Оборотень на диете или я ушла, и все наелись

ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ МОЯ НОЧЬ С КЕЛОМ

Мужчины говорят о женщинах, что им угодно, а женщины делают с мужчинами, что им угодно – С. Сегюр

Я проснулась с чувством восхитительного покоя и умиротворения. Сквозь полуоткрытые веки я видела лучи рассветного солнца, первые, а потому самые нежные. Они ласкали лицо, а мне хотелось плакать от счастья. Так уютно и защищено мне было только в доме бабушки. Может, я все еще сплю, и вижу прекрасный сон? Но пора просыпаться, и отпустить моего дорогого друга домой. Что-то его не слышно.

Неожиданно я встрепенулась. Окно было не на том месте! Я резко села и широко открыла глаза, испуганно, шаря взглядом по чужой комнате.

Большая, светлая. По всему периметру стеклянные полки. На них громоздились бесчисленные коробки с дисками, кубки, какие-то награды, книги. Дорогая аппаратура стояла в углу. На крючке над дверью висели боксерские перчатки.

Где я? Как я тут очутилась? Я ничего не помнила. Неужели, зверюга, просто выключила мое сознание, чтоб я не мешала ей жить своей темной жизнью?

Я ощутила какое-то слабое движение возле себя и опустила глаза. Рядом, на большой кровати, повернувшись ко мне спиной, спал человек. Я слышала его посапывание, видела широкую спину, сильную шею, черные волосы, отдающие серебром….

Кел?

Я перевела глаза и посмотрела на себя. Я лежу абсолютно голая!? Поверх одеяла!? Рядом с Келом?!!!! Боже, какой кошмар!!!!

Я судорожно стала стягивать простыню с Кела, заматываясь в нее как в кокон. От моих истерических движений, Кел зашевелился, перевернулся ко мне лицом. Не открывая глаз, он притянул мня к себе и, зарывшись лицом в волосы, тихо выдохнул: «Эшли».

Затем, не отпуская рук, он резко отпрянул от меня. Два широко раскрытых от удивления глаза уставились на меня.

- Что ты здесь делаешь, Эшли? – четко спросил он.

Я закрыла глаза. Ну, и что мне ему ответить? Слава Богу, ты жив, наверное?

- Что ты здесь делаешь, Эшли? –

Я видел сон. В нем была Эшли, она плакала, тревожно жалась ко мне и просила о помощи. Я обнимал ее, вдыхал запах ее волос. Я был ей нужен, она больше не убегала, не отгораживалась. Что может быть лучше? Она со мной. Моя!!!

Я смотрел на Эшли, и не смог закрыть рот от удивления. Как? Каким чудом она попала ко мне в постель? Может, я все еще сплю? Что это за игра? Я умер и попал в рай?

А мой рыжий рай закрыла глаза, потом резко заморгала и выдала:

- И.. Т-ты … меня еще спрашиваешь? Вчера напился пьяным и притащил меня сюда. Всю ночь храпел.…

Я жутко разозлился. Ах, вот, так? Сначала ты бьешь меня по лицу. Зачитываешь что-то про Лин, про обязательства, называешь подлецом, а после препираешься ко мне в постель и делаешь из меня идиота?!! Не получится. Я в эти игры не играю. Удивительная? Наивная? Да, ты самая бездушная стерва из всех кого я знал. И как я так купился?

- Знаешь, что Ламар не надо делать из меня идиота – орал я, повторяя свои мысли – Я не слабоумный, вчера вечером я был дома, причем абсолютно трезвый. Ты сама залезла ко мне под одеяло. И я знаю зачем. Или ты будешь утверждать, что не в курсе, как же все происходит в кроватке между мальчиками и девочками? А догола разделась чисто случайно? Нечего строить из себя невинность. Актриса из тебя никакая. И, если ты думаешь…..

Меня не слушали. Очень нежно и осторожно она дотронулась до шрама на брови. Это робкое прикосновение заставило меня заткнуться. Гнев и злость испарились в момент.

- Больно? – тихо спросила Эшли, а затем наклонилась ко мне близко-близко и подула. Словно я малый ребенок, разодравший коленку. И сразу отшатнулась, как от удара.

