Однажды я встретила волка

Глава 23 Гидер

Лес чувствует страх и всегда знает, с благими ли намерениями приходишь или же враждебными. Перед ним нельзя показывать слабину, иначе он не выпустит тебя, погребет под корнями или скормит зверьям, которые всегда охочи до свежей крови.

Из охотничьих записок, найденных в одном из домов бывшей деревни Альрикан

Х514 год, 20 день месяца Зреяния

Гидер переложил арбалет в другую руку и оперся о еловый ствол.

Лес был тих и неприветлив. Охотник бывал в нем множество раз и видел всякое, но такую враждебность ощущал впервые. Казалось, будто каждый корень, куст, каждая ветка намеревались помешать ему двигаться и отовсюду его кололи злобные взгляды.

' Уходи! '

' Ты здесь чужой… '

Гидер шагнул вперед и помянул дамнаров: рука, которой он держался за ствол, перепачкалась в смоле и теперь липла ко всему, чего он касался. Чем глубже он заходил, тем меньше ему хотелось двигаться дальше и тем сильнее становилось желание повернуть обратно.

Утро выдалось пасмурным, и воздух все еще сохранял ночной холод. Поднявшийся над рекой туман стелился по округе и, хоть время близилось к полудню, даже не думал таять; он был настолько густым, что обесцветил многолетние ели, обычно насыщенно зеленые. Порой, спускаясь в низину, Гидер чувствовал себя слепым щенком, который случайно выбрался из-под брюха матери и теперь не знал, куда податься.

Ни звуков, ни запахов. Лишь зловещая тишина.

Гидер был уверен, что волколюды уже знают о его приближении. Его рука сжимала арбалет и немного дрожала от волнения. Охотнику было не по себе. В лес он вошел без разрешения главы клана, и, если кто-то увидит его, может как отправить домой, так и убить. Он про себя молился всем богам, которых знал, чтобы на его пути попался Лик или Рууман, но не верил в свою удачу.

Мужчина прошел вдоль границы леса, держась тени деревьев, и вышел к берегу. Туман здесь клубился, как облака, но сквозь него проникали солнечные лучи, кое-где сияя неяркой радугой. Гидер невольно залюбовался и ненадолго остановился, наслаждаясь красотой, затем поправил ремень куртки и двинулся вдоль реки. Сапоги скользили по влажной глине, и ему приходилось шагать осторожно, чтобы не упасть.

— Странно, — пробормотал он. — Почему здесь никого?..

Когда вечером восемнадцатого дня Зреяния Дирк позвал Гидера к себе, то был мрачнее тучи. Охотник и сам прекрасно понимал — дело в столяре. Пойти против Варлама означало разозлить его, а это все равно, что помахать князю ручкой и прокричать: ' Сюда, здесь, в лесу, полно волчьих магов! ' Он прекрасно понимал Дирка, который всеми силами старался избежать такого исхода. Резня — последнее, чего Гидер хотел бы для этих земель. Пускай он не родился здесь, но дремучий лес Лииш и далекие горы Кира-Нор любил как родные.

Ради этого он сегодня рисковал собой и лез туда, где ему находиться не следовало. Ничего лучше они с Дирком придумать не смогли. Если оставить как есть, может вернуться Рууман, а встречу он назначит сам, невзирая на обстоятельства. Если же послать весточку на опушку, как делали до этого, Лик придет в деревню за подробностями и неизвестно, чем это кончится. Значит, нужен вестник, который рассказал бы зверолюдам, что происходит.

Гидер вызвался сам, преследуя при этом разом двух зайцев: и с кланом встретиться, и успокоить Варлама, который жаждал волчьей крови и требовал, чтобы охотник показал волколюдам их место.

' Сплошные хлопоты от этих гостей ', — недовольно подумал Гидер, пробираясь через валежник. Чтобы хоть как-то успокоиться, он стал едва слышно напевать мелодию колыбельной, которой его покойная жена убаюкивала маленькую Миту.

По расчетам Гидера, он должен был встретить воинов клана еще на границе с равниной. В это время кто-нибудь обязательно совершал обход: он знал это, потому что Рууман сам его предупреждал. Но сегодня все было иначе. Гидер поднялся выше по течению, зашел дальше, чем ему позволялось на охоте — но ему навстречу до сих пор никто не вышел. От волнения у него дрожали пальцы и арбалет трясло. Наконец Гидер рассеянно подумал, что в один момент вложенная стрела сорвется в полет, спущенная неосторожным движением, и вынул ее.

