Одиннадцать сердец

Глава 18. Взгляд в пустоту

После дуэли ночь была странной. Мы с Эшером не хотели обсуждать ее. Я понимала желание Ривален отомстить за брата, но по мне лучше бы все обошлось без кровопролития. Эшер предложил скорее лечь спать, чтобы быстрее закончилась эта ночь.

Утром Лигнесу накрыл туман. Это был первый холодный день в этой осени. Все, закончились теплые летние деньки, приближалась зима. К вечеру, судя по мрачным тучам, обещал пойти дождь. Я сильнее закуталась в самую теплую одежду, что нашла, и отправилась на разведку.

Древние были словно во сне, ходили по улицам в своих мыслях. Ни Фаталирию, ни Хеленикуса я не нашла. Зато у ворот я увидела Ривален. Из-за густых туч было сложно понять, рассвело ли уже достаточно, чтобы покинуть дом. Я нерешительно подошла ближе.

— Привет, — прошептала я, изо рта вырвалось облачко пара. Странно было говорить с ней. Вчера она так яростно пыталась убить своего противника, что мне даже было немного страшно находиться рядом. — Ты ждешь кого-то?

Она покачала головой и посмотрела на высокое дерево, крона которого терялась в тумане. Что-то вспыхнуло в ее алых глазах, и тут же погасло.

— Я уже со всеми попрощалась. Только Алана жду.

— Алана? — удивилась я.

Ривален молча кивнула. В этот момент к нам действительно подошел Алан. Он улыбнулся мне, затем подошел ближе к Ривален и протянул ей какой-то камень.

— Возьми. Он сохраняет тепло. Положишь рядом с огнем, и весь день он будет согревать тебя.

— Так ты решил не идти со мной? — спросила Ривален, глядя на камень в своих руках. Я не без удивления следила за их беседой. Я что-то пропустила?

— Я останусь, — Алан заметил мою растерянность и решил объяснить. — Ривален отправляется к великанам. Она предложила пойти мне с ней. Но я отказался. Я вам нужен.

— Ты уверен? — нахмурилась Ривален. — Это шанс найти твоего отца. Твою семью.

Я внимательно следила за Аланом. Мне стало ясно, они обсуждали вдвоем в последние дни возможность отправиться в поселение к великанам. А ведь Алану наверняка хотелось узнать, кто его отец.

— Понимаешь, — нефелим выдавил на лице улыбку. — Да, может я и мог бы узнать больше о великанах. Найти отца. Но я никогда их не видел. Настоящая моя семья здесь. Я наконец-то нашел место, где ко мне хорошо относятся. Айрин, Ходжекус… Все они добры ко мне.

Я улыбнулась Алану. Как было радостно слышать, что он нашел то, чего ему не хватало. Он тоже улыбнулся искренне. Наверное, не часто ему доводилось так улыбаться.

— Ладно, поздравь от меня Хеленикуса с пополнением в семействе, — закатила глаза Ривален. — Прощай. И ты, Айрин, тоже. Удачи вам там с этими камнями, уж не знаю, как вы с ними справитесь. Но что-нибудь придумаете, я в вас верю.

Она махнула рукой древнему, отпирающему ворота. Те отворились с легким шелестом листвы и скрипом веток. Ривален не оборачиваясь пошла вперед, и вскоре навсегда исчезла в тумане.

Когда Ануир открыл глаза, то подумал, что снова спит. У окна, спиной к нему, стояла девушка с длинными красными волосами до самого пола. Половину кос она распустила. Мужчина попытался пошевелиться, и понял, что лежит в кровати, на его шее компресс, и, кажется, на щеке тоже какая-то мазь. И тело так все болит, что не похоже, что он умер.

— Фатали… — подал он голос, но услышал только хрип.

Девушка обернулась на него и улыбнулась. На щеках у нее не было слез.

— Ты проснулся наконец, утренний туман рассеяться успел. И Ривален покинула уж нас, не будет мстить она теперь.

— Ты так уверена? — Ануир попытался сесть, и зашипел от боли. Точно, один удар был по ребрам. Но легкое, вроде, не повреждено.

