Однажды я встретила волка

Глава 35 Митьяна

В безлунные ночи будьте особенно бдительны. Ни в коем случае не продолжайте движение по трактам и не ночуйте вне постоялых дворов — воры и бандиты пользуются непроглядной темнотой для своих нечистых дел, скрываясь от взора богов.

Из памятки торговцу гильдии Калсанганского удела

Х514 год, 27 день месяца Зреяния

Митьяна переступила с лапы на лапу, чувствуя, как еловые иголки втыкаются в подушечки, и неуверенно окинула взглядом тех, с кем предстояло охотиться этой ночью. Кого-то из них она уже знала, к примеру, волка с пепельными подпалинами, который привел ее в поселение, и угольно-черную Тайру… впрочем, бесцветное волчье зрение делало всех черными или серыми, а Мита ни разу не видела звериный облик сестры Лика человеческими глазами.

Чуть поодаль держались молодые охотники клана, которых Мита никогда не видела. Их сопровождала стройная поджарая волчица с глазами, будто выточенными из скварца — совсем как в серьгах, подаренных отцом. Оттого их взгляд был особенно пронзительным. Довольно быстро Митьяна сообразила, что это была Кама, первая охотница клана, и прозвище «Зрячая» вполне ей подходило. Стоило волчице посмотреть на новоиспеченную волколюдку, как ее морда скривилась, выражая презрение. ' Ты никто, — словно говорила она, — и эта охота станет для тебя последней '.

— На дух ее не переношу, — пробурчала Тайра, и Мита едва не подпрыгнула.

— Мне еще не доводилось с ней общаться, но я понимаю, о чем ты.

Тайра фыркнула, и в этом звуке Мите послышалось одобрение.

Вокруг дочери вождя крутилась молодая волчица — худая, светло-серая, с темной мордой, на которой сложно было углядеть карие глаза. Митьяна помнила ее — они встречались рядом с плато Авент, — но имя упорно не хотело всплывать в голове. Волчица подчеркнуто не замечала новенькую, внимательно наблюдая только за Тайрой. Позади нее тенью держался уже знакомый ей волк с пепельными подпалинами на морде — Виран.

В их небольшой группе, как успела заметить травница, наметился разброд: Тайру и Каму считали одинаково высокими по статусу и кто-то готов был слушать первую охотницу, а кто-то безропотно подчинялся первой воительнице.

' Веселая выйдет охота… ' — с тоской подумала Митьяна.

На этот раз Лик был далеко. Нарочно или нет, но их развели по разные группы: отряды Камы и Тайры заходили с востока, вдоль берега реки, тогда как Лик должен был повести своих по западной стороне. Хоть сын главы и уверял Миту, что все будет в порядке, но та не соглашалась и теперь нервничала до дрожи в лапах. Презрительные взгляды, которыми Кама одаривала ее время от времени, совершенно не помогали.

Когда над лесом разнесся тонкий переливчатый вой, Кама навострила уши и резко скомандовала:

— За мной!

Тайра фыркнула и оскалилась. Дав знак следовать за ней, она отстранилась от первой охотницы и повела воинов за собой.

— Не отставай, — прошипела она Митьяне, — иначе пойдешь за Камой.

Травница испуганно кивнула и поспешила занять место в середине.

Волколюды двигались молча, бесшумно, как тени, и, если бы не запахи, шлейфами тянувшиеся от нечетких силуэтов, Мита бы давно их потеряла. Луна то скрывалась за облаками, то вновь появлялась. Как-то Тайра пробурчала, что это дурной знак, и травница поинтересовалась, почему.

' Не то чтобы я в это верю, но некоторые считают, что луна — это око Всевидящей, — пояснила она. — И когда тучи скрывают его, земля погружается во тьму и мало ли что может произойти без ее ведома… '

Выдумка или нет, а волколюды нервничали. Отряд, который вела Тайра, неспокойно озирался по сторонам, словно из-за любого куста им наперерез мог выскочить разъяренный лось или медведь.

Митьяна помнила, как проходила охота — Лик заставил ее выучить все назубок. Сначала группа волков-разведчиков прочесывает лес в поисках крупной добычи. Как только они находят подходящую цель, то молчаливо подзывают сородичей. Далее в дело вступают загонщики, их задача — отделить цель от стада, или же просто загнать, если добыча бродит одна. После того, как загонщики измотают животное, несколько волков вступают с ним в бой и побеждают — или проигрывают и отступают. Кому принадлежит право убить зверя — решается на месте. Почему-то Митьяне казалось, что ей такой возможности не дадут — впрочем, как Зверь ни хотел покрасоваться перед остальными и заслужить уважение стаи, сама Митьяна не горела желанием кого-либо убивать.

