Не предам, не покину

1. Жизнь за жизнь

Иветта уверенно двигалась в сплошном потоке автомобилей, запрудивших Садовое кольцо, на своем мини-джипе «Ниссан-жук». В ее правое ухо была вставлена гарнитура, позволяющая говорить по телефону, не занимая рук. В очередной раз плавно притормозив перед светофором, девушка в пару прикосновений к чувствительному экрану смартфона набрала вызов.

- Чего тебе, Ива? - неожиданно раздался на другом конце провода полный усталости и безнадежности мужской голос.

- Никита? А где Лера? - растерялась Вета. - Я же ее номер набирала.

- Она не в силах разговаривать ни с кем, кроме лечащего врача.

- Какого врача? Где вы?! - Вета почувствовала, что у нее слабеют руки, и покрепче вцепилась в баранку руля.

- Мы в детской больнице. У дверей реанимации.

- Что случилось? Что с Манюней?!

- Она умирает. - Голос мужчины дрогнул.

Вызов оборвался. Похоже, Никита тоже больше не мог поддерживать этот разговор.

Хорошо, что Ветка стояла на светофоре, иначе уже устроила бы аварию. Чувство вины, болезненное и знакомое, как любимая мозоль, сдавило грудь, мешая дышать.

- Я... сейчас приеду, - пообещала Вета коротким гудкам.

Девушка перестроилась в левую полосу, развернулась на ближайшем разъезде и поехала в обратную сторону. Она знала, что Лера с Никитой ее не ждут и не будут рады видеть, но не могла оставаться в стороне. Если Маша, Манюня, действительно умирает - Ветка должна проститься с девочкой и попытаться поддержать старшую сестру!

Чувство вины усилилось. На глаза навернулись слезы. Ветка смахнула их кончиками пальцев и засопела носом, пытаясь подавить рвущиеся из горла рыдания. Это из-за нее, Иветты, старшая сестра потеряла селезенку и одну почку, а заодно и нижнее, двенадцатое ребро слева.

***

В то роковое лето Ветке было пять лет, сестре - тринадцать. Они вместе шли по проспекту. Лера купила для младшей сестренки большой блестящий шар на палочке, и Ветка весело размахивала им и о чем-то оживленно болтала.

Внезапный порыв ветра или неловкий взмах рукой - и такой новый и замечательный шар вырвался из ручки пятилетней Ветки и полетел на проезжую часть. Девочка рванула за ним. Старшая сестра - следом.

Шар несло ветром, и Ветка, гонясь за ним, описала широкую дугу. Валерии повезло меньше: она не сразу сообразила, что происходит, а когда поняла - бросилась младшей сестре наперерез и угодила одной ногой в открытый канализационный люк.

Крик Леры заставил Ветку забыть о шаре и броситься к колодцу, расположенному на краю проезжей части. Это спасло маленькой Иветте жизнь. А вот за жизнь Леры пришлось побороться хирургам.

Валерия выжила почти чудом. Только вот рожать с одной почкой ей категорически не советовали. И все же Лерка решилась и полгода назад родила Манюню.

Машка появилась на свет слишком рано и долго не могла дышать самостоятельно. Потом проблема с незрелыми легкими вроде бы разрешилась, но малышка по-прежнему оставалась слабой и болезненной: подхватывала простуды одну за другой и каждый раз оказывалась в реанимации.

***

Иветта припарковалась на стоянке больницы: свободное место с трудом, но отыскалось. Прихватила сумочку и, взяв в гардеробной для посетителей белую накидку, пешком побежала на четвертый этаж по лестнице: ждать вечно занятый лифт она была не в состоянии.

Валерию и ее мужа Никиту увидела сразу: они, в таких же белых накидках, как у самой Веты, сидели, обнявшись, на банкетке. Их глаза были сухими и мертвыми. Старшая сестра встретила Ветку пустым взглядом. Лера, похоже, даже не узнала ее. Никита - узнал.

- Ты все-таки приехала? Зря. Лере будет еще больнее.

- К Манюне пускают? - Иветта предпочла сделать вид, что не услышала слова «зря».

- Да. Скажи, что приехала попрощаться: проведут. - Никита отвернулся, давая понять, что больше не хочет разговаривать.

Иветта нажала на кнопку вызова у двери в отделение.

Через пару минут профессионально-вежливая медсестра отвела девушку в одноместный бокс и оставила возле высокой маленькой кроватки, в которой лежала Манюня.