Фаталирия села рядом с ним и положила руку ему на грудь.

— Не вставай, пожалуйста. Полежи немного. Мне стыдно, боли натерпелся ты из-за меня.

Ануир вспомнил, как не мог дышать, как он пытался расцарапать собственное горло. За всем этим действительно стояла Фаталирия?

— Ты пыталась убить меня, — произнес Ануир тихо. Говорить еще было больно.

Девушка опустила голову.

— Нет. Хотела спасти вас обоих. И получилось. Но я не рада, что на меры крайние пойти пришлось. Теперь в тебе вскипает злость ко мне, боишься ты меня, и ненавидишь.

Ануир обдумал эти слова. Если бы не Фаталирия, то он завершил начатое. Он бы убил Ривален, уж сильно она его провоцировала. Но нужна была ему эта смерть? Нет. Нужен еще один убитый древний, когда он находится у них то ли в гостях, то ли в плену? Точно нет. Но с другой стороны, неужели не было другого способа разнять их? Еще мгновение, и он действительно мог погибнуть от рук безобидной, на первый взгляд, девушки. Мужчина постарался пристальнее вглядеться в нее. Может, вся эта безобидность — просто маска? Вряд ли. Она выглядит довольно искренне и расстроено. Ануир сделал вдох, не хотелось этого говорить, но он прошептал:

— Спасибо… что не убила.

Фаталирия протянула руку к нему и поправила повязку на шее. Ануир замер под ее взором, видящим насквозь.

— Тебе очень повезло, — сказала она.

— Да, я счастливчик по жизни, если бы каждый день покупал лотерейный билет, уже давно бы стал богачом, — хмыкнул Ануир, не понимая, к чему Фаталирия это говорит.

— Но я говорю всерьез. Еще немного, и у тебя бы появились тут жабры, — она скользнула рукой по его шее, и Ануир не знал, ему лучше замереть или одернуть ее руку. — Тогда ты смог бы прожить максимум до пяти лет. И то при самом удачном раскладе.

— Отлично. Столько бы человек сейчас жили бы, ведь я никого бы из них не убил, — с иронией в голосе сказал Ануир, чувствуя, что в глазах начинает щипать. Может, лучше бы действительно так и случилось?

— Нет, Ануир. Они бы все равно погибли. От рук других людей, или по воле случайности. Все уходят за Черту.

Она наклонилась ближе, чтобы еще лучше разглядеть его шею. Ануир чувствовал себя из-за этого ужасно неловко. Потянул руку, чтобы прикрыть недожабры на шее.

— Не смотри. Они выглядят ужасно.

Фаталирия покачала головой.

— Ты зря верил всем этим людям, их злым словам. Им было просто страшно и грустно. Они боялись, что то, что случилось с тобой, может произойти и с кем-нибудь из них. И на Ривален не сердись. Она вчера тоже очень боялась.

Древняя была совсем близко, мужчина мог ощутить ее дыхание на коже.

— Все чего-то боятся. И причиняют друг другу боль, — отвернулся Ануир. — Тебе лучше оставить свои фантазии, Фаталирия. Даже если ты действительно веришь, что когда-то мы были чем-то вроде единого целого, то это было тысячу лет назад. Сейчас мы две лодки, случайно столкнувшиеся в реке жизни. И одна из них идет на дно. Нечего и второй идти вместе с ней.

Фаталирия отстранилась и положила компресс на его шею. Ее зеленые глаза были обращены в пустоту пространства.

— Как бы мне хотелось удержать тебя. Спасти…

Ануир внимательно глянул на Фаталирию. Что этим она хочет сказать?

— Пожалеть. Заставить улыбнуться. Искренне посмеяться. Обнять. Встретить тебя еще раньше и помочь. Но я тогда даже еще не родилась…

«Да, Фаталирия, где же ты была двадцать лет назад?» — пронеслась осенней мухой мысль в голове Ануира.

Фаталирия опять молчала, разглядывая узоры на одеяле. Оставалось только гадать, что было спрятано внутри ее головы. Наверное, бесконечная вселенная, не меньше. Когда Ануир уже думал попросить у нее воды, она вдруг посмотрела на него и произнесла на одном дыхании:

— Несмотря ни на что, я люблю тебя.

