Наваждение

ГЛАВА 3

На внутреннее убранство пошло несколько лучших коровьих шкур плюс одно или два дерева — на фанеру.

Все это пахло частным клубом в Мэйфейр.

Салон «бентли» был молочного цвета с черным, поэтому не увидеть пятно было просто невозможно. Оно оказалось мазком примерно в дюйм площадью справа от сиденья водителя, где по направлению ко шву было уже не таким ярким. Или стекало, или кто-то его вытер.

Я предположил, что это может быть засохший кетчуп, но скорее всего кровь.

Майло сказал:

— Не очень впечатляет.

— Может, там и больше, — заметил Шон, — но ковер черный, на нем трудно заметить хоть что-то без специального оборудования.

— Что в багажнике?

— Бегло осмотрел. Такое впечатление, что там вообще никогда ничего не лежало. Я имею в виду буквально. Пара свернутых зонтиков в специальных креплениях. Хозяин говорит, что они предлагались в числе прибамбасов, стоили восемьсот баксов и он ни разу ими не воспользовался.

Майло натянул латексные перчатки на свои лапищи, наклонился, сунул голову в машину и приблизил голову к пятну, не дотрагиваясь до него. Он его изучал и обнюхивал. Затем проверил ковер, дверные панели, набор стеклянных приспособлений. Открыв заднюю дверцу, заметил:

— В ней пахнет новьем.

— Три тысячи миль на одометре. Похоже, владелец не пользуется не только зонтами.

— У него еще есть «лексус», — пояснил Шон. — Говорит, он не такой показушный и более надежный.

Майло снова пригляделся к пятну.

— Похоже на кровь, но я не вижу никаких следов столкновения на высокой или малой скорости. Какой-то придурок, возможно, ребенок соседей, решил покататься и порезался. Машину угнали из гаража?

— С дорожки.

— Такая тачка — и не взаперти?

— Похоже на то.

— И ключи были в зажигании?

— Владелец клянется, что нет. Я было хотел допросить его с пристрастием, но ему позвонили и он ушел в дом.

Майло сказал:

— Скорее всего они были оставлены в зажигании — никто ведь не хочет выглядеть дураком. Кража настолько заметной машины говорит о незрелости и импульсивности. Под эту категорию подходит соседская шантрапа. Поэтому ее и бросили поблизости. А ты что думаешь, Алекс?

— Звучит разумно.

Он повернулся к Шону:

— Если бы это было серьезным делом, я оцепил бы весь район, включая то место, где ее оставили, и выяснил, у кого из соседских подростков были проблемы с поведением. Но это «если» очень весомо.

— Короче, мне не стоит им заниматься, — подытожил Шон.

— Владелец настаивает на расследовании?

— Его расстроило кровавое пятно, но он говорит, что шум поднимать не хочет, так как машина не пострадала.

— На твоем месте, Шон, я бы посоветовал ему купить «Мидуяр» и забыть об этом.

— Это еще что такое?

— Лучший очиститель кожи.

— Ладно, я так и сделаю.

— Удачного тебе дня.

Когда мы направились к своей машине, дверь дома распахнулась и оттуда поспешно вышел мужчина.

Лет под сорок, может быть, чуть больше, шесть футов роста, длинные конечности, коротко стриженные темные волосы с сединой на висках и маленькие очки с овальными стеклами. На нем была серая футболка, синие вельветовые брюки и коричневые спортивные туфли без носков. На узком прямом носу сидели очки, а губы были сжаты и выдвинуты вперед, как будто кто-то нажал на его щеки.

— Лейтенант? — Он прошел мимо Шона и направился к нам, бросив оценивающий взгляд на разгул слонов на рубашке Майло и на мою черную спортивную рубашку с короткими рукавами и джинсы. Прищурился за очками, пытаясь определить, кто из нас старший.

— Майло Стержис.

Он протянул руку с длинными пальцами.

