Одиннадцать сердец

Глава 8. Разговоры о науке

Я остановила взгляд на вечернем городе. Столица показалась на горизонте, и в это сумрачное время суток от Вестеймграда исходило сковывающее чувство ностальгии. Огни, горевшие в окнах домов, напоминали о том, что когда-то здесь был мой дом, но теперь все изменилось, и вряд ли станет прежним.

— Айрин, — окликнула меня Дизгария и поравнялась вместе со мной на лошади. Лошади, что везли нас, были хиленькими и старыми, но наш «денежный фонд» по спасению королевства и мира от Аквилегии располагал не самыми огромными средствами, поэтому мы арендовали в конюшне, не доезжая до Лойрана, несколько старых лошадей, цену помогло сбить красноречие Ривален, прикрепленное магией и обещанием, что мы вернем животных целыми и невредимыми. Древние предпочитали ходить пешком, но в нашем случае была высока вероятность, что мы из столицы будем убегать, а лошади, даже такие старые, более надежней, чем ноги.

— Да, Дизгария? — повернула я голову к древней. В ее глазах в вечернем сумраке отражался свет факела, который освещал нам путь, карие очи светились любопытством, она явно что-то хотела у меня спросить.

— Мне не дает покоя вся эта история с камнями. Получается, эти одиннадцать камней стали причиной того, что магия угасает. Причем, говорят, что за эти годы угасания магии люди были более подвержены. На наших сородичах это не так сильно отразилось, как на вас. Говорят, что теперь продолжительность жизни магов почти такая же, как и у всех простых людей.

Я кивнула, еще не зная, к чему клонит Дизгария.

— Да, если мы все правильно понимаем, то так оно и есть. Люди, открывшие пещеры Лойрана, выпустили на волю силу, которая вступила в противостояние с нашей магией и теперь одерживает вверх.

— Типичные люди. В погоне за богатством приносят только разорение и сами копают себе могилу, — пробормотала тихо Ривален, она ехала сзади.

— Знаешь, на что еще похожи камни? — Дизгария склонила голову к плечу. — На тот блокирующий магию ошейник, что был у тебя на шее. Он ведь тоже отрицательно влияет на магию. И поэтому я подумала… Что, если они как-то связаны? И если да, то мы можем уничтожить эти камни так же, как Кайтария уничтожила и сняла твой ошейник?

Я с интересом посмотрела на Дизгарию. Сама того не замечая, отвечая на ее вопросы, я почувствовала себя так же, как в далекие времена, когда вела научные диспуты с Нералидой. Мы с ней могли часами болтать, перебирая все научные теории от химических элементов до генной науки. И, как-то получилось, что во время разговора до самих врат столицы, мы говорили с Дизгарией о науке. Ривален перестала слушать где-то на середине, если судить по ее скучающему лицу.

— Не думаю, что как-то связаны, — начала я. — Ошейник состоит из металла, который открыли около семисот лет назад, его назвали латариум. В те годы он не сыскал большой популярности, потому что в чистом виде был опасен — при длительном контакте мог даже убить, не важно, маг тот или обычный человек. Его использовали (и до сих пор используют) только в лекарствах и ядах. Латариум стал нужен только двести лет спустя, когда в королевстве Химлен началась охота на магов. Если до этого опасных магов убивали на месте, то тогда инквизиции было необходимо что-то вроде шоу. Публичные суды и казни, и все это стало возможно благодаря этим ошейникам.

Я потерла шею. Как ужасно было ощущать на себе этот ошейник, и дело не только во внутренних ощущениях, когда не можешь даже искру наколдовать. Было еще и чувство унижения. Я не опасный маг и не живу в те старинные времена, а на меня все равно нацепили ошейник. Качнула головой, стараясь об этом не думать.

— Положение магов вообще было стабильным только последние лет двести-триста, да? — поддержала беседу Дизгария. — До этого что с вами только не было. Сначала вас боялись, потом обожали, затем насмехались, а после ненавидели и преследовали. В какой-то момент все изменилось…

— Да. Все в том же Химлене, — кивнула я. — Была там одна противоречивая фигура, которая провела реформы. Они дали результаты только спустя много лет и привели все-таки к стабильности на всем континенте, но тогда эту женщину, Кэйлу Могучую, считали тираном, пытались много раз убить, и, в итоге, кто-то все-таки ее убил. Не обошлось без пары предательств, — покачала головой. — История — не моя специальность, уж извини. Могла что-то напутать.

— Нет, все правильно. Я тоже читала эту историю, — улыбнулась Дизгария. — Ты уж не подумай, что мы, древние, сидим в лесу и ничего не знаем, умеем считать до десяти и этим только довольны. Да, нас не учат в университетах, все знания мы добываем сами.

