Неизвестный Пири

В конце слушаний Титтманн снова дал показания. Он представил сотрудников Береговой и геодезической службы, то есть своих подчиненных: Хью Митчелла и Чарльза Дювалля. Стенограмма:

Показания Митчелла

Тут, конечно, самый раз удивиться: в книге Пири не 6:40, а «6 часов утра» (7 апреля), и не 12:40, а «полдень», то есть 12:00 (7 апреля). Выходит, у Митчелла какие-то свои данные.

В бумаге приведены координаты лагеря Джесуп – 89°55′23′′ с. ш. и 137°00′ з. д., так что направление от лагеря к полюсу – северо-восток, и расстояние до полюса 4,6 мили.

В конце документа оптимистические предположения: «…Пири, по-видимому, прошел на расстоянии в 1,6 географической мили от Северного полюса; и если учесть, что погрешность при определении местоположения может составлять до 2 миль и что вероятности такой ошибки как в одном направлении, так и в другом равны, то вполне возможно, что утренний марш 7 апреля 1909 года привел Пири даже на расстояние двух шагов от магической точки Северного полюса». И подпись: «Хью Митчелл, расчетчик Береговой и геодезической службы».

Стенограмма:

Вновь Митчелл назвал время, отличное от того, что приведено в книге «Северный полюс». Он верит этим записям, но где они? Энглбрайт высказал сомнения, у Робертса сомнений уже нет, во всяком случае, он не задает вопросов.

Как выяснится в скором будущем, вся компания разыграла небольшой спектакль, похожий на пьесу «Ревизор». Первая сцена – это заявление Титтманна: «непревзойденные по способностям и опыту специалисты», «правительство использует их в государственных целях». Под документом стояла подпись не просто исполнителя – «Хью Митчелл», а называлось учреждение – «Береговая и геодезическая служба». Вторая сцена – реверанс Митчелла: «Я не знаю, насколько смогу соответствовать рекомендации доктора Титтманна». Третья – друг Пири конгрессмен Хобсон предложил увеличить размер карты, «если нет возражений со стороны [владельца карты] мистера Титтманна». И наконец, финал – выяснится, что Хью Митчелл не был назначен начальством, а действовал как частное лицо. Диаграмма построена по личной просьбе коммандера, заплатившего Митчеллу и Дюваллю. Титтманн прекрасно знал это, но тайну раскрыл только через 3 года в официальном письме в Министерство торговли[287]: «Расчеты данных Пири были сделаны мистерами Хью Митчеллом и Чарльзом Дюваллем, нанятыми для этой цели мистером Пири. Соответственно, эти расчеты не были официально выполнены Береговой и геодезической службой…»

Брайс в семейном архиве Пири обнаружил расписку Митчелла от 18 марта 1911 года, подтверждающую получение 280 долларов за проделанную работу.

Доклад Митчелла и диаграмма Дювалля стали для Пири спасением. Собственно, роль этих двух людей в судьбе Пири несравненно более значима, чем результаты работы Данкла и Луза, на которые рассчитывал Кук, нанимая их. Робертс, казалось бы настроенный критически, в «Мнении меньшинства» объяснил:

Итак, по словам конгрессмена, он поверил в то, что Пири представил Митчеллу и Дюваллю свои исходные данные, потому что «нет никаких доказательств обратного». Но доказательств обратного полно. Пожалуйста. Митчелл не приложил к диаграмме сведений о первоисточнике и не описал, в каком виде получил его; сам Робертс вертел в руках подозрительно чистый дневник Пири, но оригинальных записей, сделанных на полюсе, в нем не было. В отчете «Северный полюс» Пири задокументировал лишь два наблюдения из тринадцати: одно за 6 апреля, полученное «примерно в полдень», и второе – сделанное «в полдень» на следующий день. Записей других обсерваций в книге нет, хотя любому почитателю знаменитого полярника было бы очень интересно взглянуть на них.

Конгрессмен Робертс поверил и тому, что комитет Национального географического общества «имел в своем распоряжении те же самые астрономические наблюдения». В каком смысле – «те же самые»? Где Пири разместил их – в «маленькой книжице», которую «читал» Ганнетт, или на «отдельных клочках бумаги», о которых говорил Титтманн? Или, может быть, Митчелл и Дювалль нашли нечто в дневнике, попавшем в руки Валентина Вуда? Или у расчетчиков была «серия наблюдений» в лагере Джесуп на «тонкой потертой бумаге», о чем сообщила читателям журнала Hampton’s Эльза Баркер? Но легко предположить, что этих данных и вовсе не существовало.

