Не спрашивай

33

— Вас двое, — удивился Арни Олбрайт, когда открыл дверь и увидел Дортмундера и Келпа с натянутыми улыбками на лицах. — Значит, Дортмундер, ты привел с собой человека, чтобы разговаривать с ним, а не со мной.

— Нее, — ответил Джон.

— Я попросил его, Арни, ведь я не виделся с тобой тысячу лет, — произнёс Келп.

— И даже нос не вытянулся, счастливчик, — пошутил Арни и отошел, чтобы те вошли в его вонючую квартиру.

Жилье Арни напоминало своего владельца, такое же седое и грубое. Через огромные окна в небольших комнатах открывался вид на черный метал пожарных лестниц и грязную коричневую стену гаража высотой максимум четыре фута. Стены были украшены частью коллекции календарей, что собирал Арни. Красивые картинки, эротические изображения, глупые карикатуры дополняли месяц январь. В свою очередь январь везде начинался со всевозможных дней недели. Под снимками автомобилей из каждой автомобильной эры, красоток из каждой эры распущенности, плюс куча милых щенят, котят, жеребят и утят, которые вызывали сахарный диабет. Иногда, дабы взбодриться, календарь начинался с октября или марта. Напротив окон, выходящих на паркинг, стоял старый библиотечный стол, поверхность которого облюбовали несколько менее ценные полугодовые двойные календари, аптечные календари и те, чьи карандашные рисунки так нравились девушкам. На столе лежал небольшой бумажный пакет коричневого цвета. Именно на него и показал Арни со словами:

— Вот зачем вы пришли. А не повидаться со мной. Люди не горят желанием встречаться со мной, можете поверить мне на слово.

— Ты слишком строго себя судишь, — заверил его Дортмундер и придвинулся ближе к столу с бумажным пакетом.

Арни присел за стол и произнес:

— Дортмундер, кончай болтать ерунду. Я знаю, каким отбросом меня считают. Люди в этом городе, прежде чем забронировать столик в ресторан, звонят туда и интересуются «А придет ли Арни Олбрайт?». Я в курсе происходящего, Дортмундер.

Каким же все-таки нелегким было общение с Арни. Как согласиться и одновременно не согласиться с ним? Дортмундер сделал ход конем и сменил тему:

— Значит пластик у тебя на руках, да?

— Садись, Дортмундер, — предложил Арни. — Если, конечно, сможешь выдержать вонь вокруг меня.

Дортмундер и Келп заняли кресла, что стояли возле стола. Дортмундер старался держаться хладнокровно, по-деловому, на лице Келпа отражалось маниакальное чувство товарищества и сочувствия.

— Окей, — сказал Дортмундер, — начнем.

— Это все мой желудок, — начал Арни. — Мой собственный желудок ненавидит меня, это он всему виной, из-за него у меня такое дыхание. Вы можете почувствовать его аромат, от меня несет как из туалета.

— Все не так плохо, Арни, — успокаивал Джон, но по факту это было в разы хуже.

Келп с маской кабуки из дружелюбия на лице спросил:

— У тебя есть карточки для нас, верно, Арни?

— Именно поэтому вы здесь, — ответил Арни и вытряс из пакета полдюжины кредитных карт, на каждой из них с помощью резинки крепился клочок исписанной бумаги. — Вот.

— Сколько? — задал вопрос Джон.

— Зависит от сроков и цели, — ответил Арни. — Вы можете пользоваться картой шесть месяцев, гарантированно, взять ее заграницу, но это будет стоить дороже.

— Нам что-нибудь простое.

— Три месяца это…

— Слишком долго.

Арни покачал головой:

— Весь крупный куш проходит мимо меня, — жаловался он. — Приходится довольствоваться мелочью. Люди знают, что у меня есть всякий хлам, иначе никто бы и не пришел в такую дыру как эта, чтобы увидеть такое дерьмо как я? Все приличное относят прямиком к Стуну. Покупка, продажа — Стун их человек.

— Нда? Он вышел из тюряги? — спросил Дортмундер и не смог сдержать заинтересованность в своем голосе.

— Ты тоже хорош, Дортмундер, — обвинял Арни. — Не говори мне, что отличаешься от других. Ты тоже охотнее заключишь сделку со Стуном, чем с таким куском говна как я.

— Арни, — сдержался Джон, — ты ведь знаешь, что я всегда прямой наводкой иду к тебе. Что на сегодня у тебя есть для меня, Арни?

— Итак, о чем ты говорил? На выходные?

— На эти выходные.

— Ну, конечно, как насчет следующих?

Арни сгреб все стопки кредиток кроме одной обратно в пакет, а затем ткнул на нее и произнес:

— Вот эта будет работать до вторника.

— Хорошо. То, что нужно.

— Подчеркиваю, до вторника она исправна, проблем не должно быть. Однако во вторник, если ты только попытаешься воспользоваться ею, то сразу же посыплются искры, пойдет дым и завоняет хуже, чем сейчас.

— До вторника я справлюсь, — ответил Дортмундер. — Сколько?

— А сколько тебе таких нужно?

— Две.

Арни кивнул:

— Пятьдесят за каждую.

— Арни, — начал Дортмундер, — ты сам только что сказал, что они выдохнуться во вторник. И как много клиентов сможешь найти за это время?

Арни крепко задумался, а после сказал:

— Дортмундер, не думай, что ты умнее всех. Ты пробудешь здесь полчаса, будешь торговаться и ругаться со мной, находиться рядом со мной в этой помойной квартире, и все для того, чтобы сэкономить двадцать долларов. Может ты просто заплатишь сотню баксов?