Однажды я встретила волка

Глава 29 Лик

Всевидящая — великий воин, храбрейший из Изначальных. Тот, кто следует Ее пути, достоин вести клан за собой и стоять по правую сторону от вождя.

Из волколюдских преданий

Роль в клане — охотник или воин — волколюд может получить дважды. Первый раз — когда из яслей его принимают в ученики. Второй — непосредственно перед посвящением. После того, как волколюда нарекают младшим воином, он уже не может стать охотником, и наоборот.

История некоторых кланов содержит случаи смены роли волколюда после посвящения, но все они были следствием переворота.

Капан Гайрих. «Обычаи народов Фиэдеса». Раздел «Зверолюды», глава «Общественное устройство кланов».

Х514 год, 21 день месяца Зреяния

Хоть Лику и нужен был отдых, надолго уснуть ему никак не удавалось. Никогда еще Зверь не затихал так надолго, и волколюд чувствовал внутри пустоту, которую страшно хотелось чем-то заполнить. Будь его воля, он бы провел все время рядом с Митой, но боль не отпустила тело даже к вечеру, а отвлекать травницу от дел ему не хотелось. Успехом уже было то, что Лик смог передвигаться по подклети, не сжимая зубы в попытках сдержать стон.

Больше всего Лик переживал за Тайру. Та даже не пыталась скрыть неприязнь к Митьяне, и неизвестно, чем могла кончиться их стычка во дворе. Лик был удивлен, когда девушки вошли в дом, мирно беседуя: Тайра несла кадку с бельем, рассказывая что-то о травах, растущих в западной части леса Лииш, Мита кротко улыбалась и на ходу складывала небольшие льняные полотенца. Волколюд облегченно вздохнул: кажется, буря миновала.

Но расслабился он рано. Буря грянула вечером. Гидер, отказавшись от ужина, ушел в дом старосты — обсудить какое-то важное дело. В доме остались лишь Лик, Тайра и Митьяна. И тогда-то в гости к ним наведался Тир.

— У нас катастрофа! — с порога заявил ворон, за один миг обернувшись из птицы в человека.

Смысл сказанных слов дошел до Лика не сразу. Он перевел взгляд на друга и долгое время не мог понять, что он делает в дверях дома охотника. Тайра вместо приветствия зарычала, стянула с брата покрывало и швырнула им в ворона.

— Пр-рикрой зад, дурень! — зарычала она. — Ты даже не у нас дома!

— А то я не знаю, — Тир хитро подмигнул и закутался в колючую шерстяную ткань. — Но я был уверен, что ты подберешь мне одежду, достойную визита к людям.

— Засранец!

— Опять ты налегке? — нахмурился Лик.

Улыбка сползла с лица вранолюда.

— Я тайком от Маара слинял. Если бы улетел с одеждой, он догадался бы, что я в деревню.

— Маар тебе нянька, что ли? — буркнула Тайра.

— Он представляет Совет Пяти, и его слово — закон для воронов Нибе.

Тир сказал это таким тоном, что Лик сильно усомнился в том, что друг чтит законы своего клана.

— Что там происходит? — перебил он вранолюда.

Тир огляделся и с размаху плюхнулся на лавку, подобрав под себя худые ноги.

— Катастрофа, — повторил он после небольшой паузы.

— А точнее сказать не можешь?

— Могу. Но вам это сильно не понравится.

Вранолюд выдержал небольшую паузу и заломил брови.

— Филлат.

— Что — Филлат? — насторожилась Тайра.

Тир вздохнул.

— Он рассказал всем про нашу красавицу Митьяну.

В доме повисла тишина. Тайра поджала губы и приложила к ним пальцы. Лик не мигая уставился в пол, переваривая услышанное.

— Рассказал? Что именно?

— Лик, не прикидывайся дураком! — рассердился ворон. — Ты прекрасно меня понял. Весь клан теперь знает, что ты укусил Миту и она стала волколюдкой!

Что-то разбилось о пол, и все трое вскинули головы. На пороге стояла Мита, а у ее ног валялись черепки от глиняных кружек.

— Что?.. — севшим голосом переспросила она.

Лик глухо зарычал и пробормотал себе под нос ругательства.

— Но… подожди, Филлат же… — растерялась Тайра. — Отец ведь запретил рассказывать. Что изменилось? Лик…

— Запретил, — подтвердил сын главы и глухо застонал.

— Тогда почему?..

— Откуда мне знать, почему? — Он подскочил и зашипел, схватившись за бедро. — Котолюд его раздери…

— Сядь, — скомандовал Тир. — Мита, милая, присядь тоже.

Травница немедленно осела на пол. Вранолюд всплеснул руками и помог ей перебраться на лавку.

— Успокойся, это еще не конец света, — посоветовал он девушке. — Дыши глубоко и медленно. Разберемся.

— Чего Филлат добивается? — Тайра потерла подбородок. — Не помню, чтобы он когда-то шел наперекор отцу.

— Я тебе скажу, чего он добивается, — прорычал Лик. — Раскола. Дамнарово отродье… Стоило мне пропасть на пару дней, и он тут как тут. Мало ему места первого охотника. Он в главы метит.