Когда Ганнетта спросили, смог бы он лично подделать полюсные наблюдения, профессор без колебаний подтвердил: да, смог бы. Та же позиция была у Титтманна. Митчелл судил иначе, и на это противоречие обратил внимание Мейкон, не дрогнувший, в отличие от Робертса, перед последним козырем защиты Пири. Конгрессмен, отработавший 4 года прокурором округа, пошел дальше:

«Нужно иметь в виду, что расчеты, представленные мистером Митчеллом, были сделаны спустя по крайней мере 20 месяцев после сообщения о предполагаемом открытии полюса, и поэтому их нужно рассматривать в контексте запоздалых размышлений, а мы все хорошо понимаем, что означают “запоздалые размышления”, когда преследуется цель восполнить что-либо, чего не хватало в оригинале…

…показания мистера Митчелла с самого начала и до конца указывают на презумпцию ранга и необоснованные допущения касательно всего, что он делал в связи с расчетами данных, представленных Пири».

Профессор Армбрустер раскритиковал помощников Пири. Его заключение: «…все – ложь, там нет ни слова правды». Ученый представил резюме из 22 пунктов, из которых мы, не имея возможности углубиться в технические детали и астрономические расчеты, приведем лишь четвертый: «Выводы мистера Митчелла основываются на том факте, что утверждения мистера Пири – правда. Ничто из сделанного мистером Митчеллом не имеет никакого отношения к вопросу о том, были ли утверждения мистера Пири правдой или нет».

Тому простая иллюстрация. Читатель, вероятно, обратил внимание на простецкую вольность Митчелла, когда он ссылается на «время колумбийского меридиана»[288]. Но Пири в самом начале похода распрощался с 70-м меридианом западной долготы, и его меридиональное время ни в одной точке его маршрута никому никогда не было и не будет известно.

По мнению Роулинса, выводы Митчелла – «абсолютно ложное» свидетельство, «изобилующее искажениями фактов, вычислительными недоработками и оптимистичными допущениями, которые, естественно, не были замечены не имеющими специальной подготовки законодателями».

В апреле 1911 года диаграмма Митчелла и Дювалля появилась в журнале Scientific American. Редакторская колонка сообщала: «В последнем выпуске уважаемого периодического издания The Navy опубликована карта района Северного полюса с точным маршрутом, по которому Пири дошел до полюса, в соответствии с его записными книжками. Карта с нанесенным маршрутом Пири изготовлена двумя экспертами Береговой и геодезической службы Соединенных Штатов, работавшими независимо друг от друга, и их расчеты совпадают вплоть до секунды широты. Мистер Митчелл, один из экспертов, на основании своего профессионального опыта утверждает, что данные наблюдений, представленные в записной книжке, могли быть получены только при заявленных обстоятельствах».

Интригующие слова «записные книжки» и «записная книжка» заменили те, что звучали раньше: «маленькая книжица», «отдельные клочки», «тонкая потертая бумага». О данных Пири, послуживших Митчеллу и Дюваллю, по-прежнему ничего не было известно, и надежда, что мир наконец увидит сокровенные записи, возникла только в 1935 году, когда в издании New York Times Book Review Митчелл разместил рецензию на недавно изданную монографию преподобного Гордона Хейса. В статье говорилось: «Насколько убедительными являются эти наблюдения Пири в лагере Джесуп и насколько полными? Только некоторые из этих наблюдений приводятся в книге Пири, но все они были использованы в докладах, переданных экспертами комитету Конгресса, и все они (курсив мой. – Д. Ш.) были опубликованы в работе, представленной на Десятом международном географическом конгрессе, состоявшемся в 1913 году в Риме. Эта работа под названием “Тем, кто интересуется арктическими исследованиями”[289] содержит не только тщательный полный анализ астрономических наблюдений Пири около полюса, но также исследование, проведенное учеными Береговой и геодезической службы Соединенных Штатов…»

Диаграмма Митчелла и Дювалля[290]

Переводы надписей:

1. Переход 6 и 7 апреля 1909 года.

2. Переход 7 апреля 1909 года.

3. Лагерь Джесуп, 6 и 7 апреля 1909 года.

4. Северный полюс.

5. Маршрут от мыса Колумбия.

6. Позиции, нанесенные на карту на основании наблюдений, сделанных Р. Э. Пири в окрестностях Северного полюса.

Писатель Хеншоу Уорд, работавший в то время над книгой о Роберте Пири, прочтя эти строки и предположив, что ученому сообществу в Италии показали все тринадцать полюсных измерений Пири, радостно потирал руки. Он отыскал волнующий документ, но первичных данных в нем не обнаружил. Что касается красивого названия, то – так именовался доклад самого Митчелла: страницы 682–716 материалов Десятого конгресса.

Разочарованный Уорд продолжил расследование: «Спустя несколько недель я был в офисе Национального географического общества и разговаривал с помощником редактора. В середине разговора он достал… свежую копию работы Митчелла “Тем, кто интересуется арктическими исследованиями” и протянул ее мне со словами: “Это может помочь вам в ваших изысканиях”. Несомненно, это было его привычным действием – раздавать такую впечатляющую порцию пропаганды. С виду она внушительна. Она выглядит как решающее слово научных экспертов».

