Навлекая беду

10

«ФРЭНКИ И ДЖОННИ» — гласила надпись на стене центра. Такие броские черные буквы. Закрытые черной фанерой окна, большая неприметная черная дверь… Человек, входивший последним, улыбнулся Энн, когда она пристроилась за ним.

Грохотала танцевальная музыка. В ноздри ей ударил запах пота и сигаретного дыма. Энн тут же узнала песню, которая называлась «Мужиков-то сколько!» Когда ее глаза привыкли к темноте, она увидела, что так оно и было. Помещение оказалось заполнено двигавшимися в едином ритме телами, и все они принадлежали мужчинам. Без футболок, или в майках, или в футболках под американский флаг, многие с татуировками — одни мужчины. Женщин только двое. Энн развернулась и всмотрелась в толпу у двери. Тоже одни мужчины. В нерешительности она приросла к полу. Ей довелось попасть в бар для геев, впервые в жизни! Мысль: новое поначалу ошеломляет — и не перестает ошеломлять в дальнейшем.

Подавив ощущение чужеродности, она попыталась найти в толпе Кевина. Где он? Рыжие, бритые, каштановые, лысые, обесцвеченные… В темноте ей не удавалось обнаружить блондина. Красные, белые и синие прожекторы, ощупывавшие толпу, мигавшие в такт бухающему ритму музыки, были единственным освещением. Все двигались, перемещались, качались и менялись местами. Было практически невозможно отследить одного среди мужчин. К тому же Энн ничего не видела из-за темноты и дыма. Не говоря уже о темных очках. Кевин действительно находился в этом баре? Геем, насколько знала Энн, он не был. Кевина интересовала лишь она.

Сбитая с толку, она медлила. Снаружи бар выглядел небольшим магазинчиком, но внутри оказался гораздо больше: потолок футов в двадцать и балкон, на котором тоже танцевали мужчины и находилась сцена. По правой стороне вытянулся длинный мартини-бар, а на внушительном зеркале мерцал прикрепленный к нему гигантский неоновый стакан — с мартини и ярко-красным лимоном. Энн попыталась найти Кевина, вглядываясь в зеркало, но и там отражалось лишь безликое потеющее мужское стадо.

Нет ли у двери вышибалы? Впрочем, здесь каждый смахивал на вышибалу… Сквозь сигаретный дым она разглядывала валивших в бар мужчин. За ними Энн заметила мускулистого парня в майке с логотипом бара. Она протолкалась к нему, вдыхая смесь ароматов шоколадного мартини и духов от Пако Рабана.

— Извините! — обратилась Энн к швейцару, пытаясь перекричать музыку. — Вы не видели, чтобы сюда заходил высокий блондин, где-то минуту назад? У него короткие волосы и большие мускулы! На нем белая футболка!

— Нет! Не видел! — ответил тот, сложив ладони рупором. — А в чем дело? Он что, несовершеннолетний?

— Понимаете, мне нужно найти… — только начала говорить Энн, как их разделила толпа, начавшая танцевать сразу при входе в заведение. У нее опустились руки, когда она осознала, что Кевин мог пройти мимо швейцара, пристроившись к большой группе. Может, еще кто-нибудь заметил, как он входил?

Она пересекла тесное пространство у входа, где ряд закрепленных под потолком плоских телевизоров показывал (с выключенным звуком) ролик Дженнифер Лопес. Энн подошла к двум стоявшим у стены мужчинам, одетым в одинаковые белые майки и джинсовые шорты.

— Извините!

Они развернулись к ней, продолжая двигаться в такт все тому же «бум-бум».

— Извините, вы не видели, чтобы сюда около минуты назад входил мужчина? Около тридцати, блондин, высокий, очень здоровый?

— Не-а! А то я бы не прочь с таким столкнуться! — прокричал один из них, и оба рассмеялись. Остальные мужчины стояли группами, пили и раскачивались под музыку. Теперь это была Грейс Джонс — «Мне нужен мужчина». Энн подошла ко второй группе — там блондина тоже не видели. То же самое в третьей. В четвертой ей предложили присоединиться, а в пятой сказали, что ее темные очки — настоящий аттракцион. Энн согласилась, но, как и Грейс Джонс, ей был нужен мужчина. А именно — блондин.

Она огляделась. Что Энн заметила более или менее четко, так это стоявшего у кассового аппарата бармена, который попал в единственное пятно галогенного света. На нем была все та же белая майка с логотипом; он тряс тускло мерцающий шейкер. Энн протолкалась через забитый под завязку бар и наконец смогла привлечь внимание бармена.

