На краю чужого мира

Глава 18

Глава 18

Екатерина Фёдоровна насчёт грозы ошиблась — лило сутки. Причём лило так, что внутренний двор крепости превратился в болото. Воды было по щиколотку, она просто не успевала уходить.

Екатерина исчезла на рассвете, скрывшись за потоками, вот только побыть в одиночестве, Михаилу было не суждено. Разобравшись с переходником, он соединил артефакты и принялся за кормления сокола. Скрипнула незапертая дверь, и на пороге появилась Ирина, с зачарованного плаща которой стекала вода, не прошло и двух секунд, как у порога на полу образовалась приличная лужа.

— Чем обязан столь неожиданному и приятному визиту? — поинтересовался Бельский.

— Соскучилась, — просто сообщила Воронецкая и быстро, не дожидаясь помощи, как того требовал этикет, скинула плащ, повесив его на гвоздь. — Травяным взваром напоишь? — проходя к столу, поинтересовалась княгиня. — Я смотрю, ты разбогател, мебелью обзавёлся, посудой.

— И бельём постельным, — зачем-то ляпнул Бельский, стругая лучины и начиная раскочегаривать печку. Да и камин не мешало бы затопить, дома прохладно.

— Все деньги потратил, — понимающе хмыкнула Ирина. — Катька сказала, что ты пояс с артефактами прикупил, дорого вышло?

— Невероятно — сто семьдесят золотых, почти всё, что осталось с продажи шкуры, отдал. Это ещё со скидкой за мой старый. Так что, я снова голодранец.

— Понятно, — ответила Воронецкая, наблюдающая за хозяином, который хлопотал у плиты. — Как твой дракон поживает?

— Замечательно. Шкуру он мне спас, когда я вляпался, и подработать помог, очень полезный зверодух. Правда, есть минус — нереально большой.

— Да уж, видела я, какую просеку он пробил в зарослях, — хмыкнула Ирина, — прошла вчера по твоим следам, очень мне хотелось глянуть на место гибели Василько.

Михаил бросил настороженный взгляд на гостью, но, не заметив ни волнения, ни печали, успокоился.

— Не переживай, — произнесла Воронецкая, — отгорело всё, смирилась я давно, что нет его. Были мы вместе, но крайне недолго, никто не знал об этом, кроме Катьки. Но вопрос у меня к тебе есть — что ты там увидел?

Михаил кинул по паре ложек травяного сбора в чашки и, залив их кипятком, перенёс на стол.

— Почему тебя это интересует? — усевшись напротив и глядя Ирине в глаза, спросил он.

— Я не верю, что опытный ловчий мог попасться чёрному охотнику.

— Этот дух был очень необычный. Я, конечно, не опытный, начинающий, скажем так, но он меня едва не прикончил. Я его почуял случайно, только когда он зашёл мне за спину.

Михаил подробно пересказал, что произошло среди руин, как он уничтожил чёрного охотника, и как вляпался в его жижу.

— Невероятно, — выслушав всё это, произнесла Ирина, допивая свой взвар и стягивая с себя камзол и оставаясь в полупрозрачной блузе, надетой на голове тело. — Жарко, — прокомментировала она сие действо.

Михаил на это только хмыкнул, хотя и вправду дома потеплело, камин отлично справлялся с обогревом небольшой комнаты.

— Давай, выкладывай, что тебе кажется странным в гибели ловчего? — поинтересовался Бельский. — Ведь ты не веришь, что он погиб случайно.

— Не верю, — покачала головой Ирина. — Василько искал особенного духа, и ему в этом помогал какой-то местный, он тоже исчез. Я пыталась его найти в том поселении, в котором тот жил, это неподалеку отсюда, всего несколько часов пути. В отличие от ловчего, он вернулся спустя сутки, а потом ушёл вглубь острова и пропал. Ты ведь не нашёл его пояс с ловушками?

Михаил покачал головой.

