Не спрашивай

59

Расхаживая по гостиной Гарри Хочмена, Пирли рассматривал ее роскошь. В комнате повисла напряженная тишина. Он собрал восемь человек, среди которых не было ни одного адвоката или сотрудника страховой компании, что так усложняли процесс; но так или иначе они были главными, важными в этой истории. Жак Пирли с их помощью — осознанно или нет — он собирался разобраться в этом деле.

Он был готов открыть заседание, когда Гарри Хочмен резко спросил:

— Ну? Мы все собрались?

Пирли задумался, прежде чем ответить. Хочмен, поскольку это ему принадлежал номер, попытался сразу же перейти к повестке заседания, но у Пирли был несколько иной план.

— Да, мистер Хочмен, — в конце концов, сказал он, — мы все собрались.

— Тогда покончим с этим, — сказал Хочмен, показывая свою не то раздражительность, не то нервозность. — Я занятой человек.

— Мы все занятые люди, мистер Хочмен, — ответил Жак. — Вопрос в том, чем заняты? Могу ли я обратиться к вам, сэр, — сказал он одному из приглашенных гостей. — Не могли бы вы назвать присутствующим ваше имя и род занятий?

Высокий стройный седовласый мужчина закинул ногу на ногу. Спокойный, уверенный в себе, он расположился поудобнее в неудобном кресле, сложил руки и произнес:

— Меня зовут Хаммонд Кэш, региональный менеджер в CDA.

— Детективное агентство Continental.

— Да, сэр.

— Вы заключили контракт на предоставление охранных услуг посольству Вотскоэк сроком на несколько месяцев, верно?

— Да, сэр.

— И какое-то время тому назад в посольстве произошло ограбление?

— Да, сэр.

Тонкий мужчина тонко улыбнулся:

— Оно выглядело как ограбление, да, сэр.

Пирли краем глаза отметил с удовлетворением, как при этих словах Градеца Краловца пронзил внезапный спазм шока, но он сделал вид на данный момент, что ничего не заметил. Сосредоточившись на Кэше, он продолжил:

— Выглядело как ограбление? Не могли бы вы подробнее описать произошедший случай, мистер Кэш?

— Конечно, — позади мужчины рядом с его стулом стоял старый потрепанный портфель, из которого он достал пачку бумаг. — У меня есть письменные показания охранников, которые они дали под присягой. Так вот, посол Краловц пригласил на борт двух гостей. Один из которых отвлекал внимание на воротах, а другой в это время убегал, размахивая чем-то, что очень напоминало реликвию Санкт Ферганы.

— Напоминало!

— Одну минуту, посол, — вмешался Пирли. — Вам дадут слово. Мистер Кэш?

— Мои люди вернули артефакт, — продолжил Кэш, — сообщнику удалось скрыться на моторной лодке, управляемой тремя членами банды.

— Неплохо придумано, — предположил Пирли.

— Да, сер, очень, — Кэш усмехнулся, затем успокоившись, продолжил. — Мои люди, естественно, предложили позвонить в полицию, но посол и слышать об этом не хотел.

— Вы имеете в виду, что предполагаемую реликвию украли прямо из-под носа вашей охраны, и посол Краловц отказался сделать заявление в полицию?

— Да, сэр. Он видимо отпустил первого мужчину.

Краловц вскочила на ноги с криком:

— Что? На что ты намекаешь? Что ты этим хочешь сказать?

— Всему свое время, посол, — успокаивал его Пирли. — Вы присядьте и…

— Я хочу знать, что вы думаете…

— Садись, Градец, — приказал Гарри Хочмен с глубокой неприязнью в грубой голосе, что Краловц упал в кресло так, как будто в него ударилась подушка безопасности.

Пирли повернулся к Кэшу:

— Не могли бы вы рассказать нам, что произошло дальше?

— Они закрыли посольство, — ответил Кэш. — Мы остались на постах, но они закрыли место и все граждане Вотскоэк покинули страну.

— Понимаю, — и Пирли повернулся к другому из своих гостей, вдумчивому, курящему трубку, мужчине. — Сэр, скажите нам свое имя, и чем вы занимаетесь?

— Джон Макинтайр, — сказал задумчивый мужчина, посасывая свою темную трубку. — Из исследовательского университета Джонса Хопкинса. Судебная медицина.

— И у вас была возможность провести время на «Гордость Вотскоэк»?

— На самом деле довольно много времени.

— С какой целью, сэр?

— Возникли некоторые вопросы по поводу подлинности настоящей реликвии, бедренной кости, как вот эта, — и он опустил мокрый конец трубки вдоль своей левой штанины.

— И в день предполагаемого ограбления вы были…

— Вот, вот — предполагаемого!

На этот раз все посмотрели в сторону посла Краловца, и он затих. Пирли обратился к Макинтайру:

— Разговаривали ли вы в этот день с послом Краловцом?

