Не родись красивой, или Точка опоры

* * *

Вечером я дождалась, когда Генриэтта уляжется спать, а Максим отправится в своей кабинет. Была у него хорошая привычка просматривать вечером свое расписание на завтра. Макс вообще человек пунктуальный и очень ответственный.

Сегодня вечером мне эта его привычка понравилась еще больше. Потому что давала возможность беспрепятственно поговорить с Эллой.

Я отловила приятельницу в библиотеке, где она выбирала романчик на ночь.

– Мне нужно с тобой поговорить, – заявила я, сразу взяв быка за рога.

– Да? – рассеянно сказала Элла и вытащила из длинного ряда книг «Виконта де Бражелона».

– Книгу пока отложи, – попросила я.

Приятельница вернула том на место и посмотрела на меня встревоженными глазами.

– У нас очередное ЧП?

В голосе Эллы не было ни страха, ни волнения. Только грустная покорность судьбе.

«А что ты хотела? – подумала я с невольным сочувствием. – За все надо платить, девочка моя!»

Я присела на широкий подлокотник кресла.

– Элла, разговор касается Стефана. Я бы не стала его заводить, но это важно, – начала я.

Элла молча присела на подлокотник кресла, стоявшего напротив моего.

– Мне нужно, чтобы ты отвечала честно, – предупредила я. – Если не хочешь говорить откровенно, то лучше этот разговор вообще не затевать.

– Я постараюсь, – сказала Элла коротко. Помолчала и спросила: – Он замешан в чем-то еще?

– Да, – ответила я. – У него в спальне нашли кейс с похищенными из магазина украшениями. Там же лежал глушитель от пистолета, которым застрелился Стефан.

Элла опустила глаза в пол.

– И из этого же пистолета была убита девушка-продавщица, – закончила я безжалостно.

Пауза.

– Выходит…

Элла с трудом проглотила комок в горле.

– Выходит, – начала она снова, – Стефан замешан в ограблении…

– Я уверена, что он все это и провернул, – ответила я. – А продавщица и тот парень-бухгалтер были просто ширмой.

– Но он же удрал… – начала Элла и осеклась на полуслове.

Настал мой черед проглотить комок, возникший в горле.

– Я думаю, что этот парень мертв, – сказала я.

Элла молча растерла ладонями лицо. Она выглядела постаревшей лет на десять.

– Что ты хочешь знать? – спросила она твердым голосом.

– Вспомни: после ухода Стефана в тот день ты сразу легла спать?

– Да, – ответила Элла без малейшей паузы. – Моментально. Он и ушел потому, что у меня вдруг начали глаза слипаться.

Она взглянула мне прямо в лицо.

– Снотворное?

– Думаю, да, – ответила я.

Элла молча кивнула.

– И еще. Уходя, он забрал мусор?

Этот вопрос Эллу в самом деле удивил.

– Откуда ты знаешь? И какое отношение это имеет…

Она запнулась и пожала плечами. Это был жест человека, который потерял абсолютно все и не видит смысла удерживать лоскут призрачных великолепных одежд.

– Забрал, – подтвердила она спокойно. – Но он всегда это делал.

– Вы пили шампанское, ели конфеты, апельсины и яблоки, – перечислила я на всякий случай.

– Да, – ответила Элла, ничуть не удивившись моей осведомленности. – Все было именно так.

– Спасибо, – сказала я и встала с кресла.

Элла протянула руку и удержала меня:

– Постой…

Она немного помолчала, тщательно пряча глаза.

– Знаешь, что самое ужасное? – спросила она, по-прежнему не глядя на меня.

– Что?

– То, что мне приходила в голову эта мысль.

Она подняла лицо, столкнулась с моим взглядом и тут же снова отвела глаза в сторону.

– Какая мысль? То, что Стефан причастен…

Я не договорила.

Элла молча кивнула головой.

– Я даже про снотворное подумала, – договорила она тихо. – Понимаешь, я так рано никогда не засыпаю. И никогда не сплю так крепко, как спала тогда. Но тот сон был не здоровый; всю ночь какие-то галлюцинации преследовали… У меня так было, когда я пользовалась сильным снотворным. А потом бросила. Побоялась привыкнуть.

Она замолчала. Молчала и я, потому что не знала, что ей сказать.

– Я дрянь, да? – спросила Элла.

Я покачала головой.

– Скажи! – страстно попросила приятельница. – Скажи все, что ты обо мне думаешь! Я это заслужила!

Я вздохнула, пересела на край ее кресла и взяла приятельницу за руку.

– Эль, я не думаю о тебе ничего плохого. Кто я такая, чтобы тебя судить? По-моему, ты просто запуталась. Но запуталась не потому, что ты дрянь, а потому, что хотела верить любимому человеку. Это естественно. Девяносто девять процентов женщин закрывают глаза на недостатки своих мужчин. К сожалению. Просто женщины так устроены: они хотят жить иллюзиями и цепляются за них до последнего.

– Ты бы не стала цепляться, – сказала Элла очень тихо.

Я пожала плечами.

– Как знать? Я просто не попадала в такую ситуацию. Не исключено, что я вела бы себя точно так, как и ты.

Элла упрямо покачала головой и отобрала свою руку.

– Ты бы не позволила водить себя за нос, – повторила она настойчиво.

– Тебе нравится себя казнить, – ответила я спокойно. – Поэтому все вокруг кажутся тебе ангелами. Не думаю, что это правильно. Вспомни: самоуничижение паче гордости. То есть, самоуничижение грех еще больший, чем гордыня. Это ее оборотная сторона.

– И что мне делать? – спросила Элла, не глядя на меня.

Я снова пожала плечами.

– Понятия не имею! Эль, я же не господь бог, чтобы иметь готовые ответы на все вопросы! Могу сказать тебе только одно: я на твоей стороне. Со всеми моими потрохами. Я не осуждаю тебя и не виню ни в чем. Все люди делают ошибки, и я ничем не лучше тебя. Я готова помочь тебе всем, чем смогу, только не знаю, что тебе сделать. Это ты должна решить сама.

Элла молчала. Тогда я рискнула добавить еще кое-что.

