Один-ноль в пользу женщин

Мое свидание с Джеком

В семь пятнадцать вечера Джек ждет меня на углу Третьей и Саут-стрит. Он стоит, прислонившись к фонарному столбу, и смотрит на темнеющее небо, не обращая никакого внимания на толпы людей и машины, заполнившие Саут-стрит в этот летний воскресный вечер. На нем темно-зеленая футболка с короткими рукавами, белые хлопковые брюки и рабочие ботинки. На шее – ожерелье из бусин, на руке – металлический браслет со сложным рисунком, на среднем пальце правой руки блестит толстое серебряное кольцо. Украшений у него сегодня больше, чем у меня. Я не знала, какой ресторан он выберет, поэтому надела черное льняное платье и туфли на низком каблуке, решив, что так буду хорошо выглядеть в любом месте.

Но только не рядом с Джеком. О чем я думала? Я стою на другой стороне улицы, смотрю на Джека, нервничаю и чувствую себя толстой уродиной. Ладно, предположим, он спал со мной. Но я ведь фактически набросилась на него. Какой мужчина откажется от бесплатного секса? Бесплатного! Не нужно никаких цветов, ни кино, ни ужина. Просто секс. Вот она я. Возьми.

Ладно, предположим, он согласился поужинать сегодня вечером. Но возможно, он просто голодный художник. И к тому же бездомный. Какой голодный бездомный художник откажется от бесплатного ужина?

Поверить не могу, что я позволила Грейс втянуть себя в эту историю.

– Лекси! – Джек зовет меня с противоположной стороны улицы.

Я машу ему рукой и улыбаюсь, как тринадцатилетняя девчонка, впервые попавшая на рок-концерт.

– Нам сюда. – Он машет рукой вперед, в сторону Третьей улицы.

Я перехожу улицу и, приблизившись к Джеку, поднимаю лицо для поцелуя. Но нет – он не целует меня, не обнимает за талию и даже не берет за руку. Никакого физического контакта. Nada.

– Пойдем, – говорит он, – на улице очень жарко.

Неужели? А мне показалось, что прохладно.

– Вот мы и пришли! – Джек широко распахивает руки и, не прикасаясь ко мне, проводит через дверь. Мы оказываемся в небольшом ресторане с желто-оранжевыми, увешанными картинами стенами. Я вдыхаю сильный аромат тмина и кинзы и слышу латиноамериканскую мелодию с характерным звуком стальных барабанов.

– Я не могу здесь ужинать, – Шепчу я. – Это конкуренты Лолы.

– Что? – склоняется ко мне Джек. – Я ничего не слышу.

– Buenas noches! – К нам направляется невысокая женщина с длинными каштановыми волосами, собранными на затылке. Судя по вырезкам из газет, которые размещены в специальной витрине, это хозяйка ресторана.

– Джек, – говорит она, – рада тебя видеть!

Он наклоняется и целует ее в обе щеки. Не желая изменять Лоле, я пристально разглядываю ее. Хозяйка не обращает внимания на мой враждебный настрой и, взяв мою руку, мягко пожимает ее.

– Добро пожаловать в «Азафран», – говорит она. – Я Сюзанна.

Нас проводят к столику в конце зала, напротив камина, облицованного кирпичом. В каминной полке отражаются блики огня.

– Джек, – говорит Сюзанна, – у меня есть чек для тебя. Я продала последнюю из твоих картин. У тебя есть еще? Я найду для них место. – Она показывает на стены, и теперь я понимаю, что на них висят работы местных художников.

– Осталась всего одна, – говорит Джек, и Сюзанна кладет ему руку на плечо.

– Я готова взять все, что есть.

В ресторан входит еще одна пара, и, извинившись, Сюзанна спешит к ним.

Изучая меню, Джек выпрямляет ноги под столом. Но, задев меня левой ногой, тут же убирает ее и выпрямляет спину.

