ГЛАВА 11

Когда я задом выезжал со стоянки, еще один «бентли» загородил мне дорогу. Черный, с красным салоном.

Я продолжал ехать. «Бентли» не двинулся с места. Тогда Майло высунул голову и попросил:

— Дайте проехать.

Со стороны водителя опустилось окно, и в него высунулась голова мужчины в черной рубашке, который закричал:

— Читать не умеете? Только для клиентов, козел!

— Уж эти мне зазнайки… — Майло вылез и секунд тридцать поговорил с крикуном. К тому времени как он вернулся в машину, ошарашенный водитель предоставил нам уйму места.

— Везде ты находишь себе друзей, — заметил я, поворачивая на Пико.

— Угу. А если бы обладай природным шармом Клайва, мог бы еще получать бесплатный ленч. Что ты думаешь по поводу его?

— Мне кажется, что определенный грубоватый шарм наличествует.

— Достаточно грубоватый, чтобы причинить вред Кэт Шонски?

— Он не любит женщин, — сказал я, — а конкретно эта его к тому же выгнала.

— Теперь, когда жены с детьми нет, ему могло стать одиноко, захотелось женщину, и он припомнил, в каком восторге была Кэт от поездки в машине. Вот он и решил: почему бы не попробовать еще раз?

Я сказал:

— Он заявил, что не знает имен клиентов, хотя на самом деле все, что ему требуется, чтобы узнать адрес Губеля, — это прочитать рабочий заказ. И если он действительно возился с его машиной, то вполне мог узнать, что тот хранит запасной ключ в арке колеса.

— Черт, — поморщился мой друг, — у него мог быть и ключ-шаблон. Выходит, он тебе понравился?

— С отрицательной точки зрения. Он ничуть не похож на убийцу Эллы Манкузи, и у него железное алиби.

Мы нашли номер телефона Бриттани Хатфилд и позвонили.

— Привет, а мама твоя дома? Друг из Калифорнии. Да, Кали… Миссис Хатфилд? Это лейтенант Стержне из полицейского управления Лос-Анджелеса. Нет, простите, я не по этому поводу… Понятно, я сделаю что смогу, но не могли бы вы сначала сказать мне…

Он долго слушал, причем отодвинув трубку подальше от уха.

— Клайв не соврал насчет ее оглушительности. И у нее есть повод орать. Похоже, принц выписал ей плохие чеки. Три месяца алиментов подряд. Она попыталась заблокировать его зарплату и думала, что я звоню по этому поводу. К сожалению, она подтвердила, что он был в Миссисипи как раз в интересующие нас дни. Провел время с ней и детьми и затем отправился в Билокси, чтобы повидать эту «сумасшедшую сучку, его мать».

Он вытянул ноги.

— Оглянуться не успели, как оказались там, откуда начали.


Весь стол Майло был завален записками и посланиями. Отдел по связям с общественностью извещал его, что репортаж об убийстве Эллы Манкузи может сегодня появиться в «Новостях», и ему надлежит быть под рукой, на случай если потребуются комментарии. Дважды звонил Шон Бинчи, послания не оставил. Гордон Беверли хотел бы знать, продвинулось ли как-то дело об исчезновении Антуана.

— Шестнадцать лет, а для них — как вчера, — сказал я. — Зато Тони, только что потерявший мать, не позвонил ни разу, чтобы спросить насчет ее убийства.

— Странно, верно? — Майло позвонил полицейскому, который наблюдал за Манкузи, и тот подтвердил, что Тони не нарушает раз и навсегда заведенного порядка. Объект сидит в квартире весь день, затем едет к одному и тому же продуктовому ларьку поблизости, ест буррито в машине, мусорит и возвращается домой.

Шон проявил инициативу и прочесал квартал вилла Энтрада, где был брошен «бентли». Никто из соседей ничего не видел и не слышал. Никто также ничего не слышал о появлении в районе малолетних правонарушителей, склонных к угону машин. «Мустанг» Кэт Шонски так и не найден.

Майло задержался на бумажке с посланием Гордона Беверли.

— Я начинаю себя чувствовать семейным доктором. По крайней мере мать Кэт пока еще не ставит мне палки в колеса.