— Ник Губель.

— Приятно познакомиться, сэр.

Губель большим пальцем показал на «бентли»:

— Дичь какая-то, верно? Я уже сказал детективу Бинчи, что не хочу устраивать представление, но теперь передумал. Что, если этот плохой парень находится где-нибудь в округе и стремится не только к дешевым приключениям?

— Скорее дорогим приключениям, — заметил Майло.

Губель улыбнулся:

— Это был один из тех случаев, когда купишь, а потом пытаешься сообразить: о чем ты вообще думал? Поездишь на ней неделю и понимаешь, что это всего лишь машина, а все остальное — иллюзии… То есть я хочу сказать — что, если у нас по соседству завелся малолетний преступник с серьезными асоциальными наклонностями и эта кража — симптом?

— Чего, мистер Губель?

— Брать все, что захочется. — Глаза Губеля за стеклами очков были живыми и светло-карими.

Майло прищурился:

— Вы опасаетесь, что он вернется и попытается спереть что-нибудь еще?

— Я бы не назвал это опасением, — сказал Губель. — Скорее… наверное, беспокойством. Такая наглость, взять и просто уехать.

— Вы не представляете себе, когда это могло произойти?

— Я сказала детективу Бинчи, что это могло случиться в любое время между одиннадцатью вечера — когда я вернулся домой — и этим утром, когда я вышел из дома и не обнаружил машины. Я направлялся в магазин, чтобы позавтракать. На секунду я подумал, что поставил машину в гараж, но тут же сообразил, что никак не мог этого сделать, потому что там стояла моя вторая машина, а остальное пространство заставлено вещами. — Он закатил глаза. — Машина исчезла. Я не мог поверить собственным глазам.

— Когда в это утро вы вышли из дома, сэр?

— В семь сорок пять. Если вы хотите, чтобы я сузил для вас этот промежуток, то могу сказать, что сомневаюсь, что это случилось после пяти утра, потому что я уже встал и сидел в своем офисе, окна которого выходят в эту сторону. Так что я обязательно бы что-нибудь услышал. Хотя не уверен. Тут этой машине нужно отдать должное: работает она тихо.

— Пять утра, — повторил Майло. — Раненько встаете.

— Предпочитаю быть готовым к открытию рынков в Нью-Йорке. Иногда, когда меня интересуют иностранные биржи, я встаю еще раньше.

— Биржевой маклер?

— Балуюсь предметами потребления. Сегодня утром меня ничто не вдохновило, вот я и решил позавтракать и сделать несколько звонков.

— Похоже, баловство приносит неплохой доход.

Губель пожал плечами и почесал голову.

— Честным трудом столько не заработаешь. Но я сразу же сообщил о краже, а к тому времени как появился детектив Бинчи, я ее уже нашел.

— Прямо по соседству, — уточнил Майло.

— Тремя кварталами к западу, на вилла Энтрада.

— Есть какая-нибудь особая причина, почему вы направились именно туда?

Губель выглядел удивленно.

Майло пояснил:

— Может, вы случайно знали, что на вилла Энтрада живет неблагополучный подросток, способный на такие подвиги?

— О, — ответил Губель, — ничего подобного. Я просто ездил взад-вперед, даже не могу сказать зачем — ведь я, собственно, ни на что не надеялся. Наверное, просто хотелось делать что-то — ну, вы понимаете? Хотелось взять события под свой контроль?

— Прекрасно понимаю, сэр.

— Если бы вы предложили мне побиться об заклад, я бы сказал, что машина в Восточном Лос-Анджелесе, или в Уаттсе, или по пути в Тиджуану. Можете себе представить, как я удивился, когда заметил ее прямо у тротуара, с ключами в зажигании.

— Кстати, о ключах, — сказал Майло. — Каким образом…

— Знаю, знаю, ужасно глупо, — заторопился Губель. — Основные ключи в моем столе, но разве можно было предположить, что кто-то найдет запасные?