— У тебя вообще вся комната заставлена украденными книгами. Ты просто не можешь вернуться с разведки, не прихватив парочку томов, — усмехнулась Ривален. Дизгария вскинула брови.

— Да, я люблю читать! Это что, так плохо!?

— Ты читаешь слишком много про людей. Чего интересного в этих существах, живущих в каменных коробках? — отвернулась Ривален. Дизгария закатила глаза и шепнула мне на ухо, подъехав ближе.

— Она только делает вид, что ненавидит людей. В основной массе да, но не так сильно, как пытается показать. Не знаю, зачем…

Я пожала плечами. Не знаю, да и не сказать, что очень уж меня волнует отношение этой древней к людям.

— Так на чем мы остановились? — чуть громче сказала Дизгария, лошади под нами шли медленно, и нужно было как-то скрасить поездку.

— На том, что ошейник сделали из обработанного латариума. И он получился так хорош, что используется до сих пор, спустя пятьсот лет после своего изобретения. И хоть инквизиция уже давно ушла на покой, их изобретения имеют популярность и по сей день.

— Значит, латариум. Металл, блокирующий магию? — потерла подбородок Дизгария. — Получается, что…

— Я поняла, о чем ты, — перебила я Дизгарию. — Нет, в этих камнях нет латариума. Мы с Эшером провели много времени, изучая камни, в них множество соединений, но не следа латариума. Иначе открытие не было бы для нас сюрпризом.

— Странно, — задумчиво протянула Дизгария. — Это было бы вполне логично увидеть в камнях, которые привели к проблемам магов, хотя бы частичку этого металла.

— Логично, но в магии гораздо больше белых пятен, чем в других науках. Особенно в такой старой магии, — отметила я. — Мы не знаем, откуда появились эти камни. Их могли создать боги, и не обязательно из того материала, что был у них под рукой.

— Ты думаешь, камни могли сотворить боги? — склонила голову к плечу Дизгария. Я пожала плечами.

— Мы слишком мало знаем о нашем мире, чтобы утверждать наверняка. Раньше я не особо верила в богов, а потом побывала в мире, куда уходят наши души после смерти, превращаясь во что-то странное и стихийное. Там встретила свою знакомую из университета, которая сохранила память, потому что была избрана Титанией. Я воспринимаю наш мир как данность и не ищу причину появления. Не должны мы этого знать.

Дизгария округлила глаза.

— А я думала, что вы ученые склонны на все искать ответ!

— Это исключение, — покачала я головой. — Во всяком случае, в этом я не копалась.

— А в чем же ты копалась, например?

Я рассказала:

— Мне было интересно, почему в нашей семье из пяти детей только у двоих появилась магия. Раньше, еще пару сотен лет назад, маги рождались чаще, но сейчас этот магический ген слабеет. Связаны ли с этим камни? Трудно сказать. Способности передаются либо от бабушки к внуку, либо от отца к дочери. Моя мать не имеет магических способностей, а ее мать имела. Поэтому у Сайруса тоже появились способности. Однако ген передался только одному из троих сыновей. Мне же магия перешла от отца.

Дизгария едва удержалась, чтобы не спрыгнуть на землю и не нарисовать на ней веточкой наше семейное древо.

— Получается, если у вас с Эшером будут дети, — вдруг выдала она, — то магия точно будет у ваших дочерей, а вот у сыновей она появится вряд ли, потому что ни у твоей матери, ни у Нессарии нет магических способностей.

Я аж закашлялась от такого неожиданного предположения. Наши с Эшером дети!?

— Эшер наполовину древний, не забывай, — подала скучающим голосом Ривален. — Их дети будут на четверть древними, поэтому шансы на появление магии в их семье чуть выше.

— Действительно, — задумалась Дизгария.

— Кхм-кхм, — негромко покашляла я, чувствуя, как краснеют щеки. — С чего вы решили, что мы с Эшером заведем детей?

— Это же только гипотетически, — хитро улыбнулась Дизгария. — А ты покраснела!

— А я думала, что у вас все серьезно, — вдруг подключилась и Ривален, и ее взгляд устремился на камень-медальон, что дал мне Эшер перед расставанием.

Чувствуя, как пылают мои щеки, я зажала камень между пальцев.

— Я… — слова застряли в горле.

— Ты что, не знаешь? Если древний преподносит в дар девушке свой амулет, это говорит о самой настоящей любви! — Дизгария широко улыбнулась. Ее голос был радостным, словно она хочет поздравить меня. Но с чем?