Я снова заглянул ей в глаза. Я все знал про эти уловки: выдавленные слезинки, надутые губки, притворные всхлипы. У Эшли были страшные глаза. Такие глаза были у моей матери, когда умер дед. Сухие и горящие. Тогда маленькому, мне казалось, что к матери в глаза заплыла синяя ядовитая медуза, которую мы видели с отцом в океане. Она плавала и больно жалила изнутри, сжигала мамины глаза. И я все просил ее, чтоб она поплакала. Мать сердилась, а я был уверен, что вместе со слезами вылезет эта страшная медуза и ей больше не будет больно. Сейчас в глазах Эшли плескалась медуза размером с «Титаник», и жалила ее по крупному. Я перестал злиться и испугался.

Что же с тобой случилось? Кто тебя так? Кто-то умер?

Я задержал ее руку. Прижал ладонь к своей щеке, и поцеловал тонкие жилки на запястье. Она покачала головой и медленно высвободила руку.

- Эшли, милая, что случилось? – спросил я как можно мягче. Она отвернулась.

- Я не знаю! – это была правда. Ну, поверил я ей, и все тут… Так врать просто нереально!

Эшли перевернулась на спину, уставилась в потолок и неизвестно у кого беспомощно спросила:

- Что же мне делать? Как я доберусь домой?

Ну, вот, Эшли во всей красе. А как же? Это мои проблемы. Я сама виновата. Все решу сама. Понятно.

- Эш, где твоя одежда? – я попробовал хоть что-то выяснить.

- Не знаю! – ее слезы добили меня окончательно.

Я невесело улыбнулся. Что-что, а эту проблему устранить нетрудно. Конечно, я бы мог воспользоваться ситуацией, и утешить безутешную голубку. Обстоятельства складывались в мою пользу. В доме тишина, мы одни, практически раздеты. Но, раз уж решил быть рыцарем без страха и упрека, будь уж любезен, оставаться верным себе до конца.

вскочил с кровати и принялся рыться в шкафу в поисках старых джинсов и подходящей рубашки. Вскоре, я нашел, что искал. Старые потертые джинсы, из которых я вырос еще два года тому назад и хлопковую рубашку в клетку.

Я подал одежонку Эшли. Придерживая обеими руками простынь, она села и спустила ноги с кровати. Я задумчиво пялился на ее голые ступни. Пятки абсолютно чистые. Она, что сюда по воздуху прилетела? Или ночью вышла бесшумно из комнаты, пробралась в другой конец коридора, и приняла душ? Ни разу не упав и, никого не разбудив?

Эшли вопросительно на меня посмотрела. Ах, да, мне надо выйти. Ей нужно одеться. Я тихо закрыл за собой дверь, и крадучись пошел на первый этаж. В дальнем конце дома располагалась застекленная веранда, с разбитым зимним садом внутри. Мама любила возиться с растениями. Возле входа стоит комод со всякими принадлежностями для сада. В нижнем ящике должна валяться старая мамина обувь.

Ящик жутко заскрипел. Я аж зажмурился, хоть бы никто не проснулся.

Н-да, обувь явно Эшли не по размеру, ножка то у нее маленькая. Я выхватил первую попавшуюся пару, и на цыпочках побежал обратно.

У меня было какое-то чувство нереальности происходящего. Казалось, что сейчас войду в свою комнату, а Эшли там нет. Она бесшумно исчезнет, так же, как и появилась.

Но, нет. С разнесчастным видом, она сидела на краешке кровати. Одежда смотрелась на ней нелепо. Рубаха доставала, чуть ли не до колен, брюки подвернуты вдвое. Смешная. Сдерживая улыбку, я подал ей туфли.

- Эш, вставай. Нам надо выбираться отсюда. Уже скоро все встанут – с напускной озабоченностью выдавил я. Еще минуту назад я злился, а теперь меня душил смех.

Она не сдвинулась с места, будто приросла.

- Эш, ну, правда, нам пора. Тебе помочь встать?

Она отвернула от меня голову и несчастным голосом произнесла.

- Я не могу, с меня штаны спадают!