Ответов на скандальные вопросы: что же тако́е записи Пири на Северном полюсе и где они? – по-прежнему нет.

Между тем New York Times в редакционной сводке отметила: «Мистер Митчелл и мистер Дювалль проверили данные Пири по поручению комитета Конгресса…» Так что молодцы́ действовали не по заданию Береговой и геодезической службы, как считалось некогда, их статус повысился – они выполняли задание конгрессменов, а информация Титтманна, что расчетчики «наняты мистером Пири», испарилась.

Диаграммы Томаса Холла

Два представленных в книге «Северный полюс» факсимиле навигационных расчетов коммандера за 6 и 7 апреля тоже сомнительны. Капитан Холл:

«Возможно ли, чтобы Пири написал в своей книге, будто провел наблюдения за солнцем в “полдень” 7 апреля… а затем на другой странице той же самой книги (с. 292) дал факсимиле, показывающее, что эти же наблюдения были сделаны в “12:40” вместо “полудня”?..

Но, даже если одна такая ошибка была возможной, повторил бы он в точности идентичную ошибку в единственном другом факсимиле в той же книге?..

Мог ли он написать в книге или в дневнике, что, опять-таки, провел наблюдения за солнцем в “полдень” 6 апреля, а затем на другой странице той же книги (с. 362) представить факсимиле, сообщающее, что эти наблюдения были произведены 6 апреля в “12:50” вместо “полудня”?..

Однако важная и удивительная особенность заключается в том, что, в то время как оба эти факсимиле противоречат написанному самим Пири, оба странно согласуются с ложными предположениями Митчелла.

Естественный вопрос состоит в следующем: кто подготовил эти два факсимиле наблюдений? Был ли это Пири… или, возможно, это были сами достопочтенные… географы-эксперты, с чьими ложными цифрами точно совпадают оба факсимиле?»

Девять очерков Пири в журнале Hampton’s и книга «Северный полюс» предоставляют нам массу возможностей схватить автора за руку и громко сказать: «Ложь!» Но остаются варианты. То ли неправда Пири – это на самом деле его фатальное пренебрежение точностью и документальностью, персональная манера, и тогда вранье хоть и непростительно, но как бы безобидно. То ли жульничество – всего лишь фон, тайное послание путешественника, дескать, там, во льдах, все расплывчато, истины нет, а значит, извините, господа, нет и лжи. Выдумки могут иметь и такую интерпретацию: коммандер-то понимает суть происходящего, но думает, что все другие – дилетанты, не разумеют, он один – спец, один – интеллектуал, лишь ему доступно знание, он – уникум, и можно, не особенно заботясь об истине, предлагать читателям любую чушь. И наконец, самое тривиальное объяснение сочинительства Пири – обычная, заурядная ложь с целью утаить правду, которая ему самому известна. К примеру, Пири прекрасно знает, что не был на полюсе, но преподносит сказки, чтобы скрыть это.

Теперь согласимся, что все возможные допуски, любые попытки найти причину обманов коммандера, обнаружить хоть какое-то оправдание его лжи, спасая очень известного человека от осуждения и наказания, – наше добровольное дело. И понятно, что среди нас – тех, кто держит нейтралитет, строгих критиков и ненавистников, почитателей и ревностных сторонников – всегда может (и должен!) найтись непримиримый поборник правды. Именно таким жесточайшим разоблачителем стал капитан Томас Холл, и очень к месту здесь привести ряд выдержек из его логических построений.

Но прежде вернемся к главе 15 нашей книги. Составим таблицу результатов астрономических наблюдений Пири 6–7 апреля.

[291] [292] [293]

Вывод был такой: лагерь Джесуп не мог «уехать» с меридиана мыса Колумбия на меридиан Берингова пролива, а через сутки «приехать» обратно. Очевидно, что лагерь Джесуп оставался на месте, Пири же, не зная своего местоположения, импровизировал и называл удобные для себя меридианы.

Холл холоден и едок: «По собственному заявлению Пири, он действительно ошибся на 100° в долготе за один дневной марш. Неудивительно, что он не делал никаких наблюдений долготы во время своего путешествия, неудивительно, что Ганнетт сказал: “Они не нужны”[294]; и неудивительно, что Пири не представил ни единого наблюдения между лагерем Бартлетта и Северным полюсом, поскольку если бы он, оставив лагерь Бартлетта, допускал одну и ту же ошибку ежедневно в течение пяти дней, пока, по его словам, шел к полюсу, то он накопил бы ошибки в 500° долготы, что означало бы почти полтора путешествия вокруг земного шара».

