Нулевой предел. Том 1

Глава 21. Новый вектор

Середина весны. Икар отправился на охоту по приказу Кахана:

Быстрый, зараза. Я, ловко перепрыгивая ветки и огибая деревья, гнал молодого оленя по лесу на магические капканы. Это уже второй такой зверь за сегодня, — первого, к сожалению, я упустил. Но, кажется, с этим должно всё получиться. Изматывающие побегушки наконец закончились успехом: олень попал на кинетический капкан, мне удалось это почувствовать и я направился в его сторону. Попался! Зверь завис в метре над землёй, дёргая копытами во все стороны.

— Не боись, сейчас всё уберу.

Я ещё немного поглядел на плоды своей удачной охоты и развеял капкан. Только мне пришло в голову чуть поддаться к зверю, упавшему на землю, чтобы погладить, как он тут же резво убежал в лес. Ну и… ладно.

— Чего не поймал? — Кахан снова тут как тут.

— А зачем? — я обернулся на старика, сидящего на дереве. — Теоретически я его поймал. Пусть бежит здоровяк.

Учитель вздохнул, спрыгнул с дерева и пошёл домой со мной рядом по жухленькой траве, прорастающей из-под упавших веток между непобеждённых потеплением кучек снега.

— Мне скоро нечему будет тебя учить. Ты уже знаешь, чем будешь заниматься?

— Не знаю…

— Главное — не опозорь мою седую башку, хе-хе, — язвил Кахан, похлопывая меня по спине. — Чего бы тебе хотелось от этой жизни?

Я ещё с зимы не ношу бинтов на лице, Кахану ведь всё равно. Но на людях мне придётся их носить… Мне страшно оттого, что не знаю мира за изгородью, а россказни старика ещё больше нагоняют жути. Наверное, в моём мире было совсем иначе.

— Учитель, почему призванные не помнят своего прошлого?

— Хм, ходят легенды, что первую призванную, Мелиссу, одолела тоска по старому миру, хоть она сама и дала согласие на призыв. Эльфийку с каждым днём всё больше это убивало и тогда Матерь Илариль решила впредь запечатывать все воспоминания призванных. Вот так.

— Ого… А скажите, может есть какой-то способ вспомнить хоть что-то?

— Есть, но он нарушает Кодекс.

— Что это?

— Свод законов, нарушать которые любому существу противопоказано. За этим лично следит мой младший брат, Тетмос Га'ард.

— Это же вроде бог, — глаза стали шире от удивления, когда я вспомнил, как Хатано говорила его имя перед отправлением, — вы брат бога? Он на самом деле существует?!

— Да, целых семь, — озадаченно ответил Кахан, будто уже говорил мне. — Так что, если нарушить Кодекс, то следом можно прощаться с жизнью.

— Значит ничего нельзя вспомнить?..

Старик посмеялся, закинул мутные глаза на небо и очень саркастично начал выдавливать из себя слова:

— Ну если что… то никто тебе ничего не говорил. А если говорил, то это не я, и вообще, это всё для познания мира. В общем, есть один цветочек замечательный — Крухарит Сияющий. Так вот если его правильно подготовить и стрескать вместе с корешками, то память может вернуться. Только вот надо оно тебе?

— Даже не знаю теперь… А что именно будет, если нарушить законы?

— На лице появится специальная метка в виде цепи, идущей от правого глаза. Одно звено цепи — единожды нарушенный закон. У некоторых такая метка может быть на всё лицо или вообще переходить на туловище. Такая метка привлекает “охотников” — высших призванных, похлеще Авебердских легионеров и Афрейновских заступников вместе взятых. И тут уже начинается охота, некоторым не везёт и их убивают с одним звеном, а кое-кому удаётся скрываться с помощью магии. Но итог всё равно один.

— Не очень хочется рисковать своей жизнью. Но если смотреть с другой стороны, то узнать что-нибудь о своём прошлом хочется больше.

— Ну тут варианта два. Либо выпросить цветок у Амелии Миура из её сада в Авеберде, что практически невозможно, либо искать на Бурном Пике в Хайте. В любом случае, если ты решишься отправиться в это путешествие, то так или иначе будешь проплывать через Авеберд. Что там, что там люди терпимы к призванным, по сравнению с Сердерией.

