Ненужная жена. Рецепт любви

Эпилог

Старый домик аптекаря только прежними очертаниями напоминал себя.

Можно было сказать, что его отстроили заново, из крепких камней и прочного дерева.

Двор весь был засеян мягкой зеленой травой, а дорожка к воротам выложена разноцветными гладкими камешками, отполированными самой природой.

Неподалеку от дома, в теплицах, росли разные травы. И те, что можно было набрать в местном лесу, и те, что Господарь привез из других стран. А под окнами дома пышными кустами разрослись розы.

Все, как хотели когда-то Бьянка и Лиззи.

Сама Лиззи, уже не девочка, но юная привлекательная синеглаза девица, после трудов праведных сидела на крыльце, подставив раскрасневшееся лицо солнцу, и вела неторопливую беседу с невидимым собеседником.

Впрочем, собеседник был не виден только тому, кто не знал, куда надо смотреть.

А Лиззи знала.

Темная дымная тень зависла над елью, которую когда-то Господарь сам устанавливал на Новый год молоденькой травнице.

Ель пустила корни в кадке с мокрыми опилками, а весной ее высадили во двор, где она и прижилась.

— Больно ты хитрый, — неодобрительно заметила Лиззи, приоткрыв один глаз и глянув на ель. — Кто ж ищет любви, предлагая золото? За золото знаешь, кто любовь-то продает? Вот то-то же.

Тень всколыхнулась, ель шевельнула лапами, будто ветер ее тронул. Это было мало похоже на речь, но Лиззи умела понимать, что говорит Звериный Царь.

И то, что он сказал, понравилось ей еще меньше.

— Такого, какой есть, должна полюбить? — насмешливо переспросила она. — А какой ты? Старый да безобразный? Молчишь вот, глазами только сверлишь. Слова ласкового от тебя не дождешься. А любви тебе подавай! А сам что?

Заданный сердитым тоном вопрос повис в воздухе.

— Хитрый, говорю! — сердито ответила сама себе Лиззи. — Девок-то, небось, красивых выбираешь? А и не простых, а все тебе королев подавай! А чего ж ты, свиное твое рыло, сам не полюбишь кривую, косую, рябую? Ну, давай, полюби такую, какая есть! Любить-то умеешь, или все-таки красивую игрушку ищешь? Чего отворачиваешься? Не нравятся мои предложения? А ты на себя-то когда в зеркало смотрел? И чего там видел? Ну, и какая красавица полюбить тебя должна, и за что?

Ель угрожающе качнула лапами, зашумела. Но Лиззи и бровью не повела.

— Да хоть закопай ты меня на этом месте, — бесстрашно огрызнулась она на все проявления царского гнева. — А все равно права я. Человеку человек требуется. Чтоб и поговорить, и приласкать, и полюбоваться. А ты мхом оброс, как пень трухлявый. Бородища нечесаная сто лет. Хоть бы умылся, что ли…

Разумеется, она прекрасно знала, что Звериный Царь не будет ее закапывать.

Иначе с кем ему беседы вести?..

На дороге показался всадник, и Лиззи встала, вглядываясь.

— Давай-ка ты, домой иди, — скомандовала она. — Никак человек от Господаря явился. Незачем ему тебя видеть. Даже если и не увидит, все равно не надо тебе тут быть.

Она спровадила Звериного Царя не просто так.

Всадника, посланца Господаря, она узнала, разумеется. И ей вовсе не хотелось, чтобы Звериный Царь видел, как его бойкая и нахальная собеседница тушуется и краснеет перед молодым человеком.

Приезжим был Рэй.

Это было обычное дело — то, что Господарь отправлял его по особым поручениям в родное село Господарыни Бьянки. Ведь те травы, которые оттуда привозил молодой князь, никому нельзя было доверить.

— Здравствуй, травница! — весело крикнул он, спешившись и взяв коня по уздцы.

— Здравствуй, Рэй, — произнесла Лиззи.

Она хотела ответить ему как прежде, беспечно и весело. Но голос ей изменил. Дрогнул, а потом и вовсе пропал. И превратился в шепот невнятный.

Но Рэй, как будто, этого не заметил.

Деловито привязал коня к коновязи, поправил шапку с острым фазаньим пером, и прошел к дому, к замершей на пороге хозяйке.

— Что, этой весной двуцветники цвели? Нужно Господарыне, здоровье укрепить.

Лиззи кое-как справилась с волнением и, изо всех сил стараясь выглядеть беспечной, кивнула Рэю.

Молодой княжонок изменился, очень.