– Извини, – бормочет он.

– Ничего страшного, – отвечаю я. Почему он так нервничает? Из-за него я тоже начинаю дергаться, а в таком состоянии у меня развязывается язык.

– Ты делаешь скульптуры и рисуешь?

Джек кивает.

– Она продает твои работы?

Снова кивок.

– И берет за это деньги?

Он качает головой.

– Она разрешает тебе бесплатно выставлять здесь свои работы?

Он кивает.

– Плохо, что здесь нет места для скульптур.

– Поэтому я и открываю собственную галерею, – вдруг говорит Джек.

– Ты? Когда? Где?

– Buenas noches, – перебивает нас рыжеволосая официантка. После перечисления имеющихся в наличии блюд, Джек, не поинтересовавшись моим мнением, делает заказ.

Когда официантка уходит, он поясняет:

– Я заказал для тебя то, что люблю сам.

Впервые за это время он смотрит прямо на меня и приподнимает левую бровь – ту, на которой шрам. И улыбается.

Так-так. Очень мило. Совсем не похоже на Рона, которому требовалось примерно полчаса, чтобы сделать заказ. Он прилагал свой юридический талант ко всем областям жизни, и в особенности к меню.

«Что нам здесь нравится?» – спрашивал он для начала.

Мой ответ ничего не значил. Рон никогда не делал заказ, не обсудив достоинства каждого блюда. И даже двадцать минут спустя продолжал беседовать сам с собой.

«Что, если мы возьмем одну порцию этого и одну вот этого, но первое съедим пополам, а ко второму попросим подать соус?»

А Джек точно знал, чего хочет он сам и что стоит попробовать мне, и моментально сделал заказ.

– Итак, ты открываешь свою галерею? – Я готовлюсь услышать серьезную речь о художественном видении, свободе самовыражения и исполнении мечты.

Но Джек просто кивает.

– Где она будет расположена?

– Подыскиваю помещение, – говорит он.

– Когда ты откроешь ее, я могла бы заняться рекламой. Пресс-релизы, открытие. О, я уже представляю: «Джек Маккей, художник, работающий в стиле хлам-арт». – Я не умолкаю в течение пяти минут, на ходу придумывая маркетинговый план.

– Мне это не понадобится, – говорит он.

– Пиар нужен всем. Послушай, всего одна хорошая статья или отзыв может положить начало новому делу или сразу же все испортить.

– Я уже в курсе. Просто хотел сказать, что уже знаю всех искусствоведов в этом городе. Их не так уж много.

– Здорово. Но один тот факт, что ты с ними знаком, не гарантирует положительных отзывов. Поверь мне. Я специалист в этом вопросе. И тебе понадобится моя помощь.

– Не факт, что галерея будет в Филадельфии. Это зависит от того, где я найду помещение. – Джек откидывается на спинку стула и делает большой глоток воды.

– О! – Теперь все ясно: нет ни квартиры, ни договора, ни подружки – никаких обязательств.

– Извини, – говорит Джек, – мне нужно в туалетную комнату.

Он встает и направляется в конец зала. Проходя мимо Сюзанны, которая беседует с гостями за одним из столиков, он целует ее в щеку. Итого: три поцелуя для Сюзанны, и ни одного для Лекси. Ну и ну!

Джек возвращается, садится, а потом снова встает:

– Здесь не подают спиртного, а я не захватил ни вина, ни пива. Схожу в ближайший бар и принесу что-нибудь. Пиво тебя устроит? – Я киваю, и Джек снова исчезает.

Тяжело дыша от разочарования, я смотрю в темный холодный камин. Откуда взялась эта неловкость между нами? Ведь секс был потрясающий.

Официант приносит севиче на льду и ставит на стол между нами.

– Это сырая рыба, маринованная в лимоне, – объясняет Джек.

– Я знаю, что это такое, – говорю я.

– Тогда вперед. Пробуй!

