Наследник из Бомбея

Глава 2

Когда капитан вышел из каюты, англичанин тихо спросил:

— Так значит вы патриот, господин Никитин?

— Да, я патриот Отечества. И сразу скажу, зря вы полезли в эту войну.

— Войну фактически начали вы, когда ввели войска в Молдавию и Валахию.

— Вы прекрасно знаете, что весь конфликт начался с притеснения православных славян со стороны турок. Именно ваш британский посол Стратфорт-Редклиф подтолкнул султана к войне. Это он убедил внести поправки в Мирный договор. Англии всегда было выгодно заниматься провокациями и вести войну чужими руками.

— Да, вы правы. Султан не объявил бы войну России, если бы не заручился поддержкой Англии и Франции. Но знайте, даже в Британском Парламенте и среди обычных англичан не все поддерживают эту Восточную войну.

— А королева Виктория?

— Королева… она выполнит все, о чем ее попросит супруг Альберт. Кстати, он ее кузен по материнской линии. Мужчина весьма неглупый.

Хантер улыбнулся:

— Даже после вашей недавней победы, я честно скажу: русский флот обречен. Через месяц из портов Англии выходят пятьдесят быстроходных линкоров и фрегатов, пятнадцать броненосцев, миноносцев и «монитор». Еще около сорока кораблей придут из Франции.

Я вздрогнул. Откуда англичане узнали про броненосцы? Причем не только узнали, но уже и выпустили. Первый броненосец должен был появиться в Англии в 1858 году. Неужели все же произошла утечка информации?

— Если вы задумались, то наверняка неспроста,– усмехнулся Хантер.– Думаю то, что я сегодня видел — ваши лучшие корабли. Согласен, русские способны побеждать османов, но объединенный Английский и Французский флот вас попросту сомнет…

— Похоже, если вы обладаете такой информации о вооружении, то действительно не обычный журналист.

— Не прикидывайтесь наивным ребенком, вам это не к лицу. Вы прекрасно осведомлены, что все иностранные журналисты, работающие за пределами своей страны, так или иначе работают на разведку. Я действительно сдал вам ценную информацию, а расскажу еще больше, но взамен потребую совсем немного… пистолет и один патрон.

— Вам совсем не мила жизнь?

— Теперь уже нет. Я хорошо чувствую людей, господин Никитин. Вы наверняка через многое прошли. Скажите, у вас есть дети?

— Сыну восемь месяцев.

Англичанин вздохнул:

— Знаете, со временем я начал понимать: нет ничего дороже любви к

детям. Моей единственной дочери Беатрис было всего шестнадцать, когда она пропала… Когда-то и я был горячим патриотом своей страны, считал Британию лучшим государством в мире… пока в одночасье все не перевернулось. Я действительно раньше был обычным журналистом, работал в Лондонском «Таймс». Когда Беатрис пропала, я сразу поднял все связи. У меня было много знакомых даже в Скотланд-Ярде. Труп девочки нашли через неделю в Темзе, у нее были отрублены кисти рук и следы физического насилия. У полиции была версия, что Беатрис убили лондонские сатанисты. Но я все же нанял частного детектива, вскоре он привел неопровержимые доказательство, что в убийстве замешан пятидесятитрехлетний виконт Джон Мельбурн, сын известного Гаррисона Мельбурна, владельца судоверфи и торговых судов в Портсмуте. Я попытался заявить в полицию на виконта и дать делу ход, но вскоре на меня начались гонения. Нашу квартиру подожгли, пришлось переехать в пригород Лондона. В родном «Таймс» на меня вышла обличительная статья, что я связан с радикалами-ирландцами, покушавшимися на королеву. Меня уволили из газеты. Многие друзья и знакомые сразу отвернулись, а однажды на улице нас с супругой избили двое молодых людей… намекнув, чтобы я прекратил совать нос не в свои дела… Вскоре я понял, что на свете нет справедливости, если даже государство не может наказать виновного… Для чего тогда я был патриотом все эти годы, если моя страна просто плюнула мне в лицо, не сумев привлечь к ответственности влиятельного убийцу дочери…

Англичанин немного помолчал.

— Может выпьете? — предложил я.– Есть хорошая русская водка…

— Налейте, — кивнул Джозеф.