— Запасной комплект?

— Эти штучки с магнитом. Я хранил их в арке колеса на случай, если основной комплект потеряется. — Губель покраснел. — Глупо, верно?

— Кто знал, что они там?

— В том-то и дело, — сказал Губель, — что никто. Даже если еду на мойку, я проявляю осторожность и убираю их. Похоже, на этот раз я не был достаточно осторожен, и поверьте, урок усвоил.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — заметил Майло.

— Точно, Но кровь вызывает беспокойство, не так ли, лейтенант? Я ее заметил, только когда приехал домой. — Он моргнул. — Это ведь кровь, так?

— Возможно, но даже если и так, нет никаких признаков насилия.

— В смысле?

— Ну, крови очень мало, а в случаях насилия мы наблюдает то, что называем разбрызгиванием, — подтеки, крупные пятна. Это больше похоже на то, что кто-то вытер порез об обивку.

— Понятно, — сказал Губель. — Но все равно, там из кого-то текла кровь, и это был не я.

— Вы в этом уверены, сэр?

— Стопроцентно уверен. Когда я вошел в дом, то первым делом проверил свои ноги — нет ли комариных укусов, которых я не почувствовал. Вряд ли, конечно, кровь протекла бы через джинсы — на мне были плотные джинсы, зимние, «Дизель», они очень плотные. — Он похлопал себя по бедру. — Я осмотрел ноги сзади и спереди, даже воспользовался зеркалом, но ничего не обнаружил.

— Вы здорово потрудились, — заметил Майло.

— Я был слегка взбудоражен, лейтенант. Сначала машину угоняют прямо из-под моих окон, затем я ее нахожу, а потом обнаруживаю в ней кровь. Полагаю, что, когда вы сделаете анализ на ДНК и он не совпадет ни с одной жертвой преступления, я смогу вздохнуть спокойно.

— Нет никаких оснований делать анализ на ДНК, сэр.

— Нет? — удивился Губель, — Я слышал, технология ушла далеко вперед по сравнению со старыми временами. И все эти тесты можно сделать очень быстро.

Майло взглянул на Шона. Тот сказал;

— Быстрее, но все равно требуется время. И анализ на ДНК очень дорогой.

— Понятно, — кивнул Губель, — этот случай для вас не из числа приоритетных.

— Дело не в том, что мы не хотим войти в ваше положение, сэр…

— Мы понимаем, вы испытали шок, — сказал Майло. — Ощущение осквернения.

— Вы правильно поняли, — согласился Губель. — Но самое главное — убедиться, что он не бродит рядом и снова ничего не замышляет.

Майло прочитал ему то, что сам называл лекцией на тему «Судебные меры борьбы с ущербом». В этом все чаще возникала необходимость, после того как по телевизору неделю за неделей вешали лапшу на уши.

Основные положения этой лекции следующие: искусство судебных экспертов весьма занимательно, но детали с места преступления играют роль только в десяти процентах случаев; ситуация с анализами на ДНК в Департаменте правосудия настолько тяжелая, что они попросили помощи у лаборатории в Нью-Джерси. А помощь эта оказалась настолько незначительной, что анализы на ДНК проводятся только в случаях убийств и сексуального насилия.

— Даже в случае серьезной кражи, мистер Губель, на это могут уйти месяцы.

— Bay! Каким же тогда образом, лейтенант, вы разбираетесь с преступлениями?

Майло улыбнулся:

— Шарим вокруг, иногда нам везет.

— Простите, я не хотел… вы говорите, десять процентов — и все?

— В лучшем случае.

— Ладно, я понял… Дело в том, что, когда человек живет в особом районе, он верит, что может быть относительно изолирован от… думаю, что это очередная иллюзия.