Время близилось к полудню, и Гидер не мог отделаться от чувства, что с лесом что-то не так. В каждом звуке ему чудились шаги, любой птичий крик казался ужасным предзнаменованием. Туман отступил, но деревья все так же молчали, словно сама жизнь, текущая по их могучим стволам, замедлила бег.

Когда от хрустнувшей под ногой ветки в чаще раздался шум, сердце Гидера едва не выскочило из груди. Молодой олень мелькнул между деревьями и скрылся из виду, оставив охотника в недоумении. Мужчина замер, силясь унять грохот в ушах, а затем огляделся. Заметил тусклый блеск хищных глаз в тени. Лисица.

А дальше взгляд стал цепляться за оставленные на земле следы.

Оленьи. Заячьи. Волчьи. И все свежие. Внутри Гидера разгорался привычный ему охотничий азарт, вот только он был некстати. Простое зверье побаивалось волколюдов, поэтому клан Лииш отводил Гидеру специальные дни для охоты, чтобы не распугивать своим присутствием добычу. Раз зверье бродило по лесу без страха, значит, хозяев леса здесь не было. А это означало, что Гидер мог встретить и других хищников.

' Может, стоит вернуть стрелу?.. ' — подумал он. Не хватало еще, чтобы его загрыз обычный волк или медведь.

Вскоре охотнику надоело ходить вдоль границы, и он нашел местечко неподалеку от оврага и решил сделать привал. Еды с собой он не прихватил, у него была лишь вода, которая стремительно кончалась. Нужно было добраться до родника, вот только для этого пришлось бы забраться глубже в ельник, к чему Гидер не был готов.

По дороге мужчина нашел небольшую поляну, на которой в рассеянных лучах солнца нежились кустики лесной земляники. Набрав горсть ароматной ягоды, покрасневшей только с одного бочка, он сложил ее в небольшой мешочек на поясе — хотел отнести Митьяне. Живот урчал, требуя чего-то съестного, и Гидер с трудом сдерживался, чтобы не приговорить собранную ягоду. Останавливало его лишь то, что маленькой горстью он все равно не наестся, только аппетит раздразнит. Хотелось как можно скорее найти волколюда, хоть какого-нибудь, а затем вернуться в деревню — Мита обещала сварить щи из остатков кислой капусты в погребе. От одной только мысли о горячем наваристом бульоне рот наполнялся слюной.

После небольшого отдыха Гидер направился в самую гущу леса. Небольшой родник протекал севернее, в паре верст от плато Авент, и почти сразу впадал в реку. На него охотник натыкался лишь единожды, когда едва не заблудился в лесу. Тогда Рууман, выведший его к равнине, ясно дал понять, что территории на севере полностью принадлежат волколюдам и людям там делать нечего. С тех пор он даже не пытался подниматься по течению выше порогов.

Сейчас такой дерзкий шаг казался Гидеру единственным способом встретить кого-то из клана. Он шел вперед уверенно, но теперь его рука то и дело тянулась к снятой с арбалета стреле. Чем глубже он заходил, тем выше и толще становились ели и тем плотнее переплетались их ветви. Вскоре охотник обнаружил, что в эту часть леса солнечные лучи почти не проникали.

Волколюды так и не появились.

Перед ним словно из ниоткуда появился большой, наполовину заросший овраг. Гидер, засмотревшись на кривую ель, вокруг которой, как ему показалось, раскинулась поросль кислицы, оступился и зацепился ногой за выпирающий из земли корень. Арбалет вылетел у него из рук, сам он попытался ухватиться за растущий рядом папоротник и вырвал его с корнем. Гидер заскользил по траве и упал в овраг лицом вперед, ощутив, как хрустнула застрявшая лодыжка. Левая нога взорвалась болью, заставив мужчину стиснуть зубы и застонать.

' Отлично… — подумал он про себя, шипя сквозь сомкнутые челюсти в попытках унять плясавшие перед глазами точки. — Не хватало еще ногу тут сломать '.

Сверху раздалось хриплое карканье. Гидер с трудом повернулся на бок и задрал голову, силясь разглядеть сидящего на ветке кривой ели ворона. Птица не выглядела угрожающе, но отчего-то по спине охотника побежали мурашки: его взгляд был таким пронзительным и внимательным, что бросало в дрожь.

Гидер приподнялся на руках, перевел дух и попытался дотянуться до злосчастного корня. Корень был наполовину утоплен в колючей подстилке из еловых иголок, и там, где охотник оступился, виднелась небольшая ямка. Похоже, там просела земля, а он не заметил и ступил на обманчиво твердую почву. Ухватившись за скользкий корень, Гидер подтянулся и снова зашипел: хоть лодыжка и не выглядела сломанной, растяжение или даже надрыв связок ему обеспечен. Охотник осторожно вытащил ногу из западни, не удержался и скатился на самое дно оврага. По ноге прошлась волна острой боли, заставив Гидера согнуться пополам и ухватиться одной рукой за голенище сапога.

