Неуправляемая

Глава 5

Эш не хотела спать. Она недавно проснулась, хоть и знала, что судьба ее рода — спать на протяжении веков. Она не чувствовала, что готова засыпать снова так рано.

Тем не менее, было бы невежливо отказываться от помощи человеческой женщины. Мэйв весело болтала, что противоречило ее усталости.

Под болтовню Эш поднялась по узкой лестнице в задней части здания к тяжелой деревянной двери, запертой на латунный замок. Достав из кармана связку ключей, она запустила их в небольшое фойе, на полу которой стояла обувь, а на одной стене висели куртки и свитера.

Комната переходила в большую гостиную с бледными стенами и большим количеством темной дубовой отделки. Слева виднелась квадратная арка, через которую, судя по всему, была видна кухня, а справа — закрытые двери.

На задней стене располагались четыре высоких прямоугольных окна, в которые сквозь туманный дождь проникал слабый лунный свет. На выцветшем тряпичном ковре, устилавшем пол из обшарпанной сосны, стояли длинный потрепанный диван, пара мягких кресел и низкий столик.

— Сюда, — сказала Мэйв, открывая первую из закрытых дверей. — Мне нужно найти себе кровать, чтобы случайно не сломать себе что-нибудь, когда упаду.

Эш на мгновение опешила, увидев улыбку, с которой женщина посмотрела на нее. Видимо, она пошутила. Эш нужно было помнить, что она имеет дело с людьми. Их сложно понять.

Она прошла за Мэйв по короткому коридору к другой двери, которая вела в уютную комнату под навесом старого здания. Еще один тряпичный ковер, меньшего размера и более яркой расцветки, покрывал половицы между двумя узкими кроватями, прижатыми к стенам справа и слева.

Напротив двери было окно, выходящее в переулок рядом с пабом, но единственным реальным источником света являлся светильник из матового стекла над головой, который мигнул, когда Мэйв щелкнула выключателем рядом с дверью.

Комната оказалась небольшой и немного прохладной, но одеяла на кроватях были набиты пухом, а их цвет был таким же ярким, как и ковер. На маленьком столике между ними стояла лампа с красивым желтым абажуром, отделанным кружевом. От прикосновения руки Мэйв он засветился мягким золотистым светом.

— Ванная комната находится за следующей дверью, — сказала Мэйв, запрыгивая на кровать слева. — Я бы показала тебе, но, сев, не уверена, что смогу снова встать. Я действительно устала. — она рассмеялась.

— Уверена, что найду ее, если она мне понадобится, — заверила ее Эш.

Она стояла в дверях и осматривала комнату, чувствуя себя неловко и не зная, что делать дальше. Она не чувствовала усталости, и, хотя кровати выглядели удобными и теплыми, идея лечь на них и пролежать несколько часов без движения не казалась привлекательной.

Однако не стоит грубить хозяйке. Следуя примеру Мэйв, она подошла к другой кровати и осторожно присела на край. Напротив нее человеческая женщина сняла обувь, выпуталась из джинс и забралась под тяжелое одеяло.

— Ты уж прости меня за грубость, — пробормотала Мэйв, зевая, — но я действительно не могу больше ни минуты держать глаза открытыми. Спи спокойно, Эш. Увидимся утром, и мы заставим Майкла сделать свое дело. Обещаю. — через две минуты ее дыхание стало ровным.

Эш еще несколько минут продолжала сидеть и смотреть, как она спит. Эш не знала, чем еще заняться. Она была воином, который не мог найти поле боя, а за его пределами ее предназначение становилось неясным. Единственным врагом, которого она видела в данный момент, была неопределенность, и против нее топор бесполезен.

Страж должен уметь ждать. Еще Страж должен обладать многими качествами, которыми Эш не обладала. Например, быть мужчиной.

Эш нахмурилась, глядя вдаль. Эта мысль беспокоила ее больше, чем она хотела признать. Не сам факт того, что она женщина, а то, что могло означать осознание того, что она женщина.

Она нахмурилась, прокручивая в голове аномалии, с которыми столкнулась после пробуждения. Первая из них заключалась в способе пробуждения: Страж должен просыпаться только после того, как его призовет Хранитель.

Так было всегда, и то, что нечто столь фундаментальное изменилось, указывало на нарушение в самой основе их существования. Она не могла придумать ни одной причины, по которой Страж мог проснуться сам, если бы не существовало ни одного Хранителя, который мог бы его разбудить.