— Думаешь, Эшер знает что-то о наших традициях? — хмыкнула Ревален. — Он прожил всю жизнь в городе, среди людей.

— Но он не может не знать! — нахмурила брови Дизгария, затем снова послала мне улыбку. Ее взгляд выражал такое странное участие, что мне стало не по себе. — Это традиция, которая укоренилась внутри нашей крови, даже если в его жилах течет лишь пара капель крови древних.

— Могу я поинтересоваться, — осторожно подала голос я. — О какой традиции идет речь?

Ривален и Дизгария переглянулись, не скрывая изумления. Ривален вдруг громко засмеялась, а Дизгария виновато мне улыбнулась:

— Ты не знаешь?

— Конечно не знает! — продолжала смеяться Ривален. В ее смехе была ядовитая нотка, но при этом, кажется, в смехе была какая-то искренность.

Я в ожидании переводила взгляд от одной древних к другой, стараясь сохранять хладнокровие. Наконец увидев, что я жду объяснений, Дизгария объяснила.

— По нашим традициям древний мужчина преподносит в дар древней женщине свой амулет в знак того, что намерен навсегда связать с ней свою жизнь. И завести много-много детей.

— У вас это называется браком, — Ривален поморщилась. — Какое ужасное слово!

— Бр… что? — я почувствовала, что медленно сползаю с лошади, и сильнее схватилась за поводья. — Хотите сказать, что Эшер предлагает мне… стать его женой?

От этой мысли я почувствовала, что легкие становятся слишком тяжелыми, и вот-вот проломят мне ребра. Я и Эшер? Навсегда?

— А ты как будто бы и не рада? — удивленно склонила голову к плечу Дизгария. — Зачем же ты его носишь, если не согласна?

— Я не…

Не знала, что и сказать. Я любила Эшера, но мысль о нашей совместной жизни, детях никогда не приходила мне в голову. А сейчас…

Сейчас не совсем подходящий момент для этих мыслей. Столько всего происходит в наших жизнях. Но что будет, когда все это закончится? Я надеюсь, что все-таки у нас настанет мирная жизнь. Что ждет нас с Эшером после?

Свадьба? Семья? Я прислушалась к сердцу. То пропустило несколько ударов, а потом наполнилось приятным теплом. Кровь резко ударила в голову, и я почувствовала, как губы складываются в улыбку. Да, я действительно этого хочу. Хочу быть с ним навсегда, когда все это закончится!

— Я просто не знала, — покачала я головой, не скрывая улыбки. Посмотрела на камень еще раз. Я любила Эшера, верила в нашу любовь, способную пережить и ураган, и засуху. И у нас с ним так много общего. Мы любим магию, науку, но, что важнее всего, мы действительно любим и ценим друг друга.

Но улыбка померкла так же быстро, как и появилась. А знает ли сам Эшер значение этого дара? Или для него камень — просто талисман. Подарок, который можно преподнести любимой девушке? У нас в столице нередко парни и девушки обмениваются дорогими сердцу вещами в знак вечной любви, но только единицы в конце концов женятся. Вдруг намерения Эшера не предполагают свадьбу?

«Какая свадьба, Айрин? Нам бы пережить все это. Кто знает, чем это закончится. И что будет дальше? Вдруг, когда закончится пурга, у нас не будет ничего общего, кроме истории о потерях и горечи?» — пронеслось в голове во мгновение, и сердце тревожно заколотилось, отбивая по диафрагме виртуозный марш.

Что Эшер имел ввиду? Ведь как я смогу спросить его об этом напрямую? Такой разговор даже в голове звучит странно!

Вот я возвращаюсь в Лигнессу, встречаю его и подхожу к нему:

«Эшер, когда ты дарил камень, ты предлагал пожениться?».

Если вдруг нет?! Вдруг этим вопросом я испугаю его? Если он подумает, что я уже планирую какое-то будущее, а он к этому не готов? И я поставлю нас обоих в неловкое положение.

Но, с другой стороны, если это было предложение, то почему он ничего не рассказал мне? Почему не объяснил, что есть такая традиция. Я что, должна была как-то сама догадаться? А если бы Ривален и Дизгария ничего бы мне не объяснили?!

Столько вопросов, что захотелось буквально схватиться за голову. Какая тут столица!? Я хочу быстро уехать куда-нибудь вглубь рощи рядом с городом, прыгнуть в озеро и кричать!