Холл разоблачает коммандера, а следом и Митчелла. Рассуждения и вычисления громоздки, но идея проста: сравнить работу Пири на Северном полюсе, о которой он рассказывает в статьях и в книге, с результатами его же астрономических наблюдений, к сожалению, не всех тринадцати, известных только Митчеллу и Дюваллю, а трех – продемонстрированных всем.

Следующие слова Пири из его очерка в журнале Hampton’s Холл называет «Заявлением 1»:

У Пири на руке (или в руках) часы, карманный хронометр[295]. На нем время колумбийского меридиана. Кроме часов, у Пири есть компас, безукоризненно фиксирующий азимут солнца. В полдень светило на юге. Действия Пири привязаны к солнцу, часам и компасу, и эти три «прибора» не допускают каких-либо двусмысленностей.

Холл строит диаграмму[296], и по ней вместе с Холлом мы проследим за перемещениями Пири в районе полюса.

6 апреля, в полдень по времени меридиана мыса Колумбия, коммандер находился в точке А.

«…Он стартовал прямо на север… и достиг точки [В] в 7 милях от полюса в противоположном полушарии, на противоположном меридиане… Он добрался туда до полуночи и до того, как полуночное солнце появляется там, и подготовился к серии наблюдений при чистом небе, тихой погоде, и в полночь по времени колумбийского меридиана с 6 на 7 апреля увидел, что солнце находится точно на юге, достигнув этого меридиана [110° в. д.]. Следовательно, это был местный полдень, что в полной мере “подтверждает” его предыдущие полуденные наблюдения в лагере Джесуп. Солнце не могло быть нигде больше в это время, в этом полушарии, на этом меридиане, кроме как на юге. Мог ли он ошибиться в отношении этих фактов, если он действительно наблюдал их, располагая откорректированным временем и своими компасами?.. Любой, кто посмотрит на эту диаграмму, увидит, что это безупречное описание фактов и событий, которые он хотел представить. Если Пири действительно был там, то его описания верны. Отсюда следует, что если бы он был где-нибудь в другом месте в это время – в полдень 6 апреля и в полночь с 6 на 7 апреля, то он не смог бы наблюдать того, что, по его словам, он видел… Ни одно из этих описаний не было бы правильным, если бы он не был в тех местах, в то время и не совершал переходы в названных направлениях».

И разоблачение: «Но Пири говорит, что он там не был».

Холл имеет в виду новое утверждение Пири, названное «Заявлением 2»:

Лагерь Джесуп не смещался. Именно из него 18 часов назад Пири ушел в 10-мильный путь, так понятно расписанный в «Заявлении 1». Однако коли старт был дан не в точке А, а в точке С, лежащей на 170° з. д., то полудню меридиана мыса Колумбия соответствует 5:20 местного времени, и описание 10-мильного путешествия должно быть совсем иным. Продолжая путь, начатый от мыса Колумбия, Пири двинется не к Северному полюсу, а в направлении запад-юго-запад – от Северного полюса, и обратно будет идти в направлении восток-северо-восток.

Восьмимильный марш, пройденный утром 7 апреля, в случае если верно «Заявление 1», изобразится на диаграмме отрезком АК, а в случае если верно «Заявление 2», отрезком CL, направленным на восток. Для поиска Северного полюса путешествие бессмысленно, впрочем, как и путь от С к Д.

Но это не все, ибо существовала еще четвертая обсервация. Холл держит свою линию:

«Можно было бы подумать, что путаница, возникшая из этих двух заявлений, настолько ужасна, насколько это возможно, но Пири вновь все меняет и делает еще хуже, опять, видимо, все позабыв… Он говорит, что сделал еще одну серию наблюдений в полдень того же дня… Он пишет: “вновь вернувшись в лагерь, 7 апреля, в полдень по меридиану мыса Колумбия, провел ряд окончательных и вполне удовлетворительных астрономических наблюдений. Их результаты в основном совпали с результатами наблюдений, которые я произвел на этом же месте 24 часа назад”[298]…

Диаграмма Холла[299]

A – местоположение лагеря Джесуп на основании Заявления 1

B – полуночный лагерь, Заявление 1

C – лагерь Джесуп на основании Заявления 2

D – полуночный лагерь, Заявление 2

D' – на юг от полуночного лагеря, Заявление 2

K – конец 8-мильного марша, Заявление 1

E – конец 8-мильного марша, Заявление 2

L – конец 8-мильного марша «под прямым углом»

МВ – местное время

Любой разумный человек признает, что эти заявления невозможно согласовать. Где-то в них содержится ложь, и был только один способ сделать их правдоподобными… А именно – исправить заявления, изменить так, чтобы они стали максимально расплывчатыми… Пири рискнул. Пири не включил в книгу «Северный полюс» (которая была опубликована позднее, чем его статья в журнале Hampton’s). “Заявление 1”…

Должно быть, ему подсказали, чтобы он исключил… Должно быть, ему напомнили, что ни один человек не может составить диаграмму или график маршрута, который бы соответствовал таким противоречиям, таким невероятным обстоятельствам… Так или иначе, он выбросил его, убрал. Затем члены Национального географического общества попытались сделать карту, начертить маршрут… и представить заявление так, будто выброшенной части никогда не существовало…»

Приходилось следить за собой, и 7 января 1911 года в разговоре с конгрессменами Пири был аккуратен. О поездке 6 апреля 1909 года он сказал: «Проехал 10 миль…»[300] О севере никаких упоминаний!