— Нет, иначе бы мои траты сильно сократились бы. Сама слышала, сколько мне пришлось выложить за новый. Несколько ловушек в рюкзаке, шар-поисковик для охоты на золотого, шпага, самострел, болты, десяток злотней, медальон. Всё, больше у него ничего не было. Думаешь, его убил местный ради добычи?

— Я осмотрела тело, прежде чем его сожгли, и лекарка наша тоже проверила его, она уверена, его убил чёрный охотник. Так что, скорее всего, этот проводник подставил Василько под атаку. А потом, когда дух сделал своё дело и удалился, забрал то, что ему было надо.

Михаил пожал плечами, он не следователь тайной канцелярии, расследования вести — уметь надо, да и времени слишком много прошло.

— Это тебе не ко мне, это тебе к боярину Бергу. Хотя, думаю, ты уже была у него, и он только руками развёл.

— Именно так, — кивнула Ирина, — ещё вчера вечером к нему заглянула. Он сказал, что доказательств нет, времени прошло много. Единственный подозреваемый, который мог знать, что там случилось, исчез. Так что, попросил меня забыть.

— И я советую прислушаться к его словам. Сама ты ничего не нароешь, а кроме тебя это никого не интересует. У меня только один вопрос — что за особенного духа искал Василько?

— Я не знаю, — развела руками Воронецкая. — Он не говорил, обмолвился только, что это сможет изменить очень многое, мы узнаем о родовых духах, куда больше.

— Понятно, — вполне равнодушно произнёс Бельский, честно говоря, судьба мёртвого ловчего и его думки его мало интересовали. — Что планируешь делать?

Ирина поднялась и, ни слова не говоря, уселась ему на колени, поцеловав в губы. Стул жалобно скрипнул, но оказался невероятно крепким.

— Ничего не буду, — наконец, произнесла девушка. — Думала, ты мне дашь зацепку, но её нет, так что, похоже, тайна гибели моего прежнего любовника останется нераскрытой.

Михаил приобнял её правой рукой, прижимая к себе, и поцеловал. Скрипнула дверь, и на пороге появилась Мария, она замерла с открытым ртом, глядя на целующую боярина Ирину.

— Ваше сиятельство, — справилась она с очередным потрясением, — а я пришла вам завтрак приготовить.

— Стучаться надо, Машенька, — соскочив с Михаила, недовольно произнесла Воронецкая, — а вдруг его светлость тут в неглиже расхаживает. Или ты на это и рассчитывала? — хитро прищурившись, поинтересовалась княгиня.

— Ирина Николаевна, — возмутилась девушка, и тут же густо покраснела, что выдало её с головой.

— Иди, Машенька, сегодня я о нём сама позабочусь, и никому ни слова, — голос Воронецкой наполнился металлом, — хватит сплетен, которые ты вчера запустила, не твоё это дело, с кем боярин Бельский целуется. Ты меня хорошо поняла? Я не добрая Екатерина Федоровна, подобного не спущу.

— Да, ваше сиятельство, — резко кивнула девушка и выскочила за дверь.

— А двери, кто будет закрывать? — кирнула ей вслед Ирина, но было поздно, Мария уже скатилась по лесенке.

Воронецкая вздохнула и вытянула руку, словно ухватилась за створку, не приближаясь, захлопнула дверь, а потом так же, не прикасаясь к засову, задвинула и его.

— Развитие родового духа? — понимающе спросил Бельский, с интересом глядя на любовницу.

— Да, — кивнула та, — одно из моих умений. Слушай, а ведь и вправду нужно позавтракать, ты наверняка голодный.

— Даже не представляешь, насколько. Княгиня Долгорукова покинула меня, так и не приготовив завтрак, а ты пришла раньше, чем я успел этим заняться. Но если ты скажешь слово «яичница», я тебя выпровожу отсюда, причём без плаща.

— Никаких яичниц, — заверила его Ирина и заглянула в шкаф с продуктами, прикидывая, на что может рассчитывать. — Замечательно, оладьи будешь? Правда на воде, с молоком у нас тут плохо, нет тут коров, только козы, и их мало.

— Буду, — кивнул Михаил.

— Ты что делаешь? — поинтересовался он, глядя, как княгиня раздевается до нижнего белья, вернее, до пантопонов.