– Сначала ты.

– Ладно. – Он тянется к красиво оформленному блюду, я делаю то же самое. Вилки сталкиваются со звоном, и он отдергивает руку.

Ладно, с меня хватит.

– Знаешь, Джек, сейчас уже поздно волноваться, нет ли у меня вшей. Хотя, к твоему сведению, нет.

– Я и не думал, что у тебя вши.

– Тогда почему ты так странно себя ведешь?

Он наклоняет голову и смотрит на меня.

– Потому что не могу тебя понять.

– Что понять?

– Ты действительно хочешь знать?

– Я ведь спросила.

– Ладно. Когда я встретил тебя у Лолы, ты была холодна. Как будто не хотела со мной разговаривать. Потом я пришел к тебе домой, и ты была горяча. Очень горяча и очень агрессивна. Тогда я подумал, что, может быть, тебе нужен просто секс. Меня это вполне устраивало. Потом мы много времени провели вместе, и хотя разговаривали не так уж много, мне показалось, что, возможно, есть что-то еще. Я пригласил тебя позавтракать вместе, ты не захотела. Потом внезапно позвонила и пригласила на ужин, как будто хотела пойти на свидание. На улице ты ждала, что я тебя поцелую, но я никогда не делаю этого на первом свидании. Хотя, конечно, оно у нас не совсем первое. То есть с технической точки зрения – да. – Джек удобно устраивается на стуле и скрещивает руки на груди. – Ты извини, но я немного сбит с толку.

– Вот это да…

– Да.

– Ладно. Я хотела с тобой позавтракать, но мы уже договорились с советом подружек.

– И кто туда входит?

– Мои лучшие подруги. Мы советуемся друг с другом. Темы разные. Работа, одежда, мужчины. Что угодно. Честно говоря, я пригласила тебя на ужин только потому, что они меня заставили.

– Они тебя заставили?

– Да, очень сильно давили на меня, чтобы я поступила правильно.

– А кто это решает?

– Мы все вместе.

– И как это называется? Давление со стороны друзей? Разве ты не прошла через это в школе?

– Ты неправильно меня понимаешь.

– Лекси, скажи мне кое-что… В тот вечер, когда ты ждала меня около галереи… Это твой совет заставил тебя?

– Я не ждала тебя. Просто случайно оказалась на той улице. Убегала. От чего-то…

– Понятно. Именно поэтому ты спокойно стояла и разговаривала с подругой по телефону?

– В тот момент я разговаривала с подругой, но перед этим я убегала. От пьяной компании.

– Ты серьезно?

– Да и у них были ножи.

– Ножи? Компания пьяных с ножами?

– И с пушками.

– С ножами и пистолетами? Ничего себе!

– Да, – улыбаюсь я. – А еще у них были мечи.

– Мечи? Ну и ну. – Джек тоже улыбается.

– И свора злых собак.

– Ладно, Лекси. – Джек кладет ладонь на мою руку – это его первый интимный жест за весь вечер. – Ты и в самом деле от чего-то бежишь? Только не нужно отговорок. Я не имею в виду в буквальном смысле…

– То есть ты выдвигаешь гипотезу?

Джек громко хохочет:

– От тебя невозможно добиться нормального ответа, да?

– Я могу ответить нетрадиционно.

Качая головой, Джек втыкает вилку в рыбу. Лед уже растаял.

– Лекси, послушай, – говорит он, когда блюдо с севиче опустело и официантка выставила перед нами целый ряд закусок. – Я не знаю, что, по твоему мнению, между нами происходит, но хочу сказать: ты мне нравишься. Это правда. И мне бы хотелось увидеть тебя снова. Но в настоящий момент у меня нет времени на отношения. Мне очень жаль.

– И не нужно, – отмахиваюсь я.

– Тебя это даже не расстраивает?

– Нисколько.

Джек прищуривается:

– Почему нет?

