(не)случайная невеста для проклятого мага

Эпилог. Спустя четыре года

Эпилог. Спустя четыре года

Он приказал высадить на аллее еще ряд деревьев, а также увеличил количество скамей. И теперь многие влюбленные пары прогуливались вечером по побережью.

С того дня как его прокляла старая ведьма прошло ровно пять лет. Год проклятие медленно убивало его. А затем еще один год оно медленно отступало. И вот однажды он проснулся совершенно таким, каким был запечатлен на своем портрете.

Его маленькая герцогиня лукаво улыбалась, когда заходила речь о том, когда проклятие исчезло. Пришлось заставить ее говорить, хмыкнул он, и хотя прошло уже четыре года, но он так и не поверил до конца, что для нее он в одночасье превратился в себя настоящего. Впрочем, это было неважно, проклятие было позади. Оно отступило. Может, оно было и не таким сильным, или же ведьме не хватило сил заговорить его на смерть. А может, если верить юной герцогине — это любовь победила проклятие. А также этому поспособствовал цветок Лилин, который нашла Вивьен в саду дома, куда они забрались без спроса, загадав, чтобы герцог поправился.

Все может быть, улыбался он в ответ на ее рассуждения.

Впрочем, за эти годы он изменил свое отношение и к богам.

Лерн перевел взгляд на юное создание, которое смешно шлепало босыми ступнями по гальке. В то время как маленькие ботиночки валялись рядом.

— И что прикажете с вами делать, леди Эмма? Разве леди пристало бегать по пляжу с босыми ногами?

— А маме ты не запрещаешь, — нахохлилась малышка, смешно копируя эту самую маму, которая бежала к ним с целой корзиной сладостей.

И впрямь босая, вздохнул Лерн, и подол платья поднимает непозволительно высоко.

Лерн перевел взгляд на других прохожих. И попробуй кто-нибудь из них сказать хоть слово или замечание. Но таких и не было. Юная герцогиня своей искренней улыбкой давно завоевала их сердца. А также кипучей деятельностью. Лекарем она так и не стала. И когда она порой грустила об этом, он напоминал, что она помогала не десяткам, а сотням женщинам и девушкам. Она редко кому отказывала в помощи, и в округе давно знали — герцогиня добра. Правда ее добротой все же не злоупотребляли, ведь на ее страже и защите стоял супруг.

Вивьен опустила корзину на скамью, и юная леди Эмма, забыв о родителях, выбирала вкусности.

Лерн жестом подозвал гувернантку, а сам протянул руку своей леди.

— Мне тут намедни рассказали забавную вещь, только не знаю — верить ли слухам.

— Я бы не верила, — лукаво улыбнулась Вивьен, догадавшись, что супругу вновь донесли о ее проделках.

— Неужели уважаемый господин Корман, да наш градоначальник лгуны?

— Э... — наговаривать на столь почтенных господ она не осмелилась, пытаясь вспомнить что же она успела натворить за несколько дней. Но как назло в голову ничего не приходило.

— Так вот, эти уважаемы люди поведали мне, что два дня назад одна герцогиня, подпоясавшись юбками и сняв обувь, забралась в чан с виноградом. И под веселые песни она отплясывала в этой чаше как уличные танцовщицы с площади Геар.

Вивьен рассмеялась, и в ее глазах запутались солнечные лучи, озаряя ее лицо изнутри.

— А эти уважаемые господа не сказали, что отплясывали в соседних бочках?

Настал его черед смеяться, когда он представил градоначальника с его пышным париком и тростью. А уж образ тучного господина Кормана никак не желал сложиться в его голове.

— А меня почему не позвала?

— Так ты был занят. И слугам приказал тебя не беспокоить.

— А ты в коем веке послушалась?

Она чуть возмущенно ударила его кулаком в бок.

— Я всегда, как и подобает добропорядочной жене, послушна.

Он выразительно посмотрел на ее босые ноги.

— Мэтр Обер до сих пор утверждает, что ходить порой без обуви полезно, — вздернула она нос. — К тому же меня и завтра пригласили в обитель. Они вновь будут собирать виноград для вина. Уверена, сестры оценят, если настоящий герцог почтит их своим вниманием, да еще продемонстрирует свои идеальные икры.

Лерн расхохотался.

— Ну уж нет, этот виноград перетопчут и без меня, впрочем, как и без тебя. На твои идеальные икры я тоже предпочитаю сам любоваться.

— Настоятельница будет разочарована узнать, что ты запрещаешь мне такую малость. И еще причислит тебя к мужьям тиранам и самодурам.

— Что же, разочаровать настоятельницу я не могу.

Она лукаво улыбнулась.

— Отпустишь меня?

— Буду сопровождать... пусть и настоятельница потеряет сон от моих идеальных икр, — отбил он такт ботинками.

В этот раз они рассмеялись вместе, представив себе эти танцы в чанах с виноградом.

Она приподнялась на носочки и провела рукой по его волосам. Несколько месяцев назад в черной шевелюре появилось парочка седых волосков. Она подумала, что лет через пятьдесят она вновь увидит его стариком, но к тому времени и ее волосы уже посеребрит иней.

— Так значит, тебе рассказали только о моих танцах в обнимку с виноградом?

— А было еще что рассказывать?

— Ну... — она загадочно улыбнулась, затем отступила на пару шагов.

— Ви, — требовательно произнес он.

Она отступила еще на шажок и широко улыбнулась.

— Придется вам меня поймать, мой лорд, если вы хотите получить ответы.

Последние слова она произнесла скороговоркой — отвернувшись и бросившись бежать по побережью, высоко, как и всегда, приподняв подол платья, сверкая идеальными икрами и босыми ногами.

Конец