Лес дышал спокойствием, и, если не знать, зачем волки брели сквозь густые заросли ельника, можно было подумать, что они вышли на прогулку. Не подкованный опытом глаз не заметил бы, как осторожно они ставят лапы в своей бесшумной походке, как напряжена каждая их мышца, скрытая под густой шерстью. Никто из них не произносил ни слова, но Мита замечала, как дергаются уши, усы, хвосты, как двигаются губы и нос. Им не нужны были слова, чтобы общаться. Гораздо больше они могли сказать одними движениями, неуловимыми, как ветер. Травница не знала этого языка, но интуитивно понимала смысл многих жестов. Она почти не вглядывалась в гущу леса в поисках дичи — гораздо интереснее было наблюдать за остальными и толковать их.

Их группа направилась восточнее и держалась близ реки — так решила Кама и возражать никто не стал. По пути Виран, замыкающий их небольшой отряд, объяснил Мите, что в первой половине ночи звери нередко приходят на водопой и там их можно перехватить.

— Охотники знают практически все тропы, которыми ходят к реке, — сказал он. — Нередко предугадывают, где стадо остановится на отдых, где будет прятать детей.

— А что, вы и на детенышей охотитесь? — удивилась Митьяна. — Мой отец никогда их не убивал, только если у кого-то не было шансов выжить.

— Справедливый охотник, — одобрил воин. — Таких же строгих правил придерживается и наш клан. Не убивать молодых, не охотиться на детей, не трогать беременных самок. Так поступают многие хищники, не важно, зверолюды или обычные. Если бы этих негласных правил не было, вся добыча давным-давно бы кончилась, и мы бы принялись друг за друга.

На этих словах травница передернула плечами и взвизгнула, когда еловая хвоя впилась между подушечками на пальцах. Тайра бросила на нее неодобрительный взгляд, а Кама и вовсе разозлилась.

— Потише, неумеха, — прорычала она.

Мита прикусила язык и поспешила нагнать остальных. Виран в ответ на это лишь покачал головой.

Митьяна даже не поняла, в какой момент все пошло кувырком.

Разведкой впереди занимался отряд молодых волков во главе с двумя опытными охотниками. Одни ли ошиблись или другие не досмотрели — но добыча, которую пасли до прихода загонщиков, решила не ждать и пойти в атаку. Когда прямо перед носом Миты выскочил огромный олень, молотя воздух копытами, из ее волчьей гортани вырвалось нечто среднее между воем и визгом. Тренировки с Ликом не прошли даром, и ей удалось откатится в сторону. Краем уха она услышала отборную ругань Камы, которая отчитывала непутевого охотника, решившего подогнать маленькое стадо поближе к остальным волкам.

— Нашел — жди! — прорычала та. — Не рыпайся и не пытайся сдвинуть их с места! А лучше вообще не дыши, безмозглой шерсти кусок!

— Волчонка не научили вести себя на охоте, — фыркнула Тайра. Она вмиг оказалось рядом с Митой и теперь отпихивала ее в сторону. — Чего стоишь? Ты и Лари в сторону. Мы сами разберемся.

Олень не переставал реветь. Теперь он ударил копытами в землю и нацелил ветвистые рога на первую воительницу. Разочарованный вой послышался позади: похоже, стадо, которое защищал самец, сорвалось с места и теперь стремительно убегало прочь.

— Слабый олененок! — продолжала бесноваться Кама, клацая зубами. — Легкая добыча! Можно было статус полноправного охотника этим заработать, а ты…

— Кама! — рявкнула Тайра. — Отчитывай своих цыплят на тренировках!

— Не указывай мне, что делать! — в тон огрызнулась охотница.

Мита прижала уши и беспомощно оглянулась на Лари. Та во все глаза таращилась на Тайру, в ее глазах блестел страх.

Олень махнул головой, и, если бы не хорошая реакция волчицы, рога бы пригвоздили ее к дереву. Тайра зарычала и закружила вокруг него. Виран, до того замыкавший их отряд, подскочил с другой стороны. Олень заревел, замотал головой, растерявшись, затем одним прыжком перемахнул через волчьи спины и скрылся в чаще.

На какое-то время повисла тишина, и в ней Мита слышала грохот своего сердца. Он был таким оглушительным, что ей казалось, будто его слышат все. Первой нарушила молчание Кама.

— Позор, — проворчала она. — Так бездарно упустить добычу… Это же ни в какие ворота. Весь клан засмеет.

Она уставилась своими кристальными глазами на Миту и неожиданно оскалилась.

— Хотя… ожидаемо.

— Придержи зубы, Кама, — рыкнула Тайра. Волчица вышла вперед и прикрыла плечом травницу, у которой от осознания происходящего отнялся язык. — Даже не смей сваливать вину своего недокормыша на других. А особенно в моем присутствии, иначе пары клоков шерсти не досчитаешься. Не научила — сама и отвечай перед остальными.

— Я своих волчат обучаю как следует, — не унималась та. — И все в клане это знают. Так во что они поверят больше — в наш промах или в то, что одна неумеха распугала всю дичь?

— Ах ты, мерзость…

Волчицы вздыбили шерсть и зарычали друг на друга. Виран опомнился и втиснулся между ними.

