Навлекая беду

6

Энн стояла в холле второго этажа, чесала Мэла, чтобы тот не волновался, и прислушивалась к шарканью ног снизу. Казалось, там собралась целая толпа, и Энн от всей души надеялась, что это не из криминального отдела. Сквозь приоткрытую дверь доносился шум улицы. Вошедшие стояли в прихожей, где произошло убийство. Раздался мужской голос.

— Все ясно. Посмотрите на брызги на восточной стене, вот здесь. И там, напротив входа в прихожую. Так всегда бывает при использовании огнестрельного оружия. Вон, видите? На узорчатом стекле. И на ковре.

«Вот дерьмо!»

Это говорил коп или детектив. Энн в обнимку с Мэлом ушла с лестницы. Как ей ни хотелось пойти в полицию и все рассказать, она никогда больше так не сделает. В последний раз ее не защитили. А Энн не могла забыть направленного на нее стального дула.

— Молодая женщина-юрист, Мерфи, подошла открыть дверь. Убийца выстрелил дважды, оба раза в лицо. Она осталась лежать в прихожей. Стрелявший бросил оружие и смылся. Он оставил входную дверь открытой. И ушел. Туда он не заходил.

Энн слегка замутило, и она прижала к себе Мэла — на этот раз для поддержки. Она не ошиблась в том, как все происходило. Но как тяжело об этом думать! Бедная Уилла!

Заговорила женщина:

— Выбросил оружие? А парень не дурак.

Энн вдруг узнала этот голос. Бенни Росато! Что она здесь делает? Она ни разу не была у Энн, хотя жила в пяти минутах. Впрочем, участвуя в процессах об убийстве, Энн бывала на месте преступления. Это первый шаг в расследовании: ознакомиться с аргументами обвинения и выстроить защиту. И все-таки зачем здесь Бенни?

— Да, соображает, — сказал детектив. — Оружие сейчас у баллистиков. Они проверят его на отпечатки, хотя на это уйдут дни. Все из-за праздников. С этим Четвертым июля нам не сразу удалось найти вообще хоть кого-нибудь. Впрочем, толку от этого будет мало.

— Согласна, — ответила Бенни. — Парень все продумал. Время выбрано безупречно, исполнение тоже безупречное.

— Скажите лучше «приведение в исполнение», — хохотнул другой мужчина.

— Что вы сказали? — жестко спросила Бенни.

— Это не смешно! — сказал одновременно еще один голос, женский.

Очередной сюрприз! Это Джуди Каррир! Она тоже там, внизу. Пока Энн была жива, она не заходила к ней и каждый раз, когда Энн приглашала ее вместе пообедать, отшивала. А если уж Джуди здесь, то и Мэри тоже. Неразлучные. Энн почти смеялась — такой это был бред! «Бенни, Мэри и Джуди у меня дома? Чем вызван столь сильный интерес к моей жизни? Моей смертью?»

— Я не буду тратить время на обучение вас хорошим манерам, детектив, — холодно сказала Бенни. — Ваши извинения приняты. Но я хочу, чтобы вы поняли: за Энн Мерфи отвечала я. Она была моим партнером. Она переехала сюда, чтобы работать у меня, и ее — мою подчиненную — убили. Я обещала ее матери, что буду заботиться о ней, и не справилась.

Обещала матери?! Что? Когда? Энн не верила своим ушам. Как Бенни смогла вообще найти ее мать, не то что разговаривать?! И зачем? Что происходит?

— Мне очень жаль, мисс Росато…

— Недостаточно жаль. Слушайте меня внимательно. Праздники там или не праздники — будет лучше, если убийцу найдете вы. Не дожидаясь, пока его обнаружу я.

Энн была оглушена. Что Бенни собирается делать? С какой стати? Чтобы пересчитать все разговоры с Бенни Росато, случившиеся за этот год, хватит пальцев на одной руке.

— Теперь расскажите мне, что вы выяснили у соседей, — продолжала Бенни.

— Ни прошлой ночью, ни этим утром никто не видел, чтобы от этого дома кто-либо бежал по улице. Вообще ни о чем подозрительном узнать не удалось. Все или пошли на гулянья, устроенные на Паркуэй, или, наоборот, были за городом — чтобы избежать гуляний.

— Вы могли бы дать координаты свидетелей?