— Я пытаюсь кое-кого найти! Блондина в белой футболке! Это очень важно!

— Вы спрашивали у Мускулистых Красавиц? — Когда Энн удивленно на него посмотрела, расшифровал: — У службы безопасности?

— Я не видела никакой службы безопасности, я спрашивала у швейцара.

— Тогда попробуйте обратиться к менеджеру, он в офисе. Там, в глубине. Он вам поможет.

Бармен помахал ей и занялся расшумевшимися клиентами. Энн выскользнула из бара, обогнула танцевальную площадку и обнаружила офис, приютившийся в дальней комнате. Она постучала в черную дверь и, когда ей открыли, засмеялась от удивления. Менеджер тоже был в костюме Дяди Сэма, но с бородой подороже, в атласном цилиндре и блестящем голубом пиджаке с вычурными отворотами.

— Завидую! — сказала Энн. — У вас есть пиджак!

— Нет, это я завидую! У вас есть «бланики»!

Энн опять рассмеялась:

— Зато, говорят, мои очки — настоящий аттракцион!

— Поэтому-то они такие классные!

Энн сняла их, чувствуя себя с ним в относительной безопасности. Он ее не узнает и уж точно не будет к ней клеиться.

— Можно вас немного побеспокоить? — спросила она.

— Конечно, входите.

Он жестом пригласил ее зайти. На шее у него висели наушники с микрофоном (как у Мадонны), росту в нем было пять футов восемь дюймов или около того, края коротких бакенбардов — седые. Полноватый. Мысль: не все геи «качают» мускулы, и это им только на пользу.

— Как вас зовут? — спросил он.

«Э-э-э…»

— Сэм…

— Какое совпадение! — ответил, улыбнувшись, тот, а она быстро огляделась. В загроможденном офисе стояли серый металлический стол и шкаф для документов, компьютер, старый монитор, арифмометры, счетчики купюр и черный матовый сейф с серебристым кодовым замком. Счета, корреспонденция и инвентарные ведомости лежали кучами на столе. На двери висели большие часы со специальными щелями для карточек, в которых отмечалось время прихода и ухода каждого работника. Еще один сюрприз. Энн ожидала глупостей и безобразий, а нашла порядок.

— Я кое-кого ищу. Парень вошел сюда пять-десять минут назад. — Ей так понравился менеджер, что она решила быть с ним откровенной. Почти. — Он опасен. Это убийца. Его имя Кевин Саторно, он сбежал из калифорнийской тюрьмы. Я понимаю, это звучит по-идиотски…

— К сожалению, ничуть. — Менеджер и ухом не повел. — К нам действительно приходят бывшие заключенные. Досрочно освобожденные или отбывшие наказание. Бары для геев притягательны для всяких бродяг. Это представляет проблему — и для нас, и для всего сообщества.

— Даже если мужчина — гей? То есть я не думаю, что он гей.

— Чудеса! Он не гей, вы не гей, а расхлебывать нам. — Менеджер усмехнулся. — Входящая сюда публика не обязательно сплошь геи, такого ограничения нет. Сюда приходят потусоваться, а не ради секса. Если парни только-только из кутузки, то у них нет денег. Им нужна выпивка, сигареты и теплая постель. Иногда они подцепляют клиента, идут к нему домой и грабят его.

— Вы серьезно? — спросила Энн так, будто родилась и выросла в Филадельфии.

— Ну да. Здесь темно, и копы сюда за пирожками не ходят. А персонал знает, что допытываться не надо. Все мы знаем. Слишком многие тут в чем-то замешаны, знаете ли. Каждый сам за себя. Только плати.

Зазвонил мобильник, висевший у менеджера в кобуре на поясе, но он не обратил внимания. Еще в двух черных кобурах торчали пейджер и рация.

— Вы уверены, что он здесь, на вечерних танцах?

«Вечерние танцы? Остроумно. Травка, водка, дым коромыслом… Истинные викторианцы!»

— Да, совершенно уверена. Женщина на улице видела, как он входил.

— Как выглядит тот человек, которого вы ищете?

Энн пожалела, что не оставила у себя хотя бы одну листовку. Но ведь она и не предполагала встретить Кевина. Она оттарабанила словесный портрет. Менеджер забеспокоился, его глаза расширились.

— Минутку, — сказал он. — Очень светлые волосы, почти платиновые? Коротко стриженные, почти наголо?

— Да, — взволнованно ответила Энн. — Вы его видели?