— Я попрошу принести еды с камбуза.

— Нет. Не нужно. Просто налейте водки.

Хантер выпил пол рюмки и слегка прослезился.

— Крепкая…Разрешите раскурить трубку?

Я кивнул.

— Ваши матросы обыскали меня, но не забрали мою трубку и кисет с табаком…

Англичанин закурил и продолжил рассказ:

— Я устроился в другую газету, продолжая собирать по крупицам сведения о виконте. То что я собрал за год, с лихвой бы хватило на три пожизненных срока. Это не семейка, а настоящее исчадие ада. И старик Гаррисон Мельбурн, и его сын, насильник и убийца… за ними просто тянулся кровавый след. Но Мельбурны — влиятельная олигархическая семья Британии. Когда я понял, что по закону ничего не добьюсь, то выследил убийцу своей дочери, когда он был один дома и хладнокровно застрелил… В доме я нашел дневники, подтверждающие это страшное преступление и еще несколько подобных… А еще обнаружил письма из Бомбея, от сына виконта. Его сынок Джеймс жил в богатом поместье в Индии. К тридцати годам он лично казнил двенадцать повстанцев в западной колонии…

— Вы передали эти дневники в Скотланд-Ярд?

— Тогда я испугался. Не за себя, за супругу…

Англичанин пустил дым колечком и продолжил.

— Как только старик узнал о смерти сына, его частично парализовало. У старого судовладельца оставался единственный наследник — внук Джеймс из Бомбея. Он написал письмо и вызвал Джеймса в Лондон. Но еще один бунт в индийской колонии не позволил Джеймсу вовремя приехать. Месяц назад старик скончался и теперь уже Джеймса вызвал адвокат для оформления наследства. Но для начала младший Мельбурн должен был уладить какие-то дела в Афинах, где я и встретил Джеймса, тридцатилетнего избалованного ублюдка и наследника огромного состояния… В письмах он писал отцу, что лично стрелял в мятежных колонистов. Одну деревню приказал в назидание сжечь, загнав в сарай всех, даже маленьких детей…

— Я догадываюсь… вы наверняка решили убить и Джеймса…

— У нас, журналистов, очень развитое воображение… с некоторыми вещами еще можно смирится, но с другими совершенно невозможно… когда я читал в письме, что этот ублюдок с пяти шагов снес картечью из ружья голову шестилетней девочке в индийском селении, у меня закипала кровь в жилах… Для чего нам строить мощную империю на крови чужеземцев? Британия грабит далекие земли, угнетает местное население для того, чтобы припеваючи жили два десятка олигархических семей… Я заманил Джеймса на морскую прогулку и убил так же, как и его отца. Посмотрел в глаза и выстрелил в лоб. Я утопил его труп в море. Забрал документы наследника и уехал в Константинополь, напросившись на «Исмаил», тот корабль, который вы недавно уничтожили.

— И где документы наследника?

Англичанин бережно вытащил из внутреннего кармана пачку с бумагами и положил на стол.

— Здесь все. Документы, письма от старика Мельбурна и адвоката. Джеймс покинул Англию в десятилетнем возрасте, вместе с семьей. Когда ему было семнадцать, его родители развелись и отец вернулся в Англию. Джеймс проживал в Бомбее с матерью, которая скончалась два года назад.

— То есть у Джеймса нет никакой родни в Англии?

— Только кузены, которые не видели его с десяти лет. А еще без хозяина сейчас осталось огромное наследство с особняком, судоверфью и шестнадцатью торговыми фрегатами… так что решайтесь, господин Никитин. Для вас выпал уникальный шанс, внедриться в самое сердце Британии…

Англичанин задумался:

— Прошу, дайте мне карандаш и листок. Я напишу пару имен лордов из Парламента, которые выступают против войны с Россией. Думаю, это может пригодится…

— Я не очень верю в такие подарки. Вы буквально подготовили нам путь для внедрения.

— Я еще раз повторюсь, что империя, мощь которой основана на крови иноземцев — рано или поздно падет. Преступления британцев перед мировым сообществом — чудовищны. Родина Шекспира, Байрона, Диккенса — превратилась в кровавого завоевателя. Обычные англичане не хотят войн и захвата чужих земель. Крови жаждут ястребы из верхушки, лорды Генри Палмерстон, Каули и еще несколько известных имен… На «восточный поход» уже потрачено почти 50 миллионов фунтов стерлингов… это настоящее безумие. Они называют Восточную войну — защитой бедных турков, которых обидели варвары-русские. Образумьте наконец эту циничную, лживую и двоедушную Британскую империю.

