Наследник из Бомбея

Глава 1

Ноябрь 1853 г. Черное море

Линкор «Исмаил» медленно пробирался сквозь предрассветную мглу. Как только капитан Мехмет Челик проснулся, он сразу привстал и посмотрел на часы. Не зажигая фонарь, капитан набросил бушлат, надел фуражку и быстро поднялся на палубу. Ветер уже стихал, однако все равно пока продувал насквозь. Мехмет приподнял ворот бушлата, поправил фуражку и надел замшевые рукавицы. Он приветливо махнул вахтенному матросу и спустившись со шканцов, осторожно прошелся по палубе и осмотрел фор-марсель, который требовалось слегка поправить. Но только не сейчас, пусть немного рассветет.

«Тартус» отстал миль на пятнадцать, но Мехмет знал, что даже без прикрытия, «Исмаил» одолеет любой встречный русский корабль. Заодно будет что показать англичанину со странным именем Джозеф Хантер. «Исмаил» шел на разведку к Крымскому полуострову.

Мехмет неожиданно вспомнил прошлое жаркое лето, побережье у Кемаля и горячее податливое тело Фатимы. У них уже двое детей, но Мехмет каждый раз занимался любовью с супругой, будто впервые. Капитан надеялся, что эта военная кампания займет три-четыре месяца. Они разобьют русский черноморский флот, прогонят царскую армию из Валахии и Молдавии, и снова займут полуостров. Осман-паша обещал щедро вознаградить всех отличившихся.

Капитан отдал распоряжения молодому черноусому лейтенанту Али и спустился в кают-компанию. Англичанин уже проснулся и неторопливо пил ароматный кофе. Он всегда угрюм и задумчив, особенно по утрам.

— Капитан Челик, сегодня ветрено? — тихо спросил англичанин.– Ночью корабль сильно раскачивало.

Мехмет не любил английский язык, но с важным гостем приходилось общаться на его родном языке.

— А вы боитесь морской болезни, господин Хантер?

Гость улыбнулся:

— У вас неплохой английский. Знаете, морской болезни я вовсе не боюсь. Но все же суша — более привычная для меня среда обитания.

— Ветер стихает. День обещает быть ясным.

— Мы уже идем четвертый день, однако до сих пор не встретили ни одного русского корабля. Мне не терпится поскорее посмотреть мощь ваших пушек.

— Русский флот обречен. Таких линкоров как «Исамаил» у русских попросту нет. А у нас десять кораблей с паро-винтовыми двигателями и сотней пушек, шестнадцать фрегатов и еще около сорока боевых парусников, не считая корветов,– улыбнулся капитан.

— Думаю, русских не стоит недооценивать. Они неплохо показали себя на Дунае. Слышали про их новые дальнобойные винтовки?

— Да, русские иногда могут удивлять, но только не на море… здесь мы точно обломаем клыки северному медведю…

— Сколько еще осталось до берегов Крыма?

— Не более тридцати миль.

Англичанин нахмурился:

— Я все же удивлен, что мы не встретили ни одного рейдера.

Мехмет внимательно посмотрел на гостя. Он совершенно не похож на журналиста. Крепкий, пружинистый, с классическими английскими баками, сползающими почти на щеки и хитрым прищуром. На вид лет сорока, но этот господин Хантер наверняка даст фору и двадцатилетним.

— Думаю русачки наверняка попрятались в портах, испугавших мощи Османского флота,– усмехнулся капитан.– Все же зря они не послушали нашего султана.

— А я думаю, ваш противник бережет силы. Но все их победы остались в прошлом. Век русской армии и флота заканчивается. Наша главная задача — отбросить Россию подальше от морей. Место варваров в лесах и степях, пусть туда и отправляются, на болота Московии… Вы снова займете этот прекрасный полуостров, на котором еще жили ваши предки. С нашей помощью выгоните царскую армию из Валахии, отбросите за Дунай и Днепр… а со временем мы наведем порядок и на Балтике… дикарям нечего делать на морях.

— Господин Хантер, скажите честно, ведь вы не журналист? Кого вы представляете?

— Я представляю Королевский Флот, капитан Челик. Великий Королевский Флот. Наши могучие корабли бороздят по всему миру, от мыса Горн до Китая. У нас десятки колоний по всему земному шару. А наша коалиция из четырех стран, включая Францию и Сардинию — скоро станет самой могущественной в мире.

— Но вы всегда воевали с французами…

— Настало время объединиться в борьбе с общим врагом. Скоро мы будем диктовать условия не только в Европе и Азии, но и по всему миру. Но для этого Османской армии и флоту нужно совсем немного — победить северных варваров… за вас Англия и великая королева Виктория.

