Недостойный сын

46. Месть

Ещё три дня город находился на осадном положении, но наконец-то наше вынужденное затворничество подошло к концу, и появилась реальная возможность выехать за пределы столицы. Завтра же поеду в родительское поместье — соскучился по всем неимоверно! Пусть Патлок с Альдой и скрашивали дни бездействия, но мама, Сарния и Пират даже присниться умудрились. Все сразу причём. Пора сон делать явью! Заодно и посмотрю на то, что Литария приготовила по «мутным» людям в окружении кангана. Её комментарии и выводы пригодятся — голова этой женщины работает не хуже компьютера, и я не удивлюсь, если она уже вычислила предателя во дворце, связанного с Тенями.

Как бы я ни рвался уехать, но жизнь внесла свои коррективы. Прибывший от эканганды посланник передал мне запечатанное письмо. Оставив его дожидаться ответа, я с сильно бьющимся сердцем, поднялся к себе в кабинет и начал читать:

Эти сухие строчки, написанные ровным, каллиграфическим почерком, вызвали в душе бурю эмоций! Неужели дело сдвинулось с мёртвой точки? Появился шанс нормально поговорить с Ирисией и быть может… А вот дальше лучше не загадывать, чтобы потом не разочаровываться в ожиданиях. Спрятав письмо в ящик стола, я сбежал по лестнице вниз и сказал посыльному только два слова:

— Обязательно буду!

Тот учтиво раскланялся и отбыл. Я же не находил себе места, пытаясь представить, как и о чём мы будем говорить. Впервые появилась неуверенность, что справлюсь. Одно дело, когда пытался согласно чётко выверенной роли играть нахального ридгана, но быть самим собой, просто так открывать душу и сердце… Я не умею, и прошлый Сан Саныч здесь не поможет. Ирисия — не мама, и нормального опыта с женщинами у меня нет. Точнее, есть небольшой, но всё больше однобокий — не приходилось до этого влюбляться, нырнув в чувства с головой.

Мои метания прекратил Болтун, поймав за руку во время очередного круга по гостиной.

— Ваш Милсердие… Тута мы с Занозой волнуемся, стал быть. Лица на вас нет, как человек эканганды отбыл восвояси. Не наше, конечно, неумытое дело, только ежели чего, то мы поможем.

— Да! Не ваше! — отмахнулся я, попытавшись продолжить копания в себе, но внезапно замер. — А с чего вы с Альдой решили, что это был от неё посланник?

— Так одёжа на человеке из дворцовой гвардии. Ежели б сам Его Сияющее Величие прислал, то не стал ждать ответа, а просто передал приказ. Значится, эка Ирисия весточку прислала — Вы только после неё таким дурным выглядите… Извините, стал быть, за правду… Мож, кофейку? Там Заноза такие пироги ягодные понаделала — с пальцами бы съел!

Последнее предложение мне понравилось очень. Безопасница не только ножами лихо орудует, но и у плиты умеет не хуже. А после того, как свёл её с Билицем, хозяином «Сытого капитана», то научилась даже борщ варить! Если Болтун говорит, что пироги вкусные — так и есть!

Расположившись за столом, уплетаю за обе щёки, не забывая нахваливать кухарку. Оба слуги с умилёнными взглядами наблюдают эту картину и ждут, пока хозяин насытится, чтобы рассказать последние новости. Не стал их разочаровывать и, взяв обещание, что не побегут немедленно докладывать своим командирам, пересказал содержание записки.

Альда обрадовалась за меня, а вот Патлок нахмурился.

— Был в горах Западной провинции случай, — немного помолчав, начал он. — Пошёл один смельчак на охоту. Скального тиграна хотел выследить и его ценную шкуру приволочь, чтобы продать задорого. Нашёл, значится, не он тиграна, а голодный зверь его. Сцепились на узкой тропке и вместе в пропасть рухнули. Повезло — снизу площадка небольшая была, и на ней, обнявшись, очутились. Сидят оба, друг на дружку зыркают, а пошевелиться бояться, чтобы опять не упасть. Всю ночь проторчали, немного привыкая к соседу. Утром охотник осторожно полез по стене — тама всего-то высоты в три роста, и выбрался. Глядь в пропасть, а тигран сидит и жалобно смотрит. Расчувствовался мужик, нашёл бревно и вниз свесил. Зверюга по нему вскарабкалась и прыг на спасителя! Только косточки от дурня нашли.

— Подожди! — перебила рассказ Заноза. — Так если охотник погиб, то кто историю рассказал? Явно не тигран!