Наверное, на моем лице было видно всю эту растерянность, поэтому Ривален и Дизгария молча переглянулись, на лицах уже не было улыбок, лишь сомнения. Они ничего не стали мне говорить или советовать. Дизгария постаралась отвлечь меня разговором о науке, но всю оставшуюся дорогу я прокручивала в голове множество вопросов. Что мне теперь делать? Чего ждать от Эшера?

В итоге к стенам города я подъехала утомленная от этих мыслей. Решила, что у меня будет еще время все это обдумать. Сейчас важнее было сосредоточиться на нашей задаче. Если моя голова по итогам этой вылазки останется на пике, то и думать не о чем больше не придется.

‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍

Мы оставили лошадей за стенами города. Через ворота нам путь был заказан. Разведка Дизгарии сообщила, что Аквилегия не держала ворота запертыми слишком долго. Она знала, что мы улизнули, взорвав Глухие ворота, а пугать жителей города излишней изоляцией совершенно не было смысла. Однако теперь каждого, кто пересекал ворота города, строго фиксировали. У гостей запрашивали имя, цель визита и обыскивали. Привратники могли легко развернуть и послать восвояси любого человека, который им мог не понравится. А если с ними начинали спорить, то арестовывали и отсылали в замок. Городская тюрьма была разрушена, поэтому заключенные томились в темницах замка. За пару дней королева провела массовые казни убийц и воров, а у кого приговоры были менее серьезными, отпустила с крупными штрафами. Несмотря на то, что из тюрьмы сбежало несколько заключенных, гвардия королевы быстро всех переловила. Город тоже было покинуть не легко, поэтому двоим древним, посланным на разведку Дизгарией, пришлось покидать город через канализации.

— Они заблудились в каких-то невообразимых котлах, и им пришлось проделать несколько дыр с помощью магии. Через них мы и пройдем, — доставая карту из кармана, сообщила Дизгария.

— Надеюсь, королева не обнаружила эти дыры, иначе нас уже ждут, — проворчала Ривален.

— У Аквилегии и без того дел хватает. Если в богатых районах перестанет работать фонтан или прорвет трубу, то на это обратят внимание не скоро, — уверенно заявила Дизгария.

— В любом случае, давайте будем аккуратнее, — предложила я, глядя на небольшую дыру, проделанную с помощью магии в земле. Трава и кусты хорошо скрывали проход, кто-то мог даже случайно провалиться в дыру, если бы шел вплотную к крепостной стене и не смотрел под ноги.

Дизгария шагнула первая, освещая все перед собой факелом в руках. Я шла сразу же за разведчицей, а Ривален замыкала нашу небольшую процессию. Очень скоро в нос ударил противный запах сточных вод, в котором смешались запахи тухлой воды и продуктов жизнедеятельности жителей Вестеймграда. Эхо от наших шагов разносилось по всему лабиринту подземных каналов. Ривален периодически бросала фразочки о том, какие мы люди вонючие, и я с трудом держала язык за зубами, чтобы не ответить ей. Вспоминала учебники истории, в которых писалось о временах, когда каналы не были придуманы, и все улицы были наполнены отходами. Если бы я жила бы в те времена, то предпочла бы жить в лесу.

Дизгария уверено вела нас вперед, как будто бы уже бывала здесь. Неужели она запомнила все эти лабиринты благодаря одному лишь описанию своих людей? Тогда у нее удивительная память и ориентация в пространстве, можно позавидовать!

— Мы уже где-то под центральным районом, — сообщила Дизгария. Я кивнула. Чем ближе мы были к центру, тем более плачевный вид принимала канализация. Именно из центра ее начали строить, расширяясь вместе с городом. Но после этого ей особо никто не занимался. У королевства были более насущные вопросы.

— Интересно, отсюда можно попасть прямо в королевский дворец и стукнуть вашу королеву, пока она спит? — с усмешкой на губах сказала Ривален.

Дизгария повела плечами и сказала серьезно.

— Возможно, но во дворце нас схватят в первом же коридоре. Не думаю, что канализация идет прямо из спальни Аквилегии.

Ривален засмеялась, и ее смех звучно устремился по всему проходу канализации.

— Жаль, это многое бы объяснило.

— Тихо, мы пришли, — приложила палец к губам Дизгария и указала рукой на небольшое отверстие над нашими головами. — Ривален, иди первая, я тебя подсажу.

Ривален серьезно кивнула, но на губах у нее по-прежнему была усмешка. Она забралась на плечи Дизгарии и вылезла через отверстие над головой первая. Затем Дизгария посмотрела на меня, и я поняла ее без слов — нужно идти следующей. Я осторожно поставила ногу на ее сжатые в замок кисти, и, оттолкнувшись, устремилась вверх, где меня уже ждала Ривален с протянутой рукой.

