Ночные животные

Глава восемнадцатая Дело

По цыганским обычаям тело усопшего не разрешалось вскрывать, и потому причину смерти устанавливали без вмешательства судмедэкспертов. Анна умерла в связи с естественными причинами, поэтому патологоанатомы не настаивали на вскрытии, и уже вечером Анна находилась дома… точнее ее тело. Анну оплакивали три дня и только на четвертый повезли на кладбище. Ее хоронили без гроба. Опустили в яму. На пестрый ковер.

Костя не мог на это смотреть. Не мог слушать этот заупокойный вой плакальщиков, эти гнусные стенания, которыми провожали Анну знакомые. Не верил, что мама возродится через полвека. Что все эти люди любили ее. Он говорил себе, что теперь мама успокоилась и ей уже не больно. Она все-таки вырвалась из клетки.

Рядом с Ромалом постоянно находились друзья. Марк Селиверстов с женой помогли организовать похороны и сами взаимодействовали с Виктором, а Костя на отца даже смотреть не мог. Сознание сразу мутилось, накатывала ярость, и парень переставал владеть собой. Он действительно боялся, что сорвется прямо на похоронах. Вдруг его одолеет приступ? Вдруг он накинется на отца, потеряв над собой контроль? Но приступов не было… Возможно, потому, что рядом находились по-настоящему близкие люди.

Стоя у могилы, Арт внезапно почувствовал, как кто-то положил руку ему на плечо. Он нервно обернулся, но с облегчением перевел дыхание, увидев Алину:

– Это ты.

– Это я, – прошептала девушка и крепче сжала плечо брата. Она криво улыбнулась, а потом вдруг сгорбилась и покачала головой.

– Ты чего? – растерялся блондин.

– Все в порядке.

– Ничего не в порядке. Эй? – Парень повернулся к сестре, приподнял ее подбородок и вдруг заметил на ее щеках слезы. Как же Арт ненавидел, когда Алина плакала! В таких ситуациях он не знал, как поступить. Алина плакала редко, но, если начинала, душа Артура выворачивалась наизнанку. – Что стряслось?

– Я хотела извиниться.

– И ревешь из-за этого? О господи. Ну поссорились. Теперь помирились.

– Я вела себя как дура, – девушка зажмурилась, – трубку не брала, на твои сообщения не отвечала, боже, – она тряхнула головой, – о чем я только думала?

– Я вроде как заслужил, – напомнил Артур и стер слезы со щек сестры.

– А если бы с тобой что-то случилось?

– Что со мной может случиться?

– А вдруг. – Алина отвернулась и нервно потерла глаза. – Я столько чуши тебе наговорила. Мне, конечно, не нравится, что ты так меня опекаешь. Но в этом весь ты. Отдаешь свой велосипед, если мой поломался. Знакомишь меня со своими друзьями, лишь бы я была у тебя на глазах. Мне бы уже привыкнуть, но как-то не получается.

– Мне бы тоже привыкнуть к твоим выходкам.

– К каким же?

– Еще раз на крышу залезешь, я тебе ноги поотрываю.

Алина посмотрела на брата, прищурилась и вдруг рассмеялась. Искренне и горько. Слезы вновь покатились из ее глаз, и Артур притянул ее к себе:

– Дуреха ты. «Я за себя постоять смогу, я умная, я взрослая». Больше тебе вообще не поверю, ясно? Или ты хотела, чтобы у меня инфаркт случился?

– Не хотела я такого.

– Вы с Костей ненормальные.

– Зато он в порядке.

– А у меня седина на висках, как у «мистера Фантастика»[39].

– Хватит тебе уже смотреть фильмы, – пробурчала Алина, отстранилась и пробежала пальцами по золотистым кудрям брата. – И нет у тебя никакой седины.

– Скоро появится.

Шатенка вытерла слезы, осмотрелась и вздохнула. В груди теснились противоречивые эмоции. Она радовалась, что Ромал остался цел, но в то же время понимала, что ему очень плохо, ей хотелось помочь, но она совершенно не понимала, как.

– Я найду Даню, – пробормотала она и шмыгнула носом, – он перепуганный ходит.

– Похороны напоминают ему о смерти отца. Хотя прошло столько лет.

– Такое вряд ли забывается, Арт.

– Ну да.

– Узнай у родителей, когда мы уезжаем.

– Хорошо. А ты больше не реви, – Селиверстов пригрозил сестре пальцем: – Нашла из-за чего расстраиваться. Проблемы и пострашнее бывают.

– Это точно. Не оставляй Костю одного, ладно?

Как будто об этом нужно было просить.

Алина ушла, а Арт нашел отца, переговорил с ним и вдруг увидел Виктора Ромала. Тот направлялся к сыну. Виктор был высоким неприятным человеком. Он шагал развинченной нахальной походкой, пренебрежительно ухмыляясь. Под пиджаком на белой рубашке болтались золотые цепи, которые побрякивали на ходу.

Селиверстов поспешил вперед, обогнул развесистые деревья, от которых падала тень на свежую могилу, и перегородил мужчине путь. Тот затормозил, вскинув брови.

