(не)случайная невеста для проклятого мага

Глава 38. Сестра Эбби

Глава 38. Сестра Эбби

Пора было наведаться и в женскую обитель небесных супругов. Тем более что Лерну и впрямь не терпелось познакомиться с ее настоятельницей.

Лерн с удивлением поймал себя на мысли, что ему нравился этот маленький город. Нравились люди, которые здесь обитали. И нравилось окружение Вивьен, хотя он и заметил, что среди него не было ее сверстников. Все те, с кем она общалась, были намного старше ее или младше, если говорить о Тиме и других детях из приюта госпожи Велис.

— Ну, с другими девушками у меня никогда не ладилось общение. Возможно мне просто было неинтересно обсуждать с ними новый наряд и туфельки, и тем более парней.

— Вы тогда на побережье интересовались — была ли в моей жизни своя леди Итель, а как же вы? Ведь всем девушкам свойственна влюбленность в юные годы.

Вивьен отвела взгляд, опасаясь взглянуть на герцога и тем более признаться, что и ее сердце было уже занято, но тем, с кем ей не суждено было встретиться. Да и было ли ее чувство настоящим она и сама не знала. Ведь слишком много времени прошло с того дня, как она повстречала своего мага. Хотя странное раздвоение перед глазами, когда она видела герцога и видела в то же время того мага из прошлого, немного выбило ее из колеи.

Она резко вскинула взгляд.

— Господин Коньян утверждает, что настоящая любовь бывает только взаимной. А если любовь безответная, то это не настоящее чувство, а чувство сродни той же влюбленности.

— Господин Коньян — это художник, который переехал в Брад из столицы? — спросил Лерн, чтобы потянуть время. Так как впервые он задал сам себе вопрос, а что он испытывал к Вивьен?

Сначала она вызвала его негодование там — на побережье, обратившись к нему, возмутившим его обращением дедушка.

Затем заставила задуматься о том, а кто же он — хозяин замка на утесе.

Заставила задуматься о том, что он может составить новое завещание и дать распоряжение, чтобы его золото принесло пользу после его смерти.

Заставила сожалеть, там на берегу, на какое-то мгновение, что он не может закрутить с ней легкий ни к чему не обязывающий роман, как прежде... Правда затем он даже обрадовался, что это было невозможно, ведь раньше он никогда не связал бы свою жизнь с дочерью рыбака и заплатил бы ее родителям хорошие отступные на приданое девушки. Не задумываясь о том, что ради своей прихоти, сделал бы ее несчастной...

Но сейчас, читая вопрос в этих глазах, которые ждали его ответа, он признался себе, что им двигало не только желание спасти ее от брака с нелюбимым, слишком много чувств он испытывал тогда, когда приказал запрячь карету и прибыл в рыбацкий квартал.

Он хотел насолить и дальним родственникам, многие из которых ждали известия о его кончине. Хотел, чтобы его богатство оказалось в руках той, кто сможет использовать его на благо. А также он не хотел уступить Вивьен этому молодому помощнику градоначальника.

Тогда его еще удивило это собственническое чувство, но сейчас, когда он накануне был готов приревновать ее даже к старику и когда ловил себя на желании прикоснуться к ней, слышать в ее устах свое имя...

Пожалуй, сегодня он знал ответ на вопрос встретил ли он свою леди Итель. Он встретил свою босоногую герцогиню.

— Да. Думаю, в столице с ним что-то произошло, что и заставило его приехать в Брад. Но господин Коньян никогда не говорит о своем прошлом.

Еще один собрат по несчастью, подумал Лерн. И хотя Вивьен использовала слово приехал, он догадался, что художник, как и он сам, бежал из столицы. Вот только причины бегства все же у них были разные.

— Так что вы думаете — он прав или ошибается?

— Не знаю, — признался Лерн. — Любовь и есть любовь, и неважно отвечают тебе взаимностью или нет. Тебе все равно хочется заботиться об этом человеке, хочется защитить его от всего мира и ото всех невзгод, хочется проводить с ним каждую свободную минуту, разговаривая даже ни о чем, хочется прикоснуться к нему, — голос Лерна немного охрип, а взгляд заглядывал в ее немного расширившиеся глаза, — ощутить губами вкус, услышать стон и шепотом собственное имя... — он оборвал себя, чтобы не перечислить другие желания, которые, однако, всю прошедшую ночь будоражили его кровь, заставляя чувствовать себя вновь молодым. И только данное слово и страх напугать ее удержали его в спальне. Ведь даже созерцание звезд не успокоило его, напротив, он и на небе видел парные созвездия. И вспоминал легенды, которых оказывается знал гораздо больше, нежели думал.

