Я остановился для запоздалого ленча у гавани Стирна, места моей несостоявшейся встречи с Дональдом Брагеном.
Поток туристов был жиденьким, но все с энтузиазмом улыбались — обжористая публика, верящая в бессмертие. Утки и чайки с удовольствием подхватывали объедки, а дальше в гавани плавали большие серые пеликаны, разглядывая поверхность в поисках добычи. Их родственники поменьше, коричневые, плескались и ныряли на мелководье, порой появляясь на поверхности с бьющейся рыбкой.
Как же много существует способов охотиться!
Я поел и прогулялся по пирсу, пройдя мимо того места, где меня должен был ждать Браген. Может быть, он обратил на подозрения Мэвис Уэмбли больше внимания, чем она думала, но вытащил пустышку. Или старуха права и он ее проигнорировал. В любом случае воспоминания о былом не доставили бы Брагену такого удовольствия, как рыбалка.
Я прислонился к перилам, вдохнул соленый воздух и набрал номер Майло.
Ответил Рик.
— Привет, Алекс! Его телефон разрядился, поэтому мы поменялись. Он просил тебе передать, если ты позвонишь, что будет занят до десяти, а возможно, и дольше.
— Имеешь представление где?
— «Работает» — так он сказал. У меня выходной, и мы договорились вместе пообедать, но стоило нам сделать заказ, как у него зазвонил телефон и он сразу же ушел. Что-то насчет найденной машины. Он очень расстроился.
— Еще бы, остался без обеда.
— Он взял с собой пакет.
На звонок по мобильному Рика никто не ответил. Майло иногда отключает телефон, если требуется сосредоточиться. Я выехал на шоссе и через несколько миль перезвонил ему.
На этот раз от его рыка у меня едва не лопнула барабанная перепонка.
— Нашел чертов «мустанг» Кэт Шонски!
— И это не принесло тебе радости.
— Нет! Только догадайся, где он, черт побери, был все это время. Его отбуксировали на стоянку полицейского управления. Кто-то позвонил и сообщил о брошенной машине в ту же проклятую ночь, когда исчезла девчонка. Нашли ее в пять утра на полдороге к Пасс, как ты и думал.
— Кто звонил, неизвестно? — спросил я.
— Никаких данных, — проворчал мой друг. — Они расценили это как обычный назойливый звонок, послали тягач. Появился гениальный водитель тягача, но не обнаружил в машине ни регистрационных документов, ни страховки. Не было и номерных знаков. Он все равно их пробил и загнал машину на стоянку. Там она с тех пор и находится.
— А как же насчет информации?
— Они собрались было передать все в общую базу, внесли в компьютер и забыли. Все это время, пока я проверял бюллетени и тратил время на телефонные звонки, эта чертова штука стояла на виду в нескольких кварталах от моего офиса, собирая птичье дерьмо и плату за содержание! Если бы я не проверял все парковки управления, она бы скорее всего попала на полицейский аукцион. Теперь я потратил еще час на оформление бумаг, чтобы отправить ее в лабораторию. Естественно, сначала посмотрел. Никаких явных следов крови или насилия. И еще одно вы угадали, профессор: бензина в баке не было ни грамма. Вот и говори потом о плохом месте, куда попадаешь в плохое время.
— Или кто-то мог выкачать бензин из бака на стоянке около клуба и ехать за ней, пока она не остановилась.
— Ну вот опять, — сказал он. — Вот почему мы с тобой приятели.
— У меня подозрительный умишко?
— Ты умеешь размышлять как по-настоящему злобный тип. Давай подождем, что скажут нам эксперты, хотя после того как водитель буксира и бог весть кто еще лапал машину, а подозреваемый старался не оставлять следов, я от них многого не жду. Сейчас я еду туда, где они ее нашли, а затем снова начну колесить по дорогам на холме, постепенно сужая круги. Если удастся заинтересовать кинологов, завтра организуем нюхотрон. Как там дела в Мухосранске?
Я рассказал ему о подозрениях Мэвис Уэмбли.
— Ужасный братец! — фыркнул он.