– На твоем месте я бы поговорила с Максимом.

– О чем? – спросила Элла безнадежным голосом.

– Обо всем! – ответила я. – Честно, искренне, называя вещи своими именами!

– Я не смогу…

– А ты соберись.

– Он меня ненавидит, – сказала Элла. По ее щеке скатилась одинокая тяжелая слеза, горечь в которой могла перевесить любой океан.

– Он тебя любит, – не согласилась я.

– Любил! – подчеркнула Элла прошедшее время.

– И любит, – настаивала я. – Поверь, мне со стороны видней. По-моему, вам уже давно нужно поговорить откровенно. Нарыв прорвался, и не замечать этого нельзя.

Я встала с кресла и повторила:

– Поговори с ним. Что бы он тебе ни сказал, поверь: определенность, даже самая плохая, в сто раз лучше неизвестности.

– Не могу, – ответила Элла одними губами. – Я даже в глаза ему посмотреть не могу…

Я вздохнула.

– Прости. Больше в голову мне ничего не приходит.

Она кивнула. На этом разговор завершился.

На следующее утро Саша зашел за мной очень рано. Максим и Элла уехали буквально пять минут назад, я заканчивала завтрак в столовой. Раньше я завтракала позже, и в своей комнате, но Элла очень просила меня присутствовать на семейных трапезах.

Я понимала, почему она меня об этом просит. Мое присутствие служило буфером между ней и Максимом.

– Ты готова? – спросил меня Саша.

– Готова, – ответила я. – Каков план?

– Поедем в город. Я нашел адреса нужных нам свидетелей. С ними и поговорим.

– С чего начнем?

– Начнем с охранника, который раньше работал в «Лонжине».

– А сейчас он там не работает? – удивилась я.

– Нет, – коротко ответил Саша.

– Почему?

– Потому что фирма сочла нужным уволить всех, кто работал в магазине до ограбления.

– Понимаю, – протянула я задумчиво. – Жена Цезаря должна быть выше подозрений…

– Вот именно, – подтвердил Саша.

Я оделась в свою походную форму: джинсы, свитер, дутая куртка. Мы вышли за ворота и уселись в машину, которая ждала нас на улице.

«Неплохая машинка», – отметила я. «Тойота». Надежная, экономная, не слишком капризная… Как раз для проселочных дорог, когда их развозит весной.

– Ты поговорила с Эллой? – нарушил молчание Саша.

– Да, – ответила я. – Мы думали правильно. Элла захотела спать еще до ухода Стефана. Так сильно, что просто отрубилась на всю ночь.

– Понятно, – ответил Саша, ничуть не удивившись. – А про мусор не забыла узнать?

– Нет. Он, действительно, забрал пакет перед уходом. Элла не видит в этом ничего необычного, потому что он всегда забирал мусор.

– Ну да, следы заметал.

– Раньше следы заметал, – согласилась я. – А в тот вечер с помощью яблочных огрызков устроил себе алиби.

– Сообразительный парень был этот Стефан, – заметил Саша.

– И не говори, – подтвердила я.

Собеседник бросил на меня короткий лукавый взгляд.

– Кстати! Ты не сообразила, почему он устроил погром в твоей комнате?

– Не сообразила, – призналась я. – Честно говоря, я об этом и не думала.

Саша промолчал. А потом задал вопрос, которого я боялась:

– Мне вот что не понятно: из-за чего он застрелился?

– Долги, – ответила я очень быстро. Честно говоря, это был малоубедительный довод, но ничего другого я придумать не смогла, как ни старалась.

– Долги, – повторил Саша задумчиво, как бы оценивая мою догадливость. – Вот и официальная версия такая же.

– Ну, да! Помнишь, я рассказала тебе разговор между ним и Викой…

– Да, я помню, – перебил меня Саша. – Только меня все равно мучают сомнения. Ну, был он должен Вике крупную сумму. Ну и что? Он и раньше был ей должен! Не стрелялся же из-за этого!

– Она пообещала выселить его из дома, – начала я.

– Ну и что? – снова перебил Саша. – По словам той же Вики, после продажи дома и вычета его долга, у Стефана на руках должна была остаться некоторая сумма. Он вполне мог купить себе однокомнатную квартирку. И жить-поживать, пока не представится случай продать украденные ценности. Тем более при умении Стефана находить богатых женщин и влюблять их в себя…

Саша покачал головой и решительно сказал:

– Нет. Я не вижу причин для самоубийства. И потом, откуда такая внезапность? Почему он застрелился именно в тот день?

Я молчала.

Саша посмотрел на меня искоса и спросил:

– Тебе ничего в голову не приходит?

Я неловко пожала плечами.

Не могла же я рассказать Саше о содержании той глянцевой бумажки, которая лежала во внутреннем кармане пиджака Стефана!

Во всяком случае, сейчас не могла.

– Может, он был должен не только Вике? – выдвинула я новую неуклюжую версию.

– Может, – ответил Саша равнодушно. – Все может быть.

На этом наш разговор закончился, и мы отмалчивались до самого города.

Бывший охранник магазина «Лонжин» работал в другом месте, но в той же должности.

Есть люди, которым на роду написана одна и та же профессия, во всех кармических перевоплощениях. Помните, как полицейский в фильме «Дом, который построил Свифт» перемешается назад во времени и вспоминает прошлую жизнь?

– Я полицейский. Стою на углу такой-то площади и такой-то улицы.

– А в предыдущей жизни? – спрашивает собеседник.

Полицейский сосредотачивается.

– Ну, да! Я полицейский! Стою на углу такой-то площади и такой-то улицы…

И так три раза подряд.

Примерно то же впечатление произвел на меня здоровенный тридцатилетний парень с квадратными скулами и здоровенными мускулами, упакованными в служебную униформу. Так и вижу, как он в прошлой жизни стоит на посту в каком-нибудь ювелирном магазине, или охраняет вход в «Коммерческий банкъ».

Сначала он просто не понял, о чем мы его расспрашиваем. Забыла сказать, что теперь он работал охранником в супермаркете, а народу в это время вокруг было довольно много. Парень, которого звали Юрой, все время отодвигал нас с Сашей в сторону, цепляясь подозрительным взглядом за каждого клиента, выходящего из торговых рядов.