Наверху неожиданно ударил колокол. Капитан Челик вскочил, на ходу надевая бушлат. Англичанин спокойно поставил пустую чашку на стол и улыбнулся:

— Ну вот, наконец-то…

Когда Джозеф Хантер вышел на палубу, вслед за капитаном, он до горла застегнул утепленную морскую куртку и поправив теплый берет. На палубе уже суетились матросы. Из казематов показались хищные дула пушек. Линкор шел почти на максимальной скорости, слегка сменив курс. Капитан подал англичанину подзорную трубу и показал вперед.

Джозеф заметил вдали русский фрегат, который разворачивался к бою. Однако два паруса фрегата были слегка повреждены, местами расщеплены борта палубы и надстройки. Похоже, корабль совсем недавно уже принимал бой.

Мехмет подозвал помощника Ибрагима:

— Полный вперед! Заходим левым бортом к противнику и бьем одновременно из всех пушек!

Англичанин усмехнулся, всматриваясь в подзорную трубу:

— А они почти остановились. Кажется, даже разворачиваются и меняют курс!

Он еще раз посмотрел в подзорную трубу. Нет, русский фрегат не разворачивался. Он действительно готовился принимать бой. На гафеле гордо развивался Андреевский флаг. Матросы готовили пушки.

Как же Джозеф ненавидел этих русских безумцев! Вместо того, чтобы сдаться заведомо более сильному врагу, они решили драться… Святая Дева Мария, да у них треть батарейных орудий состоит из карронад… действительно варвары! В каком же веке они живут?

Мехмет рассмеялся:

— Это средний 52-пушечный фрегат, у них только восемь шестидюймовок. И как видите, недальнобойные карронады. Русским не выстоять против «Исмаила»… надо же, их судно называется «Витязь»…

— Черт возьми! — покачал головой Джозеф.– Но почему они решили драться без поддержки…

— Потому что это русские, господин Хантер…

«Исмаил» на всех парах приближался к врагу. Русский фрегат оказался и вправду намного меньше. Канониры с «Исмаила» уже ударили в воздух предупредительными. Русские тут же ответили выстрелом, что принимают бой. Мехмет принял твердое решение атаковать и затопить русский фрегат.

Когда оставалось пятнадцать кабельтовых, подбежал помощник.

— Капитан, атакуем?

Но Мехмет покачал головой:

— Подойдем ближе, на восемь-десять кабельтовых. Расстреляем русский корабль. Я хочу сжечь его, а всех до одного моряка утопить…

Он сказал это на родном языке, но англичанин неожиданно все понял и усмехнулся:

— Какой вы кровожадный, мистер Челик! Оставьте в живых хотя бы капитана…

— Только не сегодня, мой британский друг. Если они не спустят знамена, я преподам им хороший урок.

С русского фрегата уже начали стрелять. Только одно ядро чуть задело злополучный фор-марсель, остальные ядра даже не долетели до борта «Исмаила».

Капитан уже поднял руку, чтобы отдать приказ ударить из всех пушек.

— Тревога! — заорал вахтенный и показал в противоположную сторону.

Озадаченный англичанин протянул подзорную трубу Мехмету.

— Посмотрите, это что-то удивительное. А еще вон там, движется левее по курсу…

Мехмет посмотрел в подзорную трубу:

— Быть такого не может… этот фрегат мчится со скоростью больше двадцати двух узлов! И похоже, намерен атаковать… а это еще что?

Прямо на «Исмаил» из утренней дымки надвигался еще один мощный русский линкор. Он шел прямо на таран.

В этот момент раздались первые выстрелы с быстроходного фрегата. Мехмет понял, что их обманули. Маленький помятый корабль оказался приманкой.

Ядра уже били прямо по борту, пролетели над палубой, повредили бизань- мачту и сразу убили двух матросов. Фрегат быстро несся прямо на «Исмаил».

— Открыть огонь из всех батарей! — заорал капитан.

Но «Исмаил» уже почти окружили. Стреляли и с помятого фрегата. А с быстроходного понеслись бомбы со шрапнелью, разящие со смертельным свистом. Мехмет и Джозеф спрятались за капитанской рубкой, с ужасом наблюдая, как русский фрегат обстреливает «Исмаил». На палубе орали матросы, кто-то уже упал за борт. Наконец, ударили пушки «Исмаила». Русский быстроходный фрегат сманеврировал и ушел к корме, продолжая обстреливать на ходу.

И тут раздался страшный грохот. Ударили четыре мощные бомбы с линкора, который шел на таран. Все попали в левый борт, сразу пробив обшивку, две бомбы повредили корабль под ватерлинией и линкор начал медленно кренится на левую сторону.

