Глава 24
Боярин Берг встретил новость о свадьбе Бельского и княгинь без всякого удивления.
— Поздравляю вас, Михаил Иванович, от всего сердца. Я предвидел, что вы совершите нечто такое безумное, что не противоречит нашим традициям, но при этом почти не практикуется среди аристократов из-за сложных политических моментов. Но мы тут, и, скорее всего, заперты навсегда. Я не вижу препятствия. Моё согласие на свадьбу у вас есть.
— Благодарю, Николай Анатольевич, — пожав главе совета руку, улыбнулся Михаил.
— Не за что. Теперь идите к Демиду, он займётся всем остальным, а мы ему поможем, ведь совет нужен не только, чтобы заседать три раза в неделю и устраивать говорильню, — при этом он подмигнул, — но и чтобы помогать жителям Имперской заставы. Так что, ни о чём не беспокойтесь. Когда вы хотите провести обряд и торжество?
— Вечер субботы.
— Два дня, — Берг задумался. — Не беспокойтесь, мы всё организуем, времени достаточно. Но чем раньше Демид Семёнович получит деньги, тем быстрее начнём.
— Как раз к нему направляюсь, — ответил Бельский. — Ещё раз благодарю.
— Михаил Иванович, постойте, — видя, что собеседник собирается уходить, остановил его Берг. — Не откроете тайну, что произошло в руинах и что случилось с вашим духом? Все аристократы заставы уже в курсе, что вы его лишились, и их это беспокоит.
— Это долгий разговор, — покачал головой Бельский, — и сейчас на него нет времени. Но чтобы успокоить вас, скажу — то, что произошло со мной, не грозит ни одному из обитателей нашей крепости. Слишком много должно сойтись в одной точке. Но мы поговорим на эту тему, когда будет время.
Берг кивнул, слова Михаила его успокоили.
— Тогда не задерживаю, ваше сиятельство.
С Демидом оказалось ещё проще. Поздравив боярина, он принял тридцать пять злотней и заверил, что всё будет в лучшем виде, и Михаилу не о чем беспокоится, он встретится с советом, и они организуют торжество.
На этом подготовка к свадьбе для Бельского закончилась, к вечеру новость о празднике разлетелась по заставе.
— Поздравляю, ваше сиятельство, — хлопоча у плиты, с грустью в голосе произнесла Мария.
Михаил, который активировал у чёрного охотника руну принятия образа, поднял глаза.
— Спасибо, — поблагодарил он. — У тебя тоже будет счастье, я уверен в этом.
— Просто вы, не моё счастье, — ответила она, — но хотелось, чтобы это было именно так.
— Да, Машенька, не твоё, но ты своё обязательно найдёшь.
Она кивнула и отвернулась к плите, её плечи вздрогнули, но плакала она молча, только разок всхлипнула и стёрла рукой слёзы, чтобы те не падали в кастрюлю с супом.
Михаил же, чтобы не тратить время даром, взялся за печати. Активировав внутренне око, он мысленно представил следующую печать, которую видел во сне, и та появилась. Это было оружие, но не привычная тяжёлая шпага. По своему желанию Бельский мог создать всё, что угодно, хоть двуручный меч, которыми не пользовались в империи уже лет триста, хоть самострел. Он поднял правую руку и получил на неё очередную рунную печать. Снова ощущение, что конечность сунули в кипяток. Быстрая проверка, пока не видит Мария, и вот в его руке самострел, сотканный из белой силы, он полупрозрачный, никаких болтов, просто там, где он должен быть, сияет маленькая звёздочка. Потом был чёрный меч и золотая шпага, короткий кинжал светящийся серебром. Всё это менялось по его желанию, никаких проблем с удержанием, пока не захочет, не исчезнет. Но это две самые простые печати, те, что шли следом, были куда, как сложнее. Михаил вернул свой хлыст и доспех, и понял, что сейчас больше ничего не сможет, просто сил не осталось.
