Один-ноль в пользу женщин

Дива Лола

Мой путь из офиса домой пролегает мимо ресторана Лолы. Сегодня рабочий день, уже время ужина, – и это означает, что Лола очень занята. Но я все-таки решаю ненадолго заглянуть к ней. Я уже привыкла, что наше общение зависит от графика работы ресторана. В конце концов, именно он подружил нас.

В середине девяностых Лола со своим мужем Энрике Кастильо открыли на Риттенхаус-сквер бистро с южноамериканской кухней. Оно очень быстро стало одним из самых модных мест в Филадельфии. То заведение было оформлено в любимых латиноамериканцами теплых и сексуальных тонах: оранжевом, красном и коричневом. И это удивительное бистро называлось, естественно, «Лола».

За очень короткое время оно стало известно по всей стране. Лола-женщина обеспечивала кулинарную поддержку «Лоле» – ресторану. А Энрике был «лицом» и защищал интересы дела.

Через два года после открытия Лола пришла в мой офис в «Голд груп». Так мы впервые встретились.

– Мне нужна твоя помощь, – сказала она.

В жизни Лола выглядит еще сексуальнее, чем на фотографиях. У нее прямые черные волосы ниже плеч, кожа цвета кофе с молоком, а глаза – темно-карие с золотистыми точками. Она крупная, но стройная женщина, с сильными ногами и руками, окрепшими за долгие годы работы на кухне.

– Чем могу помочь? – поинтересовалась тогда я.

– Очень скоро ко мне будет приковано внимание прессы, и мне нужен профессионал, который поможет создать положительный образ. – Лола замолчала и осторожно посмотрела на меня.

Я кивнула и улыбнулась:

– Продолжай.

Тяжело вздохнув, она сообщила:

– Я развожусь с мужем.

– О, как жаль!

– Не стоит, он мне изменил, – резко произнесла она.

– Lo siento mucho.[12]

– Habla espanol?[13]

– Un poquito,[14] – ответила я. – Я учила его в школе и в колледже. За исключением ругательств.

– Que bueno,[15] – сказала она. – Ты услышишь их от меня.

Лола решила развестись, потому что Энрике изменил ей. И хотя это в порядке вещей в Латинской Америке – или, черт, и здесь, в Америке! – Лола не пожелала с этим мириться. Она требовала развода и хотела получить то, что принадлежало ей – бистро. Я предложила преподнести эту новость прессе, используя хитроумную стратегию Хиллари. Выглядело бы это так: обманутая женщина, которая пыталась поддержать своего мужчину, но в итоге решила порвать с ним.

Но нам так и не пришлось воспользоваться этой идеей. Одно то, что Лола наняла меня, так повлияло на Энрике, что он подписал документы о разводе и Лола стала единоличной хозяйкой ресторана. А он вернулся в страну, откуда когда-то прибыл – в Аргентину.

Без Энрике карьера Лолы пошла в гору. Ресторан стал еще лучше, чем прежде. Сама же она, без мужской поддержки, превратилась в любимицу прессы. Я об этом позаботилась.

Когда телеканал «Квизин ченнел» предложил ей вести собственное кулинарное шоу, Лола тут же обратилась ко мне за советом. Мне пришлось тогда утрясать много вопросов с продюсерской компанией. Шоу называется «Лола!», моя подруга является его исполнительным продюсером, и это позволяет контролировать творческий процесс. «Голд груп» получает свою долю прибыли. Эпизоды программы уже неоднократно повторялись, но рейтинг по-прежнему высокий.

Сейчас Лоле уже хорошо за тридцать, и ее то и дело спрашивают, выйдет ли она снова замуж. Впервые услышав этот вопрос от одного из репортеров, Лола ответила:

– С какой стати?

Я придумала более удачный ответ:

– Мои дети – это ресторан и телешоу, а я – мать-одиночка. Но для достойного мужчины я готова найти время.

Вхожу в зал и вижу, что хозяйка ресторана занята разговором с компанией из десяти человек. Все их внимание приковано к Лоле, а она развлекает их историями из собственной жизни. Даже если они уже знают все подробности из журналов и газет, им все равно хочется услышать сагу Лолы о том, как «Сначала был страх, потом ужас, и я думала только о том, что не смогу жить без него!».

Прислонившись к барной стойке, я смотрю, как Лола делает свою работу. Она бурно жестикулирует, округляет глаза, качает бедрами, мешает испанские слова с английскими… Она рассказывает своим клиентам именно ту историю борьбы с обстоятельствами, которую они хотят услышать. И пусть она преподносит ее несколько театрально – все равно это правда.

Наблюдая за подругой, понимаю, что есть еще одна правда. Лола так организовала свою жизнь, что больше никогда не будет зависеть от мужчины. Мне кажется, это очень хорошо. А может, и нет. Смотрю на Лолу и размышляю, осознает ли она сама, что, чем сильнее не доверяет мужчинам, тем большей феминисткой становится.

Заметив, что к столику направляются красавцы официанты с подносами, Лола заканчивает рассказ и желает всем приятного аппетита. Заметив меня около бара, она радостно направляется ко мне.

– Как дела, подруга? – спрашивает она по-испански и целует меня в обе щеки.

– Мама считает, что мне нужна консультация психиатра.

– Это никогда не повредит.

– Может быть, ты просто поделишься со мной своим ксанаксом?

Лола отрицательно качает головой:

– Пусть у тебя будет свой.

К нам подходят два официанта с новостью о какой-то грядущей неприятности, и я прощаюсь с Лолой.

– Buenas noches,[16] – говорит она, и я ухожу.