Раздался шорох бумаг. Энн догадалась, что Бенни достает блокнот, а детектив — записи. Она никак не могла переварить услышанное. Обещала матери заботиться?

— Поехали. Дом номер 2255, Рик Монтероссо, сосед с восточной стороны, не было дома. Дом номер 2259, Милли и Морт Берманы, соседи с западной стороны. Их также не было дома. Супружеская пара на противоположной стороне улицы, Шарон Аркин и Роджер Толботт — то же самое. 2253, никто не открыл — ни вчера вечером, ни сегодня утром. Возможно, все за городом. 2254, семья Коповски, ужинали в гостях, на Страйпдбэс. 2258, Симонсы, были на Паркуэй и вернулись домой уже после убийства.

— Выходит соседей не было дома. Кто же вызвал 911 и рассказал о выстрелах? Если дверь была открыта — а она не могла не быть открыта, — то выстрелы было слышно по всей улице. А эта улица не из самых длинных!

— Люди могли подумать, что взрываются петарды. У нас есть только один звонок 911, от парня по имени Боб Додз, из дома 2250. Я беседовал с ним вчера вечером. Он больше ничего не знает.

— Но у вас есть как минимум одна хорошая наводка, не правда ли? Кевин Саторно, который ее преследовал. Если он сбежал из тюрьмы.

Что? Откуда она узнала о Кевине? Энн чуть не ахнула. В Филадельфии она никому о нем не рассказывала. Перебравшись сюда, ей хотелось оставить прошлое позади. Все, что с ним связано, Энн держала в секрете. Во время собеседования у Бенни о Кевине не было сказано ни слова. Энн хотела найти работу и не желала выглядеть балбеской, которая назначает свидания всяким психам. Так как же Бенни узнала? Энн была окончательно сбита с толку. Мысль: останься живым после собственной смерти, и голова у тебя пойдет кругом!

— Судя по тому, что я прочитала в документах, — говорила Бенни, — Саторно, если он сбежал, — подозреваемый номер один. Однажды он уже пробовал ее убить. Саторно мог удрать и сделать еще одну попытку. Чтобы понять это, не нужно быть семи пядей во лбу. Я лично передала вам все материалы. Вы их читали?

— Естественно, читал! — раздраженно ответил детектив. — Я звонил окружному прокурору в Лос-Анджелес. Теперь жду ответного звонка. В Калифорнии тоже Четвертое июля, мисс Росато. Прокурор в отпуске.

— Они сказали мне то же самое и отказались дать его номер на Гавайях. У вас он есть?

— Я не спрашивал. Он же в от…

— Ничего не знаю. Кевин Саторно — заключенный, приписанный к калифорнийской тюрьме. Его настолько сложно найти? — Бенни невесело рассмеялась. — Хорошо бы вам знать о его местонахождении. По крайней мере большую часть времени.

«Покажи им, Бенни!»

Энн воодушевилась. Она подошла к перилам и, крепко держа Мэла, посмотрела вниз. Ей было видно стоявшую в гостиной Бенни: спутанные непричесанные светлые волосы откинуты назад, синяя футболка, полинявшие джинсовые шорты, потрепанные кроссовки. Благодаря занятиям греблей кожа ее ног стала дубленой. Бенни отдавала предпочтение именно этому виду спорта, хотя существовали более подходящие упражнения. Энн пересматривала свое отношение к этой женщине. (Но не к гребле.) Детектива видно не было, хотя Энн и слышала его объяснения:

— Если бы не выходные, все было бы просто. Нам известно, что Саторно приговорили к двадцати четырем месяцам и он начал отбывать срок в округе Лос-Анджелеса. Однако его несколько раз переводили, и мы не знаем, где он в конце концов оказался. Его могли освободить досрочно.

— Так вы должны были бы знать о досрочном освобождении или, тем более, о побеге!

— Не совсем. Если его освободили досрочно, то узнать об этом не проще, чем если бы он был в тюрьме. Надо говорить с нужными людьми. На месте ли они? А побег… Тоже не соскучишься.

Бенни фыркнула:

— Не могу в это поверить! Вам не по силам выяснить, сбежал он или нет?

— Из калифорнийской тюрьмы? Уж поверьте! Если какой-нибудь придурок сбежит из тюрьмы одного из штатов, кто-то должен внести его имя в ОЦКИ — Общенациональный центр криминальной информации. До тех пор пока его имя не будет туда внесено, никто ничего не знает, а внести сведения должен человек, у которого найдется на это время и который работает Четвертого июля. — Детектив помолчал. — Даже если имя было занесено… Мы ежедневно получаем миллионы таких сообщений. Мы никогда их не просматриваем: нет времени. Или повода.