Открыв глаза, Бельский окинул взглядом комнату. Мария закончила готовить суп и уже ушла. Часы, лежащие на столе, показывали, что время приближается к пяти, два часа у него ушло на три рунных печати. Очень хотелось есть. Михаил съел тарелку ухи, потом понял, что не наелся, и съел ещё одну. Орудуя ложкой, он обдумывал происходящее. То, что он делал сейчас, было простым, это заготовки, универсальные чары, которые требовались для выживания, но он уверен, что если разберётся с рунами, и как эти печати составлять, то сможет творить по настоящему сильные вещи. Посмотрев на кубик, над которым продолжала клубиться тьма, он устало потёр рукой лицо. Под его пальцами едва слышно затрещала щетина. Вооружившись бритвой, той самой, что когда-то принадлежала боярину Мальцеву, Михаил принялся за приведение себя в порядок.
Сегодня он спал один, мальчишка принёс ему записку от невест, где сообщалось, что они его любят и уже соскучились, но увидятся не раньше, чем в субботу, непосредственно перед обрядом. Михаил улыбнулся. Несмотря на вольные нравы заставы, девушки решили соблюсти традицию, что жених не должен видеть невесту, и по закону белоградской империи, это как раз — два дня.
Проснулся Бельский на рассвете. Его зверинец сожрал всю мелочь, что он добыл, но идти сейчас в руины — не самая хорошая мысль, в последний поход он едва не сдох. Так что, до свадьбы им придётся обойтись без усиливающей их энергии.
Михаил поднялся и бросил взгляд на кубик-ловушку, оставленный им на столе. Не веря своим глазам, он подошёл к нему и уставился на небольшую фигурку-проекцию, отображавшую форму, которую принял его новый зверодух.
— Охренеть, — совсем не по благородному выразил свои эмоции Бельский, присаживаясь на стул и с интересом рассматривая маленького, сотканного из тьмы человека, его точную копию. Это был не просто силуэт, это был его двойник в длинном чёрном плаще, треуголке и со шпагой в руке.
Остаток дня ушёл на то, чтобы подавить своевольное сознание зверодуха. Тот отбивался, как мог, сопротивляясь контролю. Он дважды отправлял Михаила в обморок, так что, пятница прошла под эгидой непрекращающейся головной боли. Но Бельский своего добился, зверодух прекратил реагировать на вторжение в его сознание, как на атаку. Но времени не осталось, заканчивать подчинение придётся уже после свадьбы.
Спать Бельский лёг пораньше, даже полночь не наступила. И снова сон с печатями, правда, на этот раз совершенно другой. Ему показывали руны, одна за другой. Вот руна огня, её соединяют с руной ветра, руной расстояния и ещё несколькими, отвечающими за время. Связка несложная, и тут же ему показывают результат. С печати срывается струя пламени, которая бьёт метра на три, но это только пример, что возможно, дальше нужно самому экспериментировать. Михаил оказался прав, та сила, которая оказалась в нём, не могла оставить его блуждать в потёмках и проливала свет на новые способности, но, сколько Бельский не пытался найти у неё разум, ничего не выходило. Одно теперь он знал точно, он получил очень могучий инструмент, и теперь им нужно было научиться пользоваться. Это был ключ к его свободе, возможность покинуть остров.
Проснулся Михаил уставшим, даже подобное обучение требовало платы. Быстро позавтракав хлебом с копчёным мясом, Бельский отправился во двор и затопил баню. Пока та прогревалась, он побрился, выскоблив щеки до благородной синевы, и занялся печатями. Создавать новые пока что рано, оставалось использовать те, что ему дали в готовой форме. Следующая печать, которую ему предоставили, было видение духов, накладывалась она на глаза. Надо сказать, что было это довольно болезненно, минут пять он видел всё размытым, сильно щипало и текли слёзы. Он даже пожалел, что решил воспользоваться ей, его вполне устраивал артефактный браслет. Перед внутренним зрением появилась новая. Михаил с минуту разбирал руны на ней. Что ж, и тут всё ясно, это был его щит, которым он так удачно отразил атаку серебристого духа, он тоже был повешен на левую руку, только не на тыльную сторону ладони, а на запястье. Третьей и последней на настоящий момент стала печать с чёрным ударом, то, что так удачно снесло домик в руинах и добавило пару дырок на его плаще. Сил посмотреть, что ему ещё подсунули, уже не осталось, изучение рунных печатей приходилось тоже отложить.
