Наизнанку

Глава 12

Сдержанно кивнула, как бы извиняясь за устроенную сцену, и вышла из-за стола. Всё быстро, молча и без лишних сантиментов – чем быстрее переживу, тем проще.

По-видимому, отец хотел было пойти за мной, но его остановил вкрадчивый голос Лауры. Я даже на мгновение застыла в двустворчатых распашных дверях столовой, будто не веря в происходящее, вывернула голову – до хруста, на самом пределе своей анатомии, проследив за тем, как он снова, нехотя, занял своё место за столом.

Он из кожи вон лез, стремясь стать идеальным мужем новой жене и безупречным родителем не своим детям. И мне это было не то, что неприятно, я считала это самым настоящим предательством. Аж тошно! Если рассуждать по совести – прогнулся под обстоятельства, переступив через собственного ребёнка, и готовый облизывать чужих, лишь бы угодить желанной бабе.

Сложно припомнить, с чего всё это началось, но насколько я могу рассуждать, теперь уже как взрослый человек – он встретил другую. Результат не заставил себя долго ждать и обрушился на мамину голову жестокими словами отца, стоявшего в полутёмной прихожей среди нескольких разнокалиберных чемоданов: «Мне кажется, я больше тебя не люблю».

Его голос так и звенел в ушах противным словом «подлость».

Не знаю, зачем я сейчас всё это вспоминаю!

Не знаю…

Я прихватила свои вещи, дошла до лестницы и взбежала наверх. Второй этаж, куда я никогда ещё не поднималась, встретил меня рядом одинаковых дверей по обеим сторонам коридора.

Какую из них выбрать?

Постояв минуту-другую в размышлениях, прислушиваясь к звукам, я решила, что на третьем этаже мне будет комфортнее – чем дальше и выше от хозяйских спален, тем спокойнее.

Выбор комнат здесь оказался небольшой: одна – прямо, и слева от меня была ещё одна дверь. Туда я и вошла. И с облегчением выдохнула.

Какое-то время я с опаской стояла, подперев спиной стену, будто ждала, что тишина на этаже вот-вот разразится скандальными женскими криками. Потом осмотрелась.

В интерьере преобладали графитные оттенки, но они не делали его скучным и мрачным за счёт незанавешенных окон от пола до потолка, которые выходили на внутренний двор и обладали панорамным размахом; в центре – восхитительная огромная кровать. А ещё отдельная ванная! И это было счастьем.

Быстро выпрыгнув из грязных джинсов, я включила горячую воду и сразу забралась в большую керамическую посудину, застонав от блаженства. Со времён моего переезда в Карлайл я была лишена этой возможности – пока жила под лестницей, пользовалась только гостевым душем. И то набегами. Теперь, наслаждаясь долгожданным моментом, я отскребала себя от налипших на кожу событий и яростно оттирала мочалкой плохие воспоминания.

Вышла из ванной, наверное, через час, заново рожденная. Даже подушечки пальцев от воды сморщились!

Джинсы с пола исчезли, зато в комнате появился мой букет цветов и занял своё почетное место на стильном журнальном столике у окна; а на прикроватной тумбочке оказался поднос с аппетитными сэндвичами и чашка ароматного чая. Агнес полагается премия, однозначно! У меня даже слёзы набежали при виде наспех сооружённых бутербродов – в их простоте крылось искореженное какое-то, но однозначное неравнодушие.

С влажными волосами, переодевшись в майку и пижамные шорты, я забралась на кровать и включила прикреплённый к стене телевизор, однако ни одной из программ не удалось поймать моё внимание.

Натянув толстое одеяло по самую макушку, я провалилась в сон.

Меня разбудили звуки дождя. Беспрерывный. Он барабанил по полу открытой террасы третьего этажа, набирая силу.

Спрыгнув с кровати, я прошлёпала босыми ногами до окна и распахнула его створку в сторону. В нос тут же ударил приятный аромат мокрой листвы, гравийных дорожек, коры и влажного воздуха.

Дождь хоть и тёплый, но сильный, и мне необходимо срочно зайти внутрь, иначе промокну до нитки, однако, игнорируя голос разума, я вышла на широкую террасу.

Волосы тут же облепили лицо, шею и плечи, майка – к телу, коротенькие шорты со скрупулезной точностью обрисовали бёдра, но вместо того, чтобы съёжиться, я подняла голову лицом к небу и начала ловить капли открытым ртом, как в детстве.

Через минуту на мне уже не осталось ни единого сухого клочка.

Обеими руками я упёрлась в металлические поручни стеклянного парапета и слегка приподнялась на носочках, словно стараясь разглядеть что-то, хотя не рассматривала ничего намеренно. Переведя взгляд, развернулась, посмотрела по сторонам и только теперь заметила, что терраса третьего этажа – опоясывающая дом. В паре-тройке метров от моих распахнутых окон – наглухо закрытые раздвижные створки в чужую комнату. Несмотря на ночь и скупость освещения, в ней чётко угадывалась знакомая фигура Хантера.

Он не спит. И, по всей видимости, даже не спал.

Он не мог заметить меня. Я оказалась чуть в стороне его видимости. И даже сделала шаг назад. А он – у своего окна, склонив голову, опираясь одной рукой о стекло. Вся его поза передавала напряжение стоящей фигуры. Он был полностью обнажён.

Я стыдливо отвела глаза в сторону, но почти сразу вернула их обратно, стараясь успеть увидеть, рассмотреть, запомнить.

Шутки в сторону – настоящие зрительные галлюцинации были ещё впереди!