Ночные животные

Глава тринадцатая Правда

Ромал услышал громкий треск. Распахнул глаза, поморщился, ничего не понимая, и медленно приподнялся на локтях. Голова так жутко закружилась, что он остолбенел и зажмурился. Что происходит? Где он находится?

– Что за… – парень через силу разомкнул веки, – какого черта?

Он лежал на кожаном диване, на полу валялось одеяло. В углу стояла огромная елка, а огоньки на ней хаотично мерцали и вводили в транс. Через толстые шторы прорывались солнечные лучи. Который час? Костя сжал пальцами переносицу, свесил ноги и застонал. Картинки вчерашнего вечера, вчерашней ночи крутились в голове, раздражая и запутывая, и парень, как ни пытался связать их воедино, не видел логической цепочки: вот он на выставке, вот он рисует картину в подвале, вот они с Алиной танцуют, а потом…

– Нет, – прохрипел Костя, виновато прищурившись, – нет-нет…

Что он натворил? Неужели он поцеловал Алину? Что он ей наобещал? Не нужно было так много пить. Нашел себе жилетку, чтобы выплакаться, а ведь Алина не заслуживала подобного отношения. Она не заслужила, чтобы какой-то идиот напился и наговорил ей кучу всякой чуши, лишь бы облегчить душу. Если они и должны были поцеловаться, то на трезвую голову. По-настоящему.

– Это плохо, – сам себе сказал Ромал и кивнул, – это очень плохо.

А может, и не очень? Ну, поцеловал он девушку. Ну и что с того? Ему ведь этого захотелось, а захотеться не может с бухты-барахты. Осталось лишь понять, поцеловал он ее потому, что она ему понравилась, или потому, что ему была нужна поддержка, а Алина так кстати оказалась рядом.

По дому вновь разнеслось неприятное дребезжание, какой-то громкий треск, и Костя, насторожившись, поднялся с дивана. На его майке остались угольные кляксы, на кончиках пальцев виднелись черные следы. Выходит, он и впрямь мазал краской холст. Хотя бы в чем-то он мог быть уверен.

Костя медленно брел по коридору, борясь с жуткой головной болью. Выпить бы парочку таблеток и свалить отсюда как можно дальше… Интересно, что скажет Арт, когда узнает о произошедшем? Вчера Костя позабыл о нем. Наверное, Артур невероятно разозлится. Безумно разозлится. И неважно, целовались они с Алиной или нет. Артуру не понравится уже то, что они приехали в коттедж и танцевали, попивая текилу… или ром. В башке до сих пор творился такой кавардак, что виски́ горели пожаром.

– Уже проснулся? – спросила девушка, когда Костя переступил порог кухни. Он поджал губы и натянуто улыбнулся, а Алина совершенно спокойно, как будто ничего странного вчера не происходило, выключила блендер и налила в два стакана какую-то вязкую жижу. – Прости. Я, наверное, тебя разбудила.

– Да нет, все путем.

– Хочу победить мигрень.

– А ее можно победить?

– С помощью этого коктейля – в два счета. Я обычно делала его Арту, когда он дико напивался на школьных вечеринках.

Девушка поправила связанные в пучок волосы и спрятала в холодильник продукты. На ней была широченная синяя пижама с белыми оленями. Довольно мило и неожиданно для подобного завтрака.

– Сколько же мы вчера выпили? – усмехнулась она и вручила Косте напиток.

– Ну… – Он почесал подбородок. – Много.

– Ты хоть что-нибудь помнишь? У меня катастрофический провал в памяти! Боже, я никогда прежде так не напивалась, серьезно! Помню, на прошлый Новый год моя подруга чуть ли не весь коньяк сама выпила, а после боя курантов обзванивала всех знакомых по… пульту от телевизора.

– Да прям?

– Честное слово! Нажимала на кнопки и разговаривала с мамой, братом…

Ромал присел за стол. Отставил стакан и сложил перед собой руки. Он старался тихо дышать и тихо отвечать, не выдавая легкой паники, которая клевала мозг, как надоедливая птица. Он исподлобья наблюдал за Алиной, а та казалась непосредственной и спокойной – такой же, как обычно. В конце концов Костя спросил:

– Ты совсем ничего не помнишь?