– Чего? – спрашивал он рассеянно. – Какое ограбление?

– Год назад, – напомнил Саша. – Вы тогда работали в «Лонжине». Помните?

Парень издал горлом какое-то собачье ворчание.

– Забудешь такое, – сказал он сварливо.

– Мы бы хотели задать вам несколько вопросов.

– А вы кто такие? – проявил бдительность парень.

– Мы – частные лица, – ответил Саша спокойно. – Но если хотите, вас могут вызвать для допроса в соответствующие структуры.

– Ага! – съязвил Юрий. – Мечтаю!

– Тогда вам лучше пообщаться с нами.

Охранник тяжело вздохнул и окинул нас по очереди неприязненным взглядом.

– Запарила меня эта история, – высказался он откровенно. – Весь год покоя не давали…

– Кто? – удивилась я. – Дело же закрыли!

– Наши закрыли! А швейцарцы до сих пор землю носом роют!

– Уже не роют, – поправил Саша. – Драгоценности нашлись.

Тут по вполне понятным причинам наступила некоторая пауза. Мозги охранника со скрипом переваривали неожиданный поворот.

– Нашлись?

– Нашлись.

Теперь Юра смотрел на нас с жадным любопытством.

– Вот это да! – протянул он. – Представляю, какой фестиваль у швейцарцев начнется по этому случаю…

Он почесал затылок и окликнул напарника:

– Сашок!

– Оу! – откликнулся второй охранник, похожий на Юрия как брат-близнец. Тот же крутой подбритый затылок, те же квадратные скулы, те же мышцы, выпирающие из-под рубашки.

– Я отойду на десять минут. Прикрой.

– Заметано, – лаконично отозвался напарник.

– Пошли на улицу, – предложил Юрий. – Заодно и покурим.

Мы вышли из супермаркета. Отыскали более-менее безлюдный закуток, Юрий достал из кармана пачку «ЛМ».

Протянул нам, но мы по очереди отказались.

– Молодцы! – одобрил Юрий, затягиваясь. – А я все никак бросить не могу.

Он щелкнул зажигалкой, затянулся и спросил:

– А где нашли брюлики? Знаете?

– Знаем, – ответил Саша. Я предпочитала помалкивать, чтобы не ляпнуть что-нибудь лишнее. – Их нашли в доме Стефана.

– У Стефана? – неожиданно обрадовался Юрий. – Вот гнида! Я так и думал, что он к этому каким-то боком приклеен…

– Почему? – спросил Саша.

– Как почему? – удивился Юрий. – Потому что гнида! Знаете, сколько девчонок из магазина уволились? А почему?

– Приставал? – коротко спросил Саша.

Юрий коротко присвистнул.

– Еще как! Они его прямо в кабинете обслуживали! Как девки по вызову! Только бесплатно, разумеется.

– А Ольга? – спросил Саша, не дав охраннику развить подробности.

– Ольга? А! Оля!

Юрий затянулся.

– Хорошая девчонка была, – сказал он задумчиво. – Не могу поверить, чтобы она решилась на кражу.

– К ней Стефан не клеился? – почему-то настаивал Саша.

Каменное лицо охранника рассекла щель улыбки.

– Ну, да, не клеился… Она, как назло, самая хорошенькая была…

– И что?

– Да ничего! К Ольге на кривой козе не подъехать было! Она ему просто по морде надавала!

– Стефану? – не поверил Саша.

– Стефану, Стефану, – радостно подтвердил Юрий. – И еще как звезданула! Он с работы уехал, чтобы пятен на морде не видели!

– Ого!

– Вот вам и «ого»! Ольга смелая была. Она Стефану прямо сказала: если он еще раз пристанет к ней или к ее напарнице, то она напишет докладную хозяевам. Швейцарцам, значит, – объяснил нам Юрий.

– Молодец! – одобрил Саша.

– Да, она такая… Была…

– И как Стефан на это отреагировал?

– Скушал, – ответил Юрий очень хмуро. – А что ему еще делать оставалось? Швейцарцам он не нравился. Ходили упорные слухи, что контракт с ним продлевать не станут. Вроде они хотели Митрича на это место поставить.

– Какого Митрича?

– Димку Авдеева, – охотно объяснил охранник. – Бухгалтера нашего. Того, который якобы сбежал с брюликами.

– «Якобы»? – переспросил Саша.

– Да не верю я в это! – сказал Юрий с напором. – Митрич был не такой… Он правильный был до придури! И честный какой-то не по-нашему. Вот подыхать будет с голоду, а чужой кусок без разрешения не возьмет. Прямо как собака.

Юрий глубоко затянулся и с неожиданной деликатностью выпустил дым в сторону от нас.

– Как же Стефан стал директором, если швейцарцам он не нравился? – спросил Саша.

Юрий пожал плечами.

– Обыкновенно! Персонал сначала не швейцарцы подбирали, а наши. Партнеры, так сказать… Ну, а Стефан умеет кому нужно жопу облизать… ой!

Юрий спохватился и виновато уставился на меня:

– Извините.

– Ерунда! – ответила я, впервые раскрыв рот. – Я и сама так считаю.

– Да? – обрадовался Юрий. – Я вам скажу, вы не ошибаетесь. Гнида он, этим все сказано. Кстати!

Юрий с любопытством оглядел нас обоих:

– Если драгоценности нашли у него в доме, значит, Стефана посадят?

– К сожалению, нет, – ответил Саша.

Юрий с сожалением хмыкнул.

– Откупился, да?

– В каком-то смысле. Он застрелился.

Еще две минуты охранник переваривал это сообщение, глядя на нас широко распахнутыми глазами.

– Ничего себе! – проговорил он медленно. – Давно?

– Нет. В прошедшее воскресенье.

– Ничего себе! – повторил Юрий. И, проявляя неожиданную смекалку, уточнил:

– Из пропавшего пистолета? Да?

– Точно.

– Ага!

Охранник почесал затылок.

– Я с самого начала чувствовал, что там нечисто, – сказал он. – Вот голову мог дать на отсечение, что это дело рук Стефана.