— Плохо выглядите, ваше сиятельство, — раздался рядом с ним суровый женский голос.
Михаил открыл глаза и узрел лекарку.
— Рад вас видеть, Марфа. С чем пожаловали. Если с предстоящей свадьбой поздравить, давайте вечером, рано ещё, или вы по делу?
— По делу, — ответила та. — Избранницы ваши просили меня навестить вас, о здоровье справиться, всё же тяжко вам пришлось последние восемь дней. И вижу, правы они. Чем это вы сейчас занимались? Руками водили перед собой, мне показалось, что вы руны выписывали.
Михаил мысленно выругался. Оказывается то, что он делает, когда использует внутреннее око, прекрасно видно окружающим. Нужно что-то срочно придумать, но ничего путного в голову не лезло. Он растерянно смотрел на стоящую перед ним женщину.
— Что, соврать не получается, а правду говорить не хотите? — усмехнулась лекарка. — Чую, что связано это как-то с вашим состоянием. Ну да ладно, мне ваши тайны без надобности, я тут, чтобы помочь вам. Вот, примите за час до обряда, — она протянула ему флакон из грубого толстого стекла зеленоватого цвета. — Там укрепляющий настой, бодрости прибавится, сил. Во всяком случае, хватит, чтобы свадьбу отпраздновать и не рухнуть.
— Да я, вроде, и не собирался, — покачал головой Бельский. — Вон сейчас в баньку схожу и, как заново рожусь.
— Одно другому не мешает, — пожала плечами Марфа. — Спите как?
— Плохо сплю, но не по причине произошедшего. Вернее, по этой… — он снова растерялся, в конец запутавшись. Не говорить же, что теперь его обучают во сне чарам.
— Опять тайны, — усмехнулась женщина. — На вот, — она извлекла из сумки ещё один эликсир. — Он хоть круги под глазами немного разгладит. Его сейчас пей, на баньку хорошо ляжет. С лицом твоим, измождённым, я ничего не сделаю, тут рецепт простой — хорошее питание, поменьше приключений.
Михаил кивнул и дисциплинированно выпил, зелье было сладкое, да такое, что захотелось запить.
— Вот и молодец, — похвалила его Марфа, как ребенка. — Ладно, боярин, вечером увидимся. Но всё же прими мои поздравления. И вот ещё что, — её голос стал сухим и строгим, -обидишь девочек, не прощу, капну кое-что в стакан, и будешь не мужик, а сувенир.
— Я услышал, — кивнул Бельский, понимая, что это не просто угроза, а предупреждение, и случись что, она будет выполнена. — Только, как я могу обидеть тех, кого полюбил, и скоро поклянусь беречь и защищать?
— Муженёк бывший княгини Воронецкой тоже клялся, что не мешало ему, как выпьет, на неё руку поднимать. Ладно, пошла я, банька твоя готова, мойся, пар тебе сейчас лучшее лекарство.
И, развернувшись, целительница удалилась, а Бельский, с трудом поднявшись, отправился в баню. Он вывалился оттуда только через полтора часа, разомлевший, распаренный и вполне пришедший в себя. «Как эти западники без бань обходятся? — подумал Михаил. — Купальни их термы, так, грязь смыть, здоровья и сил не прибавляют. Меркнут они перед простой имперской баней, которая в каждом доме есть».