Девушка остановилась перед холодильником и обернулась:

– А ты?

– Смутно, конечно. Но есть некоторые образы…

– Образы? – Щеки Алины вспыхнули. – Боже… я что-то наговорила? Сказала какую-то глупость? Черт… ты не воспринимай мои слова всерьез, Кость, я выпила так много, что едва ли соображала, понимаешь?

– Понимаю.

– Я тебя обидела?

– Нет, – поспешил ответить Ромал и фыркнул, – как ты можешь меня обидеть? Давай только без чепухи, ладно? Ты вела себя вполне нормально. Мы рисовали, танцевали…

– Танцевали?

– Угу.

– Мы с тобой?

– Ну, с партнерами была засада. Пришлось брать кого ни попадя.

– Замолчи, – буркнула девушка и кинула в Костю полотенцем, а он рассмеялся.

Неожиданно на душе у него стало так легко. Алина не помнила, как они танцевали и как он подошел к ней. Как он хотел ее поцеловать… Это все упрощало! Алина ведь сестра Артура. Он вообще не имел права смотреть в ее сторону. Да, ему понравилось проводить с ней время. Да, она была смелой, талантливой, доброй, настоящей…

Парень резко оборвал свои мысли и пробормотал:

– Соберись.

– Что?

– Я не… – Ромал покачал головой. – Ничего.

– Ты странный какой-то. – Алина уселась напротив Кости и прищурилась, сверля его взглядом. Она съела ложку хлопьев и хмыкнула: – Точно все в порядке?

– Точно. – Парень подтянул к себе тарелку.

– Ну ладно.

– Ладно.

– Ладно, – рассмеялась Алина, от чего веснушки на ее носу стали еще ярче. – Кстати, звонил Артур, поздравил тебя с праздниками. Сказал, что привезет тебе магнитик.

– Как мило с его стороны, – по-доброму усмехнулся Костя.

– Был бы он всегда таким милым.

– Что вы уже не поделили?

– Он юлит в последнее время, вечно у него какие-то секреты, тайны.

– Ну, ты тоже для него темная лошадка, – справедливо заметил парень.

– Это еще почему?

– Артур думает… ну, он уверен, что ты влюбилась.

– О господи! Одна и та же песня! Если рядом со мной появляется парень, значит, мы с ним уже спланировали свадьбу. Ну, глупости же.

– То есть ты не влюблена? – настойчиво потребовал ответа Костя.

– То есть передай Артуру, пусть не сует свой нос в чужие дела. – Алина отмахнулась и протяжно вздохнула, не представляя, где ей укрыться от вездесущего братца. – От меня требует искренности, а сам уже которую неделю не рассказывает мне, кому понадобился тот логотип. Ну, помнишь, ночные животные.

Парень окаменел, услышав слова девушки, и осторожно ответил:

– Припоминаю.

– Может, ты на это свет прольешь?

– Чего это ты о них вспомнила? – Костя отпил отвратный сладко-соленый коктейль и поморщился. Ну и гадость. – Столько времени прошло.

– Я наткнулась на пост, в котором говорилось о парнях в масках животных… может, ты сочтешь меня ненормальной, но я почему-то сразу вспомнила о тех визитках, которые я рисовала для безымянных друзей Арта. Животные, ночь… все подозрительно сходилось. Я полазила в Интернете, и что ты думаешь? Я не ошиблась. Те парни с визитками создали какой-то адский сайт. Неужели ты не слышал?

– Я в сети мало зависаю.

– А Артур как это проворонил? Он же с телефоном не расстается. – Алина подтянула к груди ноги и недоуменно покачала головой. – Чем эти ребята вообще занимаются? Жуть пробирает. Они какие-то потрошители… коллекторы. Я нарисовала логотип для психов.

– Почему сразу психов? – буркнул парень, откинувшись на спинку стула. – Ты же не знаешь, чем они на самом деле промышляют. В сети много чуши попадается.

– Они вроде бы людей избивают.

– И откуда такие слухи берутся?