Умеет же она с каждым разом преподносить сюрпризы. Ануир покачал головой, хоть и очень болела шея. Ему грустно было смотреть на нее. Если так подумать, что хуже, родиться с жабрами? Или, как Фаталирия, с юных лет видеть в картине жизни что-то свое, неуловимое для других? Как ни крути, они оба изгои.

— Мне жаль, Фаталирия. Не хочу разбивать твое сердце, но врать не буду. Я убийца, я старше тебя в два раза, твоя семья меня ненавидит, и скоро я предам кого-то так или иначе. Я антипод того, о чем должна думать такая юная девушка, как ты. Но это со временем обязательно пройдет. Полюбишь ты нормального молодого человека, а обо мне даже и не вспомнишь.

— Кто сказал, что мне нужен кто-то нормальный, — Фаталирия грустно улыбнулась, слова Ануира ничуть не шокировали девушку. Она погладила его щеку, прежде, чем поднялась с постели. — Пойду сообщу, что ты проснулся.

И она ушла, оставив Ануира в полном смятении. Если отношения с Аквилегией ему казались опасными и сложными, то тут была вообще беда. Нужно было срочно возвращаться в столицу пока он не сошел вместе с этой девчонкой с ума.

Следующим в комнату вошел Хеленикус. К этому времени Ануир уже успел немного прийти в себя, встать и одеться. Тело еще болело, но жить он будет.

— Доброе утро, Ануир, — подал голос Хеленикус. В нем не было радушия, сомнительно, что это утро было добрым для него самого.

— И вам, — Ануир выглянул в окно. Кажется, он был не в той комнате, что раньше. Намного выше, в одной из комнат в высоком дереве.

— Надеюсь, вы чувствуете себя лучше. Простите, если моя дочь вас немного потрепала. Она бывает немного импульсивна.

— Такой уж возраст, — попытался отшутиться Ануир, мысленно думая о том, что если бы все девочки в четырнадцать лет бросались на окружающих и душили с помощью магии, то в гильдии убийц уже не осталось бы необходимости.

— Дети древних рано взрослеют, — серьезно сказал Хеленикус. — Нам приходится с детства привыкать к трудностям, добывать еду. Выживать. А таким, как она, вдвойне тяжело. Она видит то, что было, что будет, и что никогда не случится. Она — дочь шамана. В будущем она займет мое место.

— Понимаю, — Ануир подошел к окну. К тому месту, где стояла Фаталирия час назад. — Ей сейчас нелегко. Значит, она уже знает, чем закончится вся эта история?

— Не в деталях, но да. Она иногда путается, но в основном видит ясно. И мне многого не говорит. И я рад, мне своих кошмаров хватает.

— Это точно, — выдавил улыбку Ануир. Кажется, теперь для него кое-что стало проясняться. От этой предопределенности было грустно.

— Это как раз то, что я хотел показать вам, — склонил голову Хеленикус. — Мой кошмар. Точнее будущее, которое ждет нас, если мы не уничтожим камни.

Полукровка повернулся и внимательно взглянул на шамана.

— Вы всем свой сон показываете?

Хеленикус улыбнулся уголками губ.

— Обычно, не приходится. Все и так верят мне. Но вы все сомневаетесь, а времени мало. Вечером мы уже отправляемся. Поэтому я должен развеять ваши сомнения.

Ануир еще раз взглянул в окно. Поздняя осень. Лысые деревья, серое небо, унылый пейзаж. Как же хочется, чтобы наступила весна…

— Хорошо, — мужчина повернулся к шаману. — Что нужно делать?

Ануир лежал в темной комнате без окон. Вокруг горело множество свечей, его окружал неприятный пьянящий аромат, от которого в голове гудело. Но он смиренно лежал и ждал, пока ему преподнесут специальную чашу, что поможет заглянуть в будущее. Перед погружением в омут, Ануир раздумывал над тем, насколько же разнообразна культура древних, и как интересны их обряды. Еще он думал о вафлях и белых бумажных корабликах, бегущих по весенним ручьям. И звонкий смех, сливающийся воедино с музыкой пианино.