— Тяжелая ты, Айрин, — вытаскивая меня, прокомментировала Ривален. Я хмыкнула, видя, что ей не доставляет особого труда вытащить меня.

Свежий воздух приятно защекотал нос и наполнил легкие. Я огляделась по сторонам, пытаясь понять, где мы сейчас. Увидела совершенно незнакомый старый двор и деревянный, чуть подгнивший колодец. Над нами возвышалось изогнутое старое дерево с голыми ветвями. Вся листва с него уже сошла, наполнив двор ковром из опавших листьев. Шагнув вперед, и чуть не поскользнувшись, я посмотрела на дома вокруг этого не самого роскошного дворика. В домах не горел свет, стены выглядели мрачно и даже как-то враждебно.

— И это центр города? — не поверила я, разглядывая эту совершенно не жизнеутверждающую обстановку. Заметила несколько ворон, сидевших на подоконниках у пустых глазниц окон, что лишились стекол.

— А что, у вас не все дома так выглядят? — опять едко пошутила Ривален, и подала руку Дизгарии, вылезавшей из колодца. Древняя, выбравшись, брезгливо стряхнула грязь со своего плаща.

— Знаешь же, что нет, — ответила я Ривален. С ее лица не сходила ехидная улыбка.

— Ривален, — окликнула Дизгария соплеменницу. — Можешь как-нибудь замаскировать наш запах? Мне кажется, от нас за версту несет.

— Верно подмечено, подруга, — хмыкнула Ривален, создала в своих руках светящийся серый вихрь, и обдала каждую из нас легким ветерком. Запах окончательно исчез, и мне хотелось верить, что это не иллюзия, а Ривален действительно удалось смыть с нас вонь из подземелий города.

Когда мы привели себя в порядок, покинули двор через узкую арку, и я ахнула, узнавая знакомую улицу. Если в Вестеймграде и есть что-то еще более центральное, чем эта улица, так только дворец, к которому эта улица, собственно и ведет. Я осмотрелась по сторонам, разглядывая красочные фасады домиков, в которых жила местная элита. Чуть дальше, буквально в соседнем квартале, должен быть и дом семьи Леонар. Неужели за большинством домов, скрываясь за красивым фасадом, располагаются дворы с опавшей листвой и заросшими колодцами?

Хотя почему я удивляюсь? Родители не редко жаловались на стоимость нашего дома. Почти вся зарплата обоих уходила именно на жилье и поддержание его внешнего вида. Видимо, некоторые семьи разоряются, и уже не могут поддерживать дом в красоте и порядке, а после и вовсе предпочитают съехать. Интересно, а какая семья жила в этом доме? Фантазия тут же развернула в моей голове историю — старый судья, недавно похоронивший жену, и понимающий, что и его дни уже на исходе. Боги одарили их детьми слишком поздно, и сейчас у него есть два сына, юные и с горячим нравом. Ни одному из них он не может передать свое наследие. Старший проигрывает все деньги в карты и безуспешно пытается добиться любви девушки из другой семьи, более богатой, которая даже не смотрит в его сторону, а младший слишком увлечен путешествиями, и в один прекрасный день судья находит записку: «Отец, мир такой большой, он выходит за границы нашего сада, в нем есть не только наше причудливое дерево, с которым мы играли с братом, когда были детьми. Я хочу увидеть весь наш мир! Не скучай по мне отец» и все такое. Судья вдруг чувствует, что что-то укололо его сердце, а через мгновение он уже лежит в своей постели, и рядом с ним стоит перепуганная служанка, которая работает у них еще с тех времен, когда его жена была жива, и носила под сердцем их первого ребенка. А еще у постели стоит врач, и его серое лицо и сухой голос пугают больше всего на свете: «Советую вам начать приводить в порядок ваши дела, сэр».

Я глубоко вздохнула, разглядывая окна дома, из которых на меня смотрели темнота и призраки. Затем снова подумала о нашем доме. Витражное окно, лестница… Если мы больше не вернемся в столицу, то и наш дом превратится в что-то подобное. В призрака, от стен дома разит нерассказанной историей. Историей того, как вся семья попала в немилость королевы и сбежала в леса…

Из ступора меня вывела рука Дизгарии, мягко легшая на мое плечо.

— Ты знала, кто тут жил? У тебя такое грустное лицо…

Я покачала головой. Отвечая, услышала в своем голосе грусть:

— Может, родители знают, но я нет. Мне никогда не было дело до соседей.

— Пойдем уже? — нетерпеливо бросила Ривален. Она уже готова была тянуть нас с Дизгарией силком в сторону университета. Ее останавливало только то, что она не знала, в какую сторону тянуть.