— Тебе не нравится? — удивилась Ирина.

— Нравится, — признался Бельский, не сводя взгляда с аппетитной фигуры Воронецкой, — но мы вроде завтракать собирались?

— Этим и займёмся, — заверила его Ирина. — Когда ты ещё увидишь голую княгиню у плиты? Не гадай. Обычно я готовлю в одежде, но сейчас боюсь перепачкаться. А поскольку переодеться у тебя не во что, то лучше так.

Михаил улыбнулся. Да, по сравнению с Долгоруковой, Воронецкая была сама раскованность, даже не скажешь, что она княгиня. Хотя жаловаться на это Бельский не собирался, как и говорить Ирине Николаевне о том, что накануне он прикупил пару комплектов одежды для дома, в одном из которых он сейчас сидел. Второй был сложен в шкафу.

Пока Воронецкая занималась блинами, Михаил сменил на кормушке сокола на дракона, правда, его птичка стала жрать, куда больше, и крылатому ящеру осталось не так уж и много. Да уж, завтрашний день придётся посвятить максимальному пополнению пищевого рациона, а попутно поискать золотого. Надо только ловушки очистить, а то в трофейных было два фиолетовых и один красный, а это верные пять злотней. Шпага Василько пока стояла в уголку, и продавать её Михаил не хотел.

День прошёл в праздном безделье. Несмотря на то, что ночью его прилично измотала княгиня Долгорукова, на Воронецкую тоже сил хватило, и засыпал Михаил, поглаживая золотые волосы княгини.

Дождь прекратился к вечеру, небо распогодилось, и на нём появились далекие тусклые звёзды. Боярин успел сбегать в лавку Демида и продать духов, которых словил Василько, и по дороге наткнуться на посыльного от барона Шталена, принесшего заказанные болты. Артефактные, с десятком золотых в виде платы за работу, Михаил передал Ирине, чтобы ими занялась Долгорукова, стальные опробовал, выстрелив из самострела, выйдя на пахнущий сыростью двор, всадил в самодельную мишень, сделанную на скорую руку из вязанки хвороста. Что сказать? Михаилу понравилось это небольшое оружие, легко и быстро взводить на пятнадцать метров, отличный бой, больше просто двор не позволял, но с этого расстояния он чуть ли не навскидку всадил стальной болт в мишень.

— Передай княжне Долгоруковой, что я очень давлен этой малюткой, — вернувшись в дом, обратился он к лежащей в постели Ирине. — Для ловчего и вправду идеальное оружие идеальное.

— Знаю, сегодня с таким же ходила, правда, как и ты, пока что стреляла только по мишеням. Но Катька ошиблась, он и на тридцать метров отлично бьёт. Тут просто от прямоты рук зависит. А она, как стрелок, так себе. Не знаю, почему мне не дала пострелять, когда испытывала его?

Михаил пожал плечами и, погасив свет, начал раздеваться.

— Дверь не забудь запереть, а то боярышня Мальцева на стоны наши заглянет, нехорошо выйдет.

— То, что она нас видела, твоя вина, — попенял ей Бельский, забираясь под одеяло и обнимая Воронецкую, — двери нужно за собой закрывать.

— Может, хватит уже болтать, боярин? — голосом, полным сарказма, поинтересовалась княгиня. — Я, между прочим, с утра жду внимания и ласки.

— Сейчас всё будет, ваше сиятельство, — заверил её Михаил, и прежде, чем та успела возмутиться на так раздражающее «её сиятельство», запечатал рот девушки крепким страстным поцелуем.