Я закашлялся, стараясь подавить смех, и быстро стал шариться в ящиках компьютерного стола, в поисках подходящего шнура. Мои ремни ей будут велики, а бегать в гараж за шилом для проделывания лишних дырок времени не было.

- Могла бы и сама поискать что-нибудь подходящее – проворчал я.

Она все еще сидела, отвернув голову, и сказала куда-то в стену:

- Ну, я же не могу рыться в чужих вещах.

Я вздохнул, подошел к ней и бесцеремонно задрал рубашку. Эшли испуганно дернулась. Я опять рассердился:

- Успокойся, я всего лишь хочу подвязать штаны, Твоя честь не будет поругана, а невинность попрана.

- Извини, я перенервничала – тихо промямлила она, кожа ее лица порозовела от смущения.

Она неловко обувалась, держась за меня свободной рукой. Туфли слетали с ее ног.

- Кел, а как мы выберемся? – все еще возясь с обувью, спросила Эшли.

«Знать бы как ты сюда забралась?»

- Через окно. Там широкий бортик. По нему надо пройти два шага. Дальше будет большая ветка. Нужно перейти на ветку, подтянуться на руках и спрыгнуть. Не волнуйся, здесь невысоко. Я тебя поймаю.

- Ты смеешься? Я высоты боюсь. Я упаду. Да, ни за что! – ее лицо со страху приняло зеленоватый оттенок.

- Ну, тогда давай начнем греметь ключами и перебудим весь дом.

- О, господи – простонала она – Ладно, давай полезем. Только за последствия я не отвечаю. Если я умру, похорони меня в туфлях с камнями.

- В каких туфлях!? – нет, она уморит меня когда-нибудь этими фразочками.

- С камнями. Джулия знает – ни в чем, не сомневаясь, сказала Эшли.

- А-а, тогда понятно – смеясь, протянул я.

И мы полезли в окно. Эшли крепко зажмурила глаза. Держась за руки, мы осторожно пробирались вдоль бортика. Дойдя до нужного места, я отпустил Эшли, перебрался на ветку и быстро спрыгнул вниз.

Теперь ее очередь. Эшли задумчиво смотрела на ветку.

«Так она до второго пришествия простоит» - с тревогой подумал я.

- Эш, давай девочка. Я в тебя верю. Не бойся. Я так тысячу раз делал. У тебя получится – пытался шепотом приободрить ее я.

Эшли шагнула на ветку, оскользнулась, и повисла на животе, как белье на веревке. В процессе туфля упала с ее ноги и полетела мне прямо в голову.

Ох, Эшли!

«Ну, и долго она там собирается висеть?» - я не смог удержать невольный смешок. Неуклюжая, неваляшка!

По началу Эшли висела неподвижно, затем, стала совершать какие-то странные дерганные движения ногами. Она резко сгибала и разгибала ногу, стараясь подтянуть коленку к уху. Может, она думает, что сейчас самое время заняться йогой? Смотреть на эту картину снизу, и не рассмеяться, просто невозможно.

- Эшли, что ты там делаешь?

- Думаю – ее нога опять совершила невероятный кульбит.

- О чем?

- О том, в кого я такая уродилась! Кел, я застряла. Зацепилась обо что-то рубашкой.

- Эш, не дури. Слезай. – занервничал я.

- Да, не могу я! – она сделала еще одно судорожное движение, раздался оглушительный треск, и Эшли кульком упала ко мне в объятия. Ее всю трясло.

- Все в порядке, милая. Ты отлично справилась .

Эш закатила глаза.

-Ага, я себе представляю – с иронией пропела она.

Мелкими перебежками мы добрались до машины, припаркованной на углу дома. Пока мы ехали, в машине стояла напряженная тишина. Эшли упорно рассматривала носки своих туфель. Чтобы хоть как-то разрядить обстановку я спросил:

- Так, что это за туфли с камнями?

- Да, так. Мы с Джулз шутим, что если, кто-нибудь из нас умрет незамужней. Хоронить следует в подвенечном платье и в босоножках. Ну, в таких красивых, со стразиками.

- О каких только глупостях вы не говорите, девчонки!! – рассмеялся я.