– Повезло с погодой, – улыбнулся Арт, – весна все-таки наступила.

Виктор хмыкнул, сделал шаг в сторону, но Артур зеркально повторил его движение.

– Проблемы? – рыкнул мужчина, обнажая желтые зубы, но Арт повел плечами и спокойно ответил:

– Ага.

– Ну так решай их.

– Решаю, – кивнул Селиверстов, самодовольно ухмыльнувшись. – Прямо сейчас.

– Попутал?

– Вы к Косте не подойдете.

– Костян подружку себе нашел?

– Умом вы не блещете.

– Ты что буровишь? – разозлился Виктор и шагнул вперед, но Арт не сдвинулся ни на миллиметр. – Страх потерял, мальчик?

– Вы тех людей видите? – поинтересовался блондин и кивнул в сторону отца, рядом с которым стояли люди в черных деловых костюмах. Марк счел необходимым на всякий случай взять с собой нескольких ребят из конторы. – Не дай бог у меня глаз задергается. Они могут это неправильно воспринять, и вам не поздоровится.

– Ты мне угрожаешь? – искренне удивился Виктор и расхохотался, схватившись за живот, как будто Арт удачно пошутил. – Вот дела…

– Не хочу, чтобы похороны вашей жены превратились в фарс.

– Я тебе сейчас рожу начищу, малец.

– Не нужно так говорить.

– Да насрать мне на твой писк. Засунь свой язык…

– Я бы на вашем месте замолчал, – прошипел Артур и подался вперед. – Может, в своих помоях вы – авторитет, брызжете слюной и что-то решаете. Но тут наша территория. Моя и моего отца. И мы вас одним пальцем уничтожим. Размажем, как муху по стеклу. Моему отцу стоит только знак подать, и вы исчезнете. Пуф! – Селиверстов щелкнул пальцами и улыбнулся. – И вас нет. Так что подавитесь своим дерьмом и валите на хрен, узнаю, что у Кости из-за вас проблемы, напишу сообщение. Одно, твою мать, и вы навсегда прекратите свое существование. Мы поняли друг друга?

– Ты что о себе возомнил? – просипел Виктор, прищурив черные глаза.

– Вы не представляете, кому сейчас собирались начистить рожу.

– И мне теперь кипятком ссаться?

– Да ради бога. Только в своем таборе и подальше отсюда.

Мужчина свирепо стиснул зубы, яростно глянул на Артура, а потом одернул поношенный пиджак и ушел в противоположном направлении, косясь на подчиненных старшего Селиверстова. Арт следил за ним взглядом. Иногда полезно вернуться к своей прошлой версии, хотя бы для того, чтобы опустить с небес на землю какого-нибудь ублюдка. И все же у парня остался неприятный осадок. Он уже давно не пользовался своим именем и даже сам успел подзабыть, каким авторитетом обладает его отец.

Ребята вернулись в общежитие. Марк настаивал, чтобы Артур с Костей хотя бы пару дней пожили у них, но Ромал отказался. Семья Селиверстовых и так помогла ему слишком во многом. Он больше не мог и не хотел обременять этих людей.

В сто второй комнате было душно. Даня открыл окно. Костя присел на край кровати, а Арт приземлился на стул, чувствуя, как ноют плечи. Он ослабил черный галстук, провел ладонью по лицу и покосился на Костю, но тот уже несколько дней отмалчивался, общаясь все больше взглядами и кивками. Артуру казалось, что вортако молчит, чтобы не закричать во все горло, и поэтому, скрепя сердце, мирился с гнетущей тишиной.

– Ты как? – поинтересовался он, сдвинув брови, и получил ожидаемый ответ.

Костя кивнул.

Волков нерешительно присел напротив Ромала, на кровать блондина, и прижал руки к коленям. Потом облизал губы. Он пытался найти подходящие слова, хотя они вряд ли существовали. Что сказать человеку, который потерял родную мать? Что говорили ему, когда он потерял отца? Волков судорожно соображал, какие слова затянут раны, заполнят пустоту, но ему не хотелось сотрясать воздух пустыми фразами. В конце концов он пришел к выводу, что важны не слова, а люди, которые их произносят.

Он пересел на кровать рядом с Костей и положил руку ему на плечо.

– Я толком не помню своего отца. – Ромал не пошевелился, глядя на свои сплетенные пальцы, а Даня продолжил: – Я прочитал все его работы, чтобы составить о нем хотя бы какое-то представление, поступил в этот университет, чтобы понять его, но я все равно плохо помню его лицо. Не помню, что он мне говорил. Кость, – Волков повернулся к другу, и тот нехотя перевел на него темный взгляд, – я не помню, любил ли он меня.

Ромал свел брови, от чего на лбу у него появилась глубокая складка, а Арт взмахнул рукой и отрезал:

– Любил, конечно.

– Мама тоже так говорит. И я ей верю. Но, – Даня пожал плечами, – я не помню. Как это было? Как он на меня смотрел? Он умер, и я знаю, что он меня любил, но я был мал. Я потерял его в слишком юном возрасте и не запомнил, каково это: чувствовать его заботу.

– Мне жаль, – едва слышно ответил Костя.