Тут Юра споткнулся, оглядел нас и разочарованно протянул:

– Но у него, кажется, алиби было… Стопроцентное…

– Не было у него алиби, – твердо сказала я. – Он все придумал.

– Это выяснилось? – обрадовался Юрий. – Доказано?

– Мы пытаемся это доказать, – поправил Саша, бросив на меня укоризненный взгляд. – Поэтому к вам и приехали.

– Да я что, – заторопился охранник. – Я с радостью… А Митрич? Нашелся?

– Пока нет, – ответил Саша уклончиво.

– Как думаете, найдете его? – спросил охранник нерешительно.

– А вы как думаете?

Юрий тяжело вздохнул.

– Думаю, у Митьки шансов не было, – сказал он хмуро. – Если Ольгу убили, то и его должны были.

– Я тоже так думаю, – поддержал Саша. – Мы должны найти его тело. Нужно снять с него все обвинения.

– И с Ольги!

– И с Ольги, разумеется, – согласился Саша.

– Пусть их родные хотя бы страховку получат.

– Какую страховку? – удивился Саша.

– А вы не знали? – в свою очередь удивился Юрий. – Нас всех застраховали!

– Кто?

– Швейцарцы! У них на фирме все цивильно было: зарплата, может, и не слишком большая, зато нам, как работника сферы повышенного риска, полагалась страховка.

– Кому «нам»? – уточнил Саша.

– Всем, кто работал в магазине! Мне с напарником, продавщицам, Митричу, Стефану… Даже уборщицу застраховали!

– А сумма крупная была?

– Охранников застраховали на пять тысяч долларов. Продавщиц, кажется, на ту же сумму. Остальных не знаю.

– Родители Ольги страховку не получили? – быстро уточнил Саша.

Юрий махнул рукой.

– Какое там! Ей соучастие приписали! Доказательств никаких, но швейцарцы уперлись и деньги платить отказались.

– А родные Авдеева?

– Митрича? – уточнил охранник.

– Митрича, Митрича, – нетерпеливо повторил Саша.

– Так у него вроде родных не было.

– Совсем?

Юрий пожал плечами.

– Шут его знает. Точно знаю, что отец от его матери слинял, когда Митричу лет десять было. Мать умерла недавно, года два назад. У нее рак был, Митрич за ней долго ухаживал. Говорили, что есть у него сводная сестра, но общались они или нет – понятия не имею.

– Сестра жила в Москве? – уточнил Саша.

Юрий виновато развел руками.

– Мы не дружили. Митричу не до друзей было: говорю же, у матери рак…

– Понятно. А что стало с вашей страховкой? – поинтересовался Саша.

Юрий скрутил смачную дулю и повертел перед нашими носами.

– Там все было предусмотрено, – сказал он. – Работодатели хитрые, как колорадские жуки. В контракте есть пункт, по которому уволенный сотрудник фирмы теряет права на страховое возмещение. А нас после ограбления уволили. Всех, поголовно.

– Понятно, – повторил Саша.

Задумчиво потер подбородок и протянул руку собеседнику.

– Спасибо вам, Юра. Вы нам очень помогли.

– Да я что, – засмущался охранник, пожимая протянутую ладонь. – Я всегда с радостью… Ребят только жалко. Назад уже не вернешь. А про Стефана я вам так скажу: гнида он. Жаль, что так легко подох.

– И мне жаль, – неожиданно подтвердил Саша.

Посмотрел на меня, ожидая поддержки. Но именно поэтому я промолчала.

Хотя мне и было, что сказать.

Мы медленно шли по улице, доедая только что купленное мороженое.

– Ну? – поинтересовался Саша небрежно. – Как тебе наш новый знакомый?

– Понравился, – одобрила я Юрия. – По-моему, он отвечал честно.

– Да, мне тоже так показалось, – согласился Саша. – И, по-моему, он рассказал нам много интересного.

– Точно.

– Я все никак понять не мог: почему Стефан пошел на грабеж? – рассуждал Саша. – Вроде бы и место хлебное, и зарплатой не обижают, и масса всяких приятных мелочей, типа оплаченных командировок в Женеву… Вот, значит, почему. Его уволить собирались.

Я аккуратно облизнула ладонь, по которой потекла молочно-шоколадная струйка.

– А тебе что показалось интересным? – спросил Саша.

Я пожала плечами.

– Интересным? Так, психологические штрихи к личности Стефана… Ты понимаешь, почему он не уволил девушку, которая осмелилась дать ему по морде?

– Понимаю, – ответил Саша. – Он решил отомстить ей… другим способом.

– Да. Убил и опозорил.

– Гнида, – пробормотал Саша.

– Гнида, – жестко повторила я. – Он и парня этого выбрал не случайно.

– Авдеева?

– Его. Вымазал в грязи человека, которого прочили на его место.

– Да, – согласился со мной Саша. – Все это, конечно, характеризует покойника, пусть земля никогда не будет ему пухом… Это все, что тебе показалось интересным?

– Вроде бы все, – удивилась я. – Больше он ничего и не рассказывал…

– Какая у тебя странная память! – мягко попенял Саша. – Подозреваю, что девичья.

Я обиделась.

– Нормальная память.

– Нормальная-то нормальная, а самое интересное ты забыла.

Саша поднял вверх указательный палец и сказал:

– У Авдеева, возможно, есть сводная сестра!

– А у убитой Ольги есть родители, – сказала я. – И что с того?

– Родители Ольги на виду, – ответил Саша. – А вот таинственная сестра осталась вне поля зрения. Ты не хочешь с ней познакомиться?

– Зачем? – спросила я равнодушно. – Не вижу смысла. Сводные братья и сестры редко общаются между собой. И потом, брошенные женщины обычно настраивают детей против отцов и новых родственников. Не думаю, что Авдеев был исключением. Наверняка его мамочка запретила ему общаться с бросившем ее папочкой. И не думаю, что она приветствовала новых детей бывшего мужа.

– Все это, конечно, логично, – согласился Саша. – Но нет правила, из которого нельзя выцарапать исключение. Давай поищем эту девушку.

– Девушку? – переспросила я кисло.