От этой мысли по спине пробежали мурашки. Хотя к каждому из семи Стражей был приставлен Хранитель, в Академии было еще несколько сотен дополнительных членов, каждый из которых был полностью обученным. В случае смерти или гибели одного из Хранителей его место тут же занимал другой. Обычно такие должности передавались по семейной линии, но никогда не оставались вакантными.

Служба Стражам и их призыв — слишком важная задача, чтобы допускать подобную небрежность. Может ли тот факт, что ни один Хранитель не приветствовал ее пробуждение, означать, что ее Хранителя не было? Как такое возможно, пока существует Академия?

Кроме того, оставался вопрос о цели, ради которой она была призвана. Ее пробуждение указывало на серьезную и непосредственную угрозу со стороны Тьмы. Рассказать ей о деталях этой угрозы должно — первая и самая важная задача ее Хранителя. Он должен был поведать ей, что это за угроза, от кого она исходит и где искать ночного или демона, стоящего за ней. Без этой информации Эш… в буквальном смысле слова… летала вслепую.

Тот факт, что она была женщиной, был более тонким, но не менее загадочным вопросом. Эш хорошо знала свои способности и сильные стороны. Знала, что пол не играет никакой роли в ее способности сражаться и побеждать любого врага, который встанет у нее на пути. Она обладала не меньшей силой, чем любой другой из ее братьев, и выполняла свой долг с той же решимостью и успехом.

Но от этого ее существование не становилось меньшим отклонением. Первая женщина-Страж. В истории.

«Почему?» — подумала она.

Мало того, что женщины-Стража никогда прежде не существовало, одна из самых значимых и священных историй об их происхождении связана с отношениями между мужчинами-Стражами и человеческими женщинами. Сильная человеческая женщина, обладающая способностями, выходящими за рамки обыденности… например, предвидение будущего Мэйв… фактически была в центре истории о том, как Семь демонов Тьмы оказались в заточении, когда все они в последний раз вырвались на свободу.

Она также являлась ключом к освобождению мужчины-Стража от бесконечного сна, определявшего его существование. Такая женщина могла стать парой Стража, и их связь позволяла ему навсегда сохранить человеческий облик, жертвуя при этом бессмертной жизнью и нечеловеческими способностями. Иными словами, любовь способна превратить зверя в человека.

Но как быть Эш?

Вопросы кружились у нее голове, как галька на берегу океана. Но ответы не находились, и продолжать размышлять было бесполезно. Стараясь не шуметь, она поднялась с кровати и выскользнула за дверь в узкий коридор.

Тусклое пространство освещалось только светом, исходящим из гостиной в передней части квартиры. Не придумав ничего другого, Эш направилась туда и снова оказалась в другой комнате. Пустая комната и поздний час давали ей возможность осмотреться вокруг.

Уже через несколько секунд она обнаружила, что Майклу Драммонду не на что смотреть, по крайней мере, в этой общей комнате. Кроме дивана, стола и стульев, единственной мебелью был высокий темный книжный шкаф, стоявший у стены возле входа.

Почти каждая полка была заставлена книгами, некоторые из которых оказались в мягкой обложке, некоторые в твердом переплете, а кое-где и в потертых кожаных переплетах. Она не узнала ни одной, да и не смогла бы, но названия указывали на разнообразный вкус.

На нескольких полках, не занятых книгами, хранился странный набор предметов… ржавая пряжка, прикрепленная к потертому кожаному ремню, фотография в рамке, на которой были изображены четыре улыбающиеся женщины, обхватившие друг друга за плечи, и мужчина и женщина, прислонившиеся друг к другу и улыбающиеся, горстка монет со сколами и ямками, которые выглядели так, словно их выкопали из земли. Все это мало что говорило о хозяине этого места.

Эш была разочарована, а потом обнаружила, что удивлена этим разочарованием. Она поняла, что искала что-то, что позволило бы ей понять этого человека по имени Майкл Драммонд. Она хотела понять, что движет этим человеком, по крайней мере, так она говорила себе. Потом ей пришло в голову, что на самом деле она хотела понять свою собственную реакцию на этого человека.

Это осознание вывело ее из равновесия. Мысль о том, что человеческий мужчина должен вызвать у нее хоть какую-то реакцию, сковала ее мысли, как зыбучий песок. Она была здесь не ради одного человека, а ради всего человечества.

Однако, все человечество не оставляло ее с чувством злости, растерянности и очарования вопреки воли.

Эш отошла от книжного шкафа, и край ее крыла зацепил плохо стоящий томик, сбив его на пол. Человеческие жилища явно не были рассчитаны на существ с крыльями, особенно такими большими, как у нее.