По заведённой уже традиции, она ушла затемно, Бельский несколько минут позволил себе поваляться в постели, которая ещё хранила запах княгини Воронецкой, и только после этого соизволил подняться и принялся умываться. Его ждала охота на золотого, ну и на всё, что попадётся на глаза. Оставив новый самострел висеть на стене, боярин закинул за спину ранец, в который запихал все ловушки, что у него имелись, часть из кубиков разместились на поясе. За сегодня нужно успеть очень многое. Хорошо бы, конечно, словить золотого, но он не верил в это, не настолько он везуч. Прикинув, всё ли взял, ничего не забыл, он покинул дом и запер дверь. Бродить по сырому лесу — то ещё удовольствие, пару раз он поскальзывался на камнях, последний раз чудом не загремев в приличного размеру яму, дно которой терялось во мраке. На этот раз далеко не заходил, целью были низшие духи на прокорм, ближе к центру их было куда меньше. Направление он выбрал на максимальное удаление от Имперской заставы, где чаще всего бродили ловчие. И это не могло не сказаться на результате, уже к обеду его тарелка-кормушка была полна, а к вечеру заполнил и блюдце местных. Он даже прихватил одного алого, так себе был дух, куда слабее тех, что ловил ранее. Когда Михаил к вечеру доплёлся до заставы, несмотря на новый артефакт, ноги его гудели от усталости, за день он намотал километров тридцать, и не по дороге, а по лесу и руинам. По пути заскочил в лавку, продал алого и трёх фиолетовых. Мелочь, конечно, но пять с половиной жёлтеньких в карман упали, золотой дух в зону поисковика так ни разу и не попал. Во всяком случае, сигнала артефакт не подал.

Ужинал в одиночестве, как и спал, сегодня княгини решили его не беспокоить и дать отдохнуть, за что он был им сильно благодарен. Сокола он подсоединил к родной имперской кормушке, а дракона через переходник к блюдцу местных, к утру то было опустошено, птиц же справился только с тридцатью сущностями.

С первыми лучами чёрного тусклого солнца Михаил снова шагал в сторону опушки, и на этот раз у него была компания.

— Не возражаете, ваше сиятельство, если я с вами пройдусь? — догнав его в двадцати шагах от крепостной стены, поинтересовался мужчина лет пятидесяти с сединой в тёмных волосах. — Нас знакомила на празднике Ирина Николаевна, я боярин Змиев Павел Павлович, тут уже лет десять живу, ваш коллега — ловчий.

— Я помню вас, ваше сиятельство, и не против компании, во всяком случае, до опушки, — соврал Бельский, поскольку, когда Воронецкая их знакомила, он был, если не в стельку пьян, то находился близко к этому состоянию.

Третьего ловца заставы звали Семеном Ивановичем Говоровым, был тоже боярином и держал рекорд по добытым золотым духам, но как выглядел, Михаил не вспомнил бы даже под страхом казни.

— Правильно мыслите, Михаил Иванович, — одобрительно кивнул боярин Змиев. — Вы, хоть и новичок в нашем деле, но золотое правило уже усвоили, ходи один там, где никто не ходит.

— Вчера все ноги стоптал, пока ходил там, где никто не ходит, — хмыкнул на это Бельский. — А скажите мне, Павел Павлович, я слышал, вы принадлежите к группе людей, мечтающих покинуть этот остров. Что для этого делается, или это просто способ посидеть, поговорить?

Боярин с полминуты молчал, наконец, обречённо вздохнул.

— Правы вы, Михаил Иванович, ой, как правы, это просто способ посидеть, поговорить, построить прожекты. На западе империи в королевствах такое называют «клубом досуга для джентльменов». Там можно выкурить сигару, поболтать, обсудить дела и отдохнуть от женщин и семьи. Вот так и тут. Я бы с радостью оставил этот остров, но я скептик, и не вижу ни одного реального варианта для ухода. Последняя попытка была четыре с половиной года назад, десяток очень сильных бояр во главе с одним молодым отчаянным князем пытались пробиться к порталу. Они все погибли, их тела местные привезли спустя четыре дня… Ну, то что от них осталось. Так что, Михаил, забудьте, стройте новую жизнь. Слышал, у вас к Екатерине Фёдоровне имеется интерес, недурная партия. Приходите к нам на собрание. Кстати, она там председательствует вот уже год. Послушаете наши измышления, и сами поймёте, что пустое это.

— То есть, теоретики имеются, а практиков всех в прошлый раз выбило? — уточнил Бельский.