— Вы прекрасно осведомлены, господин Хантер. Раз уж вы настроены против правительства Британии, может согласитесь поработать с нами?

Англичанин вздохнул и покачал головой:

— Нет. Я рассказал вам все, что знал. А теперь прошу выдать мне заряженный пистолет.

— Вы твердо это решили?

— Человеку нужно жить ради кого-то или ради великой цели. Иначе его жизнь превращается в обычное биологическое существование…

— Но у вас же осталась супруга?

— Эльза умерла полгода назад. Думаю на этом наш разговор исчерпан. Если решитесь на эту великую авантюру — действуйте быстрее, наследника давно ждут в Портсмуте…

Я достал из бушлата пистолет и патрон. Положил оружие на стол и взглянул в глаза англичанину. Он был серьезен и сосредоточен. Даже с благодарностью кивнул.

— Не боитесь, что я выстрелю в вас? — тихо спросил англичанин.

— Нет. Я тоже хорошо чувствую людей.

Я набросил бушлат и вышел из каюты. Через минуту внутри каюты раздался приглушенный выстрел…

В Севастопольский порт прибыли, когда вахтенный отбил четвертую вечернюю склянку. Капитан Верещагин еще раз грустно осмотрел повреждения на корабле и показал на причал:

— Андрей Иванович, кажется, это по вашу душу.

На причале меня уже ждал посыльный из штаба.

— Павел Петрович, за сколько починим фрегат?

— Неделю, не меньше…– вздохнул капитан.– Однако дали мы турку сегодня прикурить…

Я устал и вымотался за сегодняшний день. Наш фрегат изрядно помяли, но все же не критично. Зато вражеские боевые потери — два линкора, восемь убитых, тридцать четыре пленных, среди них капитаны судов. У нас только четверо раненых.

Однако если меня ждал посыльный из штаба — наверняка случилось что-то важное. Да и мне сегодня есть о чем рассказать.

Мы катили на двухколесной бричке по вечернему городу. Севастополь жил еще в привычном ритме, будто и не было войны. Несмотря на ноябрь, на улице много праздных прохожих; в городском парке играл духовой оркестр. Однако в городе чувствовались изменения. На прибрежной полосе уже начали строительство укреплений и бастионов. На улице, кроме гражданских, частенько встречались солдаты и офицеры.

Военно-Морской штаб охраняли четверо крепких вооруженных матросов.

Меня встретил майор Талецкий и проводил к министру. Меншиков за последнее время осунулся. Казалось, он почти не спит по ночам. Рядом с министром в кабинете сидел крепкий черноусый полковник.

— Ваша Светлость, — кивнул я.

— Присаживайтесь, Никитин,– коротко по-военному произнес князь.– Знакомьтесь, это полковник Казанцев из Департамента Генерального штаба.

— А вы, значит, тот самый военный советник Никитин…– полковник привстал и крепко пожал мне руку.

— Андрей Иванович, я уже слышал о сегодняшнем бое,– кивнул министр.– Похвально, два османских линкора выведены из строя. На вашем фрегате значительные повреждения?

— Капитан сообщил что за неделю починимся.

— Много пленных?

— Тридцать четыре. Среди турков был англичанин, представившийся журналистом. Пожалуй, вам стоит это послушать…

Я коротко рассказал историю Джозефа Хантера.

— Интересно…– задумался Меншиков и посмотрел на полковника.– Что думаешь, Сережа?

— История очень странная… однако этот Джозеф Хантер подтвердил наши сведения. Англия и Франция действительно готовятся к войне, и скоро выступят на стороне Османской империи. У Англичан, кроме линкоров, тоже появились броненосцы и дальнобойная морская артиллерия. Они готовятся выдвинуть против Российского флота три эскадры боевых кораблей и фрегатов, а также почти эскадру броненосцев…

— Но как англичане узнали про броненосцы? — удивился я.– Неужели произошла утечка…

— Не исключено,– вздохнул министр.– Возможно британцам передали схемы кораблей. И это не обязательно инженер или офицер. В строительстве судов задействовано тысячи человек…

— Англия –мастерская мира. У них на все сто процентов работает сталелитейная промышленность и металлопрокат. По нашим сведениям, если английский и французский флот выступят вместе, их силы превзойдут наши вчетверо. Это не считая Османского флота,– произнес полковник.