— Взломщик мог легко справиться с цепью на стоянке пункта аренды и угнать «мерседес». Прибавь к этому Манкузи, и у нас будут два преступления, в которых фигурируют угнанные черные лимузины, ножевые ранения с обилием крови и возможный мотив, связанный с наследством.
— К сожалению, наблюдение за Тони ничего нам не дает, а все полученные подсказки оказались пустышками. По поводу того, что он голубой… — я не удивлюсь, если это окажется делом рук того мужика с лампами — Хошвелдера — или одного из любящих родственников, которые хотят убедиться, что мы уловили, что он гей, на случай если мы не приняли это во внимание с первого раза. Когда обнаружился «мустанг», я начал сосредоточиваться на Шонски как на возможном схожем преступлении, и получил основания потребовать ордер на обыск в ее квартире. Судья Фельдман собрался на заседание по сбору фондов и сказал, что, если я застану его дома в десять утра, он подпишет бумаги. Будем надеяться, что мамаша Кэт не развила там слишком бурной деятельности. Кстати, о птичках: если у меня будет время, я попрошу ее сдать мазок со щеки, потому что шеф пообещал ускорить анализы. Впрочем, даже если ее анализ совпадет с тем пятном на сиденье, мы узнаем только то, что уже и так знаем.
— Кэт мертва?
— Я бы не стал страховать ее жизнь. Господи, мне некогда!
Не время напоминать ему о его жалобах на прошлой неделе.
— Если шеф действительно сделает что обещал, может быть, ты получишь кого-нибудь еще для наблюдения за Тони.
— Трудно представить, что Тони имеет какое-то отношение к Шонски, — хмыкнул Майло, но я не согласился:
— Связь не обязательно должна быть непосредственной. Если Тони заказал собственную матушку, кто-то другой мог нанять того же убийцу, чтобы разделаться с Кэт. И с женщинами в «Оджос негрос».
— Путешествующий профи со страстью к дорогим тачкам? А какой денежный мотив мог быть в случае с Кэт? Она уж точно наследницей не была.
— Из того, что нам рассказывали, можно сделать вывод, что девушка могла быть резкой. Может быть, тут личный мотив?
— Она дала пинка не тому парню, и он заплатил за хитрую схему ее убийства?
— Или же она дала пинка самому убийце, — предположил я. — Клайв снял ее в баре, и нет никаких оснований считать, что он был единственным.
— Даже у плохих парней есть чувства.
— У всех есть чувства. Разница лишь в том, что с ними делаешь.
Огромные фуры и обычный идиотизм транспортной службы Калифорнии очень осложнили мое возвращение в Лос-Анджелес, так что, когда я приехал домой, уже стемнело. Я выпил пива у пруда, посадил на колени Бланш и покормил рыбок. Она пожелала посмотреть, как они едят, поэтому нам пришлось встать на колени на каменный бордюр. Мальки уже достаточно выросли, чтобы есть живой корм. Они продолжали играть с пузырьками воздуха под водопадом, гоняясь за ними, пока те не исчезали. Взрослые покровительственно смотрели на эти игры и не пытались навести порядок.
Вышла Робин и присоединилась к нам. Она что-то доедала, прихлебывая вино из бокала, — собиралась еще долго работать и показалась мне непривычно тихой.
— Он снова позвонил? — спросил я.
Робин покачала головой.
— Где-то в деке мандолины проскакивает фальшивая нота. Пока не найду причину, мне не заснуть.
— Совсем как я. — Я поцеловал ее и направился в ее студию с уже спящей Бланш на руках.
В моей почте был обычный мусор и одно послание, которое пришло всего несколько минут назад.
доктор делавэр, нашел имя брата леоноры в некрологе о ее отце, на нем ничего не числится криминального. Было слишком поздно, чтобы разобраться во всем подробно, узнать, нет ли у него дома, постараюсь все сделать завтра.
джордж карденас
Я оправил электронное послание с благодарностью и распечатал приложение к его записке.
Раздел с некрологами в «Сан-Франциско кроникл». Видимо, достаточно важная персона, чтобы заслужить место в такой газете.