Мы не заставили ее ждать и продолжили наш путь. Университет находился в другой стороне от дворца, внизу улицы. Вечер, фонари уже горели, и я удивлялась, что улицы такие пустые. Жители словно чувствовали что-то и предпочитали остаться дома после всех событий, произошедших в последние дни. А может Аквилегия ввела комендантский час? Кто знает.

Скоро университет показался перед нами. Привычное здание, в котором я была тысячу раз и видела каждый день. Сегодня он казался островком ностальгии по временам, которые навсегда остались в прошлом. Я устремилась по привычке к центральному входу, но Дизгария остановила меня, положив руку на предплечье и потянула за собой.

Так я узнала о входе в университет, о котором никогда не подозревала, хотя за пять лет жизни, что я училась здесь, можно было бы догадаться, что где-то здесь находится кухня. Дизгария отворила дверь и пустила Ривален вперед, уже готовой наводить иллюзии на всех, кто встретится по пути.

Кухня была даже больше, чем я могла себе представить. За годы учебы я была в столовой лишь пару раз, и догадывалась, что это место популярно среди остальных студентов. Не удивительно. Я уже упоминала, что у меня во время учебы было не особо много друзей. С теми, что были, мы обедали в саду или в городе.

Остальные ели в столовой, и чтобы всех накормить, требовалась большая кухня. Сейчас она была пуста. Последняя кухарка наверняка уже давно ушла, потому что в университете никогда нет ужина, а значит и готовить некому. Большие кастрюли и сковородки отражали свет фонарей, что светили с улицы.

За кухней были служебные коридоры, в которых я определенно не ориентировалась. Зато мы нашли не самую надежную на вид винтовую лестницу, ведущую наверх, и меня осенило.

— Мы можем пойти по верху, и мы точно никого не встретим!

— По верху? — переспросила Дизгария, осторожно озираясь по сторонам.

— Да, — кивнула я и рассказала про систему верхних комнат, про которую сама узнала на последнем году обучения.

Дело в том, что до основания университета на этом месте стоял довольно богатый дом. Им владела зажиточная семья магов. А потом случилась болезнь, которая убила почти всех членов семьи. Из наследников остался один мальчик, который с юности увлекался наукой и магией. Он всегда мечтал основать в Гернсэте школу магов, какие только-только начали появляться в других страннах. Он превратил свой дом в школу. За почти половину тысячелетия он многое натерпелся. Его удалось уберечь от гнева инквизиции, назвав здание — важным историческим памятником тех лет, когда королевство только начинало развитие. Его много раз перестраивали, что-то сносили, достраивали. В итоге в основном здании университета очень высокие потолки. В других — много этажей с маленькими комнатками, где раньше жили ученики. В процессе перестроек в основном здании остались длинные вытянутые балки, очерчивающие границы снесенных комнат. «Убирать их опасно» — поделился со студентами один из преподавателей. — «Строители говорят, что эти мостики над нашими головами — похожи на спички. Дернешь одну — все развалиться».

Я, впечатленная этим, всю оставшуюся учебу разглядывала эти мостики и когда скучала, представляла, что перемещается по ним, как какой-то шпион.

Не думала, что когда-то мечты воплотятся в жизнь.

— Одна проблема, — выслушав мой рассказ, отметила Ривален. — Балки вмурованы в стены. Ты умеешь проходить сквозь стены, Айрин?

Мы замерли в коридоре, разглядывая высокие потолки, и разрабатывая дальнейший план.

— Это не проблема, — заключила вдруг Дизгария. — Видишь те окна наверху?

— Окна? — беловолосая вскинула голову и удивленно пробормотала. — Зачем там окна?

— Для птиц, — пояснила я. — Но они для нас слишком малы…

А такая хорошая идея была. Я расстроилась, что не удастся воплотить в жизнь свою фантазию. Но тут Дизгария сказала:

— Да, я вижу, вряд ли мы не сможем протиснуться. Но нам поможет магия. Искажение пространства должно сработать. При хорошем навыке можно сделать камень мягким и даже пройти сквозь него, но мне до этого еще учиться и учиться. Однако тут уже есть дыра. Нам нужно только увеличить ее.

— Ты серьезно сможешь так сделать? — Ривален улыбнулась. — Тогда что мы стоим? Пойдем!