— Пей, — перед его лицом появилась пахучая жидкость. Хеленикус приподнял его голову.

— Пахнет водорослями и еловыми шишками, — зачем-то сказал Ануир, и сделал несколько больших глотков. Чашу необходимо было выпить до последней капли. Затем закрыл глаза, а Хеленикус нарисовал на его черепе узор. Мгновение ничего не происходило, только хотелось сильно чихнуть. А потом Ануир сам не заметил, как уснул.

Когда Ануир ушел в транс, Фаталирия подошла к отцу и взглянула на полукровку внимательно. Глаза его дрожали под закрытыми веками.

— Обманывать плохо, ты знаешь?

— Это не обман. Основные мысли уже и так были в его голове. Я просто открыл ему доступ в подсознание.

Фаталирия взяла пустую чашу в руки и отрицательно покачала головой.

— Нет, это все равно ложь. Этот транс не более, чем сон. Это не настоящее прорицание будущего.

Хеленикус устало смотрел на дочь.

— От настоящего он сошел с ума. А нам это ни к чему. Тем более, все что увидит Ануир, он сам ни раз обдумывал в последние дни. Я просто его подтолкну.

Девушка еще раз глянула на спящего Ануира. Он выглядел так спокойно. Ей было жаль, что совсем скоро придется с ним навсегда попрощаться.

Ануир еще лежал несколько минут, как вдруг с ужасом выдохнул, резко открыл глаза и сел. Хеленикус сидел рядом и смотрел не на него, а куда-то в пространство. Мужчина с ужасом схватил руку шамана.

— Только не говорите мне, что это взаправду. Это же… настоящий кошмар. Я не хочу об этом помнить. Лучше забыть.

Хеленикус покачал головой.

— Увиденного не забыть. Теперь тебе с этим жить, Ануир. И решать, что делать. Или ты поможешь уничтожить камни, или все это вновь повторится.

Ануир сжал виски. По ним словно молотками колотили.

— Вы правы… я согласен.

Хеленикус похлопал полукровку по плечу.

— Тогда добро пожаловать в нашу семью.

Вечерело. Это значило, что совсем скоро мы отправимся в Вестеймград. Возможно, в последний раз, чтобы пережить бурю. Или не пережить. Я обняла Эшера, еще раз обдумывая в голове, какой путь нам пришлось пройти. Кажется, история началась где-то в другой жизни, и не верилось, что она вот-вот закончится. И, каким бы не был итог, я все-таки была благодарна судьбе за то, что она позволила мне встретить Эшера. И многих других людей.

— Мы отправляемся несколькими группами, чтобы не быть слишком заметными на дороге, — объясняла Дизгария, когда мы встретились в зале для последнего собрания. — Одна группа подберется как можно ближе к камням. В банке будет высокий уровень защиты, и никакая маскировка не помогла бы нам сделать это тихо.

— Тем более главный мастер иллюзий покинула нас, — грустно добавила Ренефрия.

— Увы, — согласилась Дизгария, а затем указала на карту Вестеймграда на столе. — Другая группа привлекает к себе внимание. Вы будете действовать здесь, недалеко от банка, — девушка показывала на площадь, находившуюся всего в нескольких минутах ходьбы от того здания, что королева превратила в банк. — Привлекаете к себе внимание. Мы с первой группой подбираемся к камням, окропляем их кровью полукровок. И, конечно же, мы не обойдемся без этого.

Дизгария достала из кармана небольшой белый шар, в котором словно плескались молнии. Я ахнула, и захотела рассмотреть этот камень поближе.

— Откуда он у тебя?

— Из твоего университета, — улыбнулась Дизгария. — Я взяла этот сувенир много лет назад. Это было мое первое испытание в столице. Как видишь, я справилась.

— Тебя почти поймали, — усмехнулся Риливикус.

Я вспомнила, как около пяти назад действительно что-то такое произошло. В тот день было много стражи, люди окружили университет магии, но никто так и не понял, что же произошло на самом деле. Нералида только сказала, что из Университета могли забрать что-то важное.