– Их камера засняла. В одном из переулков. – Девушка не заметила, что на лице Кости застыло странное выражение. Он попытался взять себя в руки, но неожиданно почувствовал, как внутренности скрутило тугим узлом. – Видео отстойного качества, поэтому драку толком не видно.

– А что видно?

– Двое парней в масках животных прижимают мужика к стене.

– Вот как.

– Они с ним разговаривают, но… слов не слышно. Один из парней, по-моему в маске летучей мыши, бьет мужчину в живот, а дальше помехи.

Ромал сжал ложку. Сигнал тревоги зазвенел в голове. Разумеется, глупо было надеяться, что последствий не будет, что слава обойдет их стороной, но проколоться на уличных видеокамерах… это же так банально. Почему Костя раньше о них не подумал?

– Мы с папой об этом говорили и…

– Ты говорила об этом с отцом? – удивился парень, ощутив пожар во всем теле.

– Да он раньше меня о таких вещах узнает. Так вот он сказал, что никаких заявлений в полицию не поступало. То есть порезвились ребята и вышли сухими из воды.

– Их не будут искать?

– А как искать, если не заведено дело?

– Ну да, верно. – Костя кивнул сам себе. – Точно.

Алина вновь недоуменно нахмурилась. Сегодня утром Ромал выглядел жутко странным и растерянным, как будто он что-то скрывал. Или у нее воображение разыгралось?

– Мне кажется, это шутка какая-то, – предположила шатенка, задумчиво водя ложкой по тарелке, – двое парней терроризируют город… ну, смешно.

– Двое?

– Ага.

Двое – это хорошо, двое – это ложный след. Костя выпрямился, расслабившись на мгновение, и с интересом посмотрел на девчонку. Она ведь даже не представляла, с кем общалась, с кем делилась своими теориями. Как бы она отреагировала, узнай, что это они с Артуром засветились на видео?

– А может, тот мужик заслужил наказание, – легкомысленно проговорил Ромал, не отводя от Алины темных глаз, – может, те парни – хорошие ребята.

– Тогда зачем прятаться за масками? Прячутся те, кому есть что скрывать.

– Или есть что терять.

– Ты защищаешь их, что ли?

– Я просто рассматриваю все варианты.

– Раз власти не бьют тревогу, значит, ничего серьезного.

– Как будто властям есть дело до того, что происходит в городе. Они узнают обо всем как всегда самые последние, не сомневайся. – Костя прочистил горло и сел поудобнее, так и представляя, как Марк Селиверстов засаживает его в тюрьму. Неприятная картина.

– Ты побледнел.

– Похмелье – паршивая штука. Какие планы на сегодня?

– Да никаких. А у тебя?

– Вернусь в общагу и разгребу учебники.

– Вот это веселье, – проворчала Алина, поднимаясь из-за стола, – давай лучше фильм посмотрим. Пиццу закажем. Делать тебе больше нечего – сидеть в общежитии одному. Да и я не хочу одна оставаться. Все друзья поразъехались, улетели в теплые края.

– Кажется, в городе остались только мы с тобой, – счастливо улыбнулся парень.

– Ужаснейшая перспектива.

– Отвратительнейшая.

Алина рассмеялась и составила тарелки в мойку, а Костя достал сотовый и быстро набрал сообщение Артуру. Им многое предстояло обсудить. Новости в Интернете – это всего лишь вершина айсберга, а вот камеры на улицах – серьезная проблема. Хорошо, что они узнали о видео сейчас, пока полиция не подняла шум. В противном случае вести игру было бы в разы сложнее.

– Спасибо, Алин, – ухмыльнулся Ромал, взглянув на девушку.

– Да не за что, – ответила та и убрала со стола стаканы, даже не догадываясь, за что именно ее поблагодарил гость.

Каникулы закончились. Начало февраля выдалось холодным и грязным, как будто на улицы свозили тонны коричневого снега. Селиверстов проводил на тренировках почти все свободное время и делал заметные успехи, отчего прилагаемые усилия обретали смысл.

Он взмахнул рапирой, шагнул вперед, и кончик клинка угодил сопернику в грудь.

– Отлично! – хлопнул в ладоши Якунин, довольно кивая. – Так держать, Попов, молодчина.