— С одним из его людей, так мне кажется. Ласк или Термент. Он позвонил и сказал, что закрывают посольство на некоторое время, и я пока не могу продолжить мою работу. Эта ситуация разрешилась совсем недавно, когда моему коллеге исследователю и мне позволили продолжить изучение реликвии еще раз. И не сказали, что это одна и та же реликвия.

— Не сказали. Знаете ли вы, почему возникли сомнения в подлинности реликвии?

— Какой-то конфликт, — предположил Макинтайр, — с соседом Вотскоэк, с какой-то небольшой страной. К сожалению, не знаю ее имени.

— Тсерговия, — подсказал Жак и повернулся к бульдогообразной женщине в костюме цвета оливки: — Вы посол Котор из Тсерговии, не так ли?

— Да.

— Не могли бы вы рассказать нам, почему вы поставили под сомнение подлинность реликвии?

— Мы обладали подобной священной реликвией, — начала женщина. — До недавнего времени, мы считали, что наша кость является настоящей, а их поддельной. Однако результаты наших тестов смутили нас, оказалось все совершенно наоборот.

— По какой причине возникли эти споры?

— Политические соображения, — ответила посол. — По крайней мере, мы так считали.

Пирли обратился к тощему старику в клерикальной красно-черной шапочке:

— Вы архиепископ Минококус?

— Все верно.

— Вы возглавляете комиссию, которая занимается вопросом членства Вотскоэк и Тсерговии в ООН?

— Да.

— Ходили слухи, что по причине религиозных предубеждений, вы намеревались стать на сторону той страны, которая будет обладать настоящей реликвией?

— Это оскорбление!

— Но слухи все же были. Слухи лживы?

— Конечно! Что за абсурд! — лицо старого архиепископа порозовело, и он повернулся к послу Котор: — Вы верите в слухи?

— Вынуждена это признать. Какое-то время мы верили им, пока не познакомились с архиепископом. Тогда мы поняли, что он справедливый и умный человек.

— Спасибо, моя дорога, — поблагодарил архиепископ, кивнув в ее сторону своей блестящей головой.

Пирли обратился к Краловцу:

— Вы верите слухам?

— Конечно, нет.

— Нет, вы верите им. Вы утверждаете, что не доверяете слухам, но вы отдали реликвию Гарри Хочмену!

Краловц вытаращил глаза:

— Что?

— Вы и Гарри Хочмен, — продолжал давить Пирли, — использовали служебное положение в личных целях в течение кого-то времени, здесь и в Европе. Я подписал отчеты, собранные по линии Интерпола в Европе.

— Подождите минуту, — вмешался Хочмен. — Просто одну чертову минуту.

— Нет, мистер Хочмен, — отказал Пирли финансисту. — Вы считаете себя ценителем искусства, коллекционером, а также самым главным в промышленности.

— Я такой, — произнес Хочмен, как будто это было и так очевидно, — какой я есть.

— Ценитель искусства, который сделает все возможное и невозможное для обладания произведением искусства, что ему понравилось.

Запоздалая осторожность.

— Я такого не говорил, — ответил Хочмен.

— Тогда скажу я, — сказал ему Пирли. — У меня есть письменные показания относительно неэтичной и незаконной деятельности. Вы нанимали людей в Женеве, Роттердаме и Буэнос-Айресе для приобретения определенных работ, которые сильно вас интересовали.

— Вздор, — возразил Хочмен. — Мир искусства особенный — Вот сидит Гай Клаверацк, он дилер — спросите его!

— Мы вернемся к мистеру Клаверацку позже, — ответил Пирли. — Достаточно будет сказать, что на данный момент, вы, как известно, способны на крайние меры, дабы получить желаемое произведение искусства.

— Не более чем кто-нибудь еще в области…

— Намного более, я бы сказал, мистер Хочмен. Не многие любители искусства прибегают к шантажу!

На лице Хочмена, на лице капитана промышленности отразились шок и недоверие:

— Вы сошли сума?

— Я так не думаю, — и Пирли вынул из внутреннего кармана куртки сложенный листок бумаги, открыл его и передал Краловцу, оглушенному чередой событий. — Посол, это список женщин, с которыми вы встречались в Нью-Йорке за последние двенадцать месяцев. Здесь сорок девять имен.

Краловц тупо смотрел на список и покачал головой:

— Ну, если вы так решили.

— В списке отсутствуют три имени, — продолжил Жак. — Не могли бы вы назвать их?

— Конечно, нет. Как я могу их помнить?

— Три женщины в прошлом году. Три женщины, на которых вы потратили время и деньги. Три женщины, с которыми вы легли в постель, но вы не помните их.

— Я не знаю, я имею в виду, я не вижу в этом смысла?