— Например, старые конспекты профессора Орсей. Мне, кажется, нет большей ценности для науки Гернсэта, чем его записи в огромной толстой тетради, — шутила Нералида. Она когда-то тоже училась в университете, и, судя по всему, как раз этого профессора не очень любила.

Я с не охотой отогнала воспоминания прочь. Увидела, что Дизгария протягивает мне этот камень.

— Ты даешь его мне? — удивилась я.

— Да, ты сделаешь решающее действие. Кинь этот шар в крышу здания. Разбившись, этот камень освободит бурю, которая таилась в нем сотни лет. Не упусти момент, но и не используй его слишком рано.

Прохладный светящийся шар лег в мои ладони. Настоящая снежная буря! Артефакт такой силы, магии в нем хватило бы на десяток волшебников. Осторожно убрала в сумку.

— Кто-то может не вернуться из этой вылазки живым, — произнесла Дизгария, глядя поочередно на каждого в этой комнате. — Но помните, ради чего мы это делаем. Хеленикус знает, что эти одиннадцать камней — кошмар этого мира. И они угрожают не только людям, но и древним. Спасаем ли мы мир? Можно, и так сказать. Но в первую очередь, мы спасаем друг друга, своих друзей, наших будущих детей. Пускай о нас не напишут книг и не поставят памятники, но нам это и не нужно.

Она взяла за руку Риливикуса. Я же посмотрела на остальных. Итак, в банк отправимся мы с Эшером, сама Дизгария с Риливикусом, Алан и Хардавальда, Лиобронд и Жан. И, конечно, Ануир. Он тоже шел с нами, и я не знаю, как Хеленикус смог уговорить его. Не придаст ли полуамфибия нас в решающий момент?

Остальные боеспособные Тени отправлялись на площадь. Командиром назначили Авеликуса. Ренефрия, Ходжекус, Мортикус… Кого-то из них я могла видеть в последний раз.

Я сделала глубокий вздох, прикрыла глаза и досчитала до десяти. Кроме них был еще один человек. Точнее дух. Нералида. Она все еще была со мной.

«После этой битвы ты будешь свободна. Я больше не буду держать тебя. Просто закончим то, с чего начали, вместе».

У ворот нас провожала вся Лигнеса. Кто-то обнимался, кто-то плакал. Вся моя семья, за исключением Сайруса, уже отправилась в путешествие к библиотеке, мы попрощались заранее. Сайрус смог остаться еще на один день, чтобы пойти с нами до столицы. Но за стены он не пойдет. В этом я убедила его со всей строгостью старшей сестры.

Во время проводов только Ануир стоял в сторонке в одиночестве. У него было печальное, безучастное лицо. Хеленикус сказал, что дал ему взглянуть в наше будущее, если камни не будут уничтожены. Какое счастье, что мне не пришлось быть на месте того, кто это будущее увидит (И, надеюсь, не увижу). Даже немного было жаль наемника. Но потом я вспомнила все, что он сделал, и покачала головой. Вряд ли ему нужна поддержка от меня.

На встречу к нему из толпы прокажающих шагнула Фаталирия. Она протянула руки для объятий. Ануир нерешительно взглянул на нее. Затем все-таки обнял в ответ.

— Не раскисай слишком сильно, слышишь? — услышала я, как тихо говорит Ануир с Фаталирией. — Постарайся долго не грустить. Для тебя обязательно придет весна. И ты еще увидишь, как капли весеннего дождя будут танцевать на листьях твоего дома.

Фаталирия слегка улыбнулась и кивнула, утирая подступающие слезы.

— Прощай, Ануир. Была рада встретить тебя.

Девушка отошла назад к отцу, а Ануир теперь выглядел не потерянным, а невероятно спокойным. Так это о нем мне рассказывала Фаталирия перед моей свадьбой? Я набрала было в грудь воздух, чтобы что-то сказать, но потом увидела, как Фаталирия смотрит на меня и качает головой. Я все поняла, и ничего не сказала.

Так мы покинули Лигнессу. Это место действительно успело стать моим домом. И я собиралась так или иначе еще вернуться сюда. И не одна, вместе с Эшером.