Как же приятно было слышать похвалу и как же паршиво было понимать, что никто в этом зале не знает настоящей фамилии Артура! Да, он сам пошел на подобные меры ради справедливости и… самолюбия. Ему хотелось доказать каждому в этом университете, да и в этом городе, что Артур Маркович Селиверстов – не лыком шит, и все равно каждый раз, когда тренер хвалил Попова, блондину казалось, что хвалят совершенно постороннего человека.

После тренировки он смыл пот в душевой и побежал в столовую.

Вчера он полночи просидел в Интернете, выискивая информацию о дилере Антоне и ночных животных. Ромал хорошенько поворчал, когда узнал, что Алина интересовалась логотипом, а Артур ничего ему не рассказал. Костя тот еще тиран, ну кто знал, что ему надо докладывать даже о таких мелочах? Или это не было мелочью?

Ромал и Волков уже сидели за обычным столиком. Арт поставил поднос, присел на стул и, неуверенно улыбнувшись, проговорил:

– Долго вы будете на меня дуться?

– Дуться? – переспросил Костя, вздернув подбородок.

О нет. Костя не дулся, Костя не злился – он хотел схватить друга за плечи и встряхнуть с такой силой, чтобы мозги у того перевернулись и встали на место.

– Я в сотый раз повторяю. Я о видео ничего не слышал.

– Но Алина слышала.

– Она мне о нем не рассказывала.

– Но она спрашивала о логотипе…

– Так, детектив, прикрывай уже свою контору, – нахмурился Селиверстов, – не нуди. Я и в первый раз тебя хорошо услышал. Может, лучше расскажешь, чем ты сам занимался эти две недели? Не сидел ведь в Интернете и не рыскал в поисках горячих новостей.

– Я занят был, – отмахнулся Ромал.

Дела у него и правда были. Сходить с Алиной в кино, поиграть с ней в приставку, побродить по городу. Все каникулы он был занят почти круглосуточно, и на расследования совершенно не оставалось времени.

– А я помогал маме на работе, – вмешался Даня, поглаживая ладонями столешницу. – Мы составляли букеты и придумывали поздравления для рождественских открыток.

– Как у твоей мамы дела?

– Отлично. Мама связала мне шерстяной свитер. Вам она тоже хотела связать, но не успела. Думаю, она пришлет свитера в качестве подарков на двадцать третье февраля.

– Классно!

– Давайте вернемся ко мне и моей бессонной ночи, – нараспев проговорил Артур, подняв брови, и закинул кусочек булки в рот. В конце концов, не зря же он бороздил просторы Интернета.

– Что ты узнал? – Ромал сплел пальцы и сосредоточенно посмотрел на друга.

– Да ничего.

– Ничего?

– Вообще. Я просмотрел все контакты Матвея, все контакты его друзей. Мои глаза до сих пор зудят, будто я пялюсь в экран ноутбука.

– Всех можно найти, – серьезно отрезал Даня.

– А я вот не нашел.

– Давайте я попробую. Возможно, мне повезет больше.

– Хорошо, – кивнул Костя и задумчиво нахмурил брови, – если честно, это странно, в Интернете сейчас каждый светится.

– Ну, значит, я не там искал.

– Ладно. Что по сайту? Есть новые запросы?

– Есть, конечно. Один мужик написал, что его ограбили. Вынесли несколько коробок с чем-то важным.

– И с чем же?

– Явно с чем-то незаконным, раз он обращается к нам, а не в полицию.

– И с каких пор мы помогаем преступникам?

– Да я не настаиваю, просто говорю, что он предложил нам сорок штук.

Костя уронил вилку и в растерянности уставился на друга:

– Что ты сказал?

– Что слышал, вортако. Он просит наведаться к какому-то мужику, забрать коробки и доставить их по этому адресу, – Селиверстов протянул телефон и ухмыльнулся, – а потом, по его словам, мы обогатимся почти на полтинник.

– Что же, черт возьми, в тех коробках?

– Да какая разница? Мы можем туда даже не смотреть.

– А вдруг это наркотики или… – начал было Даниил, но Арт перебил его:

– Не накручивай себя. Возможно, там его коллекция порнухи.