Молчали они довольно долго. Сначала глазами продолжая резко оборвавшийся разговор, но затем они запутались и своих взглядах и в том, что за эмоции они отражали, и тогда они полностью замолчали, отводя глаза.

И это было особое молчание, когда каждому было о чем задуматься. И когда никто из них не решался сказать те слова, которые ждал другой.

А карета тем временем везла их в обитель, которая в отличие от мужской, находилась в черте города.

И когда кучер остановил лошадей, в карете сразу раздались два вздоха облегчения. Так как каждый из них хотел вернуть это легкое общение и веселое подтрунивание друг над другом, которое царило между ними еще час назад в книжной лавке. Ведь порой в присутствии трех лиц общаться им было гораздо легче, и тогда Вивьен даже не смущала ладонь герцога, сжимающая за столом ее пальцы. А вдвоем они не находили нужных слов и обрывали разговор, когда заговаривали о главном. И весь их разговор напоминал танец — шаг вперед, два шага назад. Они плели танцевальное кружево, начиная круг за кругом, опасаясь встретиться наконец-то лицом к лицу, глазами в глаза.

— Вивьен!

К карете, которая остановилась за стенами обители, подбежала девушка в зеленой одежде послушницы. Головной убор в форме вытянутого конуса скрывал каждую прядь ее волос, но не трудно было догадаться, что эта девушка была еще довольно молода.

Подбежав ближе послушница смутилась.

— О прости, я теперь должна обращаться к тебе ваша светлость.

— Тогда и мне придется обращаться к тебе госпожа Улина.

— Скажешь еще, — девушка перевела взгляд на герцога и поклонилось. — Милорд, настоятельница просила проводить вас к ней, когда вы прибудете.

Лерн хмыкнул, то есть его ждали еще до того, как он принял решение прибыть в обитель.

Впрочем и сама обитель удивила его своей простотой. Никаких вычурных архитектурных изысков. И даже стоящая в отдалении от основных комплексов часовня, способная вместить довольно приличное число прихожан, не была покрыта барельефами или фресками. А увидев недостроенные здания, Лерн понял, что простота эта была вынужденная. Ведь работа мастеров по камню и художников стоила довольно дорого. И скорее всего настоятельница не могла позволить себе их нанять.

Во дворе находилось несколько сестер в белых одеяниях и послушниц в зеленом, которые не сумели скрыть любопытства, поглядывая на гостей. Вивьен конечно же сразу узнали, но вот осмелилась подойти к гостям только одна из сестер. И Лерн еще до того, как она подошла, сразу догадался что это и есть сестра Эбби, которую столько раз цитировала Вивьен. И все его представление о ней оказались далекими от реальности. Он почему-то был уверен, что сестра Эбби будет неким близнецом хозяйки книжной лавки. Ожидал увидеть некрасивую, немолодую и суровую женщину, но вместо этого увидел женщину редкой красоты, которая в белом платье, конусном головном уборе и без броского макияжа выглядела изысканным и редким цветком. И все же, стоило только было заглянуть в ее глаза и становилось понятно, эта женщина много печалей перенесла в своей жизни. И видимо они и привели ее сюда — в эту обитель, подальше от жизненных красок, грохота карет и криков толпы.

Женщина посмотрела прямо в глаза Лерна, и он не стал отводить взгляд, как нашкодивший пес. Нет, он выдержал ее взгляд, ощутив невольное уважение.

И не только уважение, а также некое единство, ведь перед ним была не только сестра обители, но и чародейка. Лерн никогда не слышал о том, чтобы чародейки служили богам, ведь он не шутил в одну из первых встреч с Вивьен, маги признавали только двух богов — Ханель и бога без имени. Признавали, но не служили им, поэтому странно было видеть чародейку в белой одежде. Догадался Лерн и о том, что о магических способностях чародейки в обители никто не знал, и Вивьен даже не догадывалась, кем была одна из ее наставниц.

И он не собирался выдать чужой секрет, ему бы со своими было разобраться.

— Милорд, — кивнула она. И он усмехнулся. Он не знал, как она преклоняла колени перед богами, ведь даже в этом ее кивке было видно, что она видит в нем равного себе, а не аристократа.

— Сестра, — кивнул он в ответ, одним этим сестра обозначив то, что узнал ее, и то, что будет молчать.

— Иди, Вивьен, поздоровайся с другими послушницами. Они ждали тебя, чтобы поздравить тебя с браком.

— Хотите отослать меня, сестра Эбби? — чуть весело спросила Вивьен, разгадав замысел наставницы.

— Иди уже, егоза, — с теплотой в голосе повторила сестра Эбби.

И в этот раз Вивьен не стала спорить, а подхватив юбку до колен, побежала к послушницам и другим сестрам.