— Что это за дьявол, Мехмет⁈ — заорал англичанин.

— Ибрагим, лево руля! — скомандовал капитан.– Полный вперед!

Нужно выбраться из этой ловушки…

— Вы что, хотите бежать? — злобно спросил англичанин.

Мехмет промолчал, заскрипев зубами. Как бы он хотел сейчас застрелить проклятого англичанина…

Когда развернулись, канониры с «Исмаила» огрызнулись, ударив в линкор, с удивлением увидев, как от корпуса русского корабля отлетают ядра и бомбы.

— Что еще за чертовщина! — удивился англичанин.

Джозеф осторожно привстал и осмотрелся. На палубе оказались мощные разрушения. Грот-мачта перебита, паруса иссечены шрапнелью. На палубе катались трое раненных матросов, истекающие кровью. Лейтенанту Али оторвало руку почти до плеча, и его унесли вниз на носилках. Корабль резко накренило, наверняка трюм уже заполнялся водой. Ибрагим подбежал к капитану, он сильно приложился головой во время взрыва. Кровь текла по лицу из-под фуражки.

— Капитан, сильные пробоины. Парни делают все что могут…работают помпы…

— «Тартус»! — заорал вахтенный.

Капитан Челик облегченно вздохнул. «Тартус» все же вовремя пришел на помощь!

Но русские тоже заметили приближающийся линкор. Раздались еще два мощных залпа, снова по левому борту. «Исмаил» еще больше накренился. О дальнейшем ведении боя не могло быть и речи.

Раненных и убитых оттащили вниз, у одного матроса острой кромкой располосовало живот и почти вывалились внутренности. Он стонал на всю палубу.

Капитан наблюдал, как два русских корабля уже развернулись и зажимают с разных сторон «Тартус». Помятый фрегат блокировал «Исмаил», угрожающе направив пушки. Даже отсюда капитан слышал, как русские матросы с палубы осыпали их бранью.

На «Тартусе» командовал опытный капитан Белик. Он не стал маневрировать, а сразу дал полный вперед. Когда вражеские корабли оказались по обе стороны, раздались залпы пушек. Но маневренный русский фрегат уже оказался у кормы, открыв встречный огонь. Однако русским все же досталось. Ядра повредили фок-мачту и паруса. От борта второго тихоходного линкора ядра и бомбы сразу отлетали. Белик догадался, что это броненосец. Первый броненосец в мире! И сейчас этот мощный русский линкор «Лучезарный» подобрался ближе и раздались оглушающие залпы. «Тартус» даже слегка развернуло, раздался мощный взрыв, полетели обломки обшивки и элементы палубы. Белик понял, что взорвали пороховой склад. Матросы кричали и бегали по палубе. Корабль уже останавливался от повреждения двигателя. Два матроса, объятые пламенем, бросились за борт.

Что же за пушки у русских?

— Стреляйте! — заорал Белик командиру канониров.

В этот момент с броненосца раздалась еще серия залпов. На этот раз почти снесло грот-мачту и разбило батарейный отсек. На палубе слышались крики и ругань. Кто-то истошно орал. Нескольких матросов тяжело ранило, двое лежали на палубе уже без движения. С русского быстроходного фрегата обстреляли оставшуюся батарею, противник подавлял огнем, даже не давая ответить. С трюма валил густой черный дым.

Капитан Белик понял, что все кончено, и приказал помощнику спускать знамена и готовится к сдаче в плен…

В это время на «Исмаиле» матросы боролись с водой в трюме, откачивая помпой. Русские корабли повредили двигатель и корабль медленно тонул.

Мехмет понимал, что «Тартус» не поможет. Русские атаковали линкор прикрытия и похоже, им удалось взорвать защищенный пороховой склад. Англичанин беспрерывно ругался, кусок щипы от обшивки располосовал ему щеку.

— Чего вы ждете, капитан⁈ — орал англичанин.– Прикажите спускать флаги, иначе русские потопят нас как щенков.

Мехмет подозвал помощника:

— Исмаил, много у нас потерь?

— Шестеро убиты, еще двенадцать тяжело ранены… капитан, мы уже не спасем корабль. Пробоины слишком велики… если они снова откроят огонь…

— Исмаил, уничтожьте судовой журнал и спускайте знамена…

Мехмет быстро вошел в капитанскую рубку. Достал пистолет и зарядив, приложил дуло к виску. Но он тут же вспомнил смеющееся, полное радости, лицо Фатимы, и отбросив пистолет на стол, вышел на палубу…

— С почином, Андрей Иванович! — усмехнулся капитан Верещагин.