Обряд обращения к богине был назначен на пять вечера, прямо перед Крепостью последней надежды, считай, в центре заставы. Одежда была готова, тёмно-зелёный мундир с серебряным капитанским шнуром, вычищенный и выглаженный, висел в шкафу. Там же были чёрные укороченные штаны, ну и вычищенные до блеска сапоги с небольшими шпорами. В империи от шпор уже отказались, но в Духовом мире они в ходу, и каждый офицер был обязан их носить.
Михаил посмотрел на часы, оставалось сорок минут, он встретится с невестами на площади, так что, торопиться некуда. И тут он вспомнил про эликсир, который так и не выпил. Быстро вытащил из флакона пробку и залпом осушил его. Этот оказался горьким, Бельского перекосило, но неприятное ощущение прошло довольно быстро, за то он почувствовал подъём и силу.
— Надо было до ночи приберечь, — усмехнулся он себе под нос, — было бы куда веселее, а то их двое, а я один.
Через тридцать минут из ворот, ведущих на задний двор дома боярина Мальцева, вышел имперский капитан при полном параде, но со слегка уставшим и измождённым, как после тяжёлой болезни, лицом.
Бодрым шагом он направился в сторону центра заставы, где уже собирался народ. Ради такого все работы были свёрнуты на полтора часа раньше.
— Боярин, последнее время вы главный источник наших праздников, — улыбнулся ему Демид. — Это неплохо, поскольку людям нужно иногда отдыхать.
— Согласен с вами, Демид Семёнович, — вернул улыбку Бельский, пожимая руку купца, от их размолвки не осталось и следа, и это Михаила радовало. — От работы кони дохнут. Всё ли готово?
— Всё, — заверил его главный торгаш поселения. — Вы останетесь довольны. А теперь ступайте, только вас ждут.
Михаил кивнул и направился к Крепости последней надежды, где на ступенях каменного трёхэтажного квадратного бастиона стоял глава совета — боярин Берг, а рядом с ним в довольно смелых для империи платьях маялись в ожидании жениха две красавицы, златовласая княгиня Воронецкая и её черноволосая подруга, княгиня Долгорукова. Они словно олицетворяли собой день и ночь.
Бельский легко взбежал по ступеням и, встав между девушками, взял их за руки.
— Постой, — прошептала Екатерина и сунула ему в руки небольшую шкатулку. — Кольца, — пояснила она. — Правое — моё, левое — Ирины.
— Понял, — шепнул в ответ Михаил, сунул шкатулку в карман и снова взял девушку за руку.
— Жители Имперской заставы, — зычно, так, чтобы было слышно всем, начал вещать боярин Берг, — сегодня у нас праздник, и снова его причиной стал боярин Бельский. — Он повернулся, указывая на Михаила, подмигнул ему. — Сегодня он перед лицом богини берёт в жены двух наших красавиц, княгиню Воронецкую и княгиню Долгорукову. Так вышло, что они вдвоем полюбили нашего бравого капитана, который успел за столь недолгое время прослыть удачливым ловцом.
Михаил мысленно усмехнулся, понятное дело, Берг намекал на его способность ловить чёрных. И это он ещё про серебряного не знает.
— И он влюбился в них, — продолжил глава совета. — Подобных браков в империи давно не было, а мы её осколок на чужбине. Но ни законом людским, ни законом божьим это не запрещено. Так давайте воззовём к богине, пусть она одобрит этот союз трёх любящих сердец.
Михаил, Екатерина и Ирина подняли вверх соединённые руки и мысленно взмолились, призывая богиню любви и семейного очага, быть свидетелями их союза. Несколько секунд ничего не происходило, а потом в небе грянул гром, и до всех присутствующих донесёмся легкий, словно весенний ветерок, шёпот: «Одобряю».
— Свершилось! — радостно выкрикнул Берг, но в голосе его было много удивления, оно и понятно, боги приглядывают за каждым обрядом, но лишь правители государств достойны их слова. — Жених и невесты, — справившись с собой, продолжил он, — обменяйтесь кольцами.