— Угомонитесь вы, обе, — потребовал он. — Что бы о тебе ни думали, Кама, даже твое слово против моего будет слабовато.

— Ты мне угрожаешь? — прошипела охотница.

— Я даю тебе совет успокоиться. Потому что, если ты затеешь драку, я в точности перескажу события этой ночи Рууману. А так у тебя есть шанс замять эту историю. Вместо того, чтобы искать новую добычу, — он повернулся к остальным, — устроили тут разборки. Если мы придем с пустыми руками, несладко придется всем, и вождю будет плевать на наши оправдания.

— С другой стороны, если провалим, это убогое недоразумение не останется в клане, хвост отгрызть даю… — пробормотала Кама.

Тайра рыкнула напоследок и развернулась у ней задом.

— Идем, — скомандовала она Лари, Вирану и Митьяне, а заодно и двум молодым воинам. — Пусть сосунки Камы продолжают разведку здесь, мы пройдем вдоль берега.

— И много вы там найдете? — фыркнула первая охотница.

— Уже не твоего ума дело. Мы найдем, что привести на загон. Или убьем сами. А вы выкручивайтесь как хотите. Мне надоело терпеть твои капризы и подлость.

— Да на здоровье, — сморщила нос Кама. — Хотите возиться с этой неумехой — мхом вам дорога.

С того момента, как волчицы разошлись каждый своей дорогой, Митьяна боялась раскрыть рот, чтобы не задеть взбешенную Тайру. Дочь главы размашистыми прыжками неслась вперед, и ее отряду оставалось только поспевать за ней молча. Казалось, об охоте все позабыли.

Когда волки вышли на берег реки рядом с деревней, у Миты подкосились лапы и она рухнула на влажную траву. Лари повалилась следом, как и двое молодых охотников. Виран сел неподалеку. Тайра схватила зубами еще не до конца созревший камыш и что есть силы затрясла головой. Тонкая замшелая кожица растения надорвалась, и во все стороны полетел кремовый пух.

— Правильно, — хмыкнул Виран себе под нос, — выпусти пар. Горячая голова на охоте — не спутница.

— Кама — вот кто нам не спутница! — рявкнула Тайра. Она тряхнула камыш напоследок, и пух взвился вокруг волчьей морды, оседая на шерсти. — Дура! Ненавижу!

— А может, она права?.. — тихо произнес один из молодых воинов.

Мите так и не удосужились представить их, потому она до сих пор не знала имен. Сам молодняк брал пример с Лари и подчеркнуто не замечал новенькую… ровно до этого момента. Теперь некрупный волк с темным контуром вокруг глаз смотрел прямо на травницу, не скрывая презрения.

— Вы ведь и сами все понимаете. — Он бросил взгляд на Тайру, Вирана, а затем на Лари. — Она нам никто. Ничего не умеет. Почему мы вообще должны с ней нянчиться? За что ее на нас повесили?..

Тайра выплюнула камыш и повернулась к наглецу. Ее глаза превратились в узкие щелки, и тот поперхнулся и мигом прикусил язык.

— Ты будешь оспаривать мое решение? — холодно поинтересовалась она. — А может, и решение нашего вождя?

Мита вжалась брюхом в траву и прижала уши. Она не хотела, чтобы в отряде Тайры из-за нее начался разлад.

— Но ведь… — попытался настоять на своем молодой воин, но тут же осекся и поспешно исправился: — То есть, ни в коем случае! Я уважаю вас и нашего вождя и приму любую его волю.

— Поймите, — устало пробормотал Виран, мгновенно перетянув на себя всеобщее внимание, — Митьяна нам не враг. Пускай раньше она была человеком, теперь она волколюдка. Да, она не такая, как мы. Да, она пока многого не знает и не умеет. Но она теперь наш сородич. Разве вас, глупые волчата, не учили, что сородичам нужно помогать в трудные минуты? Разве вам не говорили, что к сородичам нужно относиться так, как хотите, чтобы относились к вам? Как она может быть полезной вам, если вы сами не даете ей такого шанса? Как вы можете требовать от нее понимания, любви, сострадания, если сами не готовы ими поделиться?

Волки пристыжено опустили морды. Даже Лари, до этого кривившая пасть, отвела взгляд и виновато прижала уши.

— Спасибо, — сухо поблагодарила Тайра. На мгновение она задержала взгляд на Мите, и в желтоватых глазах промелькнуло чувство, которое та расценила как сочувствие. — Давайте и в самом деле вернемся к охоте. Утрем этой хвастливой дуре нос…

Ее прервал долгий вой, стрелой пронзивший ночную тишину. Он был беспокойным, рваным, и от него у Митьяны все внутри содрогнулось и сжалось от дурного предчувствия.

— Тревога? — Молодые воины вскинули головы.

Шерсть на загривке Лари встала дыбом. Виран нахмурился. А Тайра тихо буркнула себе под нос:

— Ну, началось…