– И кому понадобится выносить у него порнуху?

– Извращенцам всяким. Парни, ну чего мы мнемся? Неужели нам это не по зубам?

– Нам все по зубам, – ответил Костя и наклонился вперед, сверкнув глазами. – Важно понять, что в нашей компетенции и что нет. В принципе, я не против помочь мужику, тем более что вещи у него вынесли незаконно. Но мы должны знать, что в коробках.

– Незнание – отличная вещь, – довольно протянул блондин, – в любой ситуации можно заявить, будто мы не понимали, на что подписываемся.

– Незнание не освобождает от ответственности.

– Ну ты и зануда.

– Я зануда, но я не сказал, что мы отказываемся. Пусть скажет, что внутри, и я, так уж и быть, поразмыслю над его предложением.

– Ну размышляй. Есть еще одно дельце, кстати. Нужно заскочить в один райончик… Там парню машину побили какие-то отморозки. Зуб за зуб, как говорится.

– Хочешь покалечить чью-то тачку?

– Пусть скажут спасибо, что машину, а не позвоночники.

– И то верно. И сколько нам заплатят за это месиво?

– Семнадцать, по-моему. Надо проверить.

– Семнадцать – это хорошо, – кивнул Костя и медленно встал из-за стола. Ребята поднялись вслед за ним. – Идемте, хочу кое-что с вами обсудить.

Парни вышли из столовой. Константин закурил, уже и не замечая, как пристрастился к этой пагубной привычке, и искоса взглянул на друзей. Он обрадовался, когда Арт и Даня вернулись в общежитие, но, конечно же, чувств своих не показал. Пожал руку Артуру, а с Даней неловко обнялся. В глубине души Костя понимал, что ближе людей у него никогда не было, и все равно внутренний барьер не позволял признать свои слабости.

А ведь привязанность к кому-то – это именно слабость.

– У нас есть проблема, – проговорил он, выпуская серые клубы дыма. – Камеры – это плохо, мы не должны на них попадаться.

– Да куда от них денешься? – расстроенно буркнул Арт и пнул снежок, валяющийся на его пути. – В городе их наверняка полным-полно.

– Угу.

– Что ты предлагаешь?

– Предложить я ничего не могу. Могу спросить… Дань, – Костя повернулся к другу и опустил руку с сигаретой, – ты сможешь взломать полицейскую систему видеонаблюдения?

Селиверстов округлил глаза, как будто узрел дьявола, и поспешил вставить:

– Плохая идея.

– Почему же?

– Потому что это преступление. Стопудовое преступление.

– Не нагнетай.

– И это я нагнетаю?

– Чисто теоретически взломать систему возможно, – кивнул Волков, просчитывая в уме различные алгоритмы действий, – я могу попробовать. Вот только зачем тебе это?

– Снять камеры у нас не получится, а отключать их на время…

– Мало же тебе проблем, – простонал Артур, покачивая головой.

– Проблем у нас прибавится, если мы еще раз попадем на видео, – процедил Ромал и небрежно откинул окурок. – Мы или в деле, или нет. Парочка таких фильмов про парней в масках – и за нами явятся ни свет ни заря. Слухи пусть крутятся, от них никуда не деться, а вот видеозаписи – это уже прямое доказательство. Так что или мы избавляемся от угрозы, или прекращаем работу сайта. Выбирайте.

– Если вырубать камеры по мановению волшебной палочки, разве это не зацепка? Не улика? – растерялся Артур, всплеснув руками. – Менты так скорее нас отследят.

– Верно, ты абсолютно прав. – Костя даже удивился, что Селиверстов подметил эту деталь. – Поэтому их надо не просто отключать, а заменять другой картинкой.

– Картинкой мирной жизни, – подхватил его слова Даниил.

– Именно.

– Неужели там сидят одни тупицы? Они вычислят нас – сто процентов.

– Слушай, хочешь, скажу тебе правду?

Артур неуверенно кивнул. Когда Ромал сердился, голос у него становился низким и холодным, как зимняя стужа.

