(не)случайная невеста для проклятого мага

Глава 22. В лавке сладостей

Глава 22. В лавке сладостей

В этот час в лавке было несколько посетителей. А господину Эгису — хозяину лавки сладостей — помогала за прилавком его внучка — черноглазая, черноволосая, но светлокожая девушка, от которой всегда пахло, по крайней мере для Вивьен, выпечкой и шоколадом. Лесли около месяца назад переехала к деду, который жил прямо над лавкой, занимая второй этаж. И хотя родители девушки были против ее решения, она настояла на своем переезде. Да и господин Эгис пообещал, что если внучка продолжит его дело, то именно она унаследует его лавку и дом.

— Вивьен, рад, что вы навестили нас.

Старый господин Эгис, как и все в городе, знал о браке своей самой любимой покупательницы и ее новом титуле. Но он не стал обращаться к ней этим холодным и чужим титулом — миледи. Да и для него она навсегда оставалась беззубой малышкой, которая с другими детьми собирала монеты на побережье или в фонтанах в городе, чтобы купить какое-нибудь пирожное или конфету. А однажды, много лет назад, он заговорил с юной посетительницей и решил, что она занятная собеседница. Так что в каждое ее посещение, он стал уделять ей несколько минут. После чего стал угощать своими новыми экспериментами. А то и кулек мог вручить, зная, что вопреки желанию съесть весь кулек конфет она поделится со многими.

Узнав о браке Вивьен с герцогом, господин Эгис, наверное, был единственным в городе, кто не удивился этому известию. Он помнил ее рассказ о старике, которого она встретила на побережье. Так что услышав о ее браке с герцогом, он и впрямь не удивился. Хотя и радости ему это известие не принесло.

Правда беглый осмотр Вивьен и ее открытая улыбка сразу успокоили его. Несчастной она не выглядела. А эта девочка лгать, знал он, не умела. Слишком быстро эмоции — будь то радость, то печаль отражались на ее лице.

Да и герцог выглядел не так, как он ожидал, слушая многочисленные слухи и сплетни, которые уже несколько дней носились по городу. Никакого сластолюбца, предпочитающего юных дев, господин Эгис не увидел. Ведь и на его внучку, которая считалась красавицей в округе, он внимание не обратил. И хотя герцог был, судя по внешности, примерно одного возраста с самим господином Эгисом, его глаза не были глазами старика.

— И я рада вас видеть, — улыбнулась Вивьен. — Тем более что теперь я могу купить все свои любимые сладости, — сразу же добавила она, не смущаясь того, что раньше в ее карманах не было лишней монеты.

Лерн нахмурился. Во-первым ему не понравился хозяин лавки, уж слишком пристально он рассматривал Вивьен. И когда Лерн был готов уже вспыхнуть, то хозяин перевел взгляд на него самого, будто силясь сложить в голове сложную головоломку.

Да и другие посетители, глазеющие на него и Вивьен, не прибавили хорошего настроения на весах его эмоций. И хотя они молчали, Лерн слышал немой диалог, который они уже вели между собой взглядами и жестами.

«— Ты только посмотри куда мир катится, он же ей в отцы годится.

— Какие отцы? В деды.

— И не стыдно ему такую девчонку замуж брать?

— А она, она-то тоже хороша. Говорят, жениха молодого бросила. Молодого Катеса. И за старика пошла.

— За золото ее купил, чего же тут непонятного».

Посетительницы молчали, но их чуть презрительные взгляды, прищуренные глаза, поджатые губы говорили лучше любых слов. Хорошо еще, подумал Лерн, что Вивьен не понимала, что о ней будут судачить еще не один год, и даже его смерть не погасит слухи, а всколыхнет их с новой силой, обрушившись волной на юную герцогиню.

«Не знала ли она, что герцог при смерти? Или же воспользовалась моментом, чтобы соблазнить старика?»

Настроение и так испортилось, а тут еще слова Вивьен о сладостях заставили его задуматься о ее детстве. И наверное, только в этот момент он понял, что для семьи рыбака сладости стоили очень дорого. И стало обидно за маленькую Вивьен, которая не могла позволить себе такую малость, как любимые пирожные или конфеты.

— А начнем мы вон с тех конфет с ореховой начинкой.

Лерн, увидев лукавую улыбку Вивьен, обращенную на него, сразу же успокоился. Ему стало все равно, кто и что подумает о них. К тому же она указала на те конфеты, что понравились ему там на пляже, а не на свои любимые пирожные.

— Лучше сразу упакуйте нам все разновидности пирожных и конфет, — вмешался Лерн, подкорректировав заказ своей герцогини.

— Кхм, — подавился господин Эгис и многозначительным взглядом окинул немаленькую лавку. Только одних конфет у него было ровно шестьдесят сортов. Да еще сорок видов пирожных. И даже черноглазая девушка за прилавком отвлеклась от своих дел. Ведь таких больших заказов у них еще не было.

