(не)случайная невеста для проклятого мага

Глава 47. Настоящая жена

Глава 47. Настоящая жена

Она никак не могла открыть глаза, будто долгая и продолжительная болезнь забрала все ее силы, и их не оставалось даже для такой мелочи. Но молодой организм одержал верх над слабостью, и Вивьен открыла глаза.

Несколько мгновений она разглядывала балдахин над кроватью и роскошное убранство спальни. Улыбка коснулась ее губ. Ведь в первую секунду она подумала, что ей только приснилась история босоногой герцогини. А в следующую секунду она подскочила на кровати, оживляя вечер накануне.

— Лерн…

Она и сама не знала зачем позвала его, но она не могла поверить, что больше никогда не увидит его. Не услышит его голос. Не заглянет в его глаза — синие, ждущие того, что она не могла дать ему еще месяц назад. Но за этот месяц многое изменилось, изменилась и сама Вивьен…

Она не стала звать слуг, а набросила на плечи халат. И пусть не гоже герцогине бродить по поместью в таком виде — ей было все равно. Домашние тапочки она даже не стала искать, а выбежала из спальни так — босоногой.

В коридоре с его лабиринтом, она замешкалась, пытаясь понять куда бежать и гадая — успеет ли она вовремя, чтобы прошептать ему хотя бы прощай.

— Ваша светлость, — неуверенно проговорила горничная, заставшая ее в таком непотребном виде.

Но Вивьен ее уже не слышала. Подхватив халат, который волочился по полу, она побежала в комнату Лерна. Но перед дверью его спальни она вновь остановилась. Сердце в груди стучало то громко, что она слышала его залихватский стук в ушах, то замолкало — и ей приходилось прислушиваться, чтобы убедиться, что оно еще не остановилось.

— Миледи, что вы тут делаете?

Она обернулась. И вздох сорвался с ее губ, когда она увидела поднос, на котором сиротливо стояла одна чашка кофе.

— Он жив, Мейк? — прошептала она, едва узнав собственный голос, прозвучавший далеким эхом.

— Да, миледи.

Жив, повторила она и отвернулась от слуги.

— Вот только, госпожа, вам не следует...

Она покачала головой. Ей давно следовало бы переступить порог этой комнаты. Ведь жрец в обители соединил их в радости и в трудностях. И хотя она не хотела этого брака, она принесла клятвы, которые нарушила в тот же день, вернее ночь.

И даже если у него остались лишь дни, она собиралась сделать их счастливыми, чтобы он улыбался как на том портрете. Ведь теперь Вивьен знала, она сможет увидеть его суть, его, Лерна, а не того, в кого его превратила магия.

Мейк пытался протиснуться за ней в комнату, продолжая что-то говорить, но она захлопнула дверь перед его носом, а затем защелкнула замок.

Она осмотрелась. Сразу же заволновалась — в комнате никого не было, и она испугалась, что слуга обманул ее. И что эту несчастную чашку он нес по привычке.

Опоздала, пронеслась еще одна мысль, и она схватилась за косяк двери.

— Мейк?

Она вздрогнула. Сразу узнала голос Лерна, после чего побежала к двери ванной. И конечно же наступила на подол халата и распласталась на ковре.

— Ушиблась?

Ее бережно подняли на руке и усадили на кровать.

И она наконец-то осмелилась поднять взгляд. Черные волосы были мокрыми и капли воды стекали на его шею и халат. Он был гладко выбрит и выглядел как там, на своем портрете двухлетней давности. Нет, мотнула она головой, он выглядел гораздо лучше.

На нем был надет халат, и судя по всему прямо на мокрое тело. Она протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, но не осмелилась.

— Это магия?

Так даже лучше подумала она. Ведь накануне она и сама увидела его таким — настоящим.

— Магия, — непонимающе повторил он. — То, что я еще не умер, возможно, хотя чувствую я себя сегодня намного лучше, боли ушли. И мне вновь не нужен посох.