Я не знаю. Все эти законы, путешествия в другие страны. Страшно. Может вообще не стоит покидать владения Кахана? Хотя он сам сказал, что нечему будет меня учить, значит придётся всё таки уйти в вольное плавание. А если верить его словам про снисходительность людей по ту сторону берегов, то начать жизнь там будет гораздо лучше, чем на Сердерии среди эльфов.

— Как туда добраться?

— Хм, — старик ухмыльнулся, почесав щеку, — самым тяжёлым будет выплыть с Сердерии. На Вельхайт просто так не попасть из-за военного положения, но с Авеберда это будет сделать проще.

Заметив на моём лице непонимание, старик вздохнул, остановился и словно из невидимой сумки на поясе достал длинный свиток, разворачивая. Видимо, это карта.

Карта даже не на эльфийском языке, напоминает человеческий. Аккуратно выведенные буквы до беспокойства знакомы, но некоторые словно непривычно видеть.

— Погляди, — Кахан показал пальцем на верхний континент почти в левый нижний угол, — я могу телепортировать тебя сюда, в Иривер, оттуда в Новый Дартер на западный порт. Дальше уже сам придумаешь, как уплыть, — он свернул карту и протянул мне. — Выдвигаешься в начале лета по теплу.

— А может стоит подумать ещё? — неловко сказал я.

— Эй, — старик нахмурил брови и стукнул меня по макушке, — боишься что-ли?

— Нет…

— Тогда готовься.

И я готовился. Ну точнее… Ждал неизбежного. Всё рассматривал карту, на которой ни единого названия поселений. Как я только должен на ней ориентироваться? Чёрт с этой картой, что мне есть-то в путешествии? У Кахана ни единой крошки нормальной еды, лишь созданная магией. Он говорил, что мне тоже такое под силу, но через неделю практики я бросил это дело. Но раз такой случай, то нужно попробовать снова.

Магия — достаточно странная вещь. В зависимости от личного и приобретённых созвездий, твои заклинания имеют ограниченный спектр направлений. Например, Созвездие: Огонь позволит использовать магию только связанную с огнём. Созвездие: Жизнь поможет только в лечении. А у меня всё немного сложнее, как говорил Кахан. Созвездие: Изменение даёт возможность использовать любые заклинания, на которые только хватит фантазии. Так и получается, что не зря это созвездие ценится охотниками за головами и другими нехорошими людьми. Как мне объяснил учитель, если сильно упростить, то я могу создавать всякие разные вещи, чьи свойства я знаю. Но даже вместо кусочка хлеба у меня получается какой-то сухой спрессованный порошок, который невозможно есть. Мне как будто нужно не воссоздать что-то по ощущениям, а самому понять, как это работает и из чего сделано. Для этого нужно будет, возможно, заглянуть к Хатано в окрестности Иривера, уж она-то сможет помочь с крохой продуктов для изучения.

— Кстати, ещё кое-что.

Кахан как всегда оказывается откуда ни возьмись. Я уже привык к таким появлениям в своей комнате.

— Да?

— Неважно как тебя поведёт дорога, ты должен будешь добраться до Тетмоса. Считай это платой за то, что ты ещё живой.

— В каком смысле добраться? Убить? — последнее слово я произнёс чуть ли не шёпотом.

— Ха-ха-ха, конечно нет. Ты всерьёз думаешь, что я отправлю тебя убивать бога? Ха-ха, вряд ли у тебя это получится, хотя кто знает…

— …

— Просто встреться с ним разок и скажи, что ты от Кахана, он сам всё поймёт.

— Ну… Я, конечно, ничего не обещаю, но постараюсь. Можете ответить на один вопрос?

— Ну могу, у меня ж ещё язык не отняло.

— А скажите, вы знаете семью Кел’фэт?