— Теперь повод есть.

— Я засадил одну девчонку, но вы представляете себе количество, о котором идет речь? Только по Филадельфии семьдесят пять тысяч «прогульщиков». И пятьдесят из них обвиняются в убийстве.

— Что еще за «прогульщики»? — спросила Бенни. — О чем вы?

— Ну… По большей части всякие бродяги. Плохие ребята, расконвоированные на время работы или отпущенные под залог. И не вернувшиеся после этого. Они объявлены в розыск по решению суда. А этого Кевина Саторно посадили даже не за убийство, а за нападение. В подобной ситуации он — никто. Ко всему прочему, он еще и не наш «никто». Он калифорнийский «никто».

«Никто?»

Энн замутило. Она знала, что Кевин начал отбывать наказание в какой-то тюрьме в Лос-Анджелесе, а затем тоже потеряла его след. Ей хотелось оставить прошлое позади. Впрочем, теперь оно перестало быть прошлым.

— Так что же делает ваш отдел, чтобы найти Саторно, если тот сбежал? — добивалась Бенни. — Совершенно ясно, что он собирался убить Энн. Именно убить. Тогда даже не было попытки ограбления и ничто не указывало на изнасилование.

— Отдел не может действовать на том основании, что он, возможно, сбежал, мисс Росато. Нам не по карману такая роскошь. Мы не располагаем достаточным количеством людей. На весь центр города у нас сорок полицейских: на шестой район — двадцать, и на девятый — еще двадцать. Все, что они могут, — следить за порядком во время праздников. Поэтому-то мы никого не оставили на месте преступления. Я не могу отправить их на поиски парня, который, может, еще сидит в тюрьме. — Детектив опять немного помолчал. — Вам ничего не известно о недавних контактах между Саторно и убитой?

— Нет.

Бенни повернулась влево:

— А вам, девушки? Каррир? Динунцио?

Энн наклонилась ниже, и Мэл опять напрягся. Ему не хотелось вниз, к пятну в прихожей. Энн успела заметить Джуди. Та была в своем любимом комбинезоне, новой желтой футболке и лимонного цвета бандане. Джуди покачала головой.

— Нет. К сожалению. До сегодняшнего дня, пока вы мне не рассказали, я о Саторно ничего не знала.

Неожиданно раздался всхлип пополам с икотой, и разговор прервался. Звук был настолько страстным, что казался почти неприличным. Бенни тут же повернулась, а следом за ней и Джуди. Справа — там должна была стоять Мэри — донесся еще один всхлип. Энн не удержалась и перевесилась через перила. От увиденного у нее перехватило горло.

На диване в горестной позе лежала хрупкая фигурка. Мэри рыдала. Она закрыла лицо ладонями, ее худые плечи ходили ходуном. Волосы пришли в беспорядок, а шорты цвета хаки и белая майка смялись.

— Тихо, Мэри, тихо — успокаивала ее Джуди; она подошла и обхватила подругу рукой. — Они поймают этого парня, вот увидишь.

— Я… я не могу об этом думать! — пролепетала Мэри сквозь рыдания; щеки и шея у нее пошли пятнами. — Я просто не… не могу поверить в то, что это произошло! Это так ужасно… Ее убили… Как ее убили…

Энн смотрела на происходящее, удивляясь как им, так и себе.

«Мэри Динунцио, которая меня толком и не знает, плачет. Да, у меня есть все основания чувствовать себя куском дерьма».

Бенни подошла к Мэри и в знак ободрения положила руку ей на плечо.

— Мэри, может нам отвезти тебя обратно в офис?

— Все хорошо. Со мной все хорошо.

Всхлипы стали затихать. Лицо стало спокойнее, в нем уже не было боли. Мэри прижала ладони к щекам, будто стараясь охладить их.

— Тут везде кровь. Ее кровь!

— Понимаю, понимаю, — приговаривала Джуди и гладила ее по спине. — Хочешь подождать на улице? Почему бы тебе не подождать нас на улице?

Бенни коротко взглянула на детективов.

— Вы не могли бы оставить нас на несколько минут? — спросила она.