Михаил достал из кармана шкатулку. Правое он надел на безымянный палец правой руки Екатерины, левое Ирине. Поднявшись, он вскинул вверх их руки, продемонстрировав собравшимся золотые, отсвечивающие алым духовым железом, кольца. Воронецкая достала откуда-то его кольцо, кармана на платье быть не могло, поэтому для Бельского это осталось загадкой. И Ирина, и Екатерина вдвоем надели на его безымянный палец символ их любви и верности. После чего поднялись и вскинули вверх его руку.
— Свершилось, — выкрикнул Берг, — отныне вы муж и жены.
Михаил мысленно усмехнулся, фраза главы совета звучала немного коряво, но куда деться от традиции? Михаил обнял девушек за талию. Сначала он поцеловал Ирину, потом Екатерину. Его очень волновал один вопрос, ведь наверняка они поспорили, кого он поцелует первой, интересно — на что?
Собравшийся в центре заставы народ зааплодировал, в них полетели деньги, от маленьких серебрушек до злотней. Потом мальчишки их соберут и принесут главе семьи. Причём ни одна монета не пропадёт. Говорят, что боги очень карают тех, кто ворует ритуальные монеты.
— Как поступим со свадебным танцем? — шёпотом озадачила его Екатерина.
— Да просто, — улыбнулся Бельский, который ещё накануне решил этот вопрос. — Вы помните, как мы танцевали втроём на празднике в честь моего прибытия?
Лицо Ирины озарила лукавая улыбка.
— Ты молодец, муж мой. Отлично придумано. С музыкантами договорился?
— Берг всё устроил, — заверил Бельский. — А теперь пойдёмте. Как только спустимся вниз и выйдем в центр, они начнут.
Ну, что сказать? Это был настоящий праздник. Здравницы сыпались, словно из рога изобилия, некоторые пришли с подарками, далеко не все, но это и неважно. Свадьба была внезапной, и многие не знали, что можно придумать в такой короткий срок. Михаил вглядывался в лица людей, он не нашёл ни одного злого или равнодушного. Народ радовался празднику и событию, в честь которого оно произошло.
Ночь была такой же волшебной, как весь день. От Мальцевых Михаил съехал к обеду, трёхспальная кровать Ирины и дом княгинь был ему больше по душе, чем комната под крышей. Не вести же жён туда, вот и перебрался он к ним. Хотя, не по канону, это жены уходят в дом мужа, но тут застава, тут, как лучше поступают, а не как велит традиция.
Жизнь медленно входила в свою череду. Первым делом через день после свадьбы он с помощью боярина Глебова, сеть которого и на этот раз сработала без сбоев, привёл к покорности своего нового зверодуха. Чёрный двойник был силён, но Михаил всё равно подавил его с первого раза, а руна подчинения лишила того остатков самостоятельности и желания сопротивляться. Надо сказать, зверодух выглядел очень странно, точная копия боярина, по фигуре и одежде, только соткана из непроглядной тьмы, никакого лица, или глаз, но хвост из волос имелся. Вечером он попросил Ирину с Катей покидаться в того светлыми молниями и черными болтами. Эксперимент вышел интересный. Плевать чёрный хотел на атаки, созданные с помощью духов. Разве что ему очень не нравились белые молнии Долгоруковой, они прошивали его насквозь, И он тут же затягивал эту брешь. Тьму Воронецкой он просто поглощал. Хотя какие они теперь Долгорукова и Воронецкая? Они теперь обе Бельские. Но пока они всё равно княгини, и фамилии свои оставили, если в империю смогут вернуться, вот тогда вопрос в родовой палате и будет решаться.
Зверодух был стремительным, атаковал он двумя способами — небольшими сгустками тьмы, дистанционная атака на сорок пять метров, и шпагой в ближнем бою. Перемещался он, как и зверодух Ирины, размытыми, едва заметными глазу рывками. Правда, как выяснилось, один рывок не дальше пяти метров, но таких рывков могло быть и с десяток. На то, чтобы полностью разобраться со способностями чёрного двойника, ушло три дня. Попутно Михаил занимался печатями, добавив себе две последних из того, что ему выделили. К нему вернулась призрачная рука. Правда, теперь её можно создать из любой энергии, хоть светлой, хоть темной. И то, что он назвал «повелитель ночи», умение растворяться во тьме, но очень ненадолго, всего минута. Он планировал всё это развить, пока только не знал, как. Так что, в настоящий момент у него было девять способностей, которые он мог использовать.
