Наизнанку

Глава 6

Оказалось, научиться держать дистанцию, живя в одном доме, не так просто.

Я пыталась. Старался ли он? Наверное, но так или иначе мы постоянно сталкивались с ним то на кухне, которая, странным образом, вдруг стала тесной для нас обоих, то в холле или в дверях на улицу. Каждый раз я прятала глаза и норовила как можно быстрее прошмыгнуть мимо него, будто это могло спасти двусмысленное положение. Со стороны могло показаться, что я намеренно ищу и провоцирую эти встречи.

Хантер меня молчаливо игнорировал. Но каждый раз провожал взглядом. Я чувствовала. Прямо зудело между лопаток.

После нашей случайной ночной встречи у бассейна прошло два дня. С утра, я на ходу догрызла два последних чёрствых панкейка. По-детски потрясла пустую пачку, с тяжким вздохом заглядывая внутрь её, словно там волшебным образом могли появиться свежие блинчики. Вышла на кухню, где и натолкнулась на очередную полуобнаженную девушку.

Её взлохмаченные после сна русые волосы торчали в разные стороны, но даже так выглядели они идеально, в стиле «после пробуждения» или «после отличного секса».

Я всегда завидовала такому типажу девушек, которые в любой ситуации и обстановке всегда оставались чертовски привлекательными. Мои волосы с утра топырились как рожки в разные стороны, хоть в хвост их собирай, хоть в пучок.

Незнакомка в одной мужской рубашке, изящно привстав на носочки (что, кстати, выгодно подчёркивало не только стройные икры, но и длиннющие ноги), колдовала у кофемашины, по-хозяйски стуча кухонными дверцами и чашками, но, увидев меня, оставила свои дела и обернулась. Сложив руки на груди, она с интересом и лёгкой иронией смерила меня взглядом и сказала:

– Ты что, вышла из хозяйской кладовки?

Надо было захлопнуть рот, но ответ и встречный бестактный вопрос сорвался с моего бойкого языка сам собой:

– Да. А ты только что встала с хозяйской кровати?

Надеюсь, Хантер не расценит этот короткий и бессодержательный диалог, как посягательство на его личную жизнь.

Девушка удивлённо приподняла брови. Улыбка на её лице становилась всё шире.

– Увы, кровать была другая. Хотя… Я была бы не против поменяться. Только Шелу об этом лучше не знать. – Она заговорщицки подмигнула мне, как будто только что поделилась со мной большим секретом. – Но он, наверное, об этом и так догадывается.

Я опустила глаза, предательская краска залила щёки и выдала моё смущение. Хантер был прав – это, действительно, было не моё дело.

Внезапно я поняла, что в кухне мы уже не одни. У меня за спиной появился кто-то третий и пристально наблюдал за мной. Не нужно было даже поворачиваться к вошедшему, чтобы узнать кто это был. Хантер. В его присутствии я всегда чувствовала себя неуютно – волоски на теле, словно наэлектризованные, ощетиниваясь, вставали дыбом.

Мне не нравилось это ощущение. Казалось, что при нём я становлюсь ужасно неуклюжей, такой неловкой до несуразности, и все части моего тела, всегда такие слаженные и ловко взаимодействующие друг с другом, подменяются новыми, непритёртыми и непривычными.

– Только не обращай на меня внимания, Катерина. Продолжай. Гостья Шелдона вполне заслуживает обстоятельного допроса с пристрастием, – нарочито растягивая слова, с насмешкой произнёс Хантер. – Но от поспешных выводов и обвинений я бы, на твоём месте, пока воздержался.

Услышав его голос – я вздрогнула. Но через мгновение, снова овладела собой и выпрямилась, точно натянутая струна, чтобы казаться чуть выше и уверенней.

Да он просто издевался надо мной!

Щеки горели. С видом настоящей стервы я медленно повернулась и встретилась с ним взглядом.

Он смотрел на меня и улыбался, хотя глаза оставались серьёзными. Скрестил на груди руки и, как будто устраиваясь поудобнее, прислонился плечом к косяку.

Я сглотнула. В кухне становилось жарко, а может, это меня просто бросило в жар.

– Доброе утро, Хантер. Хочешь кофе? – Получив в ответ утвердительный кивок головой, девушка снова повернулась к кофемашине. – И спасибо, что позволил нам завалиться к тебе. Мы оба вчера немного перебрали с напитками. Шел бы не доехал до дома, а твой оказался рядом.

Так вот в чем дело!

Я покраснела ещё больше. Но не из-за того, что заочно обвинила их обоих и оказалась неправа. Незнакомка не спросила какой кофе предпочитает Хантер, не узнала, сколько сахара любит, с молоком или без – значит, всё знала.

– Шелдон всегда может остановиться у меня. Не спрашивая об этом.

Забирая из заботливых женских рук чашку с кофе, он продолжил наблюдать за мной. Переключи он хоть на секунду внимание, я бы потихоньку вышла. Да что там! Исчезла! Провалилась сквозь землю! Если честно, то я была готова на всё.

– Я побегу наверх… – негромко произнесла девушка, словно почувствовала себя здесь лишней.

Хантер не ответил. Его молчание она расценила как разрешение уйти, чем не преминула воспользоваться. Я выждала, пока её шаги не стихли на лестнице, и только тогда произнесла, едва шевеля губами:

– Извини. Я не хотела.

Он поставил кружку, оттолкнулся плечом от косяка, движение было вызывающе расслабленным, немного ленивым. И шагнул навстречу. Подошёл так близко, что я слышала его дыхание, которое теперь щекотало мне щеку. Слишком близко.

В висках пульсировал адреналин. Молчание. Я мечтала, чтобы он не заговорил. Моё сердце бешено билось, отсчитывая несколько самых томительных секунд предвкушения в моей жизни.

– Любопытство кошку сгубило, – прошептал он у самого моего уха, – но удовлетворив его, она воскресла.

Я лишь сглотнула, но промолчала. Мы стояли лицом к лицу, дыхание к дыханию.

– С кем я сплю, не твоего ума дело.

Мне оставалось только коротко кивнуть в ответ. Если бы он позволил мне сейчас уйти, клянусь, я бы никогда больше не заговорила ни с одной девушкой в этом доме!

– Когда я поцелую тебя, тебе понравится. – Его прерывистый голос, казалось, волновался, но я знала, это притворное волнение, оно таило в себе скрытый подвох. – Вот только ты обязательно разочаруешься, узнав, какой я. Ты можешь думать по-другому, но это не так. Поверь мне.

Хантер протянул руку и медленно, виток за витком, намотал прядь моих волос себе на палец. Наглый. Он издевался, я знала это. Поэтому и говорил так откровенно, поэтому и улыбался лишь уголками губ. Ноги не слушались меня, я не могла стоять, я и не стояла, это он держал меня.

Только вот парадокс, чем больше он меня отталкивал, тем больше меня к нему притягивало.

– Если бы ты оказалась той, которую я себе тебя представлял, всё было бы намного проще, – сказал он сердито, словно злясь на меня.

– Пусти, – хрипло словно голос вообще не мой, я вцепилась в его палец, удерживающий мои волосы.

Улыбка с его губ не просто пропала – челюсти сжались до скрежета. Но он отпустил и сделал шаг назад.

Ещё один. И ещё.

Забрав кружку с кофе, вышел на террасу, а я, наконец, шумно выдохнула.

Нужно ли трактовать его слова как признание? Что он имел в виду? Он представлял меня?

«Нет. Всё! Бред какой-то. Я всё себе придумала!»

Этим вечером, когда я вернулась с работы, Хантера в доме не было.