Неизвестный Пири

15 декабря 1906 года в Национальном географическом обществе чествовали Роберта Пири. На ежегодном обеде собралась вашингтонская знать, более 400 человек: министры, сенаторы, конгрессмены, послы, высокие чины армии и флота. Для вручения герою была изготовлена медаль Хаббарда[156]. Надпись на одной из сторон золотого диска гласила, что Национальное географическое общество награждает Пири за рекорд 87°06′, а на другой стороне была изображена карта земного шара, и соответствующую точку украшала сапфировая звезда. Возможно, в зале собрались не только люди, симпатизирующие Пири, но и те, кого раздражали его высокомерие и непомерное тщеславие. Однако бьюсь об заклад, что среди присутствующих не было ни одного, кто бы не верил в провозглашенный рекорд.

Объяснением этого всеобщего приятия могли бы служить перефразированные слова Уолли Херберта: «Любой исследователь на месте Пири не поступил бы так». А еще – столь явно видное дискретное историческое перемещение победной точки на север:

82°45′ – англичанин Парри[157], 1827;

83°24′ – американец Локвуд (экспедиция Грили), 1882;

86°14′ – норвежец Нансен, 1896;

86°34′ – итальянец Каньи (экспедиция герцога Абруццкого), 1900.

Так и хочется сдвинуть флажок повыше, и прав Херберт: если уж придумывать рекорд, то… за 87-й параллелью – и красиво, и убедительно, мы все радуемся успехам человечества.

Никто из биографов Пири не распространялся о его совести. Чувствовал ли он когда-нибудь ее угрызения? Сентиментальность в нем жила, но она – удобное чувство, ее можно публично демонстрировать и потом пожинать плоды. К примеру: глядите, каков я – ухаживаю за последним выжившим псом, верно служившим мне, кормлю сперва его и только потом ем сам. Совесть же – не публична, и славы из нее не выжмешь. Скорее наоборот: обратишься к совести – и слава скукожится, исчезнет, как облако над полыньей, которая замерзла.

Роберта Пири приветствовал посол Италии, барон Мейер де Планше, в чем был особый смысл – прежнее достижение принадлежало герцогу Абруццкому: «Итальянец, сын нашей древней и прославленной королевской семьи, принц, и в то же самое время настоящий моряк, в течение нескольких лет удерживал рекорд достижения самой дальней северной широты… Этот рекорд сейчас ваш, коммандер Пири. С какой энергией, с какой почти сверхчеловеческой стойкостью вы добились его, широко известно во всем мире, и я уверен, что герцог Абруццкий, с его великодушием, рукоплещет триумфу своего выдающегося последователя. Никто не был бы более достоин этого успеха, чем вы, коммандер Пири, – вы, американец, ветеран, в самом деле молодой ветеран войны с таинственными силами, которые ревностно защищают подходы к Северному полюсу.

На поприще науки нет места для низких чувств; в соревнованиях за освоение земного шара нет ничего, подобного зависти. Вся работа – для человечества. Поэтому я счастлив от лица всех итальянцев отдать должное вам, коммандер Пири, вашим храбрым и преданным спутникам, вашим смелым товарищам, миссис Дибич-Пири, и искренне выразить наше глубокое, горячее и сердечное восхищение».

Пири ответил:

После тостов и речей недавний глава Общества Александр Белл представил особого гостя, сидевшего за главным столом: «…меня попросили сказать несколько слов о человеке, чье имя должно быть известно по крайней мере всем нам, о докторе Фредерике Куке, президенте нью-йоркского Клуба исследователей. Здесь присутствует коммандер Пири из арктических краев, которого мы все рады приветствовать. Но в лице доктора Кука мы встречаем одного из немногих американцев, если вообще не единственного американца, который исследовал обе противоположные точки земли – районы Арктики и Антарктики. А сейчас он побывал на вершине Американского континента и, следовательно, на вершине мира, и сегодня вечером, как я надеюсь, доктор Фредерик Кук расскажет нам кое-что о горе Мак-Кинли»[158].

Фредерик Кук, вполне светский человек, чувствовал себя среди высшего общества уверенно и, соблюдая этикет, начал так: «Сегодня вечером я предпочел бы рассказать вам о блестящем подвиге и о благородном характере коммандера Пири, которому удалось расширить человеческую выносливость до самого крайнего предела, и все это с бескорыстной целью – пронести честь и флаг своей страны на самый дальний север, но ваш председатель поставил передо мной задачу описать, как мы добрались до вершины нашего континента.