— Ты в руины? — приподнявшись на локте, сонно поинтересовалась Ирина.
Екатерина встала уже час назад и заперлась в лаборатории, изучая своего чёрного зверодуха, который принял форму шустрого паука, плюющегося невероятно прочной паутиной. Коме Михаила никому не удалось её разорвать, и то он использовал для этого серебряный нож, созданный из оружейной печати. И теперь артефакторша пыталась соорудить новую ловушку, в которую их можно затягивать. Пока успехи были посредственные, и она попросила Михаила, поймать ещё одного чёрного охотника. Для экспериментов ей была нужна сущность, не имеющая формы, и желательно ослабленная.
— Да, милая, — ответил Бельский, надевая плащ. За окном хмурилось, и мокнуть не хотелось. — Нашей неугомонной артефакторше позарез нужен чёрный дух.
— Будь осторожен, — откидываясь обратно на подушку и натягивая одеяло, попросила Воронецкая. — Твои новые способности работают не так, как ты привык, могут подвести.
— Обещаю, — улыбнулся Бельский. Подошёл к кровати и поцеловал сонную жену, потом увернулся от захвата, который коварная ловчая решила провести, дабы пленить его в объятия и никуда не пустить, во всяком случае, на ближайший час. Но для Михаила её план — открытая книга, он читал её чувства и намерения без какого-либо напряжения. — Люблю тебя, — произнёс он и вышел за дверь.
Бросив взгляд в сторону ворот, выходящих на реку, он вздохнул. Постройка дома, где он будет исследовать свои новые возможности, продвигалась со скрипом, пока только фундамент вырыли, а ещё требовалось завезти камень, потом обтесать его, сложить стены. Берг хоть и обещал построить быстро, но раньше, чем через несколько месяцев, можно не ждать, поэтому для экспериментов оставались только руины мёртвого города.
Войдя в пограничный лес, выросший вокруг развалин, Бельский активировал печать, отвечающую за видение духов. Раньше её проверить не получилось, на заставе он не обнаружил ни одной сущности. Добравшись до руин, он внимательно осмотрелся. Ну, что сказать? Печать оказалась слабой, духов она засекала хорошо, метрах на тридцати. Даже артефактные очки, что он притащил с континента, работали куда лучше, не говоря уж о браслетах, созданных Екатериной. Несколько минут Бельский оценивал расход энергии, потребляемой печатью, тот был очень незначителен, но с этим ещё предстояло разобраться, чтобы понять, на что он может рассчитывать. Отключив не оправдавшую ожидания печать, Михаил снова воспользовался браслетом.
Первого чёрного охотника он поймал через шесть часов, этот предназначался для опытов Екатерины, для пополнения семейной копилки прихватил пару алых, причём довольно мощных, но не таких, как тот, из которого его Горыныч получился. Больше ему швыряющихся сгустками энергии алые не попадались. А жаль, это были бы хорошие деньги. Второй чёрный, который по договорённости отходил Бергу и заставе, как плата за постройку дома для исследования чар, дался ему в руки только к самому вечеру. Такое ощущение, что духи словно узнали о том, что их можно изловить, и теперь не попадались на глаза Михаилу. Поисковик на золотого не сработал ни разу, что его очень расстраивало, поскольку пополнять ядро внутри него только тёмной энергией было плохо для развития его силы.
Ночевал Бельский в шпиле. Ещё немного, и тот станет вторым домом. Во всяком случае, Михаил подумывал, а не собрать ли там шалаш с тюфяком, чтобы не спать на прелой листве.