Невеста дракона

ГЛАВА 23 Приз победителя

Голос его затихал, воспоминания ахейнов таяли. Сквозь них больше не проступала пустота, нет, мы возвращались на арену сражений. Арену, где Драгон победил Альвига, показав превосходство силы дракона над темным магом. И арену, где тайный предатель отдал приказ сразить Драгона заколдованной стрелой, что пробивает даже крепкую драконью кожу. Эти воспоминания ворвались в мое сознание на короткое мгновение, и я судорожно прижалась к Драгону, ища взглядом предателя.

Здесь ничего не изменилось с нашего исчезновения. Только публика смотрела на нас в удивлении — Драгон ласково, но непоколебимо, жестом повелителя, прижимал меня к себе, глядя с трепетным обожанием. Чувствуя себя неловко, под пристальными взглядами, я попыталась отстраниться.

— Что произошло? — спрашивали одни.

— Что она себе позволяет? — вторили другие.

Я разобрала голос Игрины. Девушка, как и другие невесты Драгана, недоверчиво и зло оглядывала меня. Наместники принялись что-то обсуждать. Они слишком быстро догадались, что произошло между нами — ночь страсти, влюбленность — объединили нас невидимой глазу, но нерушимой цепью привязанности, доверия и желания защитить друг друга. Это легко было разглядеть в моей, ставшей нежной, грации, и по взглядам, которые бросал на меня Драгон, по тому как он сжимал меня в своих объятиях, словно желанную добычу, собственность.

— Мы не против, если победитель развлечется с одной из предложенных девушек, — произнес изящный, темноволосый мужчина — наместник восточных территорий. — Но невеста будет выбрана медальоном. Не будем нарушать традицию.

Все согласно закричали. Я же почувствовала себя вещью. Предложенных девушек. Предложенных! Я чуть не хлопнула себя по лбу — мы же приз. Никто здесь и не раздумывает об истинных парах, любви, страсти. Несколько честолюбивых девушек, политические игры, обретение силы и власти. Никаких чувств.

— Нет, — властный, уверенный голос Драгона пронесся над трибунами. — Я выбираю свою истинную пару, — он сорвал медальон с груди, швырнув украшение под ноги наместникам. Побрякушка мягким стуком опустилась в серую пыль на земле.

Вдох ужаса прокатился по трибунам. Время замерло.

Мое сердце затрепетало. Драгон выбрал меня. Никто не встанет между нами. Наместники прислушаются к императору и согласятся.

— Он зачарован! Император безумен, — крикнул кто-то.

Быстро вскинув взгляд, я осмотрела толпу, в поисках источника. Голос звучал обрадованно — здесь все еще находился тот, кто отдал приказ стрелять в Драгона. Альвиг? Или кто-то из его людей? Темный маг заинтересованно разглядывал меня и Драгона, если это и он отдал приказ, то маг прекрасно маскировался под того, кто ни сном ни духом — не в курсе.

Наместники же вновь зашептались, бросая осторожные взгляды на Драгона. Теперь они были напуганы. Несколько мужчин отступили. Северная наместница с криком бросилась к охране, наместник восточным земель прошептал что-то и исчез, обратившись в тень.

Они все защищались от новой опасности. От Драгона!

Я вспомнила проклятье Аарен: познавший любовь истинной пары дракон будет проклят безумием. Он бросит империю к ее ногам, разрушит страны, уничтожит тысячи жизней. Как уже было с медным драконом и его родом. Наместники помнили это и готовились к нападению. Скоро они объединятся для восстания, а поведет их может даже Дайгор — советник Драгона. Как это было сотни лет назад. Я повернулась к дракону, зашептав:

— Остановись, медальон может выбрать меня. А даже если нет, я, — я помедлила, решаясь, — я буду с тобой. Буду твоей все равно.

Я судорожно сглотнула.