- Только ради бога, не трогайте ребенка! И вообще, не прикасайтесь тут ни к чему! -предупредила она.

- Я знаю.

Вета осталась одна. Взялась за холодную металлическую спинку кроватки. Закрыла глаза. Не в силах молчать, прошептала, обращаясь к шестимесячной крохе:

- Машка! Не уходи... Ты так нужна своей маме! Если б я могла отдать свою жизнь за твою

- я бы это сделала!

***

Когда и откуда появился у нее за спиной этот странный мужчина с желтыми тигриными глазами и в синем хирургическом костюме, Ветка не поняла. Была слишком поглощена своим горем, чтобы замечать что-то вокруг. Однако голос мужчины - низкий, звучный, с рокочущим «р» в словах, не расслышать было невозможно.

Так же невозможно, как и поверить в смысл произнесенных им слов.

- Ты пррравда рррешишься рррасстаться с жизнью, Иви, если это поможет ррребенку?

- Что вы такое говорите?! - вздрогнула девушка, не замечая, как пятится прочь от незнакомца, отступает от него.

Несмотря на медицинскую форму, этот широкоплечий и высокий, как баскетболист, мужчина, внушал не доверие, а опаску.

- Кто вы?

- Я - тот, кто готов помочь. Если ты разрешишь.

- Сколько? - Ветка полезла за смартфоном: проверить, как много денег у нее скопилось на валютном счете с прошлого раза, когда она отдала все свои сбережения за четыре флакона какого-то безумно дорогого препарата, который не давал спадаться незрелым легким новорожденной племянницы.

- Прости, Иви, но или все - или ничего. Нам не нужны твои деньги. Нам нужна твоя жизнь.

- Вы. разберете меня на органы? - ничего другого Ветке в голову просто не приходило: ну нет у нее ничего такого, ради чего ее стоило бы убивать.

- Прости еще раз, но ты дура! Я же сказал, что мне нужна твоя жизнь, а не смерть! -мужчина раздраженно сверкнул глазами.

- И. что я должна буду делать?

Ветке хотелось вздохнуть с облегчением, но она не спешила радоваться: если у врача (ведь это же врач, да?) есть какое-то новое лекарство, тогда что он может потребовать взамен, раз уж деньги и органы ему не нужны? Ее тело?

В свой двадцать один год Иветта была хороша. Не просто хороша: потрясающе красива. Тонкая и гибкая, как ивовая ветка, русоволосая и зеленоглазая, она заставляла замирать, сбиваться с шага и с дыхания восемь мужчин из десяти.

Недаром же сразу после ВУЗа ее взяли менеджером-консультантом в отдел мужского парфюма элитного бутика - даже без испытательного срока.

«Наша Ива - оружие массового поражения, - шутила владелица магазина. - Думаю, предложи она мужчине туалетную воду с запахом навоза, он и не заметил бы, что именно нюхает».

Только вот чем больше внимания уделяли девушке мужчины, тем меньше ей хотелось отношений. Сальные, липкие, голодные взгляды не вызывали ничего, кроме отвращения.

Наверное, по этой причине Ветка до сих пор оставалась девственницей: она была просто не в силах подпустить к себе кого-то из этих озабоченных самцов, которых интересовала только красивая оболочка.

Мужчина словно прочел все ее мысли.

- Не трясись! - рыкнул он. - Я не намерен торговать твоим телом направо и налево. Ты достанешься одному. И если он примет тебя, то не будет с тобой жесток.

- А если не примет? - Иветта заподозрила, что ее сватают в гарем какого-нибудь арабского нефтяного магната. Там светловолосых девочек, по слухам, ценят.

- Тогда ты будешь свободна.

- И смогу вернуться домой? - на всякий случай уточнила девушка, хотя и сама не верила, что такое возможно.

- Нет. Домой ты не вернешься никогда. С этим миром тебе придется проститься навечно. Слова про «этот мир» скользнули мимо сознания. Волновало другое.

- Хорошо, допустим, я соглашусь. - Ветка все же не зря училась в университете торговли. Сейчас ее сметка, наконец, включилась, и девушка решила обговорить все условия предстоящей сделки. - Как именно вы намерены помочь ребенку? - она кивнула в сторону кроватки с распростертым на ней неподвижным детским тельцем.