— Ну вот, что ты за девка такая?! — горестно вздохнул Болтун. — Ежели в каждой истории копаться, по словам разбирая, то и смысла не увидишь! Неважно, кто! Народ говорит — значится, было! Тута другое важно… Обижена эканганда на хозяина сильно. Так до своего перерождения ославил на всю столицу девушку, что хуже и придумать сложно. Сама б простила?

— Не успела, — ответила та. — Прирезала бы раньше.

— Вооот! Это ты — борга простая, а тута целая эканганда, стал быть! Уж у неё самолюбия поболе нашего! И пусть спас её ри Ликкарт, но кто знает, что у ней в душе творится. Вы, — повернулся Патлок в мою сторону, — осторожнее будьте. Эка Ирисия хорошая, только расслабляться с ней не стоит. Мож, мы с Вами? Втроём оно сподручнее.

— Нет, — отвечаю ему. — Одного ждут. Да даже если бы и можно было, то всё равно не взял — воевать против любимой дочери Тойбрела Звейницилла мне опасно, а вам так, вообще, прямая дорога на кладбище. Но совет твой запомню… Что-то мне уже ехать расхотелось…

— Надо! — строго сказала Альда. — От опасности бегать — незащищённую спину ей подставлять. Тем более, что, может, и намудрил Болтун со своими россказнями, и ждёт вас эканганда, чтобы действительно помириться. Вы только нам потом расскажите… Знаете, как интересно!

Намудрил Патлок или нет, но собраться заставил серьёзно, поэтому вечером следующего дня садился в приехавшую дворцовую карету с ощущением, что еду не на свидание с любимой женщиной, а на очередной разговор с Эриносом.

По приезде во дворец, один из телохранителей эканганды проводил меня узенькими, явно служебными коридорчиками в шикарно обставленную комнату, где был накрыт стол. Ирисии не было. Подойдя к окну, глянул на уже почти ночное небо, где обе луны показались ещё малозаметными нечёткими блинами. Эх… Сейчас бы на Хирговом Яблоке спрятаться, а то что-то свербит нехорошо…

— Всё-таки решился. Здравствуй, Ликкарт, — раздался за спиной такой знакомый голос.

Повернулся и стал рассматривать Ирисию, которая в золотой тунике была просто обворожительна, а высокая причёска притягивала взгляд своей замысловатостью. В изумрудных глазах любимой отражалось пламя свечей, придавая ей колдовской вид. Бесподобна! Она не человек — она произведение искусства!

— Ты чего застыл? — с лёгкой иронией в голосе поинтересовалась девушка. — Опять размышляешь какая у нас встреча — официальная или нет?

— А? Да! То есть, нет! — стушевался я. — Извини, но глаз не оторвать! Божественно выглядишь! Готов на любой вариант, лишь бы видеть тебя рядом!

Ирисия улыбнулась, довольная произведённым эффектом, и грациозно опустилась на стул.

— Поухаживай, Ликк. Мне немного вина… Но учти — мы всего лишь разговариваем и ничего больше, поэтому руки, губы и остальные части тела не распускай.

Торопливо выполняю просьбу и усаживаюсь напротив, ощущая, что всё больше и больше попадаю под действие гормонов молодого тела. Надо успокоиться, а то опять понаделаю глупостей.

— Что-то ты сегодня немногословен, — сказала она, прикасаясь такими манящими, яркими губами к стеклу бокала. — Обычно не остановить… Хорошо. Тогда начну я. Хочу поблагодарить за то, что спас в том проклятом доме, и что хоть вёл себя местами как скотина, но работать с тобой было интересно. Может, ты и правда изменился?

— Я говорил про это не раз, но ты не хотела слушать.

— Послушаю сейчас. Давай сравним твои слова и мои наблюдения.

И тут меня прорвало! Не знаю, сколько времени я рассказывал о том, как сожалею о прошлом, насколько она мне дорога и как бы хотел всё изменить. О том, что мне не нужна никакая власть, а только любимая женщина рядом, как скучаю о ней и ещё много чего, что копилось в душе. Вывалил практически без остановки, поражаясь самому себе, насколько подобная исповедь была мне необходима. Наконец, окончательно выдохшись, заткнулся на полуслове, чувствуя, будто только что всю кожу с себя снял.

Ирисия расслабленно сидела с лёгкой улыбкой на спокойном лице и неторопливо попивала вино.

— Удивил! — соизволила произнести она, после небольшой паузы. — Теперь вот думаю, что тебе ответить. Нет! Мне действительно очень понравилась твоя речь и даже… Но сейчас не об этом.

Неожиданно встала, подошла ко мне и склонилась, приблизив своё лицо.

— Знаешь, Ликк… — почти прошептала она. — Однажды я пообещала себе, что обязательно снова тебя поцелую… Сама… Тогда, когда придёт этот час. Не поверишь, но сейчас именно он.