— А идея с «наследником из Бомбея» неплоха…– задумался министр.– Но очень рискованная… у нас сейчас почти никого не осталось в Англии. К тому же в прошлом месяце британская разведка раскрыла еще двоих агентов.

— Они под арестом?– поинтересовался я.

— Погибли при очень странных обстоятельствах,– вздохнул полковник.

— Как ваш английский, господин Никитин? — спросил князь.

— Изучаю. Провожу занятия с репетитором, когда есть время. Вы все же хотите отправить меня в Лондон послом?

— Планы несколько изменились. Англия в ближайшее время вступит в войну…К тому же император решил, что вы пока нужнее в Севастополе. — министр задумался.– Все складывается тревожно. Пруссия отказалась выступать за нас. Придерживается нейтралитета. Сардиния наверняка вступит за вражескую коалицию. России опять придется воевать почти с половиной Европы…

— Об этом я предупреждал и вас, и Николая Павловича, еще четырнадцать месяцев назад…

— Император сейчас находится в полной растерянности. Он не ожидал такого серьезного удара в спину от бывших союзников. Но на Дунае у нас неплохие позиции. Позавчера почти полностью разбили турецкий кавалерийский полк под Турно. Османы бегут от казачьих сотен, даже если их силы превышают втрое…

— На Кавказе тоже серьезно ослабили турков,– кивнул полковник. — Хотя англичане поддерживают деньгами Шамиля и не дают отдать Кавказ России, думаю, это вопрос времени. Сейчас османы готовят большой десант на Закавказье…

— Сережа,– тихо произнес министр.– Нам нельзя упускать этот шанс с наследником. Подумай, кто из твоих орлов сможет внедриться?

— Ваша Светлость, поручите мне это задание,– предложил я.

— Нет. Вы пока нужны в Севастополе. Думаю, если эскадры коалиции прорвутся — они нанесут главный удар именно здесь. Корнилов и Нахимов — настоящие русские витязи. Но и вы неплохой тактик, как показал сегодняшний бой…

— Знаете, Ваша Светлость…– полковник Казанцев раскрыл небольшой блокнот.– Егор Чугуев мог бы внедриться, но он сейчас во Владивостоке. Давайте я сам поеду в Англию. У меня и английский почти идеальный. И всех связных в Лондоне и Портсмуте я знаю…

— Завтра подумаем на свежую голову. Нужно все взвесить. Послать человека в пасть зверю — дело нехитрое. Самое главное — найти способ, как попасть в Англию. Босфоры и Дарданеллы сейчас закрыты. Через Европу — тоже опасно.

— Сначала нужно попасть к туркам, — предложил я.– Прикинуться сбежавшим из русского плена английским подданным. А уже турки переправят куда нужно…

— Андрей Иванович, отдайте все документы, полученные от англичанина,– приказал министр.– И езжайте пока отдыхать. Скоро с вами свяжутся…

Когда я возвращался в дом на Малую Морскую улицу, где размещались еще четверо офицеров, то долго размышлял. Война это продолжение большой политики. Но продолжение жестокое, кровавое, со звериным лицом. Когда дипломаты не могут договориться, тогда начинают говорить пушки.

Возможно я был недостаточно убедителен с императором в прошлом году. За прошедшее время мы больше не виделись с Николаем Павловичем, хотя еще в первую памятную встречу мне показалось, что император полностью доверился мне. Что работа теперь закипит. В полную мощь заработают оружейные заводы, судоверфи, по России в разные стороны потянутся нити железных дорог…