— Может начать, если ты попросишь ее сдать кровь на анализ.

— На митохондриальное сходство с кровью в «бентли»? Давай узнаем, как обстоят дела с первоначальным запросом.

Он связался с сайтом лаборатории в Нью-Джерси.

— Все еще в длинной очереди, и там и останемся, если не подтвердится преступление. Ладно, теперь пора разочаровать семейство Беверли.

— Не понимаю, почему полиция в Техасе не надавит на Джексона, не заставит его высказаться конкретнее, чтобы ты не терял даром так много времени, — сказал я.

— Алекс, причина не в логике и не в этике. Тут дело в политике. — Майло закинул большую ногу на стол. Бумаги разлетелись и попадали на пол, но он даже не попытался поднять их. Развернул сигариллу и с силой впился в нее зубами. Послышался треск дерева. Майло оглядел размочаленный кончик и выбросил все в мусорную корзину, а потом дернул ящик и достал из него тонкую синюю папочку. — Давай еще раз попробуем пробиться к дружкам Антуана.

Он позвонил полицейскому, присматривающему за Брэдли Майсонетте, услышал тот же голос по автоответчику и оставил такое же послание. В школе Святого Ксавьера Майло сообщили, что мистер Гуд болен и на работу не вышел. Он не стал выпытывать у секретарши личные данные Гуда, а просто проверил по компьютеру его машину.

— Двухлетний серый «форд-эксплорер», адрес: Норт-Бродмур-террас. — Он полистал справочник. — На холме, рядом со стадионом. Пора навестить больного.

Зазвонил телефон на столе. То, что мой друг услышал с другого конца линии, заставило его застегнуть пиджак и поправить узел галстука. Потом Майло проверил шнурки у ботинок, повел плечами, чуть-чуть поморщился и встал.

— Внезапное собрание у начальства? — предположил я.

Он уставился на меня.

— Ты вдруг озаботился своей внешностью…

— Мистер Проницательный. Да-да, шеф желает устроить шмон. Я должен быть в его офисе раньше, чем это физически возможно.

— Тема?

— Текущие дела. Очевидно, его превосходительству поступили звонки из прессы насчет Манкузи, или Беверли, или их обоих. Вот он и жаждет, чтобы я его просветил на этот счет.

— Желаю повеселиться, — сказал я.

— Да, уж там обхохочешься… ты не мог бы сам поговорить с Уилсоном Гудом?

— Если это не противоречит процедуре.

— В таком психологически чувствительном случае, как дело Антуана? — удивился он. — Здесь железно требуется вмешательство психотерапевта. К тому же шеф тебя любит, так что он одобрит.

— Когда вы об этом говорили?

— Когда он в последний раз меня вызывал. Похоже, прочитал доклад, который ты опубликовал в прошлом году, и согласился с тобой, что по большей части профилирование — чушь собачья.

— Твой шеф читает журналы по психологии?

— У него степень по психологии. Он даже предложил взять тебя на оклад, но я объяснил, что управление не выдержит экономической конкуренции.

Майло поведал мне, сколько у них платят.

— Благодарю вас, сэр, — усмехнулся я.

— Всегда забочусь о твоих интересах. Передай привет тренеру Гуду. Может, он тебе что подскажет.

— Я в школе играл в бейсбол.

— В каком качестве?

— Сидел на скамейке запасных, — признался я. — Участвовал только тогда, когда во мне возникала нужда.


Дом Уилсона Гуда был одним из пяти одноэтажных строений в тупике над голливудской концертной площадкой, там, где самые дешевые места. То, что архитекторы называют архитектурой середины века, как будто пятидесятые были декадой прокаженных.

Достаточно близко к амфитеатру, чтобы слышать музыку в теплую летнюю ночь. Остальной вид — деревья, кусты и небо с недостатком озона.

Дом Гуда оказался в штукатурке персикового цвета везде, где не было панелей из красного дерева. За широкими проволочными воротами с электрическим запором на гравийной площадке стояли серый «эксплорер» и зеленый «фольсваген-пассат».

Я нажал на кнопку звонка и услышал, как в доме прозвучало несколько мелодичных нот. Пересмешник прыгал с полевого хвоща на жимолость, на некотором расстоянии вороны обсуждали политические вопросы. И, как всегда, — гул машин; шоссе — настоящая филармония Лос-Анджелеса.