– Она должна быть молодой, – напомнил Саша. – По словам охранника, отец ушел от первой жены, когда сыну было лет десять. Значит, между Авдеевым и его сводной сестрой примерно десять лет разницы. Авдееву было тридцать пять, значит…

Саша сделал паузу и задумчиво оглядел меня.

– Значит, его сестра примерно твоих лет.

– Все это вилами по воде написано, – не согласилась я.

– Вот я и предлагаю выяснить точно.

– Каким образом? – поинтересовалась я ехидно. – Как мы узнаем, к кому ушел отец Авдеева? Сплетни начнем собирать?

– Сплетни не сплетни, а поговорить с людьми, которые знали его отца, нужно, – ответил Саша внушительно.

– Зачем нам его отец?

Саша выбросил бумажную обвертку в мусорный контейнер.

– Понимаешь, Анечка, – начал он, вытирая губы платком, – чем больше я копаюсь в этом деле, тем яснее понимаю, что многое в нем зависит от характера действующих лиц. Такая своеобразная пьеса со смертельным исходом. И понять, что произошло на самом деле, мы сможем только в том случае, если будем точно знать характеры главных героев. А мне представляется, что отец Авдеева вполне может оказаться одним из главных действующих лиц. Точнее, он может повлиять на происходящее косвенно.

– Косвенно? – удивилась я.

– Да. Повлиять некоторыми качествами своей натуры. И еще я думаю, что в этой пьесе много героев-мужчин и нет ни одной героини-женщины.

– Предлагаешь на эту роль сводную сестру? – поинтересовалась я, усмехнувшись.

– Предлагаю для начала ее найти, – ответил Саша. – Потом посмотрим, какая она героиня.

Он взглянул на мое поскучневшее лицо и удрученно добавил:

– Вижу, прекрасная Анна, что моя идея тебя не увлекает.

Я вздохнула.

– Честно говоря, не вижу в ней никакого смысла, – призналась я.

– Почему?

– Разве мы не выяснили, что убийцей был Стефан? По-моему, нам нужно собирать доказательства и искать тело убитого Авдеева, а не его мифическую сводную сестру!

– Прости, пожалуйста, но я имел в виду вовсе не то дело годовой давности! – ответил Саша, высоко поднимая брови. – Там и так все понятно. И я с тобой полностью согласен: нужно искать тело парня. Но я имел в виду совсем другое убийство…

– Какое? – окончательно запуталась я. – Убийство продавщицы?

– Убийство Стефана, – ответил Саша как ни в чем ни бывало.

Я подавилась остатками мороженого.

Саша забрал у меня из рук потерявший форму брикет и выбросил его в урну. Встряхнул свой носовой платок, вывернул его наизнанку и тщательно вытер мой рот.

– Вот так, – сказал он и протянул платок мне. – Лицо чистое, вытри руки.

Я послушно приняла платок.

– Какое убийство? – спросила я. – Что ты несешь? Компетентные органы компетентно установили, что Стефан застрелился.

– А годом раньше они не менее компетентно установили, что магазин ограбил сбежавший бухгалтер. А перед этим пристрелил свою сообщницу.

Я молчала. Возразить на это было нечего.

– Почему ты считаешь, что Стефана убили? – спросила я.

– Потому, что есть множество шероховатостей, – ответил Саша.

– Ты следователю об этом сказал?

– Вот еще! – удивился Саша. – Зачем осложнять жизнь хорошему человеку?

– А как же поиск убийцы? – начала я.

– А я вовсе не хочу, чтобы милиция его нашла, – ответил Саша беспечно. – Я хочу понять, как он это сделал.

– И все?

– И все, – подтвердил мой напарник.

– А наказание?

– По-моему, тот, кто убил этого ублюдка, заслуживает глубокой благодарности общества, – ответил Саша.

– Даже так?

– Даже так.

Я заинтересовалась открывающимися перспективами.

– И ты думаешь, что Стефана мог убить отец Авдеева?

Саша задумался.

– Я не исключаю такого варианта, – ответил он наконец.

– Ничего себе! – пробормотала я. И попросила:

– Поехали домой.

– Как, уже? – удивился Саша.

– Мне нужно заниматься с Генриэттой.

– А отложить ваши занятия никак нельзя?

– Видишь ли, – объяснила я, – смысл любых занятий состоит в регулярности. Иначе не стоит и затеваться.

– А, ну конечно! – согласился Саша. Как мне показалось, он произнес это с некоторой иронией. Но мне все время мерещилось в его речах двойное дно, так что я не удивилась.

До дома мы добрались за час с небольшим. Поселок встретил нас новой необъявленной войной.

У дома Стефана стояла милицейская машина, а так же две крутые иномарки, доселе мне незнакомые.

Ворота дома были распахнуты, изнутри неслись крики.

Женский голос я узнала без труда. Так легко подавлять огневую мощь противника могла только одна дама: Виктория Грачева.

– Что происходит? – спросил Саша и притормозил возле милицейского «УАЗика».

– Ты меня спрашиваешь? – огрызнулась я.

Саша усмехнулся, открыл дверь и спрыгнул на землю. Неторопливо подошел в водителю, сидевшему в милицейской машине, и завел разговор.

Я, в свою очередь, покинула автомобиль и отправилась домой.

Дома меня встретили только девочки.

– Что случилось? – спросила я у Эллы, стаскивая сапоги. – Очередная трагедия?

– Ритка, иди в библиотеку, – строго велела Элла дочери, которая сновала между нами, изнывая от любопытства.

– Ну, ма-а-а…

– Я кому сказала!

Ритка понурилась и побрела восвояси.

– Скорее комедия, – запоздало ответила Элла на мой вопрос.

– А именно?

– Представляешь, сегодня с утра приехал какой-то тип из города. Заселяться.

– Куда? – оторопела я.

– В дом Стефана!

– Как это?

– Просто! Оказывается, Стефан накануне смерти продал ему дом. Взял всю сумму полностью, подписал генеральную доверенность на операции с недвижимостью. Вот так!

Я засмеялась. Ай, да Стефан!

– Представляю, как Вика взбесилась!