Проглотив, я вытираю рот салфеткой и признаюсь:

– Мне удается многое, но только не отношения.

– Как и мне, – кивает Джек.

– Со мной дело обстоит хуже.

– Нет, – крутит головой он. – Со мной.

– Я разорвала помолвку.

– А я разведен.

– О, тогда я сдаюсь.

Мы улыбаемся друг другу.

– Ты не расскажешь мне о разводе?

– Нет. А ты о помолвке?

– Нет.

– Ладно.

– Ладно.

– Хорошо, а как тебе американский футбол?

Когда рыжеволосая официантка убирает тарелки, я прошу ее принести счет. Джек настаивает на том, чтобы заплатить, даже после того как я напоминаю ему, что сама пригласила его на ужин.

– Buenas noches, – машет нам Сюзанна с порога ресторана.

– Спасибо, – говорю я ей.

Мы направляемся в сторону Бейнбридж – тихой, обсаженной деревьями улицы, очень похожей на Саут-стрит.

Я смотрю на Джека:

– Ну и куда мы теперь отправимся?

– Я в Чикаго, Нью-Йорк и Сан-Франциско.

– Правда?

– Да, искать помещение для галереи. Навестить старых друзей. Мне нужно немного развеяться. Я пробыл в Филадельфии почти полгода.

– Полгода? Разве это много для жизни на одном месте?

Джек улыбается и молчит.

– Но как ты узнаешь, где подходящее место для твоей галереи? Что ты ищешь?

И тут он начинает рассказывать о своем художественном видении. Ему необходимо достаточно большое помещение, чтобы разместить скульптуры самым выгодным образом. Он также хочет выставлять другие образцы нетрадиционного искусства.

– Художники создают потрясающие вещи, которые не вписываются в привычные категории, и большинство владельцев галерей не хотят выставлять эти работы. Боятся, что не смогут продать. А я хочу, чтобы моя галерея была открыта всем видам искусства, хочу дать художникам возможность показывать свои работы, а людям – шанс купить их.

– Своя галерея – это большая ответственность. И большой риск.

– Да, но в противном случае мне придется всю оставшуюся жизнь низко кланяться владельцам галерей. И работать, подчиняясь их желаниям. А так я смогу делать что хочу и когда хочу. – Джек пожимает плечами. – Любой риск стоит этой свободы.

Я вспоминаю «Кэмп кул», туристическое агентство невестки Сьюзен, мои собственные поклоны перед Адрианом Сальво и бесчисленное количество компромиссов, на которые мне приходится идти в «Голд груп».

– Мне нравится с тобой разговаривать, – замечает Джек.

– О, перестань. – Я подмигиваю ему. – Ты просто используешь меня для секса.

Он поднимает левую бровь:

– А мне казалось, все наоборот. То есть, конечно, я не жалуюсь.

– С тобой такое часто случается? Женщины часто пользуются тобой? Должно быть, это тяжело.

– Ты не такая, как все. Ни одна женщина еще не приглашала меня на ужин. Обычно они кружат вокруг галерей, где я выставляюсь, и намекают, что готовы поужинать со мной. Считая при этом, что я ничего не замечаю. А вот ты, Лекси Джеймс, – Джек показывает на меня пальцем, – не такая. И мне это нравится.

Покосившись на его палец, я говорю:

– Спасибо.

– Возможно, в другое время у нас что-нибудь и вышло бы. Хотя проблематично, если вспомнить наши прошлые достижения.

– Ты прав.

– Я не знаю, когда вернусь в Филадельфию и сколько пробуду здесь. Зависит от того, где я найду помещение. И, учитывая неопределенность с географией, предлагаю оставить все как есть. Закончить на доброй ноте.

– Хорошо.

– Но я рад, что мы поужинали вместе. Позвоню тебе, если вернусь.

– Хорошо.

Джек неуклюже обнимает меня. Я упираюсь носом в бусы на его груди.