– Нас раскроют, – неожиданно заявил Костя, – рано или поздно на нас выйдут, и это случится при определенных обстоятельствах. Например, если мы еще раз пропалимся на камерах и засветимся нелучшим образом в Интернете. Или если слишком много людей в одно и то же время захотят поговорить о нашем сайте и о нашей помощи.

– Ты это серьезно?

– Вполне.

– То есть мы в любом случае покойники?

– Все тайное становится явным.

– Я тебя сейчас ударю.

– Единственный способ оттянуть провал – следить, чтобы нас не выдавали тупые ошибки, и сразу же рассказывать друг другу о любых совпадениях, даже незначительных. А еще важно вовремя уйти. Пусть на время, но залечь на дно, чтобы слухи утихли, а люди замолчали. Мы уже затеяли опасную игру. Теперь или играем по правилам, или выходим.

– Ненавижу, когда ты так говоришь, – пробубнил Артур.

– Но я прав.

– Ты у нас всегда прав.

– Хочешь забросить сайт, так и скажи.

– И отказаться от денег на учебу? Ну уж нет. Я ведь теперь сам могу за нее платить.

– И я, – добавил Даня.

– А тебя что держит? – спросил Артур, повернувшись к своему вортако, но тот, как всегда, прямо не ответил. Лишь криво улыбнулся.

– Есть у меня одна мечта.

– Поделишься?

– Вы о ней узнаете. Просто попозже. – Ромал решительно кивнул.

Пожалуй, мысли о результате придавали ему сил, вдохновляли его, подталкивали вперед. Ради этой мечты он надевал маску, переходил границы дозволенного и бросал вызов морали.

В жизни порой приходится притвориться плохим, чтобы достичь чего-то хорошего.

– А я соскучился по твоей таинственности, – улыбнулся блондин и ткнул Костю в плечо. – Попивал с папой мартини и вспоминал, какой ты неразговорчивый. Он, кстати, на тебя глаз положил.

– Положил глаз? – ошеломленно переспросил Даниил и встряхнул плечами. – Что за метафора? Люди вечно используют странные сравнения и аллегории… Как можно на кого-то положить глаз? С прагматической точки зрения это попросту отвратительно.

– Это с любой точки зрения отвратительно.

– Да папа распереживался. Он мне признался, что ты ему его напоминаешь.

– Что? – Костя в изумлении вскинул брови.

– Ага. Я, конечно, могу заревновать, но как-то не хочется. Может, попозже.

– С чего вдруг он так сказал?

– Ну, мы ведь с дедушкой тоже не общаемся… Дед часто на папу поднимал руку. Так что папа сбежал из дома лет в пятнадцать. Я ему про тебя ничего не рассказывал, но мне и не нужно было: третий глаз, шестое чувство и всевидящее око Саурона – неполный список его инопланетных приемчиков. Если честно, мне иногда кажется, что папа читает мысли.

– Это плохо, ведь тогда он быстро поймет, кто наряжается в маски животных.

– Надеюсь, ему не взбредет в голову расспрашивать меня об этом.

– Ребята, смотрите, кто это там! – внезапно воскликнул Даня и показал пальцем на светловолосую девушку, которая стояла посреди широкой дорожки.

Люди проходили мимо, а Лиза, хитро прищурившись, глядела на Костю своими небесно-голубыми глазами.

– Это же твоя блондиночка!

– Ну-ка… – Ромал резко опустил руку Волкова, – чего ты пальцем тычешь.

– Я решил, что тебя заинтересуют мои слова.

– Ты посмотри – ждет тебя, как жена декабриста.

– Ты и про жен декабристов знаешь?

– Я много чего знаю, – самодовольно отрезал Артур и широко улыбнулся. – Кажется, ты покраснел, вортако. Неужели эта девчонка так тебе нравится?

– Я не покраснел, – запротестовал Ромал, одернув куртку, – на улице жуткий холод. Вот щеки и горят.

– Ага, так я тебе и поверил.

– Не нарывайся.

Даня и Арт засмеялись, как самые настоящие придурки, а Костя покачал головой. С ними он еще побеседует. Но Лиза… Как же абсурдно она выглядела, поджидая его на улице в меховой рыжей шапке. Будто кисейная барышня, она стояла, облаченная в шубу и рукавицы. Такая робкая, такая застенчивая. Такая фальшивая, другими словами.