— Нет, но я о нем слыхал. Мой друг, владелец «Орла», рассказывал, что прошлым вечером какой-то придурок съездил одному из посетителей по физиономии. Сломал нос.

Сердце Энн остановилось. Прошлой ночью. Когда была убита Уилла.

— В какое время? Что там произошло?

— После полуночи. Этот милый паренек зашел в бар. Он был новичком, и его все сразу заметили. Одна «красотка» заказала ему несколько напитков (ей нравятся блондины), а когда подошла к нему, тот полез на стену от ярости. Обозвал ее пидором и ударил.

— Господи! — У Энн стало тесно в груди. Был ли это Кевин? Спустя всего лишь час после убийства… Конечно, он был взвинчен… — Они вызвали полицию? Протокол составлен?

— Нет. Они вышвырнули парня на улицу, привели в порядок красавицу — и все.

— Ох! Почему же они не вызвали 911? На посетителя было совершено нападение!

— Я не знаю баров, где поступили бы так. Мы бы точно не стали. Мы не пускаем сюда копов и сами следим за порядком. Особенно в эти выходные. Праздники — это просто золотое время в нашем бизнесе. За эти танцы мы получим неплохо, потом закроемся, приведем все в порядок и откроемся вечером вновь. Подождите-ка…

Менеджер прошел к полке с оборудованием, которую Энн до сих пор не заметила: кассетный видеомагнитофон, какая-то черная коробка и черно-белый монитор. Система безопасности! Ее охватила надежда.

— У вас есть камеры слежения?

— В такое время они обязательно работают. Это мультиплексор. У нас три камеры в баре и одна — над дверью.

— Просто не верится!

Энн шагнула к монитору. Экран был разделен на четыре окна. В верхнем правом углу — дата и время. Изображения были серыми и тусклыми, но теперь она видела, что нижнее левое окно показывает входную дверь. Дверь открывалась и закрывалась, мужчины валили в бар. Цвет волос и одежды определялся с трудом, но черты различались, хотя изображение было очень грубым.

— И у вас есть кассета?

— Вот. Говорите, этот парень вошел пять-десять минут назад?

Менеджер включил перемотку, и люди на мониторе потекли вспять, из бара, через входную дверь. Время в правом верхнем углу побежало назад.

— Вот отсюда.

Энн, ничего не говоря, нервно смотрела, как остановилась перемотка и опять появилось нормальное изображение. Дверь непрестанно открывалась и закрывалась, мужчины шли нескончаемым потоком, смеясь и болтая, большими и маленькими группками.

— На нем белая футболка.

— Крошка, это верно в отношении половины здешних посетителей. Смотри на экран. Скажешь, когда увидишь.

Вошла группа мужчин в белых футболках и майках. Энн прикусила губу. Вдруг ввалились четверо вместе, а у пятого, присоседившегося сзади, были такие светлые волосы, что даже на нечетком изображении они выделялись ярким пятном. У Энн сжалось сердце. Это был Кевин!

— Вот! Это он!

— Подожди… — Менеджер нажал паузу, и изображение на экране замерло. — Который из них?

«Господи! Он здесь!»

Энн уже показывала пальцем. Размытое лицо на экране принадлежало Кевину. Она нашла его. На минуту Энн потеряла дар речи. Менеджер перемотал кассету, включил медленное воспроизведение и поймал наилучший кадр.

— Вот этот, в футболке с верблюдом?

— Да!

Энн всмотрелась в экран. Она не заметила картинку раньше, поскольку видела Кевина только со спины. На его нагрудном кармане действительно был верблюд с пачки «Кэмел».

— Это он!

— Полагаю, накручивает круги в поисках безопасного места, где можно было бы спрятаться. Он не сделает моим посетителям ничего плохого — или я вообще ничего не смыслю в охране!

Менеджер потянулся за рацией и уже вытягивал ее из держателя. Он нажал кнопку и навскидку выдал краткое безупречное описание Кевина.

— Вы поняли меня? Майк? Джулио? Барри? Соединитесь со мной, как только его схватите. Хорошо. Конец связи.

— Идемте за ним! — Энн уже направилась к двери, но менеджер нахмурился.

— Нет, мы останемся здесь. Его возьмет моя служба безопасности.

— Я не видела никакой службы!

— Они там и знают, как действовать. Их этому учили.

— Да, конечно, я-то не обучена… Хорошо, останусь здесь и буду ждать.

«Ага, как бы не так!»

Энн придержала рукой цилиндр, открыла дверь и шарахнулась наружу, оставив обалдевшего менеджера одного.