В итоге нарезных винтовок с казенником выпустили всего около ста пятидесяти тысяч на почти миллионную армию. Да и броненосцев построили совсем немного. Я не учел, что в России еще не в полной мере развит металлопрокат и изготовление толстых броневых плит. А без мощной тяжелой промышленности строить корабли — все равно что строить дом без цемента… Мало того, к закладке железной дороги на Крым даже не приступили. Оставался только один вариант — перевозка боеприпасов и продуктов гужевым транспортом. Так что инфраструктура России на начало войны очень даже хромала. Если сказать честно — полный ноль. Даже такой фактор, что у Российской империи высокий мобилизационный потенциал — не так уж много значил. Всем давно известно, что европейские армии постоянно соперничают между собой в улучшении технических достоинств вооружения и в общем стремлении улучшить огонь пехоты. Много сил и средств тратится на изобретения и выбор оружия. Но чтобы сила армии возрастала пропорционально затратам — нужно чтобы искусство стрельбы стояло на одном уровне с достоинством оружия. То есть, кадры решают все. Квалифицированные кадры, а не бывшие крестьяне, которых нужно обучать еще минимум полгода…

Приехав в дом, я обнаружил, что мои соседи уже спят. Хозяйка, пожилая Олимпиада Григорьевна, позвала на кухню и налила густой суп. Когда я поел, хозяйка протянула запечатанный конверт:

— Андрей Иванович, утром доставили.

Она поставила еще одну лампу на стол и деликатно вышла.

Я разорвал конверт и прижал к щеке тонкий листок с женским почерком, пытаясь уловить запах. Развернул листок и прочитал: «Здравствуй, Андрюшенька! Вот уже три месяца, как ты снова уехал в Севастополь. Мишанька за это время еще больше подрос. Он уже быстро ползает, а вчера даже попытался встать, схватившись за краешек стула. Мне кажется, Миша сильно скучает по тебе, даже иногда произносит короткое: „па“. Герасим и Тихон постоянно мастерят Мишаньке деревянные игрушки, особенно ему понравилась маленькая лодочка. Может тоже вырастит и начнет строить большие корабли. Неделю назад дядюшка принес плохие известия. Турки все же вступили в войну с Россией. Надеюсь, это ненадолго. Победа наверняка скоро будет за нами. Андрюша, миленький мой, пусть тебя хранят небесные ангелы. Возвращайся поскорее, любимый. Навеки твоя Аглая»

Я вздохнул, свернул письмо, положил обратно в конверт и спрятал в нагрудном кармане, рядом с сердцем.

В кухню вошел пожилой мичман Воронцов. Он слегка прихрамывал, вытягивая ногу:

— Андрей Иванович, когда вернулись?

— Только что.

— Я слышал про недавний бой. У меня пол штофика осталось. Не желаете?

— Только рюмочку и спать. Вымотались сегодня…

Когда мы выпили и закусили мелко нарезанным салом, мичман спросил:

— Сильно помяло ваш «Варяг»?

— Фок-мачту повредили, паруса, обшивку сильно посекло. Главное, все уцелели.

— Я одного в толк не возьму. Как вы умудряетесь до 22 узлов разгоняться?

— Это с попутным ветром. Без ветра только до 17 узлов. Фрегат строили по моему личному проекту. На фрегате всего восемнадцать четырех дюймовых пушек. Броней обшит только батарейный отсек, заостренная форма носа фрегата уменьшает сопротивление воде и встречному ветру, к тому же установлен мощный паровой двигатель на 2300 лошадок. Я полностью исключил излишнюю массу корабля для улучшения скоростных качеств. Но есть и недостатки — грузовой трюм небольшой. Запасов угля хватает максимум на неделю…

— Башковитый вы, Андрей Иванович… Как думаете, скоро разобьем турка?

— Разобьем, будьте уверены…

Я посмотрел на часы. Уже половина первого ночи.

— Может еще по рюмочке?– вздохнул мичман.

— Нет. Я спать…

Я вошел в спальню, разделся и прилег на кровать. Голова только коснулась подушки и я мгновенно вырубился. Проспал бы наверняка часов до десяти. Но под утро в окно настойчиво постучали. Еще стояли предрассветные сумерки.

Я привстал и увидел за окном полковника Казанцева.

— Андрей Иванович, быстрее собирайтесь.

По военной привычке я собрался за пару минут и вышел во двор.

— Что случилось?

— Эскадра адмирала Нахимова отходит через час. Мы пойдем на фрегате «Святослав».

— Куда отходит? — не понял я спросонья.

— К берегам Турции. Возможно атаковать Османский флот. Поехали немедленно, об остальном расскажу позже…