Костя остановился перед ней, невольно покосившись на рабочих, меняющих баннер на металлическом рекламном щите, и достал сигареты. Без них никак, определенно.

– Мы пойдем к машине, – сообщил Артур серьезным голосом, а потом добавил: —Пойдем очень медленно. Так что не торопитесь.

Лиза усмехнулась, а Ромал затянулся и выпустил изо рта клуб дыма. Он не знал, от чего сердце так загромыхало у него в груди: от красоты девушки или от удивления. А может, от того, что он совершенно четко понимал ее желания и мотивы? Костя не был идиотом. Он криво улыбнулся, но лишь потому, что искренне удивился Лизиной хитрости.

– Привет.

– Привет. – Парень стряхнул с сигареты пепел. – Милая шапочка.

– Спасибо, – улыбнулась блондинка и вздохнула, – рада, что мы встретились.

– Да неужели?

– Я хотела извиниться. Я повела себя как жуткая стерва! Мне реально не следовало в таком тоне говорить с тобой, но я зазвездилась. Мужское внимание… ну ты понимаешь.

– В мужском внимании я мало что смыслю.

– Не издевайся, я и так чувствую себя идиоткой.

– Тогда зачем мучиться?

– Я не говорила, что мучаюсь, – возразила девушка, вся сжавшись. С какой же силой она так себя ломала? Наверное, это ради какой-то серьезной цели. – Мы с тобой нехорошо начали, ладно? Я в курсе, что это моя вина, можешь не напоминать. Но я хочу попросить прощения, вот и все.

– Ну проси.

– Смеешься?

– Недоумеваю, – протянул Костя, холодно ухмыльнувшись. – Хорошая была тусовка на Новый год, правда? Роскошный прием.

– Не ожидала тебя там увидеть.

– Я умею удивлять, Лиз. Да и ты тоже.

– В каком смысле?

– А ни в каком.

Девушка растерянно подняла брови, запутавшись в вихре собственных мыслей. А в глазах Ромала тем временем ничего не менялось. Он как будто издевался. Испытывал ее. Но с ней так не разговаривают… с ней нельзя так разговаривать. Она – Елизавета Ланжерон. Парни строятся в очередь, чтобы сходить с ней в кино или угостить ее ужином.

– Отмотаем назад? – предложила Лиза, улыбнувшись самой лицемерной улыбкой на свете. – Мне правда не по себе после всего, что я наговорила.

– Да забудь, я выживу.

– С меня чашка кофе.

– Я не люблю кофе.

– Ну, тогда чашка чая.

Она опять улыбнулась, а Костя неожиданно увидел, как рабочие приклеивают плакат к рекламному щиту. Он не сразу понял, что именно привлекло его внимание… но затем вдруг заметил ярко-красный крест. Внутри у Кости что-то перевернулось, и он застыл, так и не докурив сигарету. Пепел сыпался на снег. Лиза что-то спрашивала. А парень смотрел на огромный баннер, где под алым крестом виднелась надпись: «Миллион встреч, но лишь одна на всю жизнь». Ромал окаменел. Отчего в груди стало так горячо, почему голова закружилась и захотелось улыбаться? Костя вдруг почувствовал себя невероятно… везучим. Этот неожиданный знак раскрыл ему глаза, напомнил о чудесных зимних каникулах, пусть без поцелуев, без прикосновений или намеков. Но с настоящим другом. С доброй девушкой, которая писала прекрасные картины.

Лиза и рядом не стояла с Алиной. Лиза была уродливой в сравнении с ней.

– Так ты…

– Мне пора, – перебил девушку Костя и выбросил окурок.

– Тебе… что?

– Классно поболтали. Я пойду, пока ребята не уехали.

– Да ты издеваешься. Куда ты пошел, эй! Костя, что за бред?

– Извинения приняты, – хохотнул парень и решительным шагом покинул блондинку.

Пусть смотрит на него обиженным взглядом сколько угодно.

Но теперь ее взгляд замораживает не язык, а чувства.