Митчелл в рукописном документе, о котором говорил Энглбрайт, тоже осторожен: «…экспедиция прошла прямо (курсив мой. – Д. Ш.) 10 географических миль…» Про северную и южную части пути – ни слова.

Книга Холла:

«С момента предполагаемого визита Пири на полюс пролетели годы… и все-таки никто не может назвать в пределах 100° долготы, где Пири хотел бы расположить лагерь Джесуп. Мистер Титтманн… как будто такое сотворение истории Пири не выглядит смехотворным, представил комитету Конгресса диаграмму и схему маршрута Пири, составленные, как он сказал, его подчиненными Митчеллом и Дюваллем…

Он [Титтманн] не сумел построить график на основании вымышленных позиций Пири – никто не сумел бы; тут было слишком бурное море, чтобы прокладывать курс. Но Титтманн – уважаемый, образованный географ… Он знал, где должен быть расположен лагерь Джесуп. Это было спокойное плавание. Таким образом, график был получен и местоположение лагеря Джесуп определено для истории как 89°55′23′′ с. ш. и 137° з. д., несмотря на тот поразительный факт, что ни одна строчка и ни одна цифра, когда-либо опубликованные Пири, не подтверждали такое местоположение».

Дополняя карту Митчелла, Холл строит диаграмму 11 и совмещает ее с диаграммой 9. Получившаяся схема, названная диаграммой 10, весьма внушительна. Анализируя ее, исследователь громит спасателей коммандера:

«Митчелл говорит, что он и Дювалль раздельно, разными методами сделали вычисления на основании наблюдений, представленных Пири, и что оба получили результаты, совпадающие до “минуты” (секунды. – Д. Ш.). Мы не можем оспаривать это заявление, потому что они не позволили нам посмотреть ни их вычисления, ни вычисления Пири, с тем чтобы мы могли оценить – правильны они или нет, и мы не знаем, чем отличаются вычисления Митчелла от вычислений Пири. Но одно несомненно: или их расчеты ошибочны, или данные, которые им предоставил Пири, неверны…

В своей книге после месяцев ее подготовки на с. 289 он [Пири] говорит:

Фактически это повторение “Заявления 1”. Это – часть записи, и эти слова были перед Митчеллом, когда он строил график.

Может ли мистер Митчелл, мистер Титтманн или кто-нибудь еще объяснить, каким образом такое заявление согласуется с маршрутом Митчелла?.. Мог ли кто-нибудь идти часть маршрута на север, а часть – на юг? Митчелл говорит, что наблюдения Пири… показывают, что он шел, как отражено в графике, на юго-запад и на северо-восток и что 10-мильный марш вел от полюса, а не к нему… Правда заключается… в том, что Пири не совершал этот марш и не делал наблюдения, о которых говорит. График Митчелла подтверждает такое мнение».

Заключительные рассуждения капитана Холла:

«Он [Пири] следовал извилистым путем через лабиринты льдин по дрейфующему полярному льду на протяжении 413 миль. Когда он в 10 часов утра 6 апреля 1909 года приказал сделать остановку, он обнаружил, что был точно там, где он предполагал и где ему нужно было оказаться. Хенсон сказал, что флаг на Северном полюсе был установлен “сразу за иглу”. Потом флаг был сдвинут на 150 футов с тем, чтобы стоять точно в нужном месте[302]. Но когда Пири пытается дать как можно более точные данные для науки, для доказательства своего достижения, для истории и тратит больше года на доработку, он не может соединить свои отдельные вычисления, чтобы они соответствовали одно другому относительно его местоположения в пределах 100 градусов долготы. Затем комитет из трех самых именитых ученых в Америке, считающихся непревзойденными в своем мастерстве, взялся за эту работу. Спустя год… они не смогли сделать так, чтобы их собственные выводы совпали с вычислениями Пири в пределах 33 градусов долготы. Это аномальное, абсурдное несоответствие было принято Конгрессом и президентом как свидетельство опытного навигатора и доказательство того, что он был на Северном полюсе[303].

…Ни один здравомыслящий человек не осмелится представить такой откровенный конгломерат невозможностей, если только он заранее не убежден, что не имеет никакого значения, что же именно он представит… Определенно, это было гениальным ходом со стороны Пири – не делать никаких других наблюдений во время путешествия или, по крайней мере, не публиковать их. Для [Национального] Географического общества было абсолютно необходимо скрыть все сомнительные вычисления, так как их опубликование неизбежно и несомненно раскрыло бы обман.

