Не дай мне уйти

Глава 21

Прохожу в двери отеля, не дожидаясь пока они разъедутся передо мной полностью.

После получасовой пробежки пот катится по телу и заливает глаза. Я стираю его со лба краем спортивной майки, быстро проходя мимо стойки ресепшн к лаунжу с диванами. Там в данный момент разместился один единственный человек, и его благородная седина мне отлично знакома.

Обогнув диван, на котором он сидит, загораживаю собой обзор, и Луговой поднимает на меня глаза. Не обращая внимания на сквозняк, который лупит по затылку, упираюсь ладонями в колени и спрашиваю, пытаясь восстановить дыхание:

— Какого хера ты здесь делаешь?

Его сообщение прервало мою утреннюю пробежку, и я прервал ее мгновенно, потому что никаких попыток со мной связаться бывший заместитель вообще предпринимать не должен. В нашу последнюю встречу я дал это понять четко и предельно ясно. Его здесь быть не должно, и, зная это, он нервно посмеивается, говоря:

— И тебе привет.

Сцепив зубы, беру его за шиворот измятой рубашки и поднимаю с дивана.

Он не сопротивляется. Когда волоку его к выходу — тоже. Когда выходим на улицу, спрашиваю:

— Где твоя машина?

— Что ж ты такой вспыльчивый, Кирюша… — юродствует, махнув рукой в сторону маленькой парковки перед зданием.

Осмотрев ее, вижу знакомый Рендж Ровер во втором ряду и тащу Лугового к тачке.

За плечами у нас общий босс и общий проект, за который мы оба получили космические комиссионные, но зависимость Лугового от азартных игр быстро приканчивает любые комиссионные.

— Ключи, — говорю, толкнув к водительской двери. — Быстро.

Он достаточно токсичный, чтобы его нахождение где-то в пределах моей собственной локации доставляло ментальный дискомфорт. И он совершенно точно элемент, которого в моей локации быть не должно, даже несмотря на то, что больше нас абсолютно ничего не связывает.

Его глаза бегают, и они слегка стеклянные. С учетом педантизма, к которому он привержен, неряшливый вид одежды на нем — громкий сигнал, что его дела пробили дно.

Его проблемы меня не касаются. Помогать таким, как он — все равно что вляпаться в трясину, которая за собой утащит любого, кто в нее влезет. Это давно доказанная аксиома, но даже несмотря на это, в нашу последнюю встречу я дал ему денег на условии, что больше его никогда не увижу.

Зная, что времени у него нихрена нет, проговаривает быстро и без сантиментов:

— Мне деньги нужны.

Игнорирую, хлопая его по карманам. Брелок сигнализации нахожу в нагрудном кармане рубашки, пока торопливо и зло продолжает:

— Я все верну. Не веришь? А зря. Меня потопить непросто, знаешь сколько раз пытались?

— Садись в тачку и уезжай, — сняв машину с сигнализации, открываю дверь и толкаю Лугового внутрь.

— Зря ты так. Я к тебе долго добирался…

— Слава, — проговариваю по ебаным слогам. — Если я увижу тебя еще раз, ты и мне все до копейки вернешь. Вали отсюда и забудь дорогу. У нас тобой полный взаиморасчет.

Я хочу стряхнуть это говно со своего ботинка раз и навсегда. Я не знаю, чем буду заниматься через год — те предложения, которых полна моя копилка, ведут очень далеко от этого города, но где бы я ни был, это наша последняя встреча с моим бывшим заместителем.

Он читает это по моим глазам, по-другому я не могу интерпретировать холодную ухмылку на его лице.

— Зря ты так, — забирается в машину. — Я к тебе со всей душой…

Захлопываю за ним дверь, не дожидаясь, пока закончит свою речь. Только когда Ровер выезжает на дорогу, покинув парковку, ухожу отсюда.

В последние полгода я так часто менял локации, что застать меня на месте было практически невозможно. Не знаю точно, как он нашел меня сейчас, но добывать информацию — почти главная его обязанность в холдинге, где когда-то мы трудились бок о бок.

Закрыть дверь за семьей Ахмедовых и всем дерьмом, которое налипло на меня в ходе этого родства, не так просто, но я прекрасно понимал это и в тот день, когда женился на Альбине, и в тот, когда с ней разводился.

Если не брать в расчет наш с Альбиной брак, членство в ее семье дало мне понять как минимум то, что я абсолютно не командный игрок.

Войдя в номер, снимаю бейсболку и кроссовки. В ванной стягиваю с себя мокрую, прилипшую к телу одежду и становлюсь под душ.

Примерно через час в ресторане отеля у меня чертовски важная встреча и, готовясь к ней, тщательно сбривают отросшую за ночь щетину. Сделав пару звонков и ответив на рабочие письма, одеваюсь в брюки и футболку, которые вернули сегодня утром после стирки.

Делегация инвесторов сегодня вечером вернется в Москву, за ними уже прибыли нанятые сопровождающие. Лиза отправится туда же, а мои планы на ближайшее время претерпели дохрена изменений. В них появились новые вводные и составляющие, от которых три дня назад я в прямом смысле охерел.

В ресторан я спускаюсь на десять минут раньше условленного времени, но меня уже ждут. За столиком у окна вижу тонкую женскую спину в голубом платье, на плечах которой лежат белые как лен волосы. Рядом с этой женщиной детский пластиковый стул на длинных ножках, “пассажира” которого она мешает мне увидеть.

Положив руки в карманы штанов, не решаюсь подойти к этому столику целую минуту. Наблюдаю за ним, опустив подбородок и раскачиваясь на пятках как соплежуй, который вместо того, чтобы сорвать пластырь, медлит.

Я не знаю, как меня примут, и не знаю, какой режим в себе должен переключить, чтобы не пугать Леона Новикова до хриплого заикающегося ора, как это случилось вчера. У меня было вполне реальное ощущение, что если не уберусь с его глаз, он выплюнет собственную гортань.

Мои чувства к нему странные. Я не уверен, что вообще что-то чувствую, а если и чувствую, как это можно описать, но могу утверждать точно — мне нравится, каким он получился. Да, твою мать, это так. “Результат” понравился мне с первого взгляда.

Сжимая в кулаке ключ-карту от номера, бросаю взгляд по сторонам.

В зале как обычно полупусто. Я слышу приглушенный голос Маши. Чертовски знакомый. Ласкающий мои перепонки и щекочущий подкорку. И я слышу детский голос. Тонкий и звонкий, как бьющаяся о пол посуда.

Когда бармен за стойкой начинает смотреть на меня вопросительно, все же отлипаю от плиточного пола и иду к столу.