Мужчина хмыкнул уважительно:

- Смотрю, ты все же не совсем потеряла голову. Чтобы спасти девочку, мне придется укусить её и потом зализать ранку.

Что?!

Ветке показалось, что она ослышалась. Снова стало страшно, даже жутко. Неестественно желтые глаза незнакомца гипнотизировали ее.

Мужчина оскалился, приподняв верхнюю губу, и девушка увидела удлиненные острые клыки. Она моргнула, тряхнула головой, отгоняя наваждение, и снова уставилась на улыбающегося врача. Его зубы выглядели обычно. Девушка выдохнула с облегчением: нет, ей это все померещилось!

- Если это шутка, то мне не до смеха, - предупредила она.

- Я не шутил. Мне правда придется укусить ее, - теперь уже он кивнул в сторону Манюни. - Зато девочка выживет. И не просто выживет: она будет расти очень здоровой, крепкой и спортивной. У нее будет стройная фигура и устойчивость к любым заразным болезням. Так что - согласна?

- Но... это бред! Я не понимаю, не могу поверить! И вообще, как я узнаю, что все... получилось?

- Я дам тебе время до утра. Побудешь здесь, с сестрой, пока не убедишься, что ребенок выздоравливает. А утром я буду тебя ждать на стоянке возле твоей машины. Такой вариант договора тебя устраивает?

- Если Манюне к утру станет лучше - это будет равносильно чуду. - Ветка недоверчиво покачала головой. - Не знаю, почему я все же готова согласиться.

- Наверное, потому что у тебя все равно нет выбора. Если я не помогу, к утру ребенок умрет. И тебе это известно.

- Да. Известно. - Ветка обернулась к племяннице. Наплевав на запреты медсестры, подошла, склонилась, погладила малышку кончиками пальцев по покрытой детским пушком головке. - Я попробую тебя спасти, Машка. - и, обернувшись к врачу с желтыми тигриными глазами, добавила: - Я согласна.

То, что произошло дальше, походило на бредовый сон.

Мужчина подошел к кроватке, приподнял маленькую ручку девочки, склонился к ней, словно целуя, слегка повел головой. Потом раздались влажные звуки - словно рядом с Веткой начала вылизываться огромная кошка.

Иветта никогда не была суеверной, но сейчас ей захотелось помолиться.

«Что происходит? На что я согласилась?! Он же, наверное, просто какой-то сумасшедший псих!» - метались в голове панические мысли.

Мужчина выпрямился. Отошел от койки и пронзил Ветку острым понимающим взглядом:

- Терзают сомнения? Все уже свершилось. Иди к сестре. Встретимся утром, и ты выполнишь свою часть договора.

- Я. хочу убедиться, что вы не навредили малышке, - насупилась девушка и, склонившись, начала разглядывать ручку племянницы.

На нежной младенческой коже белела тонюсенькая, едва заметная ниточка шрама. Раньше этого шрама - Ветка могла поручиться чем угодно - никогда не было.

- Вы что, в самом деле укусили ее? - Иветта оглянулась, отыскивая взглядом мужчину, но его в боксе не было.

Как он сумел выйти так беззвучно?

Вета передернула плечами, снова глянула на Манюню.

- Девушка, вам пора, - заглянула в бокс медсестра.

- Да. Иду.

***

Ночь Ветка провела в коридоре у дверей отделения реанимации. Она сидела на стуле, который ей вынесла сердобольная санитарка, а справа от нее, на банкетке, все так же в обнимку, дремали Лера и ее муж.

Иветте не спалось. Ее сердце терзали надежда и сомнение. Разум отказывался верить в чудо. Даже сама встреча и договор со странным незнакомцем все больше казались нереальными.

Чтобы занять себя чем-то, девушка терзала свой смартфон, пытаясь найти на просторах интернета описание случаев, похожих на то, что произошло с ней. Искала - и не находила.

Кем мог быть незнакомец? Почему он утверждал, что один его укус полностью избавит Манюню от всех ее болезней?

Интернет уверял, что такое возможно, только если мужчина - вампир или оборотень. Но ведь их не существует! Они - лишь выдумка, плод человеческой фантазии.

Чувство нереальности происходящего усилилось, когда в начале седьмого утра к дежурящим под дверью родственникам вышел лечащий врач: невысокий пухлый мужчина в возрасте сильно за сорок, с вьющимися засаленными волосами и седой щетиной на усталом лице. Он был совершенно не похож на высокого широкоплечего незнакомца с тигриными глазами, которого видела Ветка в палате своей племянницы!