— Не горячись, — осадил его Тир. — Ты, может, и прав, мне и самому так кажется. Но доказательств тому никаких нет. В конце концов, ты все еще здесь. А клан там, и ему теперь внушают, что ты всех бросил ради девчушки, которая ни человек, ни волколюд — вообще никто и звать ее никак.

— А ты говорила, что меня примут… — тихо обронила Митьяна.

Она подняла беспомощный взгляд на Тайру, и Лик заметил в ее глазах слезы. Ярость поднялась внутри волной.

— Ох, Многоликая, даруй мне терпение… — пробормотал Тир. — Может, вы все-таки дослушаете для начала?

Он поправил плед на плечах, скрестил руки на груди и зашлепал босыми ногами по дощатому полу, словно сам пытался успокоиться. Лик проследил за ним взглядом, затем прикрыл глаза. Представил свою злость как добычу, которую нужно загнать. Как только зубы Зверя сомкнулись на шее выдуманного зайца, ярость поутихла и волколюд с облегчением подумал, что Зверь все-таки дал о себе знать.

— Я всего не видел, — продолжил ворон. — Знаю только, что, когда эта ваша троица вернулась утром в поселение, оставив Тайру в деревне, клан заволновался. Отсутствие одного Лика еще можно было принять, но когда пропали оба ребенка вождя, возникли подозрения. Рууману и Ирмару стали задавать неудобные вопросы. Разумеется, это сыграло не в пользу хорошего настроения вождя.

— Он злится, что я нарушила его запрет… — Тайра поджала губы.

— Злится — очень мягко сказано, дорогая. — Тир остановился; его взгляд уперся в волколюдку, и у Лика невольно похолодело в груди. Ворон мог сколько угодно притворяться беззаботным весельчаком, но он был на голову выше всех здесь: старше, серьезнее, мудрее. Лик никогда не видел друга в гневе, но, честно говоря, предпочел бы никогда и не видеть.

— Предлагаю проступки Тайры обсудить позже, — вмешался он. — Я уверен, что отец обязательно уделит этому огромное внимание. Тир, продолжай.

— А продолжать уже и нечего, — пожал тот плечами. — Филлату надоело, что глава клана убегает от ответа. Он рассказал всем, что деревенская знахарка стала волколюдкой и теперь представляет угрозу клану… Не смотри на меня так, я говорю с его слов.

— Он, в общем-то, попал в точку… — пробормотала Тайра.

Лик зарычал.

— Ну, в глазах клана все так, — подтвердил ворон. — Ведь ты, Лик, пожертвовал собой, а следовательно, их безопасностью, пытаясь защитить Миту.

— Она одна из нас! — огрызнулся сын главы.

Ворон криво улыбнулся.

— Будь честен. Дело не в том, что она одна из вас. Просто ты хотел ее защитить и вмешался в дела людей, что, между прочим, неприемлемо.

— То есть, мне нужно было ее бросить!

— Если бы ты не зашел в деревню, а оставил этого охотника на равнине, до такого бы не дошло.

Лик и сам это прекрасно знал, и то, что друг лишний раз об этом говорил, вновь пробуждало в нем ярость. Митьяна теперь не сводила испуганного взгляда со зверолюдов и поджимала губы. Тир раздраженно выдохнул.

— Честное слово, Лик, у тебя порой совсем рассудок вышибает. Пойми, если ситуация ухудшится, Маар поднимет Совет Пяти, и те примут меры…

— С каких это пор Совет Пяти решает, что делать клану Лииш? — вскипел Лик.

— С таких. Совет Пяти — это не просто какое-то сборище вранолюдов. Изначально он решал судьбу всех вороньих кланов и, между прочим, весьма успешно с этим справлялся. Потому с некоторых пор Совет Пяти стал олицетворять главу всех вранолюдов, а позже зверолюды согласились, что он прекрасно справится с ролью блюстителей порядка между кланами. Ты будто сам не знаешь.

— Между кланами. Но не внутри!

— Забота Совета Пяти состоит и в том, чтобы кланы процветали, а не разрушали себя и друг друга.

— И почему же они тогда отсиживаются, когда мои ребята страдают от нападок котолюдов? — зарычала Тайра.

— К твоему сведению, Совет Пяти — единственное, что удерживает Карену от открытой войны с кланом Лииш, — хмыкнул Тир. — Хотя поводов было предостаточно.

— Хочешь сказать, то, что Кира-Талун ни разу не тронули нас в новолуние — это их заслуга? — пробурчал Лик.

— Не каркай… Тьфу, чтоб эту поговорку.

Со стороны двери раздался стук: Мита принялась собирать черепки от разбитых кружек.

— Да и не только в котолюдах дело, — через некоторое время вздохнул ворон. Он снова сел и подобрал ноги, мгновенно растеряв всю серьезность. — Маар беспокоится, что калсанганский князь все-таки выступит против клана Лииш, и когда остальные уделы возьмут с него пример — это лишь вопрос времени. Время будет играть против нас, если Лииш сейчас поднимется против князя. Первой попадет под удар Альрикан, а затем война пойдет по всем землям — боюсь, что князь горячей рукой устроит чистку в каждом уголке…

— Тоже думаешь, что не удержим лес? — поджал губы Лик.