Невозможно узнать правду о местоположении лагеря Джесуп. Пири не видел никакой земли, не делал никаких замеров глубин. Единственный свидетель во время марша (Хенсон) выступает против него. Всего одно доказательство, представленное им [Пири] публике, – эти предполагаемые наблюдения около Северного полюса. Если бы Пири был честен, ему было бы нечего бояться. Он бы предоставил общественности всю информацию: каждую высоту, каждое вычисление, каждый расчет, все, что у него было, он ничего бы не скрывал, а позволил бы ученым всего мира при их желании исследовать его записи и сообщить миру свое мнение. Солнце – правдиво. Оно всегда находится там, где оно должно быть в определенное время. Если заявление касательно солнца не совпадает с его графиком, то заявление неверно…»

Пири и Амундсен – сравнение Роулинса

На карте Митчелла и Дювалля пунктир, проходящий через лагерь Джесуп, ведет к точке старта – мысу Колумбия, до которого 413 миль. Пири за 36 дней пути отклонился от цели всего на 4 мили. Угловая ошибка составила 0,01 радиана, или 0,6 градуса. Представьте себе – какая точность!

Первым пробирался, как правило, Бартлетт; два дня – Марвин; на последнем участке большую часть времени – Хенсон. Никто из них не обладал каким-либо особым умением выбирать путь и держать направление. Фактически ничего не изменилось по сравнению с 1906 годом, когда Пири обвинил Хенсона в том, что, обходя препятствия, он отклонялся к западу. Сам начальник обычно ехал в арьергарде. Ледовых препятствий путники встречали сверх меры, плюс дрейф! Да, в 1909 году не было шторма, похожего на тот, который отшвырнул лагерь Пири в 1906 году на 60 миль к востоку, но и замереть льды не могли. Океанские течения неизменны, и ветры, как мы прочли у Пири, дули постоянно – в разные стороны и разной силы. Тем не менее такая потрясающая, волшебная точность.

В 1912 году вышла в свет книга Амундсена «Южный полюс», и появилась возможность сравнить путь к цели двух корифеев. 9 декабря 1911 года Руал Амундсен и четыре его спутника достигли 88°25′ ю. ш. Прежний рекорд продвижения человека на юг, рекорд Шеклтона, пал. До полюса было 95 миль. На следующий день погода стояла отличная, и счастливцы из Норвегии провели последние перед Южным полюсом навигационные расчеты, выверяя курс. Оставшиеся 95 миль они шли, определяя широту по солнцу и поглядывая на свои безупречно работающие одометры. 15 декабря, в 15 часов, все каюры одновременно прокричали: «Стоп!» По счислению герои достигли полюса. Астрономические наблюдения дали координаты: 89°53′50′′ ю. ш. и 103° з. д., так что норвежцы стояли справа от полюса, на расстоянии 6 миль, и легко посчитать, что их угловая ошибка, накопившаяся за 6 дней, превысила угловое отклонение Пири более чем в пять раз.

Амундсен и его великолепные спутники имели несравнимые с отрядом Пири возможности приблизиться к заветной точке с большой точностью. Под ногами лежала неподвижная, ровная поверхность Антарктиды. Все пятеро были превосходными лыжниками, четверо – профессиональными штурманами, за направлением следили по четырем компасам, вмонтированным в сани, и еще существовало три одометра.

Красивое и остроумное сравнение ошибок Пири и Амундсена принадлежит Роулинсу. С ядовитой усмешкой он подытожил: «Бедный неуклюжий Руал Амундсен». На самом деле – бедные и неуклюжие Митчелл и Дювалль, которые пришли к выводам, противоречащим здравому смыслу. Бедные и неуклюжие Ганнетт, Титтманн и Честер, не обратившие внимания на абсурдность того, что их подопечный Пири, начав путь от земли, шел больше месяца по дрейфующим льдам, не определяя долготу, и достиг цели с ошибкой в 4 мили. Бедное и неуклюжее Национальное географическое общество, благословившее всю эту выдуманную абстракцию.

Но еще дальше пошел конгрессмен Артур Бейтс в своем докладе «Официальное признание заслуг Роберта Пири, арктического исследователя» от 21 января 1911 года. В заключительной части доклада Бейтс словно извинился перед аудиторией за то, что Пири сдвинулся влево на 4,6 мили, – виноват хронометр. Конгрессмен сказал о его «прогнозируемом суточном ходе», о том, что, «по словам мистера Митчелла… часы Пири спешили на 10 минут… и… наблюдения за солнцем вместо того, чтобы проводиться на предполагаемом (70-м) меридиане, проводились за 10 минут до того, как солнце достигало этого меридиана».