— Так есть, — с грустью на лице кивком подтвердил Змиев. — Не отравляйте себе жизнь несбыточным, вас даже посмотреть на портал не пустят. А теперь я попрощаюсь, я сегодня решил сходить налево, нужно глянуть места, в которых давно не бывал.

— Удачного дня, — пожелал Михаил. — Я, пожалуй, пройдусь туда же, куда вчера, то есть, по внешнему кругу против часовой стрелки.

— Решили дракона своего откормить? — понимающе улыбнулся боярин. — Дело нужное, редкий вам зверодух достался, я про подобных и не слышал. Ящеров видел, и даже больших, но вот такого… — Они пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Шёл пятый час, места на слабых духов, годных для кормёжки, были богатые. Свою старую тарелку Бельский забил и уже приблизился к половине блюдца, когда шар на его поясе стал мигать, сигнализируя, что цель обнаружена.

Михаил замер, он находился в центре большой площади, заросшей вполне себе приличными деревцами в три человеческих роста. Он обходил их по краю, поскольку соваться внутрь было нереально. Либо рубить их, а стволы были толщиной в руку взрослого мужчины, либо пускать вперёд дракона, он легко пробьёт просеку, вот только как золотой дух отреагирует на такую расчистку?

Бельский нашел сознание сокола, который сейчас кружил над ним. Конечно, он не увидит духа, но хотя бы у боярина будет картинка сверху. Что сказать? Под ним плотное густое бледно-зелёное море, деревья, высотой от четырёх до шести метров, имели довольно густые кроны. Разглядеть, что внизу, было нереально. Выделялся только центр, напоминающий длинный узкий холм метров пять высотой, видимо, там были какие-то руины, которые сейчас поросли кустарником. Михаил опустил глаза и посмотрел на мигающий шар. Теперь нужно решить, что делать, идти за золотым, наводя шорох, пробивая коридор драконом, либо не терять времени и продолжить заниматься более простой охотой, ведь только в поле зрения Бельского два духа, годных для откорма. И снова всё решила монета, ловушка полетела на землю, и через мгновение из неё выбрался багровый дракон.

— Вперёд, — приказал боярин. — Я за тобой.

Задумка удалась, зверодух тушей таранил деревца, а те, что были ему не по зубам, сносил плевками призрачного пламени. Надо сказать, продвигался он шустро. На то, чтобы пробиться через заросшую площадь насквозь, у него ушло минут десять. Правда, золотого духа Михаил так и не заметил, да как тут заметишь, для этого надо вытоптать все эти посадки. Стоят деревья стеной, просвет — сантиметров тридцать-сорок, видимость — три метра. Да, не повезло ему с первым золотым. И тут Михаил его увидел, и не в зарослях, через которые прошёл, а в ста метрах дальше возле руин двухэтажного дома, который зарос мхом, но неплохо сохранился. Хотя увидел, это неверное определение, он краем глаза заметил золотистое искажение воздуха на фоне зеленоватой стены, и вот когда уже сосредоточился на конкретном месте, то смог разглядеть объект охоты. И очень удивился, поскольку сущность копировала собой шпили, которые торчали в мёртвых городах. Кстати, только сейчас Михаил понял, насколько это неправильные руины. Мёртвый город, из которого он пришёл, был засыпан песком, там не росло ни деревца, там не было ничего живого, духи не в счёт. А здесь буйство природы, тут бегают огромные кабаны, ксансы и прочая живность, которой за несколько походов Бельский нагляделся достаточно. Видимо то, что очищало тот мёртвый город, прекратило работать, и жизнь взяла своё.

Но сейчас было не до изысканий причин, хотя он догадывался о них — шпили. Все шпили здесь погибли, именно они огромные артефакты, которые защищают мёртвые города. Да и бес с ними, в настоящий момент нужно ловить золотого духа, уж коли так удачно всё сложилось.