— Это действительно безопасный район, сэр. Один из самых безопасных в нашем подразделении. — Мой друг явно скрывал маленький уэстсайдский секрет. Насилие в дорогих районах и впрямь вещь не слишком обыденная, зато грабежи, включая угоны дорогих машин, случаются довольно часто. Как сказал один из пойманных угонщиков, «именно там крутые тачки».

— Выходит, я должен успокоиться и забыть, что это вообще произошло? — спросил Губель.

— Вот что я вам скажу, сэр. Когда у детектива Винчи будет время, он пригласит техников, которые сделают соскоб и по крайней мере убедятся, что это действительно кровь. Если у специалистов по осмотру места преступления выдастся свободная минута, они также смогут осмотреть машину целиком. Если вы пожелаете, конечно.

— Что они будут искать?

— Еще кровь, что-то необычное. На это может уйти много времени.

— И я на несколько дней останусь без машины?

— Все может быть.

— Ну, — протянул Губель, — лично я больше нигде ничего не вижу. — Он жалко улыбнулся. — Я ведь осматривал машину с фонариком, и боюсь, что испортил картину для экспертов.

— Вы не пылесосили машину, сэр?

— Нет, но отпечатки моих пальцев…

— Ваши отпечатки в машине повсюду, потому что вы водитель. А вот если вы не пылесосили ее, то есть вероятность найти какую-нибудь нитку или пятно, если таковые имеются.

Губель почесал глаз под стеклом очков.

— Десять процентов, это надо же! Я бы поклялся, что девяносто. Похоже, не моя это стихия.

— Поэтому мы и здесь, сэр. Хотите ли вы, чтобы детектив Винчи вызвал техническую поддержку?

— Тогда придется снимать дверные панели?

— Нет, сэр. Они используют тампоны, может быть, делают где-то незначительные соскобы, замачивают полученное в соляном растворе, добавляют некоторые химикаты — те, что реагируют на жидкости тела. Они могут сделать анализ на человеческий протеин прямо на месте, а если речь идет о крови, то определить группу и резус-фактор. Тут процедура займет несколько минут, но ждать этих экспертов придется значительно дольше — возможно, несколько дней, так что было бы неплохо, если бы вы это время на машине не ездили. Детектив Бинчи запишет все, что вы сообщили, и составит подробный отчет для нашего досье.

Шон щелкнул каблуками.

Губель сказал:

— У меня есть другая машина, я могу ездить на ней. Позвольте мне подумать.

— Выбирать вам, сэр.

— Приятно иметь выбор, — заметил Губель. — Или хотя бы иллюзию выбора.

Когда мы отъехали, я спросил:

— Подробный отчет? Что это, наказание Шону за то, что зря потратил твое время?

— Мне такая мстительность несвойственна.

— Решил помучить его и отобрать любимую игрушку?

Он засмеялся:

— Наоборот, прикрываю его задницу. Такой мужик, как Губель, вполне может быть знаком с мэром. А что мне — да и Шону — меньше всего нужно — это болтовня за коктейлем насчет того, что полиция относится ко всему наплевательски.

— А, — сказал я, — так ты защищал ребенка.

— Как и положено дяде Майло.

— И кто знает, — заметил я, — вдруг пятно и впрямь куда-нибудь приведет.

Он повернул голову в мою сторону.

— Ублажать богатеньких — одно дело, Алекс. Придумывать ретроготических и новомасонских вампиров, которые бродят по улицам Брентвуда, чтобы замочить торговцев розничными товарами, — совсем другое.

— Вообще-то изначально масоны рыскали по Беверли-Хиллз и Лос-Фелиц и мочили всех, кто попадется.

— Сейчас мы имеем автомобильный угон, не принесший вреда машине, причем угонщик, пожелавший весело прокатиться, оказался настолько тактичным, что оставил машину там, где владелец мог легко ее найти.

— Ладно-ладно, — смирился я.

— Не смей разговаривать со мной таким тоном, юноша, — буркнул он.