— Они помнят вас. Они и некоторые другие. У меня есть письменные показания под присягой касаемо их сексуального опыта с вами. Ни одна из них не почувствовала, так сказать, сильной заинтересованности. У них сложилось общее впечатление, что у вас отсутствует большое влечение к гетеросексуальным связям.

— Я вам не верю. Где эти показания, данные под присягой?

Пирли показал на неприветливого мужчину с седыми усами и атлетического телосложения:

— В распоряжении Билла Карнитца. Он работает детективом в отделе расследований мошенничеств, департамента полиции города Нью-Йорка.

— Обман!

— По моим предположениям вы и доктор Зорн Карвер являетесь любовниками с того самого момента, как начали жить вместе в одной комнате в студенческие годы, в осигребском политехникуме. Вы женились, чтобы скрыть эту связь, афишировали связи с привлекательными женщинами в Нью-Йорке по той же причине, потому что осознаете, разоблачение разрушит вашу дипломатическую карьеру.

— Это смешно, — шипел Краловц, — ООН…

— За вами была установлена слежка, посол, — когда вы, переодевшись, покинули посольство два дня назад. Вы провели все ночи в доме доктора Зорна в Бронксе. Почему?

— Я могу объяснить!

— Давайте, посол.

Краловц смотрел, думал, начал, застонал, закрыл глаза и уронил голову на ладони рук.

Пирли припер его к стенке, и он знал это.

— Кроме этого, я предполагаю, — продолжил Жак и указал негнущимся пальцем на голову Краловца, — что Гарри Хочмен сказал вам, что хочет реликвию Санкт Ферганы, а также инкрустированный камнями саркофаг, в котором…

— Реликварий, — исправил Гай Клаверацк.

— Прошу прощения. Вы совершенно правы, я увлекся. Реликварий. Он действительно хотел его, не так ли? И угрожал поведать всем о вашем романе с доктором Зорном, если он не получит ее? Откуда он узнал об этом романе? Потому что одолжил вам свой замок в Вермонте в качестве безопасного любовного гнездышка для вас и вашего друга доктора!

Хочмен вскочил на ноги:

— Это возмутительно! Сидеть здесь, в моем собственном отеле и выслушивать абсурдные вещи смешного…

— Вы считаете, что это смешно, мистер Хочмен? — Пирли махнул в сторону Билли, полицейского из отдела расследования мошенничеств. — После нашей встречи, вы сможете обсудить эту нелепую историю с детективом Карнитцом.

Хочмен побледнел:

— Я не знаю, почему вы пытаетесь подставить меня, Пирли, — сказал он, — но я никогда не знал, что Градец Краловц был педиком…

— Я не педик! Я не педик!

— Я никогда бы не позволил ему жить в моем замке! Он взломал его! Возможно он в сговоре с ворами; я бы не стал сбрасывать его со счетов. Допросите его.

Билл Карнитц сухо сказал из своего угла:

— Мы сделаем это, мистер Хочмен. Мы допросим каждого.

— И если вам нечего скрывать, — добавил Пирли с легкой усмешкой, — все будет в порядке.

Хочмен осознал, сколько вещей ему придется скрыть. Тихо, без прежнего бахвальства, он сел.

Пирли обратился ко всем присутствующим:

— Подведем итоги. Посол Краловц имитирует кражу реликвии, но не сообщает об этом в полицию, поскольку та сразу же раскроет мошенничество. Однако сохранились записи в детективном агентстве Continental и могли возникнуть вопросы о том, что стало с реликвией. Провернув этот сфабрикованный грабеж, посол закрыл посольство, передал реликвию и реликварий Гарри Хочмену, получил откуда-то поддельную кость и вновь открыл посольство. Все шло хорошо. Пока однажды во время любовной встречи посла и доктора Зорна в резиденцию, в их любовное гнездышко, предоставленное Гарри Хочменом не проникли воры. Они выкрали всю коллекцию произведений искусства, включая реликвию и реликварий. Даже тогда, никто, скорее всего не искал бы правду, ведь Гарри Хочмен, в панике, отрицал, что владеет реликвией и реликварием. Но теперь мы знаем, почему он солгал. Ведь мы знаем, что посол, который должен был охранять святыню в Нью-Йорке, вместо этого спал в Вермонте, когда такую же реликвию украли прямо «из-под» него… в Вермонте.

— Удивительный вывод, — пробормотал архиепископ.

Пирли улыбнулся довольный собой. — Хитроумное дельце, но я думаю, что оно закончено.

Гай Клаверацк сбитый с толку спросил:

— Жак? Я думал, мы занимаемся кражей. Что случилось с украденными произведениями искусства?

Пирли взглянул удивленно:

— Украденное имущество? Я полагаю, что оно до сих пор у воров, пока страховая компания не заплатит им. Ведь дело не в похищенных предметах, Гай. Случаев хищения произведений искусства пруд пруди. А здесь мы имеем дело с осиротевшим реликварием.