— Да, — с улыбкой отвечал Кахан, — я помню Джелен ещё совсем малой резвушкой, хе-хе, ух как деваха-то вымахала. Их отец случайно наткнулся на мою усадьбу, мы очень хорошо проводили время, выпивали, я его премудростям учил, как и тебя. Он был моими глазами, меня ведь здесь заточили, а выбраться никак, вот он и услужил мне магией связи — я через него видел мир…

— А где он сейчас?.. — я очень боялся задавать этот вопрос, понимая к чему всё идёт.

— Да умер он. Я прям видел его глазами, как копьё горло пробило… — впервые вижу Кахана таким подавленным. — Война никого не щадит. В последние моменты жизни он сказал, что очень хотел бы перебраться в тёплый Авеберд вместе с семьёй. Не получилось. Я его жёнушке сказал, что случилось, а она вон с горя аж одряхнула. Эльфы ведь долго живут, а она ещё молодая, но уже на старуху сходит. Вот и оно.

— Значит детям она ничего не сказала…

— И тебе не следует, — Кахан прям оживился и стукнул по макушке. — Не сказала — так надо. Понял?

— Понял, — мне стало не по себе от такого и я опустил глаза в пол.

— Не кисни! — старик шлёпнул меня по плечу и ушёл.

— Да что ж ты машешь?! Тут техника важна, а не сила.

— Я не могу понять, — отвечал я, запыхиваясь, — зачем мне вообще учиться управляться с мечом?

Начался последний месяц весны. Вместо практики магии и владения шестом Кахан начал обучать меня искусству меча.

— Если надо будет кого-нибудь убить, — рассказывал старик, выбив у меня деревянный меч из рук свои копьём, — то для этого больше подойдёт меч.

Я оглядел меч, вонзившийся в землю неподалёку и присел на корточки, вздыхая.

— Зачем вообще кого-то убивать? — уставше начал я, пытаясь разгладить затоптанную еле проросшую траву, чтобы занять руки. — Я же никому ничего не сделал, никто ничего не сделал мне.

— Это до поры. Потом посмотришь косо в глаза какому-нибудь здоровяку, а он тебя за врага человечества примет. Защищаться нужно!

— Защищаться ж можно и шестом, а меч мне ни к чему.

— Ха-ха, поверь мне на слово, когда-нибудь ты точно захочешь убить кого-то. Лучше подумай о том, как ты будешь таскать с собой меч. Хотя думать не надо, за тебя всё уже придумали. Для этого есть Карман.

— А это что? — мои глаза сменились с уставших на сверкающие от любопытства.

— Карманное измерение, в которое можно складывать всё, что угодно. Будто бесконечная сумка. Но так как кольца Кармана у нас нет, то и пользоваться ты бы им не смог, если бы не твоё созвездие.

— И как им пользоваться? — Я быстро встал и во всю слушал учителя.

— А это ты должен сам узнать, — ухмылялся Кахан.

— И как же?

— Медитация. Видишь ли, — старик начал ходить вокруг меня и монотонно рассуждать, — у всех есть определённый стиль боя, собственный вариант изучения мира, как внешнего, так и внутреннего. Есть как и простые воины, использующие техники и оружие, так и чернокнижники, прибегающие к мантрам и молитвам. А ты — шаман, такой стиль боя могут обуздать только призванные с родной магией изменения. Давно забытое искусство использования оружия и рун. Сейчас все прибегают к простым стилям и школам техник. Это и есть твой главный аргумент в бое. Как можно сражаться с тем, чего не понимаешь?

— Так а с медитацией-то что?

— Так вот. В отличие от остальных, адептам Созвездия: Изменение совсем не нужно изучать общие заклинания и техники. Они познают возможности своего тела и духа в медитациях, в это время можно не только вытащить что-то из глубин твоего сознания, но и научиться чему-то новому. Когда ты научишься входить в состояние медитации, будет ощущение, словно твоё сознание — это безграничное пространство, которое ты можешь заполнять самыми разными знаниями, просто обучаясь им прямо в своей голове. Пока остальным нужны специальные приспособления, чтобы создать своё заклинание, ты сможешь создавать их мыслями прямо на ходу. Если твоё тело и дух позволяют тебе иметь Карман, то ты это поймёшь. Твой разум сам подскажет, как им пользоваться.

