Невеста дракона

ГЛАВА 26 Перебежчики

Альвиг

Альвиг с ненавистью смотрел как падают камнем дракон и девушка. Он знал, что эти двое не разобьются, Драгон слишком умен, чтобы действовать наобум. Ездовые драконы закрыли собой этого недомага, с его электрическим колдовством, и красотку-человека. Дракон Альвига не волновал. В свою коллекцию он желал получить Аарнирн, человека. Еще необученную. Ни искусству магии, ни пастельным утехам. И тому и другому, Альвиг с величайшим удовольствием обучил бы сам. Только глупышка оплела свои фантазии россказнями легенды истинной любви и восторженно взирает на недомага большими влажными глазами, смущенно вздрагивает от прикосновений и ластится преданной домашней любимицей.

Альвиг раздраженно бросил заклятие темного щита, прикрывая себя и ездового паука от напавших драконов. Тьма поглотила пламя и ни единой искры не долетело до всадника.

Ездовые драконы синхронно моргнули, будто получили мысленную команду.

“Они умеют говорить без слов?” — промелькнуло в голове Альвига. В обучение темных магов аристократов входила история империи, биология живых и не совсем живых существ, магические искусства каждой провинции. Но все стремились сохранить тайны своей силы и умений как можно тщательнее, вычеркивая из официальной науки то, что может раскрыть потенциальному врагу слишком многое. И вписывая воображаемые идеи и концепции. Альвиг, слушая учителей, не верил многому и зачастую оказывался прав. Драконов, властителей империи, наделяли непобедимыми способностями, которые на проверку оказывались лишь заклинаниями электричества и огня. Драконы не владели тьмой, не могли повелевать чудовищами — сколько не пытались. Золото и драгоценные камни — все, что чешуекрылые могли находить в недрах земли. Иллюзии, способности внушать чувства и ощущения — драконы и здесь уступали темным магам. И все же, эти недомаги, полуживотные — владели империей. Альвиг играл с этой загадкой долгое время, пока не нашел ответ — драконы скрывают часть своих способностей от мира. Подменяют истину легендами. Одна из них — истинная пара, дарующая абсолютную магическую силу. Альвиг хмыкнул. Он не верил в любовь, ни в истинную, ни в самую прозаичную. Страсть, влечение, привязанность, привычка. Но истинная пара? Чушь и выдумки. Все для того, чтобы, не владея магией чувств, привязать к себе женщину магессу, человека, способности которых простирались в закрытые и для драконов, и для темных магов глубины. Способности черпать магию напрямую из мирового источника и передавать ее своему повелителю. Аарнирн нужно было заполучить самому.

Драконы развернулись и устремились прочь, к замку. Драгон и невеста исчезли. Лес пустовал, и только дорога к драконьему городу полнилась вереницей повозок и всадников. Цветастые балдахины, переносные бассейны с морской водой, полные водорослей и поросших тиной камней, мерцавшие ледяным огнем троны — лениво покачивались, переносимые самыми разными живыми существами. Некоторые и попросту летели по воздуху, гонимые магией — слишком слабой, чтобы вознести наместника к небесам, где в непримиримом споре за женщину столкнулись Альвиг и Драгон.

Альвиг сжал тонкие бледные губы в подобии презрительной улыбки. Драконьи легенды сыграют ему на руку. Аарнирн сведет с ума императора, так гласит легенда? Наместники не допустят разрушения империи.

Альвиг направил ездового паука вниз, прямиком к правителям провинций. Выбор велик, с кого начать? Темный маг мысленно пробежался по тайным страстям и страхам наместников, не обошел вниманием и невест. Избранник на тайный сговор очевиден. Игрина. Невеста, не просто влюбленная в дракона, но уверенная в своей победе с самого начала отбора. Светловолосая северянка с шикарной фигурой отличалась красотой, страстным нравом и непримиримостью с поражением. Как и все северяне. И ее правительница. Альвиг мысленно потер руки, довольный найденным решением.