— Мне… мне все равно, я готова быть в тени, — прошептала, и слезы подступили к глазам. Нет. Не готова. Не хочу быть второй. Не хочу делить любимого ни с кем. Но и сказать об этом не могу. Ни сейчас — заставив Драгона обернуться против своего народа, ни впредь — признаваясь, что солгала в минуту слабости. Вереницей закрутились мысли, фантазии: его свадьба; которую я наблюдаю со стороны, рождение наследника, в котором я вижу любимые черты своего дракона и ненавистные той, что выбрал медальон. Драгон отдалится от меня, а я останусь ронять тихие слезы, опустившись на землю вблизи чаши предсказаний об истинной любви. И все же я умоляла дракона прислушаться к наместникам. Внять просьбам народа. Пойти на поводу у выбора древнего украшения.

Драгон не слушал. По моей спине пробежал холодок, мужчина и вправду был не в себе. По его лицу текли струйки пота, глаза лихорадочно блестели. Сжимая в руках тяжелый меч, сверкавший молниями от наполнившей клинок драконьей магии, любимый поворачивался то к одному, то к другому наместнику, готовясь напасть, если кто-то приблизиться ко мне.

Горячий, пыльный воздух на арене, плотный, скрывающий серыми песчинками лица публики, не давал дышать. Вечерело, и закатное солнце окрасило всех в одинаковые, блекло-серые цвета. С трибун нас оглядывали чуждые человеку народы: морские обитатели, темные маги, северяне, мерцавшие голубыми молниями на коже, что защищала их от холода и снега, восточные жители, повелевавшие тенями, рыжие маги, черпавшие силу солнца — все они слились в единую толпу. Застывшие лица выражали лишь ненависть к человеческому отродью, что околдовала императора. Драгон же стал моей стеной, закрывая своим телом. Свет его клинка разливался вокруг успокаивая.

Альвиг шагнул к нам, вставая рядом с Драгоном. Я благодарно взглянула на темного мага, но тот улыбнулся жестокой и надменной улыбкой.

— Если они нападут на своего императора, приз победителя достанется мне, — коварно пропел он, — сражайся Драгон, я пригляжу за твоей подружкой. Я поморщилась. Темный маг — везде и всегда — темный.

Дракон взмахнул мечом, готовый разить каждого, кто посмеет приблизиться и оспорить его право выбирать женщину. Публика замерла в нерешительности. Никто из наместников не был готов отдать приказ первым. Оказаться в роли лидера восстания. Не иметь возможности переметнуться на сторону победителя, если понадобиться. Они жаждали обсудить свои шаги в кулуарах дворцов, подготовить стратегию, Драгон же спутал их планы. Но и подчиниться новому императору, который так явно нарушал традицию, они не желали.

Одинокая фигура отделилась от, едва различимой в пыльном воздухе, толпы, приблизилась к арене. Дайгор. Советник Драгона, маленький зеленый дракон, знавший множество древних легенд, любитель порыться в пыльной библиотеке. Из груды бумаг он доставал старый свиток, где обязательно находил ответы на все мои самые странные вопросы. Я облегченно выдохнула. Дайгор найдет как излечить Драгона от охватившего мужчину безумия. Я подавила страх, что тогда Драгон разлюбит меня, не пожелает быть с женщиной, что станет его проклятьем.

Советник осторожно подцепил лапой медальон и вразвалочку приблизился к Драгону. Публика, невесты, наместники — затихли и словно замерли, наблюдая. Каждый ждал, сможет ли советник образумить императора? Встанет ли на его сторону? Но Дайгор холодно оглядел своего правителя, и я поняла — Дайгор выступил против Драгона.

— Твой приз, победитель, — хладнокровно произнес советник, — стоит забрать его: без избранной невесты, император — всего лишь тень величия.

Едкий, ядовитый туман сквозил из каждого слова. Всего лишь тень величия — ты будешь слаб. Всего лишь тень — мы свергнем тебя. Всего лишь — ты уже ничтожен.

— Моя невеста — Аарнирн, — произнес Драгон громко, безжалостно оглядывая советника и наместников, подавляя сопротивление одним лишь взглядом. Я никогда не видела столько силы в чьих-то глазах. Захотелось стать меньше, спрятаться. Хорошо, что он смотрит так не на меня.