Успех в покорении горы Мак-Кинли можно объяснить в большей степени тем, что мы использовали рабочее снаряжение полярных исследователей, а среди полярных исследователей коммандер Пири работал усерднее других, чтобы сделать экипировку как можно более простой. Таким образом, косвенно часть почестей за восхождение по арктическим склонам нашей величайшей горы должна принадлежать коммандеру Пири».

Фредерик Кук на Аляске

После этого вежливого поклона доктор Кук поведал свою захватывающую историю. Он дошел в ней до кульминации, когда объявили о прибытии президента Рузвельта. Докладчик закончил выступление: «Мы достигли нашего Северного полюса. Мы привязали флаг к ледорубу, и Баррилл, стоя на краю, был так близко к небесам, что о подобном при жизни не мог и мечтать. Мы поднимались 8 дней, но пробыли на вершине всего-навсего 20 минут. Однако мне потребуется несколько часов, чтобы поведать вам об увиденном. Этот рассказ я оставлю на будущее».

Президент великой страны, выполняя свои задачи, сказал: «Цивилизация предоставляет людям настолько комфортные условия, что их дерзостные добродетели имеют тенденцию ослабевать. И это утешение – воздавать почести выдающемуся человеку, который своими подвигами очевидным образом показывает, что по крайней мере в некоторых состязаниях эти качества не утеряны…

Вы (повернувшись к коммандеру Пири) – тот… кому в течение многих месяцев и год за годом приходилось смотреть в лицо опасности и преодолевать величайшие трудности, неся на своих плечах безраздельную ответственность за жизнь, свою собственную и тех, кто шел за вами… Вам пришлось проявить все моральные качества, необходимые в военное время… Вы совершили великий подвиг. Подвиг, имеющий значение для всего человечества, подвиг, вызывающий уважение по отношению к вам и к нашей стране. От имени присутствующих здесь и миллионов наших соотечественников я рад вручить вам медаль Хаббарда…»

Пири благодарил:

Затем коммандер рассуждал о трех составляющих успеха: люди плюс гренландские собаки; американский маршрут[159] к Северному полюсу; снаряжение, доведенное за последние 15 лет до совершенства. Он объяснил неудачу 1906 года теплой погодой в Северном полушарии. Более того, Пири предположил, что, обладай он данными, предсказывающими этот нестандартно теплый сезон, он применил бы иную тактику, которая позволила бы ему, вопреки природным аномалиям, дойти до цели.

Говорил коммандер и о следующем походе. Он не только достигнет полюса, но и в тот же радужный год нанесет на карту пока никому не известные берега Северо-Восточной Гренландии, а в океане проведет целую серию глубоководных замеров.

Ясно, что Пири «втирал очки». И президенту, и именитым гостям. Но этот невинный блеф вряд ли может вызвать протест. Пири – не исследователь, не ученый. Он – торговец и рекламщик, обладающий страстным стремлением к славе. Разумеется, он говорил и о патриотизме:

Фредерик Кук

О докторе Куке в нашей книге сказано уже немало. В 1891–1892 годах в Северо-Гренландской экспедиции он в буквальном и переносном смысле слова поставил своего начальника на ноги, остался его заместителем на базе в Китовом заливе, когда двое смельчаков совершали свой бесстрашный рейд к восточному побережью Гренландии, освоил местный язык и завоевал своим добрым отношением к аборигенам их симпатию и дружбу. Столкнувшись с чрезмерным эгоизмом Пири и несправедливостью с его стороны, доктор отказался участвовать во второй экспедиции в Гренландию, но из чувства профессионального долга пошел на «Эрике» «спасать Пири». Сейчас, в декабре 1906 года, Кук вежливо хвалил прославленного героя. Впрочем, читатели помнят крайне жесткие комментарии доктора Кука в адрес Пири, появившиеся в 1913 году в книге «Мое обретение полюса». Как сложилась судьба врача из Бруклина?

В 1897 году он присоединился к бельгийской антарктической экспедиции Адриена де Жерлаша на судне «Бельжика». Капитаном шел Жорж Лекуант, а старшим помощником – 25-летний норвежец Руал Амундсен, имевший в то время весьма скромный опыт двух арктических походов на китобойных судах. На «Бельжике» находилось 19 человек пяти национальностей.