Я вздохнул.

— Кажется, нам тоже досталось…

Верещагин показал на тонувший в трех кабельтовых турецкий линкор. К нам уже плыли шесть лодок с турками.

— «Варягу» досталось, но османам сегодня повезло меньше.

Пленные со второго корабля, который полностью объяло пламенем, плыли на броненосец «Лучезарный».

— Васюкин, примите пленных и тщательно осмотрите!– скомандовал капитан.

— Будет сделано, Ваше Благородие! — кивнул огромный рыжеусый матрос.

На рейдере «Варяг» я служил четвертый месяц. Официально я числился военным советником, но служил в Третьем отделении. Курировал боеспособность новых линкоров и фрегатов. А сегодня появилась возможность проверить боеспособность на деле, перехватив два османских линкора-разведчика. Командующий Черноморским Флотом вице-адмирал Корнилов сначала немного невзлюбил меня. Посчитал за выскочку из столицы. К тому же все флотские недолюбливали Третье отделение, а у меня это было будто на лбу написано.

Но со временем вице-адмирал все же смирился с моим присутствием. Ему понравились мои идеи по модернизации кораблей: установка паро-винтовых двигателей, более мощные пушки и строительство броненосцев. Однако за четырнадцать месяцев на российских судоверфях построили только три быстроходных фрегата-рейдера, вроде «Варяга», два броненосца, еще три достраивались и пока еще стояли в доках Николаева и Кронштадта. Треть линейных кораблей и фрегатов оснастили винтовыми двигателями, но остальные так и остались парусниками. А до закладки истроительства настоящего «монитора» так дело и не дошло. К тому же за три месяца до войны, на Балтийском море, у острова Бронхольм разбился большой 52-пушечный «Архимед», гордость русского флота. Думаю, здесь точно не обошлось без диверсии вездесущих британцев…

В общем, к войне на Черном море подготовились плохо, хотя я предупреждал и министров, и императора Николая еще за четырнадцать месяцев до начала боевых действий…

Когда всех пленных погрузили в трюм, подошел лейтенант Кехтер. Худощавый и узкоплечий, в отличии от капитана Павла Верещагина, который казался настоящим былинным богатырем с широченными плечами и мускулистым торсом.

— Капитан, среди пленных английский журналист. Он просится на разговор с вами.

Верещагин подмигнул мне:

— Ну что, Андрей Иванович, поговорим с англичанином… Ведите, лейтенант!

Я заметил на палубе матроса Коваленко с перевязанной рукой.

— Демьян, здорово досталось?

— Ничего, ваше благородие, бывало и хуже. До свадьбы заживет!

Верещагин отдал команду выдвигаться к Севастополю. Мы вместе вошли в капитанскую рубку, куда через пять минут ввели англичанина.

— Меня зовут Джозеф Хантер. Я английский журналист.

— Вы почти идеально разговариваете на русском…– улыбнулся Верещагин.

— О… да! Я полиглот, знаю кроме родного, еще четыре языка.

Капитан показал на рундук:

— Присаживайтесь, мистер Хантер.

Англичанин осмотрелся и осторожно присел.

— Господин капитан, мне как журналисту было интересно наблюдать за сегодняшним морским боем…

— В настоящее время Англия не находится в состоянии войны с Россией. Как только придем в Севастополь — я отдам вас представителям британской дипмиссии, и впредь рекомендую не появляться на османских судах вблизи российских берегов…

— Да, журналист это очень опасная профессия…

— Джозеф, а вы ведь не журналист,– сухо сказал я.

— Позвольте, не совсем вас понимаю…

— Я наблюдал за вами, когда вы поднимались на корабль. Вы внимательно осматривались, заострив внимания на батарейных пушках. Любой гражданский журналист после перенесенного боя выглядел бы потерянным, но вы держались хладнокровно…

— Мне не впервой видеть морские сражения. Я побывал и на африканских берегах, и в Индии… а вы, похоже, не моряк, хотя на вас форма морского офицера…

— Я из Третьего отделения и уполномочен задержать вас, как английского шпиона.

— Вы нарываетесь на международный скандал, господин…

— Господин Никитин.

— Мне плевать на дипломатию, когда моя родина в опасности…– я нахмурился и пощелкал костяшками на кулаках.

Мистер Хантер слегка побледнел и съежился на рундуке. На палубе отбили третью полуденную склянку. Капитан Верещагин добродушно улыбнулся и привстал:

— Хорошо, вы пока побеседуйте. Пойду отдам распоряжение, чтобы пленных накормили…