Доктор Уиттейкер Брайт, уроженец Нью-Йорка, учился в Корнеллском и Колумбийском университетах, являлся профессором машиностроения в Калифорнийском университете в Беркли, специализировался на трансформаторах. Обладатель патента на ныне устаревший переключатель, по которому в течение более десяти лет получал гонорары. Смерть наступила после продолжительной болезни. Вдовец, женился повторно. У него остались вторая жена Бонни, дочь Леонора, проживающая в «Оджос негрос», и сын Анселл, живущий в Сан-Франциско. Вместо цветов посылайте пожертвования Американскому кардиологическому обществу.
Прежде всего мое внимание привлекла дата смерти. За восемь дней до зверства в «Оджос негрос». История Мэвис Уэмбли выглядела все лучше и лучше.
Я приготовился начать поиски по «Анселл Брайт» в Интернете, как зазвонил телефон.
— Доктор, это Эмбер из вашего бюро по обслуживанию. Поступил звонок от мистера Брагена с Аляски. Он не захотел подождать, сказал, что вы, если есть желание, можете ему перезвонить. Впечатление было такое, что ему наплевать, что вы решите.
Номер Брагена начинался с 805. Рыбачит на севере, а использует мобильный с кодом Вентура/Санта-Барбара.
Хриплый голос ответил:
— Да?
— Сержант Браген? Алекс Делавэр.
— Психиатр, — сказал он таким тоном, будто его это забавляло. — Попался ранний рейс. Здесь погода резко меняется, не хотел рисковать. Я слишком много дней провел в аэропортах, ожидая, когда уляжется буря.
— Резонно.
— Вы хотите узнать про Брайт и Тран? Я мало что могу вам сказать. Большой «висяк» изначально, и если там и имелись какие-то улики, этот урод, которого они наняли в шерифы, все испортил. У нас был один подозреваемый, но из этого ничего не вышло.
— Кто такой?
— Бывший муж Брайт. Железное алиби, к тому же он выдержал тест на детекторе лжи.
— Почему вы его подозревали?
— Потому что он бывший муж. Но забудьте об этом, он тут ни при чем.
— Могу я узнать его имя, просто для порядка?
— Хосе с чем-то, мексиканец, возможно, нелегал — в те времена нам не разрешали спрашивать. Работал в магазине кормов, разгружал сено или еще что-то в этом роде. Хвастался, что был большим человеком в Гвадалахаре или где-то там еще, но они все так говорят.
— Иммигранты?
— Если им так хорошо жилось, зачем они сюда приехали? Но он не убийца, хотя это бы нас очень устроило. Они с Брайт жили в браке полгода, потом развелись; он перебрался в Окснард и нашел работу поваром в одной из гостиниц. Именно там его и видели человек двадцать в то время, когда произошли убийства. У нас также были свидетели, которые видели его до и после этого отрезка времени: сначала у дома, где он снимал квартиру, потом на ночной дискотеке с новой подружкой. Так что ничего не поделаешь. Я попросил его пройти тест на детекторе лжи, и он согласился. Справился на «отлично». Утверждал, что они с Леонорой расстались друзьями, даже показал открытку, которую она прислала ему на Рождество, и очень расстроился, узнав, что она умерла. Кроме того, я вовсе не уверен, что целью была Брайт. А вдруг Тран? Впрочем, мне так и не удалось найти ни одного человека, который бы согласился поговорить о ней. Даже навестил ее семью — целый клан, живут в Анагейме. И все плачут, рыдают, зажигают свечи и ставят их перед Буддой. Их послушать, так Вики была монашкой, никаких врагов у нее не было.
— У вас есть основания в этом сомневаться?
— Нет, — сказал он, — но я по природе не слишком доверчив. Вы сегодня там побывали?
— Естественно.
— Все еще город в одну лошадиную силу?
— Скорее в половину лошадиной силы.
— Можно подумать, что в таком занюханном месте кто-то наверняка должен был что-то знать. Но все, что я от них услышал, так это какими милыми были убитые. — Он хрипло рассмеялся. — Милые люди — настоящая напасть для детектива.
— Пока я там был, я познакомился с женщиной, которую зовут Мэвис Уэмбли…
— А, эта, — перебил он, — старая толстуха. Сует свой нос повсюду, никак не мог ее остановить. Но и она ничего путного не знала.
— Так вы не купились на ее рассказ о сводном брате Леоноры?