– Это мягко говоря, – ответила Элла. – Вика, как только услышала про нового жильца, рванула в дом. Забаррикадировалась там, орет, что дом ее. У нее якобы есть долговые расписки Стефана на астрономическую сумму, так что дом она никому не отдаст.

Я снова рассмеялась, но уже по другому поводу. Ай, да Вика!

– Что потом? – спросила я, входя во вкус.

– Потом этот крутой вызвал подмогу из города. Прикатил джип с пятью крепкими лбами…

Элла остановилась и расхохоталась.

– И где они, эти лбы? – спросила я.

– По кустам попрятались, – ответила Элла, давясь хохотом. – Вика их обстреляла из открытого окна своим законным зарегистрированным оружием.

Мы захохотали обе.

– А потом? – спросила я, с трудом выговаривая слова.

– Включился Макс, – продолжала Элла. – Отправился устанавливать дипломатические отношения и налаживать переговорный процесс. С белым флагом, как полагается.

– Впустила? – спросила я, корчась от смеха.

– С трудом, – призналась Элла. – Он сейчас у нее. Вместе со следователем.

– А следователь что тут делает?

– Не знаю. Приехал зачем-то. Попал в разгар событий.

Мы упали на диванчик и бурно захохотали. И не успел стихнуть наш дружный хохот, как дверь прихожей отворилась и чей-то робкий голос спросил:

– Простите, водички не дадите?

Мы разом умолкли и обернулись.

– Вы кто такой? – подозрительно спросила Элла.

В дверях стоял невысокий мужчина крупных габаритов. Про такую фигуру обычно говорят: легче перепрыгнуть, чем обойти. Одет мужчина был крикливо и дорого, на пальце сверкала золотая печатка, в разрезе рубашки болтался килограммовый золотой крест на такой же килограммовой золотой цепи.

«И камень привязывать не нужно, – невольно подумала я, бросив взгляд на шейное украшение гостя. – И так ко дну пойдет».

– Я, вообще-то, думал здесь жить, – проблеял деморализованный мужик.

– А-а-а! – подобрела Элла. – Это вам Стефан продал свой дом!

– Мне, – конфузливо подтвердил гость. – Знал бы я… Блин, сорок пять лет на свете живу, ни разу никто не лоханул… А этот выбля…

Тут гость закашлялся и церемонно извинился:

– Прошу прощения.

– Ничего, ничего, не стесняйтесь, – ответила я. – Мы Стефана хорошо знали.

– Жаль, что ублюдок умер, – кровожадно высказался гость. – Я бы с ним потолковал по душам о моральном кодексе строителя коммунизма…

Он споткнулся на полуслове, замялся и нерешительно спросил:

– А ту женщину как звать?

– Какую?

– Ну, ту…

И гость кивнул головой в сторону осажденного дома Стефана.

Мы с Эллой молча переглянулись. Элла прикусила губу.

– Ее зовут Виктория Грачева, – ответила я вежливо.

– Виктория Грачева, – повторил гость, как зачарованный. Его глаза стали стеклянными.

– Вика, значит…

– Вика, – согласилась я. Говорить приходилось мне, потому что Элла была непригодна для общения. Ее раздирало внутреннее клокотание, похожее на гул приближающегося землетрясения.

– Классное имя, – пробормотал гость.

– В переводе означает «победа», – поделилась я.

– Точно назвали.

Гость посмотрел на меня робким взглядом и умоляюще спросил:

– Замужем?

– Кто? Я? – растерялась я.

– Да нет! Она…

И гость снова кивнул в сторону осажденной крепости.

– Вика? Нет, – ответила я, радуясь, что могу принести хорошие новости.

– Нет? – обрадовался гость. – Такая женщина и не замужем?

– Высокий класс, – объяснила я, повышая голос. Элла клокотала так громко, что гость начал на нее коситься. – Трудно найти достойного.

– Это точно, – с восторгом подтвердил гость. – Кричит, «всех перестреляю!» Ё-моё, в жизни такой бабы… прощу прощения, такой женщины не встречал… Долбанула из окна так, что мои парни вповалку легли. Колян говорит, прямо возле уха пролетела…

– Кто? – не поняла я.

– «Кто»! – передразнил гость. – Пуля! «Кто»…

– Вика – она такая, – подтвердила я.

– Извините, – сказала Элла и быстро побежала из прихожей в глубину дома.

– Нервная дамочка, – сказал гость, сочувственно кивая вслед моей приятельнице. – Совсем плохая…

– У нее муж там, – объяснила я.

– А-а-а! Этот, с белым флагом…

– Он.

– Тогда понятно.

Гость сочувственно поцокал языком.

– Всякое может быть, – признал он сурово. – Может и не вернуться…

– Ну, не думаю, что все настолько серьезно, – начала я.

– Я вам говорю! – с жаром перебил гость. – В жизни таких женщин не видел! Пристрелит и не поморщится!

Он с восхищением покачал головой и добавил вполголоса:

– Классная баба… То есть, женщина…

– Хотите познакомлю? – предложила я радушно.

Гость обрадовался.

– Конечно, хочу! – воспарил он к небесам. Споткнулся и добавил:

– Конечно, если все будем живы и здоровы.

– Я надеюсь на лучшее, – заметила я оптимистично.

– Я тоже, – присоединился гость.

Вернулась Элла, красная от долго сдерживаемого хохота, и вежливо пригласила:

– Прошу вас, пообедайте с нами. Простите, мы не представились. Меня зовут Элла, а это моя подруга Анна.

– Ой! – всполошился гость. – И я хорош тоже, стою тут, как последний фраер… Костик меня зовут.

– Константин, – перевела я на русский.

– Да можно просто Костя, – разрешил наш новый друг.

– Костя, чем вы занимаетесь? – спросила я, наплевав на приличия.

– Бензином торгую, – ответил новый знакомый. Достал из кармана клетчатый носовой платок и промокнул лоб.

– Бензозаправки у меня в Подмосковье, – добавил он.

Мы с Эллой переглянулись. Я откашлялась и сказала:

– Думаю, Вика будет очень рада с вами познакомиться.

– Почему-то и я так думаю, – пробормотала Элла себе под нос.

