(не)случайная невеста для проклятого мага

Глава 35. Ведьмы

Глава 35. Ведьмы

Мэтр Обер расстелил на столе наброски проекта будущей пристройки к госпиталю. Лерн сначала молча слушал его, а затем стал задавать вопросы и давать советы. Мэтр, явно считающий, что лучше заезжего мага знает, как должна выглядеть пристройка, а возможно и отдельный корпус, хмурился. Но спустя несколько минут он уже с энтузиазмом кивал, признав право герцога вносить изменения в проект.

А Вивьен, которой может и хотелось присоединиться к обсуждению, впервые в жизни чинно сидела на стуле, чувствуя даже через ткань платья и нижнюю юбку рельеф спрятанной книги.

Сердце немного успокоило свой бег. И Вивьен отмахнулась от последней прочитанной фразы. Ведь автор книги явно пошутил в конце своего трактата. А ее сердце уже давно было занято другим. А Лерн... с ним они... они... стали друзьями. Не более того.

— А вы Вивьен что-то совсем притихли? Неужели не хотите внести свою лепту, ведь новый корпус будет носить ваше имя.

— Я вам полностью доверяю, — заверила она Лерна, заерзав на стуле.

Мэтр Обер и не пытался скрыть улыбку, понимая куда она спрятала книгу.

— Уверен, мы и сами разберемся, — заметил он. — Тем более что пока это только наброски и нам все равно потребуется человек, который будет отвечать за строительство.

— Тогда мы с Вивьен не будем вам мешать. И когда вы найдете нужного человека, я хочу с ним переговорить.

— У меня есть двое хороших знакомых архитекторов, я переговорю с ними в ближайшие дни.

— Хорошо, я буду ждать известий. Вивьен, вы идете?

— Да, я сейчас...

Лерн протянул руку, непонимающе поглядывая на Вивьен, которая осторожно привстала со стула. Раздался звук падения, и книга все-таки совершила полет, приземлившись на пол.

Вивьен поспешно пнула ее ногой, чтобы герцог не успел прочитать ее название, и книга совершила еще один полет, оказавшись в этот раз под столом мэтра. Тот возмущено смотрел на то, как раритет нагло пнули ногой.

— Теперь нам точно пора, — Вивьен, забыв все свои недавние сомнения, сама схватила Лерна за руку и распахнула дверь. — Всего хорошего, мэтр.

И даже через закрытую дверь можно было услышать возмущение и ругательство господина Обера.

— И что это была за книга?

— Какая?

Лерн усмехнулся и покачал головой.

— Никакая. Куда теперь — в обитель или смотреть маяк?

— Конечно в обитель, — Вивьен проверила наличие сумочки. Увидев вопросительный взгляд герцога, она пояснила, — там конфеты для настоятельницы.

— Только конфеты? А как же любовный роман? Неужели бедной настоятельнице придется ночью молиться, а не читать о похождениях фривольной девицы и бравого сердцееда. — Лерн покачал головой. — Да и мне не гоже являться в обитель без подарка. Так что предлагаю заехать в книжную лавку.

Вивьен невольно улыбнулась.

— Вы собираетесь подарить настоятельнице любовный роман?

— Добьюсь сразу ее расположения.

— Или она проклянет вас за такой подарок, — рассмеялась Вивьен, представив лицо настоятельницы, когда ей презентуют подобный подарок. Но ее веселье почти сразу смыло волной, когда она увидела лицо герцога. Ей показалось, что он вновь постарел. Как-будто тень нависла над ним.

— Вам плохо? Позвать мэтра Обера?

— Не надо, Вивьен, — тихо попросил Лерн.

Он понимал, что это была только шутка. Что настоятельница обители небесных супругов никогда не проклянет его. Но эта безобидная фраза вернула его в прошлое, от которого он пытался бежать уже не один месяц. И которое настигало его письменами на спине.

— Никогда не стоит шутить над проклятиями, Вивьен. Их порой даже нам, магам, сколь бы сильны мы бы ни были, не под силу снять.

— Я думала, что проклятие это вымысел. Что только в сказках они имеет силу.

— Даже слова обычного человека, без толики магии, способны причинить вред, если они были сказаны в гневе и запале. Слышали фразу пожелать от всего сердца? — получив кивок супруги, Лерн продолжил, — так вот люди, вкладывая обычную силу в свои слова, способны повлиять на других. Хотя зачастую это будет небольшое влияние. И оно от многих факторов зависит. Самое страшное — когда близкие родственники в ссоре желают друг другу горести и беды.

— Но люди желают многое и от чистого сердца.

— Вы правы, добро желают от чистого сердца, а зло, беды и горести пророчат, когда сердце чернеет от гнева, злости, обиды, зависти.

— И вы видите эту черноту?

Лерн кивнул. Маги хорошо разбирались в людях.

— У большинства людей добро и зло тесно переплетены. Люди неидеальны. Но многие борются с тьмой внутри себя, а другие с радостью подаются ей.

— А слова магов? Какую силу имеют они?

В этот раз Лерн усмехнулся. Вивьен задавала правильные вопросы.

— Наши слова и впрямь обладают особой силой. Так мы творим заклятия. Но все же чаще мы прибегаем к разуму, а не к сердцу. По сути, мне и не нужны слова, чтобы шептать заклятия или проклятия… Я, например, знаю одного немого мага, который, однако, один из лучших магов, с кем меня сводила судьба... Но кроме нас, есть еще отступники... о них я уже рассказывал. А также ведьмы.

— Но их же всех уничтожили.

— Их уничтожали за всю историю королевств не один раз, но каждый раз они возрождались вновь. И вот их сила в слове. Им достаточно шепнуть одно слово, чтобы обычный человек упал замертво... Они часто приносили огромные беды — вызывали эпидемии, падеж скота, гибель земель... В замке где-то хранится специальное приспособление — шлем горди. Раньше его надевали на ведьму, чтобы она не могла призвать свою силу и проклясть. А еще раньше до изобретения шлема им вырезали язык.

— Какой ужас!

— Скорее необходимость.

— Но маги ведь всегда побеждали ведьм.

— Побеждали, — согласился Лерн, — но побеждали зачастую жертвуя своими жизнями.

— Чем больше я узнаю о магии, тем больше радуюсь, что я родилась обычной.

Лерн улыбнулся.

— В вас нет магических способностей, но вы отнюдь не обычная.

— Ну да, глупая мечтательница и фантазерка.

— Очаровательное создание, которое научило меня видеть окружающую красоту, которое показало мне, что я могу помочь другим, так как обладаю титулом и богатством... Поверьте мне, Вивьен, вы совершенно необычная. Поэтому к вам все так и тянутся. Вы заражаете их своим внутренним светом и теплом. И ваше сердце — мне редко приходилось видеть такие сердца — светлые и чистые.

— Когда вы так говорите, то вам невозможно не верить, — она вздернула нос — больше напоказ, пытаясь перевести все сказанные им слова в шутку, так как это самое чистое и светлое сердце вновь ускорило бег. Оно теперь стучало так громко, что заглушало даже шум голосов, звук колес кареты и другие городские звуки. — Надо не забыть передать и матушке ваши слова.

— Не стоит. Вам не надо никому ничего доказывать и стремиться соответствовать их представлению о том, что правильно для вас.

— Я помню, — уже без улыбки и шутливых нот сказала она, — вашу просьбу не меняться.

Кучер остановил карету, заставив Вивьен выдохнуть, так как заглядывать в синие глаза оказалось слишком опасно. Ведь отвести каждый раз взгляд становилось все труднее.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