– Мне тоже. Но ты ведь помнишь свою маму. Со временем боль уходит. Я точно это знаю. Но остаются воспоминания. У меня их почти нет. А у тебя есть.

Ромал сглотнул, коротко кивнул и почувствовал невероятную усталость. Он не спал несколько дней, слышал мамин голос, винил себя в произошедшем и жил дальше, хотя не хотел, боялся, молчал и затаивал дыхание каждый раз, когда становилось больно.

Неожиданно телефон Арта завибрировал. Парень посмотрел на дисплей и нахмурился:

– Это Маргарита.

– Каштанова?

– Угу. Она спрашивает, есть ли какая-то информация по ее отцу. – Артур взглянул на друзей и выключил телефон. – Нужно написать, что мы ей не поможем.

– Надо вернуть деньги, – согласился Даня.

– Я прямо сейчас могу их перевести, и твою часть, Кость.

– У меня тоже остались накопления. Чуть больше, чем одна треть.

– И как вы себе это представляете? – тихим голосом поинтересовался Ромал, подняв подбородок. Уставшим движением смахнул с лица волосы.

– Я одолжу тебе деньги, вортако.

– Я не про деньги.

– А про что тогда?

– Как мы откажемся ей помогать? Мы ведь пообещали, – парень покачал головой, – мы дали ей надежду и теперь свернем лавочку?

– Да куда нам сейчас сайтом заниматься? – растерялся Артур и облокотился о спинку стула. – Слушай, друг, это, конечно, паршиво, что мы Рите не поможем, но тебе нужно… и нам нужно немного отдохнуть, прийти в себя.

– Я хочу отдохнуть.

– Вот видишь.

– Но мы пообещали.

– Обстоятельства изменились, – настаивал блондин, – ты маму потерял, вортако.

– А вдруг Маргарита потеряет отца, пока мы будем «приходить в себя»?

– Мы не всесильны.

– Мы еще и не пытались.

– Мы не можем помочь всем!

– Мы ради этого создали сайт, Арт. Чтобы к нам обращались, когда больше не к кому обратиться. – Костя сжал пальцами переносицу и глубоко втянул воздух. – Так ведь когда-то задумывалось. Мы хотели помогать, а не зарабатывать деньги. Мама… она быстро меня раскусила, сразу же поняла, что я не чай разношу и не чиню компьютеры, она сказала, что я похож на отца. Может, так и есть.

– И каким же местом ты на него похож?

– Жаждой наживы.

– Мы не переходили грань, – поморщился Селиверстов и отмахнулся, – мы не только зарабатывали, но и помогали, мы не такие уж и плохие, мы славные ребята.

– Думаешь?

– Кость, ты правда хочешь надеть маску? Так… скоро?

Ромал медленно поднялся с кровати, повернулся к окну и вспомнил, как он впервые пришел в эту комнату. Мог ли он предположить, что его ожидает в будущем? Что он, увы, потеряет, что приобретет?.. Костя любил маму. Очень сильно любил. Ему по-прежнему было очень больно, и его не покидало дикое желание упасть на колени и попросить у матери прощения. Но все это было несбыточной мечтой, а вот помочь Маргарите он мог.

Он потерял маму, но собирался уберечь от трагедии девушку, которая в отчаянной надежде обратилась за помощью к совершенно незнакомым людям.

– Дань, – он посмотрел на друга через плечо, – есть просьба.

– Слушаю, – серьезно ответил Волков.

– Мы не смогли отследить телефон Тимура Каштанова. Видимо, он отключен. Но, возможно, похитители не отключили свои телефоны.

– Хочешь отследить их?

– Но как? – нахмурился Артур.

– Мы взломали полицейскую систему видеонаблюдения, то есть камеры в нашем распоряжении.

– Отследим путь Каштанова от дома до работы, – кивнул Даниил. – Увидим тех, кто напал на него, и просканируем их лица через систему распознавания внешности.

– А мы так можем?

– Вы – нет. Но я могу.

– Мы с вами и пальцем не пошевелили, чтобы помочь Маргарите, – прошептал Ромал и хмуро уставился на друзей, – взяли у нее деньги, но занимались своими проблемами, как будто жизнь ее отца ничего не значит. Мы серьезно облажались.

– Может, мы переоценили свои возможности? – горько усмехнулся Селиверстов.

– Может.

– Хочешь бросить?

– Не знаю, но, если бы не Маргарита, я бы еще долго не надел маску.

– Ну, значит, поможем Каштановой и уйдем на покой. Хотя бы на лето, да? – Артур тепло улыбнулся, подошел к своему вортако и похлопал его по плечу. – Если хочешь, мы сами разберемся с Ритой, прошерстим Интернет, проверим парочку адресов…

Арт заботился о Ромале, и Ромал удивлялся тому, что у него есть такой друг. Он ведь когда-то называл Артура эгоистом до мозга костей. Теперь стало ясно, что тогда он катастрофически заблуждался.

– Ну так что? – спросил Даня и поднялся с кровати. – Приступаем?

Костя посмотрел на него и решительно кивнул. Может, это и последние дни ночных животных, но не последние дни их дружбы.