В январе 1898 года «Бельжика» вошла в антарктические воды. В начале марта, когда летнее тепло в этих южных широтах иссякло, судно угодило в тиски ледяных полей. Руал Амундсен отметил: «…теперь весь экипаж корабля очутился перед возможностью зимовки здесь без соответствующей зимней одежды, без достаточного продовольствия для стольких людей, и даже ламп было так мало, что их не хватало по числу кают. Перспективы были действительно угрожающие».

Два человека за время плавания погибли, двое сошли с ума, почти все болели цингой. В этих критических условиях Фредерик Кук проявил себя безупречным профессионалом. По выражению Роланда Хантфорда, он «существенно опережал состояние медицины того времени».

Цинга свалила и начальника, и капитана, причем оба были так плохи, что написали завещания. Руководство перешло к Амундсену. Он рассказывает: «Доктор Кук и я, мы оба знали… что этой болезни [цинги] можно избежать, употребляя в пищу свежее мясо. Поэтому… мы провели немало трудных часов, охотясь за тюленями и пингвинами… Однако начальник экспедиции питал к этому мясу отвращение, доходившее до нелепости. Он не только отказывался есть его сам, но и запретил всей команде».

Став первым лицом, норвежец велел откопать туши. Все люди, включая де Жерлаша, с жадностью съели свои порции. Свежее мясо в рационе спасло несчастных – буквально через неделю экипаж «Бельжики» пошел на поправку.

Амундсен отзывался о Куке: «Он был единственным из всех нас, никогда не терявшим мужества, всегда бодрым, полным надежды, и всегда имел доброе слово для каждого… Мало того, что никогда не угасала в нем вера, но изобретательность и предприимчивость его не имели границ». С чувством удивления и восхищения великий исследователь повествует о роли Кука в избавлении корабля из ледового плена: «В один прекрасный день кто-то из нас заметил, что приблизительно в 900 метрах от судна образовалась небольшая полынья. Никто из нас не придал ей особого значения… Но доктор Кук каким-то образом увидел в этой полынье хорошее предзнаменование. Он высказал твердую уверенность, что лед скоро начнет ломаться, а как только он вскроется, эта полынья дойдет до нас, и он предложил нам нечто, показавшееся сначала безумным предприятием, а именно: прорубить канал сквозь 900 метров сплошного льда, отделявшего нас от полыньи, и провести туда “Бельжику”, чтобы, как только лед начнет ломаться, она сразу же могла использовать этот благоприятный момент…

Фредерик Кук (слева) и Руал Амундсен в антарктической экспедиции. Фото Фредерика Кука

Экипаж судна «Бельжика» пробивает канал во льду. Фото Фредерика Кука

За этой работой мы провели долгие утомительные недели, пока, наконец, не выполнили своего задания…

И вдруг произошло чудо – как раз то, что предсказывал доктор Кук. Лед взломался, и путь к открытому морю прошел как раз через нашу полынью. Радость придала нам силы, и на полных парах мы пошли к открытому морю…»

Бельгийское правительство высоко оценило заслуги американца. Он был награжден орденом Леопольда I степени – высшей наградой Бельгии.

В 1903–1906 годах Кук предпринял три попытки подняться на гору Мак-Кинли, расположенную рядом с полярным кругом на Аляске. Третья попытка увенчалась успехом; автор рад сослаться на свою книгу «Фредерик Кук на вершине континента. Возвращаем Мак-Кинли великому американцу», рассказывающую об этих путешествиях.

Штурмуя заоблачную ледяную вершину, доктор мечтал о походе на Северный полюс, о чем хорошо знали его спутники. Мак-Кинли он назвал «Северным полюсом гор», а свою речь 15 декабря 1906 года в Национальном географическом обществе закончил словами: «Мы достигли нашего Северного полюса». В статье «Покорение горы Мак-Кинли», сравнивая трехлетнюю эпопею восхождения на Большую гору[160] с походом на Северный полюс, Кук говорил о последнем как о «прирученном приключении». Не совсем верно, ибо, кроме дороги от земли к полюсу, предстоит и возвращение, и именно оно в 1908 году станет для Кука самым трудным и опасным испытанием за всю его жизнь.

Гренландская практика; трагический опыт выживания в Антарктике; настойчивость и находчивость, огромная физическая сила и стальная воля, проявленные на Аляске, – вот с чем пришел доктор Кук на чествование знаменитого коммандера.

Два американца осуществили в один и тот же год захватывающие путешествия: Кук покорил Мак-Кинли, Пири, стремясь к полюсу, прошел сотни миль, чудом остался жив и, по всеобщему мнению, завоевал Самый дальний север – 87°06′. Кук – честен, Пири – лжив, впрочем, последнего никто не знает. И оба готовы идти к Северному полюсу.