Прежде чем отправиться в путь, я нашел в Сети фотографию Уилсона Гуда. Пирушка после завоевания титула. Симпатичный мужчина с толстой шеей и грустными глазами, которые, казалось, противоречили праздничному настроению.

Может быть, этот чувствительный тип и не станет возражать, если я побеспокою его во время болезни.

Я позвонил еще раз и уже подумывал о третьей попытке, когда увидел, как к дому подходит женщина, ведя на поводке нечто маленькое и коричневое. Зверек тянул тонкий поводок и прыгал. Женщина торопилась, чтобы успеть за ним.

Я подумал, что это чихуахуа, и ошибся — это оказалась самая малюсенькая такса, какую мне только доводилось видеть. Она нападала, опустив голову, и походила на озабоченную сардельку.

Женщина, темноволосая и веснушчатая, была в зеленом топе в цвет «пассата», черных брюки в обтяжку и черных туфлях. Лет за тридцать, пять футов пять дюймов, длинные ноги и крутые бедра.

Песик натянул поводок до предела и немедленно испытал похотливое влечение к моей левой туфле.

Женщина сказала:

— Прекрати, Инди, — но без особой уверенности, стараясь удержать собачонку.

— Инди — как в «Больших гонках»?

— Его мотор никогда не выключается. — Она подхватила таксу на руки, стараясь удержать извивающееся тельце. Когда Инди наконец успокоился, женщина взглянула на дом Уилсона Гуда. Глаза зеленые. Цвет мягкий, но взгляд жесткий, оценивающий. — Я чем-нибудь могу вам помочь? — спросила она.

Я достал свой значок консультанта при полицейском управлении Лос-Анджелеса. Срок его годности давно истек, да и вообще пустяк, но мало кто удосуживался проверить. Веснушчатая женщина стояла слишком далеко, чтобы рассмотреть детали, хотя Инди явно старался подобраться поближе.

— Я ищу мистера Гуда.

— Я Андреа, его жена. — Она сказала это так, будто не была уверена. — Что вам нужно от Уилла?

— Пятнадцать лет назад у него был друг, которого звали Антуан Беверли…

— Разумеется, Антуан. — Инди, недовольный заточением, начат издавать грозные звуки. Андреа Гуд сдалась и опустила его на землю. — Уилл и Антуан были друзьями со школьных дней, и мужу никогда не приходилось переживать такого несчастья, как то, что произошло с Антуаном. Но он не знает ничего, что могло бы помочь полиции.

— Вы в этом уверены?

— Конечно, уверена. Неужели полиции наконец удалось что-то выяснить?

— Дело вновь открыто. Не могли бы вы попросить вашего мужа уделить мне несколько минут?

— Полиция посылает психологов по поводу старых дел?

— Только по поводу особых дел. Если бы я…

— Я уверена, что Уилл был бы рад помочь, — сказала она, — но время сейчас неподходящее. У него тяжелый грипп, а впереди пара серьезных игр. Оставьте мне номер вашего телефона.

— Детектив, который занимается этим делом, уже звонил…

— В самом деле? Я проверю автоответчик. Уилл совсем не обращает на него внимания. Лихорадка, совсем на него не похоже, но в школе сейчас настоящая эпидемия.

Наше внимание привлекли кашляющие звуки снизу. Инди стоял на задних лапках, махал передними в воздухе, глаза его были выпучены — Андреа Гуд машинально натянула поводок, и песик оказался полуповешен.

— Ох нет! — сказала женщина и отпустила поводок. Едва не задохнувшийся Инди шлепнулся на землю, хватая пастью воздух. Она опустилась на колени: — Прости меня, малыш.

Инди в последний раз протестующе тявкнул и лизнул ее в нос.

Безусловная вера и любовь; может быть, когда-нибудь Ватикан начнет канонизировать собак?

— Вот так, — сказала Андреа Гуд, поднимаясь на ноги.

— Мы будем очень признательны, если ваш муж позвонит нам, — кивнул я. — Надеюсь, что он быстро поправится.

— Обязательно. Он крепкий парень.

Загрузка...