Отдышавшись, Гидер сел и медленно стянул сапог с левой ступни, что стоило ему немалых усилий. Затем размотал портянку и внимательно оглядел ногу. Сустав опух и стал почти вдвое больше; охотник с тоской подумал, что обратно он сапог не наденет и было глупостью его снимать. Впрочем, решил он, лучше оценить повреждения и придумать способ обездвижить раненую ногу. Тогда он доковыляет до границы леса и сможет вернуться домой — о встрече с волколюдами больше не могло быть и речи.

Снова раздалось карканье. Ворон спрыгнул на ветку ниже и повертел головой, как будто пытался разглядеть охотника поближе.

— Чего тебе? — пробурчал Гидер, но не со злости, а чтобы подбодрить себя самого.

Ворон сел ровно и распушил перья. Враждебным он не выглядел.

— Глупо выгляжу, наверное. Как дурак, хожу по лесу, нарываюсь на неприятности. А все из-за упрямого столяра, чтоб его…

В ответ Гидер услышал согласное ' кар '. Ворон сорвался с ветки и приземлился на краю оврага, свесив голову вниз. Его крылья смешно встопорщились — с их помощью он балансировал на краю.

— Надо выбираться… — пробормотал себе под нос охотник.

Он нащупал рукой старую ветку, проверил ее на прочность и попытался встать. Ветка треснула. Пришлось ее отложить и поискать другую. Так повторилось несколько раз, и все это время ворон внимательно наблюдал за ним, Затем он каркнул и поднялся в воздух. Не успел Гидер моргнуть, как ворон пропал из виду, затерявшись среди еловых ветвей.

Когда в гуще леса снова что-то зашевелилось, Гидер уже почти выбрался из оврага. Охотник ненадолго застыл, вглядываясь в темный ельник, затем сделал последний рывок: зацепился палкой за корень, подтянулся и сел на край. Арбалета своего он так и не нашел, а потому, заметив, как качаются ветки, потянулся к ножу на поясе.

Громкое ' кар-р ' огласило округу, и Гидер вздрогнул. Из-за еловых лап показались волчьи морда и лапы, и во рту у него пересохло.

' Искал встречи — вот и нашел… ' — подумал он, стиснув пальцами рукоять ножа.

Волколюд подошел к краю оврага и смерил охотника взглядом. Он не выглядел злым или раздраженным — скорее усталым. Его рыжеватая морда выражала смирение, с которым родители застают детей за очередной проказой. Гидеру даже показалось, что выглядел волк неважно: в его стойке не чувствовалось угрозы, шерсть казалась тусклой в тени деревьев, а глаза не горели тем янтарным светом, который отличал любого волколюда от обычного зверя.

Волк заворчал и в один прыжок перемахнул через овраг. Гидер попятился и уперся спиной в ствол.

— У меня не было никакого дурного умысла, — пробормотал он. Его рука все так же сжимала рукоятку, но он не торопился извлекать лезвие из ножен. — Мне нужно было передать сообщение.

Волк фыркнул и дернул ушами. Что-то в выражении его морды показалось Гидеру знакомым, и тогда его осенило.

— Лик? — осторожно спросил он.

Зверь согласно склонил голову.

— Мать Иина… — облегченно выдохнул Гидер. — Я уже не надеялся.

Из горла Лика вырвалось низкое рычание. Он оскалился и подошел к охотнику вплотную.

— Знаю, я не должен был. Но послушай, у нас гости…

Пока были силы, Гидер торопливо объяснял волколюду ситуацию. Лик на некоторое время перестал рычать и молча выслушивал мужчину. Когда тот закончил, он кивнул, показывая, что услышал и донесет эти сведения до клана. После чего потянулся зубами к его руке и схватил за рукав куртки.

— Я не могу встать сам, — объяснил Гидер. — Нога… я пока не знаю, что с ней, кажется, вывернул или чего похуже…

Лик фыркнул и подставил ему плечо. Помедлив, Гидер ухватился за холку и поднялся на здоровой ноге.

— Боюсь, даже так я не дойду. Извини, что доставляю хлопоты.

Волколюд махнул хвостом, мол, ничего страшного. Затем скосил глаза на свой бок и приглашающе кивнул.

— Залезть на тебя? — охнул охотник. — Шутишь?

Рычание было ему ответом, и он не стал противиться.

— Хорошо… Буду признателен, если подбросишь меня до равнины.