- Горянины? - хрипло поинтересовался врач.

- Да, это мы! - Лера мигом проснулась, вздернула голову, но осталась сидеть на банкетке: похоже, встать она была просто не в силах. - Что с нашей дочерью?

- Это. не знаю, как сказать, - реаниматолог скорчил недоуменную мину и даже слегка развел руками. - Похоже, мы ошиблись в своих прогнозах. За ночь состояние вашей дочки улучшилось настолько, что утром мы отключили ее от аппарата искусственного дыхания.

- Моя девочка будет жить?! - Валерия вскочила, бросилась к врачу, схватила его за руку.

- Вы сейчас не шутите?!

- Какие уж тут шутки, - дернул головой тот. - Говорю вам: ребенку лучше. Мы еще понаблюдаем за Машей до завтра - на всякий случай. Если все будет по-прежнему, завтра переведем ее в пульмонологию, а через пару дней вы сможете забрать дочь домой.

- Спасибо, доктор, спасибо! - Лера заплакала. - Могу я... пройти к ней?

- Хорошо. Я скажу медсестре, чтобы она провела вас. Но пойдет только мать и всего на минуту!

- Да, да! Как скажете, доктор! Спасибо еще раз! - Лера и вставший с банкетки Никита снова обнялись и замерли, с ожиданием глядя на закрывшуюся за реаниматологом дверь.

Вета осталась сидеть: у нее внезапно закружилась голова. Потом встала, подошла к двери, начала жать на кнопку вызова.

- Ты что делаешь? - возмутился Никита. - Нам ведь уже все сказали.

- Я должна увидеть Манюню. В последний раз. - думая о незнакомце, который наверняка уже дожидается ее на парковке, проговорила девушка.

Никита дернулся, как от удара:

- Ветка! Ты оглохла за ночь? Тебе же сказали: Машке лучше!

- Ты не так понял, Никит. Это я не смогу больше приезжать к вам.

- Почему? Ты куда-то вляпалась? - теперь муж сестры смотрел на Ветку подозрительно и уже заранее - с осуждением. - Мало ты горя Лерке причинила, еще добавить хочешь?

- Просто. Мне предложили работу в США. Долгосрочный контракт - сразу на пять лет и с возможностью продления. Ехать предстоит сегодня. Если бы Машке не стало лучше, я бы отказалась. Но, раз все хорошо.

- Что трезвоним? Никакого покоя от вас троих! - из-за двери выглянула медсестра -другая, не та, которая встречала Вету накануне вечером.

- Разрешите мне еще раз посмотреть на племяшку. Пожалуйста! - взмолилась Иветта. - А то я потом нескоро смогу ее увидеть. Обещаю, что загляну на минутку и сразу же уйду!

- Ладно. Пошли, - смилостивилась ворчливая женщина.

Когда Ветка вошла в палату, старшая сестра почти не обратила на нее внимания. Лера стояла, склонившись над кроваткой, и шептала что-то ласковое Манюне, которая вцепилась маленькими пальчиками в мамин палец и, улыбаясь, агукала в ответ. Вид у малышки был совершенно здоровый: тугие розовые щечки, ясные глазки, по-младенчески пухлые красные губки.

«Все хорошо. С Манюней и в самом деле все хорошо!» - выдохнула Ветка и тихо вышла из палаты. Заговорить с Лерой девушка не пыталась: опасалась, что та сорвется и разрыдается.

Выйдя за двери отделения, встретилась взглядом с Никитой.

- С Машкой и правда все хорошо. Она выглядит совсем здоровой, - сообщила она мужчине, и тот слабо улыбнулся. - Мне пора. Передашь Лерке, что я люблю ее и Машку и буду скучать.

- Ладно. Ты звони, не пропадай.

- Постараюсь.

Ветка не ждала от Никиты теплых слов и дружеских объятий: он любил Лерку со школы. И так же со школы злился на младшую сестру жены, хотя умом и понимал, что нет смысла винить пятилетнюю девочку в том, что в погоне за шариком она выбежала на шоссе.

Ветка вышла на лестничную площадку и, не обращая внимания на лифт, зашагала по ступенькам. При мысли, что всех - сестру, ее мужа и племянницу - она сегодня видела в последний раз, сердце девушки тоскливо сжалось.