Мы поднялись по шаткой винтовой лестнице. Прошли мимо классов под самой крышей, в которых и днем редко бывают студенты-маги. Если в этой тишине уронить карандаш, то будет слышно на всем этаже. А затем перед нами появилось первое птичье окошко. Дизгария подошла к нему практически вплотную, соединила руки хлопком, а затем приложила руки к краям окна. Квадрат стал расплываться, как расплывается горизонт во время жаркого лета. Когда дыра стала подходящего размера, Дизагрия выглянула и тут же вернулась назад.

— Ох, там так высоко! — ее глаза были круглыми и неуверенными.

— Боишься высоты? — подначила ее Ривален.

— Самое главное, чтобы там была балка, — сказала я, подозревая, что ходить на такой высоте не так уж легко и весело, как кажется это снизу. Я выглянула вслед за Дизгарией, и почувствовала, как кружится голова.

— Ладно вам. Вы как будто магией пользоваться не умеете! — вздохнула Ривален, легонько оттолкнула нас, и наколдовала в воздухе какую-то прозрачную ленту, которая обволокла наши талии. — Если упадем, то все вместе!

— В смысле!? — воскликнула Дизгария. Я услышала в ее голосе нотки испуга.

— Точнее сказать, что пока крепко держишься хотя бы один из нас на ногах, то остальные не упадут, даже если очень сильно захотят.

— А какой это раздел магии? — нахмурилась древняя, подозревая какой-то подвох. Я же сразу поняла, чего хотела Ривален. Психологически это все равно, что идти на высоте, взявшись за руки. Не так страшно, и как будто есть, за кого схватиться.

— Есть такое заклинание, — решила я поддержать Ривален, и увидела впервые в ее алых глазах одобрение. — Его применяют маги-альпинисты.

— Что? — Дизгария поворачивала голову от меня к Ривален. Девушка пыталась скрыть тревогу, но я ее и не осуждала за нормальный страх высоты. — Какие такие маги-альпинисты?

— Некоторые ресурсы можно достать только в пещерах. Или на огромной высоте, — сказала Ривален, придав голосу авторитетности, как будто была многолетним ученым. Я еле сдержала усмешку, так неожиданно проявлялся ее образ с обычным вредным поведением. — Поэтому магам приходится идти на риск, чтобы добыть такие редкие ресурсы. Вот и придумали это заклинание.

— Откуда ты все это знаешь? — Дизгария ощущала явный подвох. — Не замечала у тебя особого интереса к другой магии, кроме магии иллюзии.

Ривален закатила глаза. Она теряла терпение, да и я неуютно переступала с ноги на ногу. Мы уж слишком долго тут стоим.

— Дизгария, если боишься, оставайся. Я пойду с Айрин вдвоем, — выдала древняя и кивнула мне. Я покачала головой. Без Дизгарии мы не пройдем через окошки.

— Вот и не боюсь! — сейчас Дизгария походила на ребенка, даже топнула ногой. — Ох, ладно, пойдем. До сих пор не понимаю, почему нельзя было просто пойти по земле? Быстрее, действие заклинания истекает!

Мы прошли в дыру. Дизгария шла первая, ведь ей предстояло открывать окна. Я за ней, определяя наш путь. Замыкала Ривален, которая подстраховывала нас. Я старалась не смотреть вниз. Представляла, что высоты под балкой нет, я просто иду по бордюру. Но покачнувшись пару раз, я почувствовала, как выпрыгивает сердце. Преодолев один зал, мы остановились в следующих закрытых комнатах для передышки.

— А мы знаем, в какую сторону нам точно идти? — поинтересовалась Ривален.

Я ей объяснила, что при подходе к университету окна горели только на первом этаже. Скорее всего переводом занимаются в комнатах, которые закрыли для обучения до конца занятий. И переводчики должны находится в комнате вместе с табличками. Или рядом. Прикинув примерное расположение комнат, я сообщила, что таблички могут быть в одной из двух больших аудиторий — тренировочный малый зал или зал для лекций.

— А еще, — добавила я, — королева не могла не оставить их без охраны. Если найдем охрану, то и таблички где-то рядом.

Ориентируясь, мы передвигались по верхатуре. Внизу мелькали знакомые комнаты. В одном из коридоров мы заметили удивительное количество стражников, от чего я еле удержалась на ногах. Не многовато ли людей для охраны табличек? Студенты бы сразу что-то заподозрили!

Пройдя еще некоторое расстояние, мы вдруг услышали до боли знакомый голос. Он шел из-за поворота коридора, и приближался в нашу сторону. Я тут же замерла, заставив и Ривален за мной остановиться. Она вопросительно посмотрела на меня, я интуитивно прижала палец к губам.

— … Я очень мало о тебе знаю. Как житель подводного царства стал наемником? Это должно быть необычайно увлекательная история, потому что, насколько я знаю, твой случай — абсолютно исключительный.