— Само собой, — ответили полицейские в унисон, явно испытывая благодарность.

Открылась входная дверь, на ковре гостиной опять возник квадрат света, и послышался уличный шум. Детективы вышли на крыльцо, оставив дверь приоткрытой. В следующую секунду Энн почувствовала запах сигаретного дыма. Она подошла поближе к краю и опять увидела Мэри.

— Я говорю… Бенни, ты видишь? — Мэри вытянула маленькую руку в сторону прихожей; Энн заметила дрожь в ее пальцах. — Там везде кровь. А мы стоим здесь, будто это очередное дело или что-то там еще. Но речь идет об Энн! — От волнения голос у нее стал тоньше. — Энн Мерфи убита! Не очередной клиент, а одна из нас! Ее больше нет! Она мертва! Вы что, забыли об этом?

«Ну и дела!»

Энн была так поражена этой вспышкой, что потеряла способность двигаться. Критиковать кого бы то ни было, а особенно Бенни или Джуди было совершенно не в духе Мэри. Те не знали, что и подумать.

Джуди перестала гладить Мэри.

— Мы понимаем, Мэри. И не забыли. Мы пытаемся выяснить, кто это сделал, и найти его.

— Какая разница?! — закричала Мэри. — Мы можем отыскать этого парня, но Энн это не вернет! Она мертва, и знаете что? Мы не знали о ней самого главного! Проработали с ней год и даже не потрудились познакомиться с ней получше! Я встречаюсь с Джеком два месяца — и то больше о нем знаю!

— Мы были заняты! — защищалась Джуди. — Мы работали. Дело Дафермена, потом дело Уитко. Может, ты именно поэтому так подавлена. От усталости…

— Не в том дело, а в Энн! В Мерфи — она предпочитает, чтобы ее называли именно так. Впрочем, теперь следует говорить «предпочитала»…

— Мерфи, — подтвердила Джуди, но Бенни покачала головой:

— Нет. Думаю, это прижилось, потому что я ее так называла. Да, наверное. На собеседовании она назвала себя Энн.

— Да как бы там ни было! — взорвалась Мэри. — Это все мы! Мы не уделяли ей никакого внимания. Даже не пытались! Даже не знали ее имени! Она говорила, что у нее свидание этим вечером. Говорила? С кем свидание? Не с убийцей ли? Мы и этого не знаем! А теперь выяснилось, что ее преследовали. Она даже подавала в суд на того человека! И мы ни о чем таком и не слыхивали!

Джуди не сдавалась:

— Мерфи все это держала в секрете, она была такой замкнутой…

— Как насчет ходатайства? А, Джуди? Она не всегда была такой замкнутой! Она привела в суд стриптизера, а мы узнали об этом из новостей! Возможно, она хотела рассказать об этом вчера вечером, когда пришла ко мне в кабинет, а мы ее отшили! — Глаза Мэри опять наполнились слезами. Она заморгала. — Мы считали себя фирмой, где работают только женщины. Что за чушь! Мы друг друга даже не поддерживали! Какая между нами разница? Мужчины, женщины… Выходит, что все мы действовали в первую очередь как юристы!

— Ты просто чувствуешь себя виноватой, Мэри.

— Согласна! Я чувствую огромную вину! И знаешь что? Я должна! И ты должна! — Мэри развернулась к своей лучшей подруге, сидевшей рядом с ней на диване. — Джуд, давай говорить начистоту. Согласна? Ты всегда недолюбливала Мерфи! То есть Энн… А, все равно! Не нравилась она тебе. Поэтому-то ты ничего не чувствуешь!

«О-о-о…» — Энн обалдела. Она понимала, что ей не следует это слушать, но не могла оторваться. Такие сплетни! А что разговор шел о ней самой — ну какая разница?

— Нет, чувствую! — настаивала Джуди, однако Мэри как с цепи сорвалась.

— Нет, не чувствуешь! Все то время, что я болела, ты избегала ее! Она приглашала тебя вместе пообедать — ты ее каждый раз отшивала! Ты невзлюбила ее с самого начала! И за что? За ее шик! Ты считала, что она слишком щедро пользуется косметикой и все время красит губы!

«Они обсуждают мою помаду? Смех, да и только!»