И вот её губы впиваются в мои с такой страстью, что я взрываюсь от наслаждения, отдавая себя полностью этому поцелую. Её пухлые, такие вкусные губы, острые зубки и жар тела просто сводят с ума. Я в другой вселенной, в которой больше нет никого! Только я и Ирисия! Это не должно заканчиваться! Это должно длиться вечно!

Но как я ни молил богов о продолжении, в какой-то момент она отстранилась от меня и выпрямилась. Потом торжествующе посмотрела, провела указательным пальчиком по губам и сказала:

— То, что надо! Достойное завершение… Стража! Ко мне!

Ещё не пришедший в себя, оказываюсь на полу с заломленными назад руками. Четверо бугаёв из охраны эканганды, профессионально зафиксировали тело, не давая и шанса оказать сопротивление.

Ирисия садится на корточки, чтобы быть в зоне моей видимости и продолжает:

— Я дала себе обещание поцеловать перед тем, как отомщу. Чтобы ты запомнил этот переход от наслаждения к падению в пропасть.

— Уже запомнил, — говорю, пытаясь собрать мысли в кучу. — Тем более, вспоминать недолго придётся. Как решила убить, эка?

— Убить? Нет, Ликк! Ты будешь жить. Надеюсь, долго и с позором. Признаться, я до сих пор чувствую к тебе извращённое чувство любви. Бежала от него, вытравливала всеми способами, но не отпускает. Представляешь, хотела даже простить несколько раз! Если все твои слова, что ты сегодня мне наговорил, правда, то тебе предстоят подобные ощущения. Заодно и посмотрим, насколько ты сможешь продолжать невинно хлопать глазами и улыбаться, зная, что перед тобой та, которая прилюдно унизила. Поверь, то ещё испытание.

— Что ты задумала?

— Невинную шалость! Под утро тебя голым прикуют посреди рыночной площади и обольют дерьмом… Не бойся — всего лишь свиным. Пришедшие торговцы не только Гратилии, но и заморские, застанут занимательную картину, которую тут же живописно разнесут по всей столице и за её пределы… Уверена, что ещё и приукрасят! Что бы ты замечательного ни сделал после этого, но все будут помнить лишь её. Не удивлюсь, если в исторические хроники попадёт рассказ про дерьмового ридгана.

Советник Безопасности от твоих услуг не откажется — ему к паршивой репутации подчинённых не привыкать, а высокая власть уже не будет светить. Сам понимаешь, что любые попытки стать канганом после такого позорища бесполезны. Здесь я тоже себя обезопасила, так как не уверена, что все твои хитрые игры с Тенями ещё не закончились. Теперь ты им будешь не интересен — хоть наизнанку вывернись!

— Договориться нормально не получится? — спрашиваю её, не надеясь на положительный ответ.

— Может быть… — ухмыляется Ирисия. — Только не сегодня. Если найдёшь в себе силы повторить сегодняшнюю речь, то приходи в гости. Когда будем равны в обидах, как сказал один умный человек, тогда и поймём друг друга. До этого ну вот никак не получится! Прощай… Или до встречи! Как сам захочешь!

Придя к себе, Ирисия устало опустилась на диван. Дело сделано… Только почему-то внутри нет чувства удовлетворения. Словно она отомстила не прошлому подонку Ладомолиусу, а совсем другому человеку. Его слова, его признания задели за живое, и с трудом удавалось сохранить правильное выражение на лице. Ликк говорил немного путанно, запинаясь, теряя мысль, но с жаром, так, как будто бы сокровенное из себя вытаскивал.

Сердцем чувствовала, что не врёт, но ум отказывался верить, подсовывая мерзкие картинки из прошлого. А что, если он действительно настолько изменился? Что, если она сейчас совершила непоправимую ошибку?

Нет! Это надо было сделать! Даже если Ликк и стал другим, то она сама жить не сможет, зная, что отступила, малодушно отменив начатое! Лучше жалеть об ошибках, чем мучиться от незавершённости! Может, Ликкарт тогда по-настоящему поймёт её боль! Сможет справиться с ней — станем пусть и не друзьями, но не врагами… Кагнаном в любом случае ему не быть — отец на такое не согласится никогда!

До самого утра эканганда изводила себя мыслями и сомнениями, то оправдывала, то оправдывалась за свой поступок. Лишь лёгкий стук в дверь прервал эту мысленную пытку.

— Ваше Повелительство, — равнодушно сказал вошедший телохранитель. — Приказание исполнено, все условия соблюдены. Ридган Ладомолиус на рыночной площади.

Поблагодарив кивком, Ирисия отпустила воина. Вот и всё… Ничего не изменить… Жаль… И мерзко внутри…