— И сколько упаковывать? — деловито поинтересовалась Лесли.

— По упаковке конфет и по два пирожных... И сделайте двойной заказ, — вспомнил Лерн о мальчишке из приюта, который рассказал ему о предстоящем браке Вивьен с Катесом. — Один мы заберем с собой, а второй отправьте в городской приют госпоже Велис... И во втором заказе увеличьте количество пирожных в два раза.

— Спасибо, — прошептала Вивьен, приподнявшись на носочки и заглянув прямо в глаза Лерна. Она и не ожидала, что он слушал ее болтовню. И не просто слушал, а запоминал кому требовалась помощь.

— Не за что... — прошептал он в ответ. Все женщины в его жизни больше заботились о себе, нежели о других. И на них он производил впечатление роскошными подарками, а не проявленной заботой о детях из приюта. Но все же, подумал он, он не заслуживал сейчас этого взгляда Вивьен полного восхищения, будто он совершил какой-то героический поступок. И стало стыдно, что раньше он никогда не задумывался о таких вещах, о том, что он мог и раньше многим помогать, но предпочитал делать вид, что его это не касается. Поэтому сейчас он хотел перевести всю в шутку, чтобы не обманываться ее взглядом, дававшим ему надежду. — Я бы отправил конфеты еще одной особе, которая не признается, что любит их и прячет любовные романы под матрасом, но решил, что позже лично вручу их.

Вивьен сразу догадалась, что герцог намекает на настоятельницу женской обители небесных супругов, и прыснула от смеха. Она сразу же представила лицо настоятельницы в тот момент, когда герцог вручит ей шоколад, и практически уткнулась ему в камзол лицом, чтобы приглушить смех и избавиться от навязчивой картины в голове.

Лерн тепло улыбнулся, разглядывая макушку жены. И в этот момент его взгляд пересекся со взглядом старого шоколатье. Тот понимающе кивнул, слишком понимающе.

— Дамы, вы что-нибудь выбрали или я могу проводить вас к дверям, — обернулся тот к посетительницам.

Те что-то забормотали в ответ, а потом, клянясь, поспешили покинуть лавку.

— Не опасаетесь разогнать так всех клиентов? — спросил Лерн.

— Что вы, милорд. После того как станет известно, что сам хозяин замка на утесе бывает в моей скромной лавке, да еще сам забирает заказ, от посетителей не будет отбоя... Да и на новую герцогиню все пожелают взглянуть.

— А то меня кто-то еще не видел, — фыркнула Вивьен, справившись с приступом смеха.

Господин Эгис улыбнулся, но не стал ничего возражать ей.

— Помогу-ка я своей внучке, а то столь больших заказов мы еще не получали… Лесли?

— Да, деда.

— Я пока упакую пирожные, а ты лучше угости наших гостей своим изделием... — старик ласково посмотрел на внучку. — Первые ее собственные конфеты. Месяц билась над рецептурой, вчера закончила, но даже мне не разрешает попробовать их.

Эта самая внучка, о которой шла речь, улыбнулась, после чего скрылась в подсобке. Вернулась она через одну минуту и протянула упаковку, перевязанную красной нитью.

Не испытывая робости, она протянула конфеты герцогу.

— Их обязательно надо попробовать запивая легким летним вином... и если они вам понравятся, то я бы хотела назвать их в честь вас, Вивьен — герцогская роза.

Вивьен — так звали цветы дикой розы в северной провинции. Поэтому намек был более чем ясен.

— А можно не пробуя сразу ответить да? — улыбаясь, уточнила Вивьен, которая искренне обрадовалась, что в честь нее хотят назвать конфеты.

Но юная шоколатье только покачала головой.

— Простите, Вивьен, я, наверное, не так выразилась, но я жду, что конфеты понравятся его светлости.

Наверное если бы Лерн не разучился краснеть еще в юности, сейчас он бы точно покраснел. Потому что теперь в словах хозяйской внучки он увидел новый подтекст — его роза. Он вздохнул, желая, чтобы это было так, но, увы, эта роза принадлежала не ему.

Но все же он кивнул, пообещав сообщить о результатах дегустации. А затем он почти не принимал участие в разговоре. Хотя и к старику Эгису больше не ревновал, осознав, что это глупо.

И лавку, получив упакованный товар, он покинул с радостью.

Время обеда, пока они разъезжали по гостям, уже давно прошло, но Вивьен отрицательно замотала головой, когда он предложил заехать в ресторацию.

— Вы шутите, какой обед, когда у нас с собой настоящее сокровище?

Она с такой радостью обняла одну из упаковок, что Лерн вновь ощутил это щемящее чувство нежности. Поэтому он решил сегодня же распорядиться, чтобы слуги каждые два дня ездили за свежими пирожными в лавку господина Эгиса. Чтобы через месяц-другой Вивьен относилась к ним, как к любой другой еде, не радуясь конфетам как редким драгоценным камням.