— Она и вправду злоупотребляла косметикой! — Лицо Джуди тоже покраснело. — Только из этого не следует, что я ничего не чувствую…

— Почему мы так себя вели? Клянусь, дело тут в биологии: вступать в соревнование с другими женщинами из-за мужчин. Даже если мужчин поблизости нет! Прямо тошнит! Когда мы наконец станем выше всего этого?

— Дело не только в ее внешности…

— Ты считала, что она пользуется своей внешностью! — выпалила Мэри, тыча в Джуди пальцем. — Ты сама это сказала! Что Энн никогда не заполучила бы дело «Чипстера», если бы не ее сексапильность!

«Ну и ну!»

Энн не верила собственным ушам. Это говорилось не для нее. Вдруг ей расхотелось что-либо узнавать. Такое смутное ощущение… Расхотелось.

— Что ж, в этом есть доля истины! — заорала Джуди в ответ. — Как может салага получить такое большое дело? Клиент знал ее с университета? Не смеши меня! Не хочешь ли вернуться на землю, Мэри? Ну? Вернемся на землю? Гил Мартин никогда не нанял бы Энн, кабы не ее внешность! — Голова Джуди резко повернулась к Бенни. Бандана сбилась. — Тебе следует поломать над этим голову, Бенни! Почему Гил нанял Энн, самую молодую из нас? Юриста с наименьшим опытом? Сколько дел у нее было? Одно?

Бенни уже махала на них руками, стараясь остановить склоку.

— Успокойтесь! Обе! — сказала она ровным голосом судьи. — Знаешь, Мэри… Ты права. Нам всем следовало относиться к Энн более доброжелательно. Мы оказались не на высоте. Джуди верно сказала: мы были заняты. Хотя это и не оправдание… — Бенни нагнулась, сжала плечо Мэри и легонько потрясла. — Наши взаимные обвинения Энн не помогут. Не в этом причина ее убийства.

— Откуда такая уверенность? — Мэри взглянула на Бенни, и ее лоб исказило новое страдание. — Кто знает, как бы все повернулось? Поговори мы с ней, хотя бы разок вместе пообедай! Может, она рассказала бы нам о том преследователе. Или, будь мы подругами, мы оказались бы вместе в тот вечер, что он пришел, у нее. Она была бы сейчас жива, окажись мы тогда вместе…

Мэри опять чуть не заплакала. Даже Джуди выглядела удрученной.

— Правда… — сказала она, и ее бандана уныло повисла. — Что правда, то правда.

«Я этого не вынесу!»

Энн не могла смотреть на их страдания. Из-за чего? Во-первых, она жива. Во-вторых, на них нет никакой вины. С женщинами у нее отношения всегда складывались сложно. На свидания Энн ходила часто, но подруг у нее вообще не было. Всю сознательную жизнь она считала себя Люси. Без Этель.

— Я себя не выгораживаю, — говорила Бенни. — В отношении Энн мы вели себя плохо, однако мы можем оплакать ее по-своему. По мне, лучший способ — найти того, кто ее убил. Я предлагаю тебе последовать моему примеру. — Она в последний раз потрепала Мэри по плечу. — Я хочу взглянуть, что там внутри. А ты посидишь здесь, ладно? Каррир, останься с ней.

— Мне нужен бумажный платок. — Мэри медленно поднялась, обхватив нос ладонью и оглядывая комнату. — Кто-нибудь видит коробку?

«Может, сказать им, что я здесь?»

Надо незаметно для копов привлечь их внимание. Энн взглянула на входную дверь. Детективы стояли снаружи. Что-то удерживало их там. Энн решила воспользоваться моментом. Она перехватила Мэла в правую руку, сорвала красно-бело-синий цилиндр и бешено им замахала.

— Мэри, Мэри! — прошептала она громким театральным шепотом, и все же ни одна из женщин не оглянулась. — Мэри! — прошептала она еще раз, но Мэри была занята своим текущим носом, а Джуди искала платок. Детективы, почувствовав, что слезоточивая фаза позади, заглянули внутрь. Куривший криминалист отщелкнул окурок в водосточную канаву.

— Платков нигде нет, — сказала Джуди, осматривая верх телевизора. — Здесь должна быть ванная комната. Воспользуйся туалетной бумагой. В таких трехэтажках туалет обычно наверху, в конце лестницы.

«Ванная! Да! Она здесь, за моей спиной!»

— Это мысль, — сказала Мэри и направилась к лестнице.

Не долго думая Энн развернулась, забежала в ванную комнату и закрыла дверь.