И окончательный вывод: «Если бы хронометр Пири был абсолютно точным, то лагерь Джесуп был бы на прямой линии [от мыса Колумбия] к полюсу… и марш по прямой привел бы его как раз к цели».

Разоблачитель Мейкон не мнил себя географом и был приземлен. Вот что он сказал коллегам в палате представителей[304]: «Некоторые из нас, кто пытался проложить прямую борозду или установить заграждение на 10-акровом поле без направляющих колышков, или те, кто предпринял поездку по широкой прерии без тропы… знают, насколько нереально его [Пири] утверждение, что он смог мчаться очертя голову 130 миль по торосистому, неровному льду с трещинами без каких-либо наблюдений или ориентиров и при этом идти прямо на север к воображаемой точке».

Исправляем вас, дорогой Мейкон: не 130 миль, а 413.

«Есть вещи, – продолжал конгрессмен, – в которые мы не можем позволить себе поверить; если мы это сделаем, то возникнут вопросы относительно наших умственных способностей. Например, если бы 100 свидетелей поклялись, что видели человека, решительно перепрыгнувшего через здание Капитолия, то мы сразу бы сказали, что эти показания ложные, поскольку такой трюк физически невыполним… Поэтому, когда мистер Пири утверждает, что между периодами сна он преодолел огромное расстояние, провел 13 наблюдений и зондирование на глубину 1500 фатомов, то мы сразу понимаем, что это не может быть правдой, поскольку подобные вещи за пределами человеческой выносливости и возможностей».

Все верно, и выводы Митчелла и Дювалля и, как следствие, Бейтса – из того же ряда невозможных событий.

Хастингс

В 1936 году появилась биография Пири, написанная Хоббсом. Понятно, что работа Митчелла и Дювалля удостоилась в ней высокой оценки: «Неофициальный, но очень тщательный пересчет всех наблюдений Пири на маршруте до полюса и около него был выполнен профессором Хадсоном Хастингсом, авторитетным экспертом Йельского университета, и результаты оказались созвучны другим. Позднее еще более тщательное исследование было выполнено американскими экспертами Митчеллом и Дюваллем…»

Вот так: «очень тщательный пересчет» и «еще более тщательное исследование»! Но кто же такой профессор Хастингс? Хоббс, видимо, не знал, что навигационные услуги, оказанные Хастингсом Роберту Пири, были абсолютно секретными. Хоббс не знал и того, что в 1935 году Хастингс дал интервью писателю Уорду, чудом сохранившееся, попавшее в 1970 году вместе с другими документами Уорда в Национальный архив США и в том же году опубликованное Роулинсом в его превосходной книге.

Выходит, Хоббс оказал своему кумиру медвежью услугу, ибо и Уорд, и Роулинс сравнивают Хастингса с Лузом. Так что у Пири было два Луза – Хастингс, а потом еще Митчелл и Дювалль. Прелюбопытнейшие записи Уорда о его разговоре с Хастингсом цитируем по книге Роулинса.

«Это мои воспоминания о разговоре во вторник, 11 июня 1935 года с Хадсоном Бриджем Хастингсом, записанные 14 июня… Я был в его офисе… он встретил меня с величайшим радушием, отнес какие-то бумаги секретарю, вернулся, угостил меня сигаретой, закурил трубку и начал говорить… Думаю, его речь длилась около получаса.

Он рассказал следующее.

Где-то в начале октября 1909 года… Пири позвонил президенту колледжа Боуден и спросил, есть ли у них какой-нибудь преподаватель – специалист по навигации. Другие преподаватели по тем или иным причинам отказались, и Хастингса попросили поехать и посмотреть, сможет ли он выполнить эту работу. В течение полутора часов Пири проверял его знания, задавая контрольные вопросы. В конце опроса он сказал: “Вы сделаете это. Вы дали правильные ответы на два вопроса, на которые Боб Бартлетт ответил неверно”.

Хастингс жил в доме Пири в течение месяца и виделся с Пири каждый день… Задачей Хастингса было отслеживать все, что печаталось в газетах о заявлениях Кука. Он выполнил вычисления наблюдений, которые, по словам Кука, тот сделал, и свел воедино… все высказывания Кука, чтобы увидеть, какие он делал заявления и что было ложью. Идея заключалась в том, чтобы быть готовыми доказать неправоту Кука, если он представит свои данные Национальному географическому обществу.

…Я задал следующий вопрос… “Является ли что-нибудь из того, что вы рассказываете мне сейчас, конфиденциальным?” Хастингс ответил: “Это будет зависеть от того, как вы собираетесь использовать эту информацию”. Не могу вспомнить, что я ему ответил, но, кажется, ответ был таким: “…Я не буду цитировать ничего из того, что вы сказали, до момента, пока не представлю вам цитату и не получу вашего разрешения”…

…Он продолжил свой рассказ, улыбаясь, в прекрасном настроении. Он написал для Пири сводный отчет по собранному материалу о Куке, и у него была копия этого отчета… Спустя два года Пири попросил Хастингса отдать копию, и Хастингс это сделал.