Из-за коридора показались двое, за их спинами — несколько стражников. Аквилегия в темно-синем платье и тот наемник… тот самый наемник, которого, как мне казалось, мне удалось убить. И который своей кровью снял щит, созданный Нералидой.

Дизгария оглянулась на нас с Ривален, и в этот момент увидела, что эмоции на наших лицах одинаковые. Каменные, но глаза пылают яростью. Я ненавидела Аквилегию, из-за которой моя жизнь превратилась в непредсказуемый кошмар, а Ривален ненавидела Ануира. Ведь он убил ее брата. Убил ее брата, точно!

Я спохватилась в последний момент и схватила Ривален за руку, которая уже достала нож из-за пазухи. Лезвие холодного металла сверкнуло голодным блеском. Ривален окатила меня холодным взглядом, от такого взгляда душа уходит в пятки. И так стиснула зубы, что мне показалось, что те превратятся в крошку.

— Я должна убить его… — прошипела Ривален. Красные глаза блеснули, как осколки зеркала.

— Не сейчас, — твердо сказала я, надеясь, что шепот не выдаст нас. Затем потянула за руку в сторону Дизгарии, которая поспешно создавала дыру в следующем окне.

— Но… — Ривален прорычала что-то на незнакомом мне языке, и, ловко перепрыгнув через меня, бросилась в дыру. Она бежала, боясь передумать. Дизгария прыгнула следом за ней. Я понимала, что должна срочно последовать ее примеру. Наверняка они могли услышать нас, и тогда нам конец!

— Я… я никогда не жил под водой, Аквилегия, — услышала я откуда-то снизу, и прыгнула в темноту окошка.

Сердце сжалось. Я тяжело задышала, оглянувшись по сторонам. Нам повезло, очередная комната, которая служила маленькой аудиторией. Тут было темно, стояло несколько старых столов, один из них был перевернут.

Я повернулась к окну и прислушалась. Будут ли крики? Ищут ли нас? Заметили?

Но нет, все было тихо и спокойно. Можно было бы выдохнуть, но тут Ривален довольно громко сказала.

— Зря ты меня остановила, Айрин. Мой долг перед братом — убить того, кто оборвал его жизнь! — Она резко подошла ко мне, и я увидела, что кровью налились ее глаза. И без того жуткий взгляд стал невыносим, я вжалась в стену. В руках древней по-прежнему был нож.

— Да вы с ума сошли! — вскинула руки Дизгария, приложила палец к губам. — Ш-ш-ш! Нас чуть не засекли!

Ривален отступила от меня, пронзив своим убийственным взглядом. Наверное, я была на втором месте в списке людей, которых эта древняя ненавидит. Ведь из-за меня она потеряла брата.

Я злилась на Ривален, ведь она могла подставить нас. И за то, что она на мне срывала свою злость. Но при этом понимала ее.

— Ривален, пожалуйста, успокойся, — сказала я, глядя на спину отвернувшейся беловолосой древней.

— Не успокаивай меня, — прошипела Ривален. — Я должна убить этого ублюдка с недожабрами. И я убью его. Я готова на все пойти, чтобы сделать это!

— Убьешь, — кивнула я, — обязательно убьешь. Но еще представится возможность. Не нужно никого убивать, когда мы должны действовать тихо и аккуратно!

— Ты не понимаешь, — покачала головой Ривален. — Второго шанса может и не быть.

— Твой брат не хотел бы, чтобы ты рисковала жизнью ради этого, — подала голос Дизгария, и резко отступила. Видимо Ривален на нее посмотрела своим жутким взглядом.

— Не смей говорить за моей брата, Дизгария, — громким шепотом пробормотала она. Затем отошла в противоположную сторону комнаты и схватилась рукой за перевернутый стол. Одним легким движением она отломила край стола, ударив по нему коленом. Дизгария печально посмотрела на нее и покачала головой.

— Давайте передохнем и продолжим путь, — устало сказала она и села на пол. Я опустилась напротив древней. Мы все трое молчали некоторое время, затем Дизгария втянула воздух в легкие и пробормотала.

— Королева была здесь. Наверняка смотрела на таблички. Значит комната должна быть где-то рядом. Правильно?

Я кивнула. Звучало здраво. Мы уже совсем рядом с табличками. Но дойдем ли мы теперь до них с Ривален?

Глубоко вздохнув, я прислонилась к стене, вытащила шнурок с камнем из-под одежды. Камень излучал холодный тусклый свет, на который были приятно смотреть в этом полумраке. Интересно, как там Эшер?