обняла Михаила, прижавшись к нему всем телом.

— От тебя потом пахнет, — шёпотом произнесла Ирина.

— Некогда было баню топить, только ужин себе приготовил, — ответил Бельский, но понял, что его ответ девушке без надобности, она уже спала, уткнувшись носом в его плечо.

Разбудил его стук в дверь. Повернув голову, он обнаружил, что находится в кровати в полном одиночестве, а засов на двери отодвинут

— Кто там? — крикнул он, потерев заросшее щетиной лицо.

— Я, ваше сиятельство, — раздался снаружи голос Марии, — завтрак пришла приготовить.

Михаил сел и натянул портки её отца прямо на голое тело.

— Заходи, открыто, — крикнул он и, достав из-под кровати таз, потащил его к умывальнику.

Глядя, как девушка разбивает на сковородку три последних яйца, он обречённо вздохнул.

— Я скоро кукарекать начну. Достань что ли мясо из ларя, пусть разморозится. Умеешь мясо готовить?

— А как же, ваше сиятельство, всё сделаю, — заверила его девушка, — будет сочное и прожаренное в меру. Или вы любите посуше и хорошо прожаренное?

— Нет, — покачал головой Бельский, — чем сочнее, тем лучше.

— А как вы так ксанса убили, неужели голову шпагой свой снесли?

— Нет, — скобля бритвой щетину, отозвался Бельский. — Это дракон его призрачным пламенем удачно обезглавил. Очень сильный мне зверодух достался. Странно, что этот кошак рогатый вообще ко мне сунулся с таким стражем. — Посмотрев на себя в старое мутное зеркало, он вздохнул. — Мария, не знаешь, кто тут может волосы подстричь, отросли, скоро по лопатки будут.

— Я могу, — тут же заверила его девушка, — если ничего сложного, конечно. А так я и батюшку, и братьев стригу. Сейчас за ножницами и нормальным зеркалом сбегаю, и займусь вами. Только скажите, как?

— Да так же, только покороче, волосы по плечи, чтобы в хвост можно было забрать, — ответил Бельский, глядя на сумку, доставшуюся ему от Василько, туда он еще не заглядывал, некогда было, сначала на потом её оставил, после не до того стало.

Пока Мария ходила за необходимым, он быстро разобрался с содержимым, пять ловушек-кубиков, в двух из которых были красные духи, и три оказались пустыми. Ещё две ловушки размером с блюдце были для мелочи, одна полна наполовину. Да и вместимость у них была куда серьёзней, чем в его старой, если в ту влезало сорок духов, иногда чуть меньше, то в эти шестьдесят. Как Екатерине удалось при меньшем объёме увеличить вместимость, Михаил, естественно, не знал, но тут же всплыла проблема, соединить блюдца с его цилиндрами не представлялось никакой возможности. Придётся идти на поклон к княгине Долгоруковой, пусть думает, как переходник сделать, или хотя бы как перебросить уже имеющихся духов в кубик. Только тогда нужно будет пару подсумков на ремень сделать, чтобы быстро вытащить и активировать кубик. Странно, что она не предусмотрела такой способ ношения для своих изделий.

Последним артефактом, извлечённым из сумки, был красноватый шар из Духова металла, размером с кулак и исписанный рунными цепочками, с большой руной активации, размещённой в выемке под палец. Если это то, что Михаил думает, то теперь у него имеется всё для охоты на золотого духа.

Вернувшаяся Мария, кинув взгляд на трофей, согласно кивнула.

— Всё верно, ваше сиятельство, это поисковый артефакт. Правда, не представляю, как он работает. А теперь садитесь на стул, будем из вас красно молодца делать.

— А сейчас я кто? — поинтересовался Михаил, глядя в зеркало на свою уставшую рожу.

— А сейчас вы чудище лесное, — ответила бойкая на язык девица и, распустив его хвост, принялась расчесывать спутанные волосы гребнем. — Нет, ваше сиятельство, — через минуту произнесла она, — идите-ка вы в баню сначала, я просто не смогу расчесать ваши волосы, все грязные, спутанные. Да и пахнет от вас, как будто вы в шахте кайлом махали целый день. Давайте, затапливайте баньку, и как вымоетесь, я вас навещу и приведу вас в порядок.

Михаил кивнул и принялся натягивать сапоги, сегодня праздный день, а значит, он может позволить себе всё, что угодно, и баня была ему не только для того, чтобы смыть грязь, ничего лучше неё не снимает усталость.