Ворон покачал головой.

— А тот чужестранец с западного континента? — без особой надежды поинтересовалась Тайра. — Он, вроде как, помощь обещал.

— Он нам не враг, но до сих пор и не союзник. И он предлагал помощь в примирении с людьми. А с расколом в клане кто будет иметь дело?

— Это только моя вина и моя забота. — Лик оперся рукой о печь и поднялся на ноги. — Мне разгребать.

— Сядь, герой, — шикнул на его Тир. — В таком состоянии ты сделаешь только хуже.

— Может, — слабым голосом отозвалась Митьяна, — мне и правда стоит показаться клану?

На мгновение в доме повисла тишина. Зверолюды переглянулись, после чего ворон заявил:

— Зашибут.

— Может, оно и к лучшему?

— Пусть только попробуют! — зарычал Лик.

— Из-за меня все случилось, — не унималась травница. Она сжала в руках осколок кружки, и по пальцу скатилась капля крови. — Если это предотвратит войну…

— Не вздумай приносить себя в жертву! — рявкнул Лик.

Тир подскочил с места и поднял руки в мирном жесте.

— Угомонись, Лик. Сядь. Сядь, кому говорю! Может, ты и чувствуешь себя лучше, но я бы на твоем месте поберег силы. Митьяна, милая, ты тоже сядь. Не на пол, на скамью. Отпусти эту дамнарову кружку и вспомни, о чем тебе говорили — будешь винить себя, сделаешь лишь хуже. — Он закатил глаза. — Многоликая, дай мне еще немного терпения… я скоро сойду с ними с ума.

Лик помедлил, но послушно сел и запустил пятерню в волосы. После вчерашнего вечера он и правда сдал. Надломилась не только вера в людей и мир с ними, но и его контроль эмоций пошел трещинами. Он никогда бы не подумал, что потеря Зверя так сильно на нем скажется. Но если бы он знал, стал бы подвергать себя такому испытанию? Стал бы. Он охотно повторил бы тысячу раз, если бы от этого зависела жизнь в хрупком девичьем теле, плечи которого сейчас вздрагивали от всхлипов. Да будь она даже волчицей, способной за себя постоять, он без колебаний встал бы рядом.

И это говорил не его Зверь.

Мысль о том, что сейчас Митьяна в безопасности, заставила его успокоиться. Он снова закрыл глаза, догнал мысленную добычу, шумно выдохнул и ровно поинтересовался:

— Тир, ты знаешь, кто на чьей стороне?

Вранолюд замычал, задрал голову, несколько секунд разглядывал низкий потолок и стал перечислять:

— На сторону Филлата встала Кама. Она повела за собой почти всех охотниц клана. Еще несколько воинов…

— И Мигир наверняка, — фыркнул Лик.

Тир опустил голову, и его глаза лукаво сверкнули.

— Мне так приятно это говорить… тут ты ошибся, друг.

Лик переглянулся с сестрой.

— Что?

— Мигир встал на твою защиту. Заявил, что место первого воина получат только через его труп и что ты должен стоять во главе. Виран и Лари поддержали его. Знаешь, в большинстве своем клан разделился на охотников и воинов — за парой редких исключений.

— А волчицы-няньки? А ма… Дииса?

— Про нее ничего не знаю. Она не выходила из яслей и никак свою позицию не обозначила.

— Она же не пойдет против отца? — с неуверенностью спросила Тайра.

Лик пожевал губу.

— Я надеюсь. Няньки последуют за ней. Чью сторону она примет — туда и будет перевес.

— Лучше бы тебе самому набраться сил и встать на ноги, — заметил Тир.

— Знаю…

Лик постучал пальцами по колену и бросил взгляд на Миту. Та крутила осколок кружки и между делом пыталась стереть кровь с руки.

— Мое возвращение вызовет еще больше шума, — наконец, продолжил он. — Надо придумать, как объединить клан.

— Придумщики, — проворчал Тир. — Думаю, Рууман и его советник с этим как-нибудь справятся.

— Если Ирмар будет действовать своими обычными методами, воссоединения мы будем ждать до следующей весны. Ты сам сказал, что князь может прислать дружину и времени у нас мало. Значит, нужен быстрый способ собрать всех на одной стороне.

— Я так сказал, но… — Ворон не договорил, так и застыл с открытым ртом. Они обменялись взглядами с Ликом, и тот криво усмехнулся. — Скажи, ты думаешь о том же?

— Об одной совершенно сумасшедшей идее.

Тир впервые за вечер широко улыбнулся.

— Люблю сумасшедшие идеи. А когда они приходят в твою голову, то становятся еще более бредовыми.

— А пробыв в твоей, еще и опасными, — не удержался от колкости волколюд.

Тир расхохотался.

— Валяй.

— Нам нужен общий враг, — поделился Лик соображениями. Тайра подобралась, а Мита выпустила осколок из рук и вся превратилась в слух. — И мне нужно, чтобы ты кое-куда слетал. Один знакомый немного задолжал мне, вот и попросим расплатиться.