Выругавшись, она нагнулась, чтобы поднять книгу, и приняла человеческую форму. Возможно, эта форма не казалась ей такой же удобной, как ее собственная, но на данный момент она была безопаснее. Не стоит разрушать то место, где ее пригласили остаться.

Она встала с книгой в руках и оказалась перед дверью, которая распахнулась, явив объект ее размышлений. Драм замер, держась одной рукой за дверную ручку, а другой упираясь в дверной косяк.

Его темные волнистые волосы были взъерошены, как будто он много раз проводил пальцами по коротко остриженным локонам, а щетина покрывала твердую линию челюсти. Его голубые глаза смотрели на нее, но она не могла понять, какие эмоции в них отражались.

Ее пальцы сжали книгу, и она почувствовала странное и незнакомое желание потоптаться на месте. Она топнула каблуком ботинка и расправила плечи.

Эш ждала, что он заговорит, но тот молчал. Молчание, повисшее между ними, затягивалось постепенно, как зазубрины на ремне. Она чувствовала это напряжение, почти осязала его, но Драм не подавал никаких признаков того, что он чувствует что-то неладное, и это напряжение раздражало ее, как камешек в ботинке. Надоедливый человек.

Если он не мог придумать, что ей сказать, то она, конечно, не считала себя обязанной завязывать разговор. Им не обязательно было разговаривать друг с другом.

Отведя взгляд, она повернулась, чтобы положить книгу на край полки, а затем шагнула в сторону коридора, который привел бы ее обратно к кровати. Она едва успела двинуться с места, как Драм откашлялся.

— Я думал, ты уже спишь, — сказал он.

Эш повернулась к нему и поняла, что не знает, куда деть свои руки. Она опустила взгляд на них, недоумевая, как часть ее собственного тела может вдруг ощущаться такой неловкой и чужой. Может быть, это из-за их человеческой формы? Эш сказала себе, что так оно и есть, потому что у нее не было ни малейшего желания думать об альтернативном объяснении.

Запихнув предательские руки в карманы брюк, она приподняла одно плечо и опустила его.

— Я только недавно проснулась, поэтому мне сейчас не до сна.

Драм кивнул и шагнул в квартиру, закрыв за собой дверь с тихим щелчком.

— Я… я… я только что был внизу. Наводил порядок. Убрал бокалы и все такое.

Эш кивнула. Ей казалось, что так и должно быть, даже если она не была уверена, почему он объяснялся. Это был его паб, его квартира. По ее представлениям о человеческих законах, он мог делать здесь практически все, что ему заблагорассудится. Ее это не касалось.

Он сделал еще один шаг, и Эш заметила, как он колебался, когда его нога приземлилась на край ковра. Она прищурилась и присмотрелась к нему повнимательнее. Может быть, его ранил ххиссиш, а она не заметила? Или он заболел? Ранее он не проявлял никаких признаков недомогания.

— Я еще выпил немного. Две стопки. — Драм нахмурился, и на переносице появились мелкие морщинки. — Или пять. Возможно, я был немного зол на тебя, мисс Зови-Меня-Эш. Что это вообще за имя?

Эш отшатнулся в удивлении.

— Зол? У тебя нет причин злиться на меня, человек. Не я источник твоих бед.

Он продолжил, не обращая внимания на ее слова.

— Твое имя означает то, что можно найти в камине[3]. Совсем не подходящее имя для женщины. Твоим родителям должно быть стыдно.

Он сделал еще пару шагов в ее сторону, не то чтобы покачиваясь, но, пожалуй, чуть менее устойчиво, чем обычно. Маленький голосок в ее голове подсказывал, что ей следует отступить. Такой совет не имел смысла, противоречил всему, чем она была, поэтому Эш его проигнорировала. Вернее, она подняла подбородок и сделала шаг вперед, встретившись с этим слегка расфокусированным голубым взглядом.

— У меня нет родителей. Я был призвана, а не рождена. И мое имя тебя не должно волновать.

— Но как же. Мне так к тебе обращаться. Ты же не называешь себя по имени. Это было бы сумасшествием.

Он наклонился вперед, и Эш отпрянула назад, прижав руку к его груди. Она чувствовала исходящий от него жар сквозь рубашку. Он согревал кончики ее прохладных пальцев и заставлял колебаться, когда следовало его оттолкнуть.

Драм закрыл глаза и глубоко вздохнул. Она увидела, как раздулись его ноздри, и услышала низкий, довольный рык, сорвавшийся с его губ.