Дайгор невольно отступил назад. Но быстро взял себя в руки.

— Аарнирн — легенда, — произнес он чуть неуверенно. Взглянул на меня, оценивая, присматриваясь, размышляя.

Аарнирн? Они говорили обо мне! Я — это Аарнирн. Имя мне понравилось, оно вызвало теплый отголосок внутри, а медальон на груди затрепетал, только лишь оно было произнесено.

— Я видел Гарана и Аарон, последние минуты их жизни, — ровно произнес Драгон, — видел, — голос его стал громче, обрел силу, — предателя, что разрушил королевский род и принес страдания в наш мир.

Наместники недоверчиво и испуганно зашептались. Дайгор побледнел.

— Вы знаете древние легенды, — продолжал Драгон, и голос его, громкий, уверенный, разносился по трибунам. Тяжелый, мрачный взгляд, сковывал, подавлял, уничтожал любое сопротивление. Драгон был их повелителем, и наместники повиновались в страхе. Меня его голос и взгляд, напротив, — завораживали, манили и очаровывали. Хотелось слышать его вечно, и вглядываться в бездну его глаз, что напоминали о бесконечной вселенной. Драгон говорил о древнем проклятии, напоминал об утерянной мощи Гарана и Аарон, о золотых тысячелетиях благоденствия. Наместники порывались возразить, но никто не осмеливался крикнуть слова несогласия.

И наконец, Дайгор, опустил взгляд к земле, прижал встопорщенные гребни на спине — в знак покорности и уважения.

— Я повинуюсь воле истинного императора. Я верю, что золотой дракон победит проклятие. И я помогу найти путь к победе, — глухо произнес он. — Если прекрасная иноземка действительно Аарнирн, она сдержит угрозу, что создала ее предшественница из мира людей, в насмешку над драконами. Драгон вздрогнул. Повернулся ко мне, и я заметила, на мгновение, лишь на секунду — ноту тревоги в его глазах.

— Угрозу? — прошептала я. Будто бы обезумевшего дракона императора и войны на земле драконов — не достаточно.

— История драконьего народа гласит, что медальон создал советник Медного дракона. Чтобы защитить династию от любовной лихорадки. Но есть и вторая версия — древняя легенда, в которой медальон создала сама Аарен. Советник лишь подобрал его и отдал золотому дракону. Легенда была забыта, как Аарен и Гаран обратились в предания. Но если император видел древних ахейнов, то легенда может оказаться явью. Если это правда, магия, которая питает медальон, черпается из глубин Даргоро-Даз, — глухо пояснил Дайгор. — Лишь древние маги знали его устройство и механизм. Мы не можем ни изменить ее, ни зачаровать, ни отменить действие. Медальон выбирает невесту, позволяет открыть врата между мирами. Но сила его темна, ведь создан он был в порыве ненависти, зачарован силой проклятия преданной женщины. Смерть возлюбленного даровала ей мощь безумия, которую Аарон вложила в медальон драконов. Не подчинившийся воле Аарен дракон выпустит в наш мир чудовищ, скрытых в глубинах Даргоро-Даз. Ужасы войны, безумие императора — лишь малая часть того, что проклятие Аарон привнесло в наш мир.

— Медный дракон не подчинился, выбрал невесту сам, — возразила я.

Дайгор криво улыбнулся.

— Он подчинился. Медальон выбрал невесту, что вскоре была заточена в башне, а император бросился в объятия любимой. Это разрушило тысячелетия благоденствия империи. Золотые драконы были умнее и осторожнее, делая возлюбленных принцессами своих томных ночей. И проводя дни в обществе избранной невесты.

Меня озарило:

— Поэтому благоденствие так и не вернулось? Драконы никогда не отказывались, женясь на других они оставались с любимой. Это защищало их от безумия, но не снимало чары проклятия, ведь они не могли отказаться от любимой.

Дайгор кивнул.