— И как этому научиться?! — взбудораженно спросил я, удивлённый рассказом Кахана.

— Хе-хе, — речь старика снова вернулась в его задорную манеру, — я знал, что тебе понравится. А найди себе местечко потише, да потеплее. Сядь и сконцентрируйся на своих мыслях, — будто показывая пример, учитель сам сел на траву и закрыл глаза, а я следом, — мысленно представляй самые разные картины. Это как будто сон, в котором ты полностью себя осознаёшь. Он будет по началу то ближе, то дальше, ты сам поймёшь, что вошёл в состояние медитации. С тех пор это будет получаться достаточно просто.

— Я попробую…

— Считай это отпуском перед путешевстием. Можешь идти.

— Хорошо, спасибо, — я резво встал, поклонился и быстрым шагом направился на опушку, захваченный любопытством.

— Хотя нет. Постой.

Я медленно остановился и направился обратно к учителю, а он торжественно озвучил свою просьбу:

— Покажи мне то самое заклинание! Используй его на мне!

— Какое…

Я хотел продолжить, но потом всё таки понял, какое именно заклинание он имеет ввиду. В начале пути мне было тяжело вспомнить правильное складывание рун и я сшил все странички, которые давал Кахан, в небольшую книжонку с обложкой из старого куска кожи. Всё это я сделал, потому что мог в какой-то момент забыть что-то важное. Но именно это заклинание я помню, как будто слова выточенны у меня прямо на глазах. Я слегка откашлялся и выставил правую руку вперёд будучи уверенным, что учитель сможет выдержать такую силу.

— «Да будет слышна моя молитва небесам, всему земному и подводному. Взываю к истинам: измените же мир для дренного трупа моего, уместите на кончиках пальцев всю мощь небесных раскатов». Абсолютная техника: Господство гроз!

Мигом вся энергия, что текла во мне, собралась в ладони и из неё вырвался густой поток сокрушающих молний, которые, кажется, способны пробить живое существо насквозь. Но Кахан не шелохнулся и принял весь удар на себя, упав замертво. Я сразу подбежал к нему и кое-как поднял в сидячее положение, стараясь понять, жив ли он вообще.

— Учитель, учитель! Совсем не смешно, просыпаетесь!

Ни дыхания, ни пульса… Что же я наделал?..

— Ну и ну, — старик шёл ко мне со стороны дома, медленно хлопая в ладоши, — да ты так и убить меня мог бы.

— А разве… — я посмотрел на труп Кахана и не поверил своим глазам. Такое чувство, будто я убил не его, а близнеца.

— Нельзя меня убить, пока я в заточении. Ты думаешь, я не пытался?

— А сразу нельзя было сказать?! — я впервые ощущаю себя таким озлобленным. — Я чуть со страху не помер!

— Ой, — саркастично начал Кахан, разводя руками, — из-ви-ни. Твоя смешная морда того стоила, ха-ха. А это, — с отвращением стал говорить старик, показывая пальцем на свой труп, который я до сих пор держал, — лучше сжечь. Ну или камнями закидать, если угодно. Бывай! Я ушёл.

Он направился домой, как ни в чём ни бывало, а я не придумал ничего лучше, чем вынести тело ближе к лесу и накрыть сухими палками, чтобы сжечь. Я бережно обкладывал труп хворостом, а затем сложил руну огня, поджигая. Я недолго понаблюдал за тлеющей одеждой, выглядывающей из-за трещащих от огня веток и ушёл в другую сторону леса на опушку, чтобы не слышать вонь горелых волос и мяса.

Старый совсем обо мне не думает, ему лишь бы поржать. Я был в ужасе несколько секунд осознания произошедшего. Если б и вправду убил, то не простил бы себя. Теперь у меня несколько больше причин не убивать других людей — чтобы не вспоминать этого страшного ощущения отнятой жизни…

Я пытался вымести эти мысли из головы и сначала хотел снять плащ, чтобы подложить под себя, присаживаясь на поляну. Но вспомнив, кому он принадлежит, отказался от этой идеи и просто присел на траву, собираясь медитировать. Если промокну, то ничего страшного.