Встрепенулась, сделала гостеприимный жест в сторону открытой двери и громко пригласила:

– Прошу вас, Костя. К столу.

За столом мы сидели втроем: Генриэтту Элла не допустила к общему веселью.

Костик оглядывал столовую и шумно восхищался всем, что попадалось ему на глаза: люстрами, мебелью, посудой, серебряными приборами, а так же качеством обеда.

– Блин, живу, как сурок, – сокрушался Костик, наворачивая грибной суп.

– В норке? – уточнила я.

– В спячке! – поправил гость. – Никуда не хожу, ничего не вижу, ни с кем не знакомлюсь. Дом-работа, дом-могила, блин… Вот поэтому и решил домик за городом прикупить: думал в лесу погулять, с соседями пообщаться… И тут меня этот выбля… Извините… Этот козел так лоханул!

Гость поджал губы и скорбно покачал головой.

– А я тоже хорош! – продолжал он после короткой паузы. – Нет, вспомнить, что бесплатный сыр только в мышеловке и бывает!

– Дешево продал? – поинтересовалась Элла.

– Дешево! – горестно ответил Костик. – За двести пятьдесят тысяч!

– Долларов? – уточнила я.

– А то! Не рублей же!

– Взял наличными? – продолжала я терзать душевную рану гостя.

– Все до копейки!

– В субботу вечером.

– Точно!

Тут гость споткнулся на полуслове, подозрительно посмотрел на меня и спросил:

– А вы откуда знаете?

– Я видела ваши деньги в спальне Стефана, – ответила я, и не покривила душой. – На комоде лежали пачки долларов, которые, очевидно, были получены за продажу дома.

– Чего вы там делали? – продолжал уличать гость.

– Труп нашла, – ответила я, ничуть не обидевшись.

– А-а-а…

Минуту царило молчание.

– А где сейчас мои деньги? – спросил Костик.

– Думаю, в милиции.

– И как мне их назад забрать?

– Элементарно! Расписка Стефана у вас?

Гость с готовностью похлопал себя по карману.

– Ну, вот и отлично! Насколько я знаю, дело о самоубийстве закрыто…

– Так быстро? – спросила Элла.

– Там все очевидно, – ответила я с фальшивой небрежностью. – Вы, Костя, напишите заявление, предъявите свои права на деньги, представите доказательства, что они ваши и получите их обратно! При условии, что дом вы готовы уступить Вике.

Гость откинулся на спинку стула. Известие о том, что деньги не пропадут в дебрях этой темной истории, настроило его на лирический лад.

– Да пусть забирает! – разрешил он великодушно. – Ей, что, этот сучонок тоже должен остался?

– Тоже, – ответила я.

– Много?

Я развела руками. Мне-то откуда знать?

Костик постучал пальцами по столу.

– Судя по ее реакции, много, – проявил он способность к дедукции.

– Возможно.

– Гнида, – завершил гость обсуждение личности Стефана.

Мы немного помолчали. Затем Элла вежливо спросила:

– Может быть, отправить вашим людям термос с чаем и бутербродами?

Гость оживился.

– А можно? Ребята голодные там, в кустах сидят.

– Конечно, можно! – проявила Элла широту характера. – Сейчас же попрошу повара все приготовить… Сколько их там?

Костик почесал затылок.

– С утра пятеро было, – ответил он нерешительно. – Вы подождите, не говорите повару ничего. Я схожу, узнаю, все живы или как…

Мы переглянулись. Элла закусила губу и издала привычное клокотание.

– Пойду, – обещал гость, отдуваясь и выбираясь из-за стола. – Заодно проверю, все живы… Спасибо вам, хозяйка, славная вы женщина…

Но закончить ему не удалось.

Во дворе послышались голоса, хлопнула входная дверь, и мы одновременно повернулись на этот звук.

– Где все? – спросил голос Макса.

Голос горничной что-то почтительно прожурчал в ответ.

– Конечно, жрут! – воскликнула Вика в повышенном тоне. – У них-то других проблем нет!

Максим что-то успокоительное сказал вполголоса.

– Оставь! – отмахнулась Вика. – А то я сама не знаю, как мне себя вести!

Дверь столовой, и так бывшая открытой, издала жалобный звук, словно ее пнули ногой.

Вошло блестящее общество: спокойный Максим, бледный следователь и раскрасневшаяся, необыкновенно красивая Вика. В руках у нее был небольшой пистолет неизвестной мне конструкции.

Вика обвела нас неприязненным взглядом.

Поправила выбившуюся прядь волос, отвела ее за ухо и бросила пистолет на обеденный стол.

Жалобно звякнул хрустальный бокал с вином.

– Ну? – сказала Вика и решительно выпятила челюсть. – Где это стервятник?

Стервятник по имени Костя стоял позади нее у самого окна. В данную минуту он, открыв рот от восторга, озирал стройную фигурку роковой женщины.

– Оглянись, – посоветовала я без всякого злого умысла. Выглядела Вика сейчас так великолепно, что могла бы сразить не только чувствительного Костю.

Вика обернулась назад и нашла взглядом своего противника.

– А-а-а! – сказала она зловеще. – Вот ты где!

– Я тут, – подтвердил Костя, не приходя в себя. Его глаза стали совершенно квадратными.

Скажу честно: Вика того стоила.

– Костя, – представился он, протягивая руку даме.

Вика оглядела его руку с брезгливым недоумением.

– А мне-то что? – ответила она грубо.

– Костя тобой восхищается, – вмешалась я. – Он считает, что ты великолепная женщина.

– И красавица! – поддакнул Костя. – Я даже не думал, что вы еще и красавица!

– Дом не отдам! – отрезала Вика, не дрогнув. – Можешь идти со своими комплементами куда подальше!

– Мне он не нужен! – ответил Костя, не отрывая от Вики восхищенных глаз. – Заберите его себе!

– Так, – сказал Максим, обрывая именины сердца и пир души.

Мы все посмотрели на него.

Макс сел на свое место во главе стола и пригласил присутствующих:

– Присаживайтесь. Даша!

Горничная испуганно сунулась в дверь.

– Еще три прибора принесите, – распорядился хозяин.

Горничная кивнула и унеслась.