Он вырос, возмужал. Перестал быть угловатым, хрупким. Тело его налилось силой. Лицо исполнилось достоинства, стало красивым, светлый взгляд — уверенным.

Княжеские одежды были ему к лицу.

Да все ему было к лицу, при его-то красоте.

Но Лиззи смотрела на него невесело. Даже с обидой.

— Опять с девками лизался! — сердито выдохнула она, оглядывая старинного друга.

Рэй с деланным удивлением вскинул светлые брови.

— С чего ты взяла? — притворяясь самой невинностью, спросил он. — Какие же девки в пути.

— Два дня назад еще ждала, — сердито шипела Лиззи. — Думаешь, Господарь не известил, что тебя послал?!

Рэй усмехнулся.

— Ну, задержался немного, — беспечно ответил он. — Что с того. Я князь - мне можно.

Лиззи даже задохнулась от ярости, ногой топнула.

— Ах, кня-я-язь?! — насмешливо произнесла она. — Можно тебе все?! Тогда бери травы, и проваливай! Иди туда, где два дня кувыркался!

Рэй хитро прищурился.

— Да ты, никак, ревнуешь, травница? — весело сказал он, вглядываясь в разъяренное лицо девушки.

— Я?! — у Лиззи даже глаза на лоб полезли от нахального предположения Рэя. — Да ты с ума сошел?! С чего бы это?! Ты мне кто, муж, жених?! Нет! Вот бери травы и проваливай!

— И не спросишь, как там Господарыня Бьянка? — притворно усмехнулся Рэй, щуря светлые глаза. — И не поинтересуешься, кого родила?

Лиззи фыркнула.

— Чего спрашивать, — проворчала она. — Чуть не каждый год по мальчишке родит! Этого как назвали?

— Александром, — со смешком ответил Рэй. — Третьего князя родила, все для тебя. Выбирай, ты ж хотела!

Лиззи высокомерно задрала нос.

— Не нравятся мне они.

— Чего это? — притворно усмехнулся Рэй.

— Глаза их серебряные, страшные, — ответила Лиззи, спесиво дуя губы.

— Чего это страшные? — все с той же усмешкой произнес Рэй.

За разговором он все ближе и ближе подходил к потерявшей бдительность девушке, и последний шаг преодолел коварным скачком, накинувшись на Лиззи и обхватив ее руками.

— А ну, пусти, потаскун бесстыжий! — заверещала Лиззи яростно, тыча в грудь Рэя кулачками и пряча от него раскрасневшееся лицо.

Но Рэй все равно добился своего; завалил девушку назад, чтоб она прогнулась как можно ниже, и подняла-таки лицо.

— Хе-хе-хе, — коварно клекотал Рэй, смачно влепив поцелуй сердитой Лиззи. — Ревнуешь, травница?!

Впрочем, девушка его ласкам сопротивлялась недолго.

Еще минуту побрыкавшись, Лиззи все ж сдалась. Обвила шею молодого человека руками, со страстью прижалась к его губам, пальцы запустила в его светлые волосы.

— Мой княжонок, — сердито буркнула она, вдоволь нацеловавшись. — Попробуй только заблудить! Я тебе таких трав подсуну — год чесаться будешь!

— Да куда я от тебя денусь, — рассмеялся Рэй.

— А задержался где? — строго спросила Лиззи.

— А этого тебе знать нельзя, — уже серьезно ответил он. — Не велел Господарь болтать. Ну, в дом-то позовешь, травница?

Лиззи поджала губы, опустила ресницы, делая строгий и суровый вид.

— Даже не знаю, — произнесла она. — Ты мне не доверяешь, тайны господаревы не для меня…

Рэй посмотрел на нее сурово. В светлых глазах промелькнул лед.

— Не для тебя, — твердо повторил он. — И не проси, не скажу. Не велено. И капризничать не смей. Это тебе не игрушка и не побрякушка. Это дело серьезное.

Лиззи внезапно расслабилась, хитро улыбнулась, покосившись на ель.

— Да все равно ведь узнаю, — пробормотала она. — Ты мне лучше вот что скажи, княжонок: свадьба наша когда? Или тоже Господарь не велел говорить?

Рэй такого поворота не ждал. Рот раскрыл, подыскивая слова.

— А чего попятился? В дом же просился, — продолжила Лиззи, крепко ухватив Рэя за пояс. — Ну, так пошли! Обсудим.

И она уверенно потащила его за собой в дом. И Рэй покорно последовал за ней, вынужденный подчиниться.

А в теплице, под самым ярким солнцем, цвели волшебные двуцветники, и вокруг них с жужжанием роились пчелы.

Конец