— Твой запах… потрясающий. — его голос приобрел мурлыкающие нотки, от которых у Эш затрепетало в животе. Она была голодна? Тревожна? Больна? — Очаровательный. Как камень, оставленный на солнце, но сладкий. Как мед. И острый, как гвоздика. Он заставляет меня…

Он замолчал, и Эш почувствовала неожиданную вспышку разочарования. Ей захотелось встряхнуть его и заставить закончить свою мысль. Ее пальцы вцепились в ткань его рубашки, прежде чем она осознала, что делает, но она отступила и нахмурилась.

— Уже поздно, — сказала Эш, и ее голос прозвучал грубее, чем она надеялась. — Тебе следует найти свою кровать и поспать.

Он прищурился, открыв голубой блеск, похожий скорее на раскаленное пламя, чем на прохладное осеннее небо.

— Не хочу спать. Но кровать звучит здорово.

Он застал ее врасплох — событие, которое для ее вида могло оказаться фатальным. Но удар, который он нанес, был чем-то худшим, от чего она и не думала защищаться. Ни одна из ее стратегий, ни одна из ее тренировок, ни одна из ее способностей Стража не могла защитить ее от этого.

Он поцеловал ее.

Драм наклонился и прижался к ее губам в самой разрушительной атаке, которую Эш только могла себе представить. Этот маневр не только возник из ниоткуда, но и обезоружил ее быстрее, чем резкий удар по запястью. Против него у нее не было ни защиты, ни инстинктивного контрудара, который можно было бы использовать, чтобы вернуть сражение в равное положение. Стыдно признаться, но она замерла.

Затем растаяла.

Не полностью, по крайней мере, но по краям. Она смягчилась настолько, что вместо того, чтобы отшатнуться, осталась на месте. Возможно, даже наклонилась чуть ближе. Позже ей будет стыдно, но в тот момент ее разум опустел. Она не могла думать. Все, что она могла делать, — это чувствовать. Тепло его кожи, мягкость губ. Мягкое давление его рта, побуждающее ее идти дальше по пути своего собственного разрушения.

Это давление лишило ее рассудка. Остались только острое любопытство и что-то еще, совершенно незнакомое. В животе возникло странное, тугое грызущее ощущение и что-то еще более тревожное. Что-то почти похожее на… а-а-а…

Покалывание.

Голова Эш закружилась, искра ужаса вплелась в узел других чувств, нахлынувших на нее. По крайней мере, ужас она понимала. Стражей не покалывало. По идее она не должна была даже знать это слово, не говоря уже о том, чтобы вникать в его смысл. И все же этот мужчина, этот человек навязал ей это слово.

Почему она не хотела его убить?

Драм снова зарычал и приник к ее губам. Кончик его языка коснулся ее сжатых губ, и против собственной воли она почувствовала, как смягчается в капитуляции.

Этого оказалось достаточно, чтобы вернуть Эш к реальности. Страж никогда не сдается. Но, более того, Эш даже не знала, как это сделать. Здесь она этому не научится.

Освободившись от странного заклинания, удерживающего ее на месте, она толкнула его в грудь и отбросила назад. Она успела заметить его удивление и панику за мгновение до того, как колени зацепились за край журнального столика и нарушили его равновесие. Его и без того ослабленное тело опрокинулось назад и упало на пол между столом и диваном в виде неловкой кучи искривленных конечностей.

Она шагнула вперед, чтобы видеть его лицо, но при этом старалась держаться на расстоянии вытянутой руки. Драм посмотрел на нее, выражение его лица было все еще удивленным и очень растерянным.

— За что, черт возьми? — несмотря на его манеру выражаться, голос звучал скорее озадаченным, чем расстроенным.

Эш скрестила руки на груди и пристально посмотрела на него.

— Твое мышление и рассудок ослаблены выпитым алкоголем, человек. Если бы это было не так, я бы избила тебя до крови за то, что ты посмел напасть на меня так, как ты это сделал.

— Напасть? Это был всего лишь поцелуй, ты, чертов демон!

Она проигнорировала его возмущенный тон и придала своему лицу суровое выражение.

— Если бы я была демоном, человек, ты бы не проснулся утром не только с разбитой головой и уязвленным самолюбием. Ты бы вообще не проснулся.

Развернувшись, Эш не обратила внимания на продолжающиеся протесты мужчины и направилась обратно в маленькую комнату под карнизом. Он мог говорить что угодно, это ничего не изменит. Теперь Эш понимала, что, несмотря на свою безобидную человеческую внешность, Майкл Драммонд представляет для нее такую же угрозу, как и все Семеро. Отныне она должна быть начеку.

Если бы только она могла стереть себе память. У нее было ощущение, что это очень помогло бы.