Ездовой паук приземлился рядом с северной наместницей, не подняв ни пылинки и мерно двинулся вперед. Хаэру встретили Альвига прохладным вниманием. Их часть дороги обледеневала под ногами, а в воздухе висели мелкие кристаллы снежинок. Обнаженные тела хаэру не чувствовали холода, а по коже их пробегали голубые искры. Трон наместницы, вырезанный из промерзшей до окаменения древесины, украшенной витиеватой резьбой, везли мощные существа, покрытые серебристым мехом. Хроги. Их длинные, покрытые льдистым наслоением клыки, грозили уничтожить каждого, кто подойдет слишком близко. Мускулистые воины хаэру шли, облаченные в легкие доспехи и шкуры убитых животных, призванные не согреть, а лишь показать силу и храбрость победителя. И лишь маги — шаманы хаэру — облачались в кристальные мантии. Такимх побаивались. Каждый хаэру владел магией холода, но шаманы говорили с богами льда. В бледных руках они держали свои посохи, а глаза их, едва видимые из-под кристальных капюшонов, горели голубым пламенем.

Альвиг осторожно обошел шаманов; едва заметил воинов, обозначая свое равнодушное презрение к низшим, приблизился к наместнице. Она не удостоила темного мага взглядом.

— Проигравший, — бросила женщина сквозь зубы.

— Еще нет, — парировал Альвиг, не поворачивая к женщине головы.

Оба они уставились прямо перед собой и говорили столь тихо и равнодушно, что никто не смог бы заподозрить заговор. Если не брать во внимание то, что темные маги никогда с северянами не ладили. И не могли легко перекинуться парой слов в дороге словно добрые друзья.

— Драгон поддается проклятию. Они уже сбежали с Аарнирн в лес. Взгляни на небо, оно пустует.

Северянка запрокинула голову оглядывая небо.

— Все заволокло пеплом Даргоро-Даз, — произнесла она стихающим голосом. Страх засочился из каждого звука.

— И вновь тому виной император дракон.

Хаэру не ответила. Она жестом подозвала мага советника.

Альвиг неприязненно хмыкнул — без советника и шагу ступить боится.

— Если помешать дракону и человеку соединиться в пылу страсти, то определение императора можно пересмотреть.

— У них уже была ночь любви, — отмахнулась наместница.

— Лишь в мире грез, — хриплым голосом, напомнившим скрип льда под ногами, льда, сковавшего глубокие воды, льда готового треснуть от любого неосторожного шага, произнес советник.

Альвиг кивнул.

— Мира грез недостаточно, чтобы соединить их.

— Но достаточно для проклятия, — заметила наместница.

— Не из-за страсти, виной тому выбор Драгона. Если дракон откажется от человеческой женщины, своей истинной любви, все вернётся на свои места, — проскрипел шаман. — Кроме Даргоро-даз. Впрочем, темные маги усмирят чудовищ, — заметил он.

Альвиг не ожидал поддержи от шамана. Он едва взглянул на скрытого кристальной мантией хаэру, но почувствовав сковывающий холод окутал себя заклятием пустой тьмы. Холод втянул свои щупальца.

— Темный маг хочет объединится, хочет забрать женщину себе и свергнуть дракона. Хочет владеть провинциями. Заполнить их ползающими тварями, ядом пауков, страхом, пустотой и тьмой.

— Не все так мрачно, — скривился Альвиг, — уж лучше, чем вас разорвут чудовища Даргоро-Даз или испепелит в гневе обезумевший император. Я созову совет. Встань на мою сторону. Император не посмеет пойти против объединившихся провинций. А если решится — проиграет.

— Нет, — резко объявила наместница хаэру, — северяне не плетут интриг с темным магами. Мы будем сражаться открыто и побеждать. Таковы наши традиции. Это последнее слово.

Она отвернулась от Альвига. Шаман слегка поклонился и удалился.