Драгон же вздохнул:

— Никто из драконов не способен отказаться от истинной любви.

Он опустился на колени передо мной, положил грубые ладони мне на талию. Теплая волна прокатилась по телу, из груди вырвался сладкий вздох.

— А я не могу отказать тебе в безраздельной власти надо мной, — произнес он.

Я утонула в его глазах — глубоких, бесконечных. Глазах, в которых видела свое отражение, озаренное солнечным светом. Никто и никогда не так не смотрел на меня. Я знала — я могу доверять Драгону, положиться на него и отдать в его сильные руки свою жизнь.

— Я отказываюсь от выбора невесты как приза императору. У меня уже есть свое сокровище.

Советник Дайгор грустно улыбнулся.

У меня закружилась голова. Казалось, земля уходит из-под ног. Или принялась ходить ходуном. Нет! Она и вправду ходила ходуном. Драгон поднялся, прижал меня к себе в попытке защитить, и я, не раздумывая, обвила руками его тело, прячась в сильных объятиях.

Земля дрожала сильнее с каждой секундой, воздух вибрировал и, вокруг, раздался тонкий, едва различимый звук, будто на столь высокой частоте, что человеческое ухо его не способно уловить. Я все же я слышала, а может и попросту чувствовала это тонкое, высокое, однотонное звучание. Прекрасное и пугающее.

Медальон, брошенный Драгоном в пыль, поднялся в воздух и повис над нашими головами. Он светился, то ли озаряемый лучами солнца, то ли источая собственный, слепящий глаза свет. Наверное, и то, и другое — грани его блистали золотом, а вокруг разливалось белое, пустое сияние.

Драконы попятились от украшения, Драгон вновь закрыл меня собой, а советник Дайгор нервно забил по земле зеленым, чешуйчатым хвостом.

— Медальон, — потерянно произнес он, — медальон уже обрел силу. Его нужно использовать для выбора невесты, иначе он обернется против рода драконов. Это древняя магия, ее не остановить.

Несколько девушек, выбранные в невесты, с жадным интересом подались вперед.

— Императрица будет выбрана по традиции, — наглый, визгливый голос раздался из толпы. Голос мужчины. Я инстинктивно повернулась на звук, но кричавший уже растворился среди сотен лиц. Я заметила лишь золотистые волосы, отдававшие рыжиной. Ноты голоса казались знакомыми, да и прическа…

Я резко остановилась, вздрогнув всем телом:

— Медальон был зачарован другим магом, — крикнула я, вспомнив подслушанный у таверны разговор. Тогда, я, проклиная все на свете, искала волшебную ложку на задворках дешевой таверны. Тем временем, из драпированного цветами окна, выходившего в наполненный смрадом переулок, до меня долетали обрывки фраз. Таинственный негодяй решил повлиять на ход выбора невесты и оплатил услуги злого колдуна. Тот зачаровал медальон, заставив изделие в нужный час выбрать нужную негодяю невесту. Политические игры. Всегда и во все времена. Но тогда я не верила в истинные чувства Драгона, да и Дайгор убеждал меня в невозможности воздействовать на медальон. И все же тот мужчина был абсолютно уверен в своей силе. И сейчас, голос в толпе, уверявший, что невеста будет выбрана по традиции, мне казалось, принадлежал именно ему. Будет выбрана та невеста, что хочет видеть на троне он. Другая невеста. Не я.

— Медальон невозможно зачаровать, — повторил Дайгор, но уже чуть неувереннее. Он, как и я, тревожно вглядывался в толпу, словно золотоволосый мужчина напомнил ему кого-то. Кого-то достаточно сильного и опасного, чтобы воздействовать на зачарованное украшение, — невозможно, — повторил Дайгор, и в голосе его я услышала страх. — Предатель Григальд — единственный, кто был достаточно силен, чтобы обмануть чары. Даже его дитя — медный дракон, уже потерял власть над магией Аарен. Но Григальд жил тысячи лет назад, его имя — забытая легенда.

— Как и Аарне, и Гаран, — сказала я.