Точно сошла с ума, подумала Вивьен, потому что как бы она ни вглядывалась в его черты, она не могла увидеть старика. Он выглядел лет на тридцать пять, не старше.

А Лерн с улыбкой смотрел на свою герцогиню, размышляя о том, что произошло накануне. Он был готов к смерти. Но Ханель оставила его. Он чувствовал ее дыхание на затылке, но потом она отступила, будто почувствовала тепло на его руках, на которых он держал Вивьен.

И слуге не пришлось ловить госпожу из его ослабевших рук.

Лерн не мог отпустить ее. Через время, когда он осознал, что смерть дала ему отсрочку, он решил воспользоваться передышкой. И в первые за долгое время он не почувствовал боли в ноге. Он сам донес Вивьен до замка, лишь там передав на попечение служанок.

И сегодня утром, заглянув в зеркало, он с удивлением увидел, как в белой шевелюре вновь появились несколько черных волосков. И он с радостью сбрил эту ненавистную бороду, долго разглядывая себя в зеркале. Так он выглядел еще несколько месяцев назад, еще до того как он приехал в замок. Тогда он все еще узнавал себя в чертах зрелого мужчины. И вот, у него создалось такое впечатление, что время повернуло вспять. И часы его жизни вновь начали отмерять его время.

Взгляд скользнул по Вивьен, она была не только босоногой герцогиней, как он часто шутил, а его босоногой герцогиней и супругой. Растрепанная, с горящим взглядом, она выглядела совершенно соблазнительно. Халат распахнулся в падении и в вырезе ночной рубашки можно было увидеть небольшую грудь.

— Тебе лучше вернуться к себе.

Он не знал, что за игру затеяло с ним проклятие, поэтому и просил ее уйти, чтобы не ранить в будущем.

Она, как и накануне, схватила его руку, вглядываясь в лицо будто видела впервые.

— Не отсылай меня.

Он озадаченно нахмурился.

— Куда же я тебя отошлю, моя босоногая герцогиня? — хмыкнул он, увидев ее босые ноги.

— Я боюсь, что это только сон, а когда я открою глаза, то...

Она осеклась.

— Все считают меня герцогиней, — шепотом добавила она, — но это не так!

— Это еще кто тебе сказал такую глупость? — он лично собирался разделаться с теми, кто осмеливался огорчать ее. — Ты моя жена и если...

— Не жена, — прошептала она и опустила взгляд, — пока что.

Сначала он едва не вспылил. Ведь он просил у Вивьен только несколько недель ее жизни, платя за них своих именем, титулом и богатством. Но потом до него дошел смысл фразы.

Не жена... пока что. И взгляд испуганный, совсем как у морской нимфы, запутавшейся в сетях рыболовов. Но за страхом он ощутил и другие чувства. Они плескались в ее глазах, когда он приподнял ее подбородок и заставил посмотреть на него. Он так жаждал ответа и боялся задать вопрос, что не заметил, что его герцогиня уже давно не смотрит на него со страхом. Что в ее глазах, которые не умели лгать, он видел сегодня не жалость, а другие желания.

— Что бы ни случилось потом, хочу стать по-настоящему твоей женой.

Он крепко держал ее за подбородок, и она не могла опустить взгляд, но прикрыла ресницы, когда произнесла свою фразу вслух.

Наконец-то она нашла и применение для его левой руки, за которую продолжала судорожно держаться. Она опустила ее на свою грудь, туда, где билось ее сердце, которое лучше любых слов могло рассказать о ее чувствах.

Он мог найти сотню причин, чтобы отослать ее, ведь так было честнее, но он вновь не смог отпустить ее, как не мог отпустить ее на побережье.

— Придется постараться, чтобы ты сама поверила, что ты моя... жена, — пошутил он, взмахом руки занавешивая портьеры, чтобы солнечный свет не вспугнул его маленькую герцогиню.