— Да, верно. Хотите этим заняться? Желаю удачи. Поверить невозможно, что она до сих пор жива. Огромная, как корова. Как инопланетянин в «Звездных войнах», Джабба или как его там. Она вызывала меня к себе. Это я ее цитирую. «Детектив Браген, могу я вызвать вас для короткого разговора?» Занимаясь расследованием, вы не можете позволить себе ни от чего отмахнуться, поэтому я тащился к ней, а она, сидя в своем кресле, пыталась выведать у меня информацию. Но, как я уже сказал, проверять нужно все, поэтому я поговорил с этим братом. У него тоже нашлось алиби — он работал. Еще более эмоциональный, чем Хосе… Кастро, вот как его звали, Хосе Кастро, как Фиделя.
— Выходит, прощай Анселл? — сказал я.
— Анселл?
— Так его зовут, если верить некрологу на смерть его отца.
— Парень, с которым я разговаривал, называл себя Дейл. Также звала его и мать, а уж она, я думаю, должна знать. Это от нее я узнал номер его телефона. И забудьте о ней, она умерла через несколько месяцев после Леоноры — рак. А у отца, если не ошибаюсь, были проблемы с сердцем. Невезучая семья. Дейл заботился о матери и как раз находился там, когда я позвонил.
— Может быть, Дейл — его псевдоним? — предположил я.
— Все может быть. Парень просто вибрировал, когда говорил со мной по телефону. Как будто я разговаривал с девушкой. Он не тот человек, который способен справиться с двумя здоровыми женщинами и сделать то, что было с ними сделано. Если хотите расстаться со своим завтраком, взгляните на снимки патологоанатома.
По телефону. Он никогда не видел Анселла Брайта — Дейла вживую и не имел представления о его габаритах и силе.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — сказал я.
— Это все есть в моем отчете, доктор.
— И где этот отчет?
— Возможно, в архиве. Несколько лет назад они все перевозили, и много ящиков по дороге свалилось с грузовика. Но это не моя проблема, да и вам в нее лезть не стоит. Тупик.
Мэвис Уэмбли ничего не говорила о Хосе Кастро. Я нашел номер ее телефона в моих записях. Было уже почти десять вечера, но я готов был поспорить, что старуха из сов. Так и оказалось — она сняла трубку после первого же звонка.
— Лапочка! Ты уже во всем разобрался?
— Куда там. Но я узнал, что Леонора была замужем…
— За Хосе. Ты говорил с Брагеном, угадала? Он зациклился на Хосе еще до того, как его увидел, и знаешь почему?
— Почему?
— Хосе — мексиканец. Много болтали насчет того, что это мексиканское убийство… всякие слухи ходили о бандах, наркотиках.
— Отчего бы это?
— В те давние времена мы были откровенно расистским городом. Сегодня большинство жителей мексиканцы, так что никто не открывает рот, за исключением старых ковбоев, когда они появляются здесь и слегка перебирают. Мой второй муж был наполовину мексиканцем, так ты бы видел, как на меня смотрели! Хосе был славным юношей.
— Моложе Леоноры?
— Слегка за двадцать. И красивый.
— Вы никогда не думали, что он мог быть замешан?
— Милейший молодой человек, доктор, кругом одни мускулы. После того как они разошлись, Леонора говорила, что хотела бы иметь его в друзьях, раз уж не вышло с браком. Хочешь знать мое мнение? Они никогда не были ничем большим, только друзьями — вся эта затея с женитьбой нужна была только для получения регистрации.
— Леонора могла оказать другу такую услугу?
— Уж таким она была человеком. И Хосе в самом деле получил свои бумаги. Мне Леонора рассказывала, она ужасно радовалась. Вскоре после этого они разошлись, Хосе уехал куда-то южнее и ее не беспокоил. Кроме того, зачем Хосе ее убивать? У него нет никакого мотива. Ни у одного из них не было серьезных денег. Семья Леоноры — другое дело. Там денег было навалом. Говорю тебе, надо искать брата. Браген скорее всего сказал, что я сошедшая с ума старуха, которая лезет не в свое дело, но в любой момент, когда он захочет проверить мой интеллектуальный потенциал, я готова.
Я рассмеялся.
— Ты думаешь, я шучу? — обиделась она.