Сам коммандер уверен: именно ему Соединенные Штаты поручили покорить Северный полюс и именно он должен совершить этот подвиг. Кук не разделяет эти пафосные мысли. Он убежден, что геройство – не государственная категория, оно – индивидуально. «Главное для меня заключается не в самом достижении цели, а в преодолении преград на пути к ней», – простая мысль, принадлежащая доктору.

В завоевании полюса Кук, в отличие от Пири, видит не перст судьбы и не веление родины, а нечто вполне реальное: «…великолепный, беспрецедентный подвиг – подвиг человеческого ума и плоти, в совершении которого я должен буду превзойти других. Едва ли мое тщеславие и жажда успеха превосходили честолюбие тех, кто добивается известности в бейсболе, состязаниях по бегу или другим видам атлетики».

Разная мотивация у двух претендентов. Пири даже в мыслях не допускает существование конкурента, Кук хочет выиграть соревнование.

1906 год для обоих полярников стал итоговым. Кук, поднявшись на Мак-Кинли, окончательно поверил в себя, познал вкус победы и полон решимости идти к Северному полюсу. Пири, опробовав новую систему вспомогательных отрядов и получив медаль Хаббарда из рук президента, воодушевлен и горит желанием достичь, наконец, своей заветной цели.

Кажется, что ситуация, сложившаяся в конце 1906 года, гибельна для Кука. Он не может не идти к полюсу и, отправившись на полюс, с большой вероятностью достигнет его. Успех Кука неприемлем для Пири, и почти наверняка он оболжет соперника, если тот опередит его. Оболжет легко и убедительно, и это бесстыдство станет всего лишь небольшим довеском к прочим его грехам. Боссы поддержат. Им – умным, богатым и властным – останется лишь следить за буйным птенцом, направляя его, а то и придерживая, чтобы он ненароком не навредил себе.

Читатель возразит: но Кук может и не дойти до полюса. Конечно, это так. Однако позиция автора книги состоит в том, что Пири открыть Северный полюс не по силам, а Куку это сделать почти легко. У него есть алгоритм, и в 1907–1908 годах он блестяще реализует его.

Декабрьская церемония в Национальном географическом обществе будто предвосхитила те трагические события, которые разыграются через 3 года. Полный энтузиазма и жизненной энергии рассказ Кука о покорении Северного полюса снова будет прерван друзьями Пири. Но сам коммандер предстанет уже не обаятельным и лояльным, а взбешенным и бесконечно далеким от чести.

Кук придет на полюс 21 апреля 1908 года. Пири якобы достигнет примечательной точки 6 апреля 1909 года. «Несправедливость», состоящая в том, что он – второй, разъярит коммандера, и вслед за телеграммой, гласящей, что звезды и полосы вбиты в полюс, он отправит еще одну, где, употребив свои крылатые слова «золотой кирпич», безапелляционно заявит, что Кук морочит публику.

Пири исполнится 53 года, Куку – 40. У коммандера скверный, заносчивый характер, доктор – приветлив и интеллигентен. У одного в запасе победа в Гренландии и последующая безвыигрышная борьба со льдами, у другого 17 лет полярного стажа и триумфальные победы одна за другой.

Убедить американцев в том, что Пири покорил полюс, а доктор Кук не сумел этого сделать, сторонники Пири не смогут. Для того чтобы недоверчивые соотечественники поверили в сверхъестественное, потребуются не отчеты соперников о ледовых маршрутах, а нечто посущественнее – сногсшибательное, убийственное. Много пакостей пойдет в ход, и главной из них станет афера – «Кук не был на Мак-Кинли».

Травля, слежка, угроза жизни обрушатся на Кука. Защититься он не сможет, и, к всеобщему позору, в декабре 1909 года – через 3 года после награждения Пири за несуществующий рекорд медалью Хаббарда – Кука назовут мошенником века, а на голову коммандера водрузят венок открывателя Северного полюса.

Доктор Кук инкогнито скроется за границей. Через год, придя в себя, вернется на родину и начнет неравную борьбу с Арктическим клубом Пири. Доктора представят сумасшедшим, посадят в тюрьму, он умрет в бедности, не отказавшись от своих двух бесподобных, небесных побед – в 1906 и 1908 годах, на Мак-Кинли и на Северном полюсе.