“Помешанные на гордыне куски льда”, - зло подумал Альвиг. Северяне соглашались драться на арене, умирать размахивая секирами, нырять в ледяные воды Серого океана. Они похвалялись сильными телами, способностью обходиться без пищи неделями, грызя обледенелые корни, хаэру могли схватиться с хрогом голыми руками. Но никто не мог упрекнуть их в умении плести интриги, захватывать власть или править. Даже для Игрины отбор невест — соревнование, а не настоящее желание заполучить трон.

Альвиг мысленно обратился к другим наместникам. Жители океана — эти любят лишь свое искусство. Нет, слишком слабые. Лесные жители… Альвиг хмыкнул. “Корни дерева держат его на месте” или “листья стали слишком густыми, чтобы лучи солнца освещали наши тропы сегодня” — вот что они ответят. Размышляя, он позволил пауку самому выбирать дорогу. Восточные воины. Гибкие телом и умом. Предпочитающие тени солнечному свету. Скрытные, на лицах их царило спокойствие, а в душах бушевал ураган страстей. Бледные губы Альвига вновь тронула легкая улыбка. Восток.

— Темный принц хотел обсудить свое правление? — тихий голос вмешался в его мысли. Наместник восточных земель, Яавиг, словно соткался из воздуха и теней, что окружили Альвига. Темный маг не удержался и бросил многозначительный взгляд на пустой закрытый паланкин, который несли слуги правителя востока.

— Я предпочитаю убивать сам, а не быть убитым, — ровно произнес темноволосый мужчина, тихо шагая рядом с пауком. — Паланкин наместника — метка, приглашение. Целься сюда своими стрелами, говорит она лучнику. Пролей яды здесь, подсказывает алхимику. Направь свой посох, меч и волю в эту сторону.

— Правителей востока часто убивают, — задумчиво произнес Альвиг, вспоминая историю.

— Все мои предшественники мертвы, — согласился Яавиг. — Иначе не занять этот трон, — любезно пояснил он.

Некоторое время они молчали. Альвиг нарушил тишину первым:

— Надвигается буря, — он кивнул в сторону Даргоро-Даз.

Яавиг молчал.

— Я — тот, кто будет ей повелевать.

Теперь темный маг говорил не о погоде, что стремительно портилась. Ветер, пепел и дождь. Нет. Альвиг стремился говорить на языке жителей востока, скрывая в словах второе, а порой и третье значение. Яавиг взглянул на темного мага. Он легко разгадал намек.

— Восток предпочитает тени, — начал он издалека, — а что есть тьма, как не множество теней? Молния прорезает тьму, но лишь на мгновение. А неуправляемая, молния ударит в любого из нас.

Альвиг мысленно перевел: “восток встанет на твою сторону, — сказал Яавиг, — если император дракон не возьмет себя в руки и не откажется от женщины, что несет в себе проклятие его рода”.

К их разговору прислушивались и другие. Альвиг все это время отмечал, как мимо пробегают мелкие лесные зверьки. В обычное время они боялись крупных существ, а темных чудовищ обходили за целые деревни. Но сейчас они сновали под хитиновыми ногами ездового паука, направляемые чьей-то магической волей и заставляли того неуклюже переступать в попытке не то не раздавить их, не то сожрать мимоходом. Они подслушивали и передавали разговор своим повелителям. Были здесь и всполохи солнечного света, напоминавшие о жарком полдне и ясном небе. Чего и в помине не было этим промозглым вечером. Солнечный свет. Эта магия южной провинции. И поэтому Альвиг не испытал ни капли удивления, когда рыжий великан — правитель юга и высокий, худощавый мужчина — правитель лесов — появились рядом с ними.

— Мы готовы обсудить кое-что, — прогрохотал рыжий великан. Его золотисто-карие глаза пылали яростью. — Дракон слишком возомнил о себе, — мужчина ударил кулаком о ладонь.

— Дерево гниёт от корней, — согласился остроухий повелитель лесных жителей. Кивнув в сторону лесной чащи, Альвиг произнес:

— Сделаем привал. Здесь есть драконья пещера. Отдохнем и обсудим судьбу империи, а главное, мою свадьбу с магессой человеком.