– Ну, что же вы? – спросил Максим, обводя гостей взглядом. – Проще разговаривать в спокойной обстановке! Прошу вас, садитесь! Заодно и пообедаем.

– Да мне кусок в горло не пойдет… – начала Вика, но Максим ее перебил:

– Знаю, Вика, знаю. Думаю, что проблему можно решить. Николай Сергеевич, садитесь.

– Спасибо, – проблеял несчастный следователь и сел поближе к Максиму. Вытянул руку, сцапал со стола небрежно брошенный пистолет и воровато сунул его в карман.

На всякий случай. Вика плюхнулась на стул, проигнорировав попытку Костика за ней поухаживать; Костик, отодвинувший стул для Вики, вынужден был сесть на него сам.

Но все равно он храбро уселся рядом с дамой всей своей жизни, не отрывая от нее восхищенного взгляда.

– Значит, так, – начал Макс рассудительно. – Претензий на дом вы, Костя, не имеете. При условии, что вам вернул деньги.

– Не имею, – подтвердил Костя, не сводя с Вики глаз.

– Вика, чего ТЫ хочешь?

Вика выпятила боксерскую челюсть.

– Хочу вернуть свои деньги! – заявила она громко. – С процентами! У меня расписки есть!

– Костины деньги в милиции, – продолжал рассуждать Максим. – Можно сделать по-другому: из этих денег ты заберешь долг Стефана, а дом достанется Константину… Простите, не знаю отчества.

– Еще чего! – ответила Вика, не задумываясь. – Дом мой! И все тут!

Макс приподнял бровь и вопросительно посмотрел на Костю.

– Не возражаю! – заявил тот поспешно.

– Попробовал бы ты… – угрожающе начала Вика, но Макс ее перебил:

– Вот все и устроилось. Костя, нужно написать заявление, что деньги принадлежат вам. Расписка Стефана у вас есть?

– И расписка, и доверенность на операции с недвижимостью, – заверил гость.

– Генеральная? – ворчливо спросила Вика, впервые за прошедшие полчаса, одарив гостя хмурым взглядом.

– Генеральная, – подтвердил Костя, когда обрел способность говорить.

– Сука, – пробормотала Вика.

– Точно! – пришел в восторг Костя.

– Вы-то чему радуетесь? – спросила Вика, остывая. Теперь, когда на ее собственность никто не покушался, она решила проявить некоторую долю участия. – Свои деньги вы назад не скоро получите! Николай Сергеевич! Я права?

– Есть некоторые формальные процедуры, – осторожно признал следователь, до сих пор не раскрывавший рта. – Но они вполне преодолимы. Думаю, месяца через три-четыре…

– Неважно, – оборвал его Костя, который расцветал на наших глазах, как майская роза. – Главное, охраняйте их, чтоб не украли. Знаю я ваших жуликов, тащат все, что гвоздями не приколочено… Короче, ты лично отвечаешь.

– Не беспокойтесь, – заверил следователь, немного приходя в себя. – Не пропадут.

– Да мне-то что, – небрежно отмахнулся гость. – Не такая большая сумма…

И он многозначительно посмотрел на меня.

Я поняла его намек и обратилась к Вике напрямую:

– Познакомься с Костей.

– Знакомы уже, – хмуро ответила Вика.

– У Кости сеть бензозаправок в Подмосковье, – отрекомендовала я нашего нового приятеля.

– Что?

Ни минуту Вика утратила речь. Вошла Даша со столовыми приборами, расставила их перед прибывшими.

– Вы – Константин Шлыков? – спросила Вика, расцветая не хуже нашего гостя минуту назад.

Тот поперхнулся.

– Откуда вы зна…

– Да я вас полгода об интервью прошу! – застонала Вика.

– Вы?! Меня?!

– Журнал «Фемина»! – напомнила Вика. – Ну?.. Вспомнили?

– «Фемина», – медленно повторил Костя. Его глаза расширились.

– Это я! – сказала Вика.

Стукнула себя в грудь и повторила:

– Это я!

С глаз гостя спала пелена.

– «Фемина»! Точно! Вспомнил! Вы там работаете, да?

– Я этот журнал издаю, – поправила Вика со скромной гордостью.

– Да ну?

– Ну да!

– Давно?

– Шесть лет!

– Получается?

– По-моему, да… А почему вы не соглашались на интервью?

– Да не умею я гладко разговаривать, – с досадой признал гость.

– Ерунда! Корреспонденты все причешут!

– Если б я знал…

Тут гость споткнулся, покачал головой и покраснел.

– Я же не знал, что журнал издает такая женщина, – сказал он неуклюже.

Вика кокетливо потупилась. Агрессия, которую она источала минутой раньше, растворилась в лучах всеобщей эйфории.

– Что вы теперь скажете? – поинтересовалась она мягко.

– Господи! – запаниковал Костик. – Да как вам удобно! То есть… В любое время!

– Завтра, – тут же поймала Вика гостя в капкан.

– Заметано, – радостно согласился Костя.

– В десять!

– Великолепно!

Тут гость опасливо покосился на нас и спросил, понизив голос:

– А вы сами приедете? Или как?

– Сама, сама, – подтвердила Вика, лучась женским обаянием. – Человека вашего уровня я не доверю никому. Только фотографа с собой возьму.

– Не люблю я фотографироваться, – начал было гость, но тут же опомнился и махнул рукой:

– А! Ладно! Делайте, как хотите!

– Вика, ты ничего не ела, – напомнил Макс.

– Я поухаживаю, – засуетился гость, хватая тарелку Вики. – Грибной суп – отпадный! Любите грибной суп?

– Обожаю! – подтвердила Вика с энтузиазмом.

– Сейчас положу, – пообещал Костик и открыл супницу.

Поскреб по пустому дну половником, посмотрел по сторонам.

Молчаливый Николай Сергеевич торопливо подбирал остатки отпадного супа в своей тарелке.

Поймал укоризненный взгляд Кости и покраснел.

– Я тоже люблю грибной, – поделился он, вылавливая кусочки вермишели.

Доел, удовлетворенно вздохнул и отложил ложку в сторону.

Похоже, в выигрыше сегодня осталась не только Вика.