— Подожди! Что ты делаешь? — закричал он ей вслед. — Я не позволю тебе носиться по моему бару и портить вечерние танцы!

Энн окунулась в темноту, но менеджер догнал ее и схватил за руку. Не так дружелюбно, как в первый раз. Два Дяди Сэма пихались и толкались до тех пор, пока управляющий не уступил: наверное, решил не устраивать прилюдную сцену. Менеджер стал искать вместе с Энн, быстро и умело проводя ее сквозь толпу, рассматривая каждого и постоянно говоря в аппарат связи, который он прикрепил к полям цилиндра.

Энн пока не заметила Кевина, однако обстановка в баре изменилась. Мужчины толклись на площадке, хотя уже не танцевали, а аплодировали происходящему на сцене. Она посмотрела вверх. «ВЫБИРАЕМ ЛУЧШУЮ ЗАДНИЦУ!» — гласил плакат, а ряд полуодетых мужчин стояли, развернувшись к зрителям спиной. На них было только белье: дикая смесь тигровых полос, американского флага и расцветки зебры, а мужик в расшитой красными блестками женской одежде вел представление. Он наподдал микрофоном по одной из задниц в леопардовой «шкуре»:

— Воздайте должное щечкам номер один! — закричал ведущий, и толпа встала на уши.

Менеджер и Энн высматривали Кевина, вглядываясь в каждое лицо. Большинство мужчин таращились на сцену. Работники службы безопасности в черных футболках с белой надписью «СЛУЖАЩИЕ» рыскали в толпе, а менеджер не переставая говорил в микрофон.

— А теперь что у вас есть для щечек номер два? — прокричал ведущий, и аплодисменты усилились. Тигровые полосы не устояли перед американским флагом. Какой патриотизм! Жаль, что они не годились для армии. Но где же Кевин?

Неожиданно менеджер остановился, придерживая наушники, и повернулся к Энн:

— Идем к входной двери.

— Мы нашли его? — спросила Энн с замирающим сердцем, однако менеджер быстро взял ее за руку и потащил сквозь толпу в сторону входа. Там стоял швейцар, с которым Энн уже разговаривала. Менеджер махнул ему.

— Видел его? — прокричал он охраннику.

— Этого парня с верблюдом? Думаю, да. Я говорил с Джулио. Насколько помню, мужик вышел минут пять назад.

— Думаешь? Так видел или нет?

— Да видел, видел!

— Больше никогда не пускай этого парня. Если он появится — немедленно звони мне! — Менеджер развернулся к Энн. — Ну вот, его здесь нет. Извини, — сказал он, но она уже трясла головой.

— Слушай… Швейцар не уверен. Может, он ошибся! Я уже говорила с ним раньше, и он заявил, что не видел входящего сюда блондина — а мы знаем, что это не так!

— Это было еще до того, как я узнал о футболке с верблюдом! — защищался швейцар, и менеджер положил тяжелую руку Энн на плечо.

— Крошка, он стоит у меня в дверях давно и свое дело знает.

«Нет!»

— Почему бы нам не вернуться в офис и не просмотреть запись? Тогда можно будет знать точно, что Кевин ушел.

— Нет, не получится. Похоже, он ушел в тот момент, когда мы просматривали кассету и запись не велась. Тебе пора.

Менеджер провел Энн к двери и открыл ее. В это мгновение зазвучала песня «Вечеринка закончилась» — в странном, вычурном исполнении.

Энн хотела было возразить, и тут зазвонил ее мобильник. Она оказалась на улице, на залитом солнцем тротуаре, моргая от яркого света. Энн вытащила телефон из кармана и открыла его. У нее не получалось прочесть на свету синие цифры на дисплее.

— Алло?

— Энн, Энн! — Это была Джуди. — Ты где?

«Э-э-э…»

— На улице!

«…красных фонарей?»

— Энн, не вешай трубку!

Стало тихо. Потом появился другой голос:

— Мерфи! Мерфи! ГДЕ ТЕБЯ, ЗАРАЗУ, ЧЕРТИ НОСЯТ, А?!

Бенни Росато, их собственная Мускулистая Красавица. Что же делать? Энн не ответила, однако Бенни, похоже, и не требовался ответ.

— Мерфи! Я не хочу, чтобы ты покидала помещение! Просто не верится в эту вашу с Каррир затею с листовками! Вы что, рехнулись? Возвращайся в офис, живо! Входи с черного хода! ЖИВО!

«Проклятие!»

Энн не могла вот так упустить Кевина и не могла сообщить об этом Бенни. Но тут она кое-что придумала.