Бельский нашёл чистый травянистый участок и, скинув ранец, достал из кармана руны, завёрнутые в тряпочку. Их было двенадцать, их нужно расположить в правильной последовательности в кругу, радиусом один метр. Тут проблем не возникло — штырь, легко вышедший в почву выбранной площадки, верёвка длиной метр, второй штырь выполнял роль чертила. Минута, и вот перед Михаилом ровный круг. Теперь руны. Он достал схему и стал выкладывать их, словно циферблат часов, только тут было два круга, первый — из шести символов, и второй — столько же. Проверив правильность расположения, Бельский вздохнул и, приказав дракону охранять его и вернув в ловушку сокола, который, в отличие от крылатого ящера, не продержится снаружи больше шести часов, швырнул внутрь рунного круга артефакт зова.

С минуту ничего не происходило. До золотого было метров восемьдесят, ближе семидесяти Ирина подходить не рекомендовала, точно не известно, на сколько можно приблизиться, но точно, что семьдесят — это гарантированное обнаружение и провал охоты.

Сущность неожиданно дёрнулась и медленно поплыла в сторону Бельского, который стоял с противоположенной стороны круга. Сейчас он помимо не активированной темницы выполнял функцию щита, он скрывал ловчего от духа. Если тот заметит человека, даже зов не спасёт, просто смоется.

Но всё вышло. Четыре минуты потребовалось золотой сущности, чтобы пересечь границу рунного круга, и тут же Бельский увидел, как взмыли вверх полупрозрачные серебристые стены, замкнувшиеся сверху куполом. Достав щуп, Михаил разложил его, после чего залпом выпил грамм сто пятьдесят зеленоватого зелья, которое открывало каналы духа для поглощения энергии. Надо сказать, мерзость редкостная, рот связало так, что, даже захоти он что-то сказать, не смог бы. Но надо было торопиться. Бельский вздохнул и шагнул внутрь защиты, которая пропустила его без каких-либо проблем. Только ступать надо осторожно, чтобы не сдвинуть ни одну из рун.

Дух заметил человека и отпрянул, но только налетел на барьер, который тут же вернул его обратно. Что ж, впереди шесть часов. Михаил примерился и вбил артефактный щуп прямо в центр золотистого двухметрового шпиля. Он почти сразу почувствовал, как по капле в него стали переткать энергия. Золотой дёрнулся, стараясь соскочить с шампура, но ничего не вышло. И тут случилось то, чего Бельский не ожидал, его родовой дух, почуяв силу, внезапно стал своевольничать. Щуп, который Бельский удерживал правой рукой, покрылся чёрной плёнкой, и та начала двигаться в сторону золотого. Минута, и вот она добралась до сущности. И жалкий, едва ощутимый поток энергии превратился в приличный ручеёк. А еще это было больно, и с каждой минутой боль усиливалась, но Михаил терпел, понимая то, что он сейчас получает, куда больше, чем он мог выдоить с этого духа за шесть часов. Прошло минут двадцать, боярин уже с трудом держался на ногах, рука промёрзла до локтя, он не чувствовал пальцев. Бельский смотрел на золотого, тот дёргался, но соскочить не мог. Причём дёргаться он начал куда как активней, а ещё он таял. И тут Михаил понял, что это за плёнка, которая сейчас покрывала щуп, наследие поверженного зверодухом черного охотника, та самая жижа, в которой он искупался во время болевого шока. Похоже, родовой дух как-то впитал её в себя, получив способность поглощать энергию. Правда, выборочно, поскольку на алого, которого боярин тыкал щупом два дня назад, он не среагировал. И тут золотой съёжился и почти растаял, но именно в этот момент чернота с щупа исчезла, прокачка энергии остановилась, родовой дух, сидящий в Михаиле, не стал убивать собрата, да, он выпил его, но оставил ровно столько, чтобы тот смог восстановиться.

Бельский шевельнул ногой и сбил в сторону разложенные на мху руны. Мгновение, и серебристые барьеры исчезли, и то, что осталось от золотистого шпиля, рвануло прочь. Две секунды, и он растворился в зелени мёртвого города.

Правая рука медленно, но стала оттаивать, уже минут через десять Бельский смог пошевелить пальцами. Осталось выяснить, что же он приобрёл.