Хастингс сказал… что он никогда не видел записей Пири. Сказал, что всегда радовался этому. Так как если бы он их видел и этот факт стал известен, то люди заподозрили бы, что Хастингс помог подделать записи Пири. Он начал описывать, как Пири задавал ему вопросы: “Например, как-то он показал мне копию наблюдений, сделанных около полюса, и спросил меня, на какие координаты они указывают. Я объяснил ему, что наблюдение за высотой солнца не может подтвердить конкретное местоположение, а лишь определяет окружность… на одной из точек которой стоял наблюдатель”. Тут Хастингс начал рисовать на листе белой бумаги, чтобы показать, что он имеет в виду. Он говорил быстро и сыпал терминами. Конечно, я потерялся в деталях. Но вдруг меня осенило, что Хастингс привел меня прямо к дверям единственного “доказательства”, которое предоставил Пири, – двум сериям его наблюдений около полюса. Я был крайне взволнован при мысли, что Пири выуживал информацию из этого молодого преподавателя колледжа Боуден, своего восторженного почитателя, в отношении того, смогут ли его наблюдения подтвердить то местоположение, которое он хотел подтвердить. Если это было так, то заявление Пири о его “наблюдениях” должно было целиком и полностью обрушиться, я же в течение последних двух недель пришел к выводу, что никаких других доказательств у него нет.

Думаю, что голос выдал мое волнение, когда я спросил: “Не могли бы вы продиктовать вашему стенографисту то, что вы только что мне сказали, и дать мне это в письменном виде, чтобы я мог быть уверен, что понял правильно и не переиначил сказанного вами?”

Тут разговор принял гневный оборот. Как будто мысль… промелькнувшая в моей голове, появилась и у него. Было бы очень странно, если бы она не пришла ему в голову, настолько эта мысль была проста и очевидна. Как я помню… он резко ответил… “Нет… так как это может быть искажено и в таком случае даст неверное представление о том, что делал Пири”.

В какой-то момент… Хастингс сказал что-то о “попытке показать, что доказательства Пири были недостоверными”. Эти слова прозвучали так, как будто от меня ожидали ответа, и я подумал, что мне лучше не скрывать мою цель, если он ее еще не понял. Я помню, как прямо сказал: “Но это и есть моя задача”, что означало: “Моя задача – показать, что доказательства Пири недостоверны”.

Далее Хастингс дважды или трижды говорил о моих “атаках на правдивость Пири”. Я ответил… что я не атакую его правдивость… а лишь пытаюсь показать недостаточность его доказательств. Это не произвело никакого впечатления. Он был твердо убежден – я пытаюсь доказать, что Пири лжет.

“Боже, мистер Уорд, я так же уверен в правдивости Пири, как в том, что завтра утром взойдет солнце. Если вы напечатаете что-то, что бросит подозрение на Пири, то я буду сражаться с вами, насколько хватит сил”. Моим ответом на это было: “Давайте, и чем энергичнее, тем лучше”. Он был огорчен и рассержен, как будто услышал святотатство, и сказал: “Знаете, то, что вы делаете, кажется мне самой мерзкой формой копания в грязи”.

В последнюю минуту нашего разговора я стоял перед его столом, пытаясь подобрать заключительные слова, которые бы не несли в себе агрессии. Нависла тишина. Мы оба удержались от обмена резкими выражениями».

Беседа Уорда с Хастингсом завершилась, и далее следуют комментарий Роулинса и его небольшое, но крайне важное расследование: «Важность раскрытия Уордом роли Хастингса трудно переоценить… Таким образом он [Пири] смог заранее узнать обо всех проблемах, которые стоило загладить до того, как они приведут к конфузу в Вашингтоне. Как правильно предположил Уорд, эта тайная предварительная оценка делает ничтожной предполагаемую ценность… “наблюдений” как оригинальных доказательств, подтверждающих заявленную позицию.

Уорд честно не стал упоминать об истории с Хастингсом в своей книге… На самом деле сохранилось письмо Пири секретарю Арктического клуба Пири Бриджмену от 29 октября 1909 года, позволяющее довольно точно определить, какого числа Хастингс покинул остров Игл. [К письму] Пири приложил анализ свидетельств Кука на четырех страницах с указанием имени Хастингса и только одним комментарием: “Выполнено очень талантливым молодым преподавателем математики, интересующимся также вопросами Арктики и просмотревшим историю Кука…”[305] Ни о чем другом, что видел Хастингс, не упоминалось, так же как и о месте его проживания в октябре, – детали, которые держались в тайне даже от Арктического клуба Пири».