Офисный роман, или Миссия невыполнима

Глава 35

- ЧТО?! – Мама мгновенно приходит в хаотичное движение, хватаясь за все сразу – за посуду, стаскивание фартука, поправление подушек на диване - и параллельно причитая: - Как же так?! Ты бы хоть предупредила!

- Кто бы меня саму предупредил! – огрызаюсь я. От Минсока толку ноль – брат лишь жует энергичнее, крепко прижимая к груди заполненную горкой тарелку, словно Ючоновская бабушка явилась за его порцией. С надеждой предлагаю: – А давайте запремся и притворимся, что нас нет дома?

По-моему, это наилучший выход, но проносящаяся мимо мама гневно хлещет меня кухонным полотенцем.

- С ума сошла! А вдруг мы породнимся, это ж какое оскорбление!

- «Породнимся», размечталась! - бубню я и обреченно выхожу к решетчатым воротам, в которые барабанят в знакомой нетерпеливой манере: не дай бог, еще и Ючоновская родительница заявилась, они же с мамой друг друга просто порвут! Открываю и старательно удивляюсь: - Ой, ха-альмони! Как вы тут оказались? Зачем вы здесь?

- Так и будешь держать старуху на пороге, агасши? Зови в дом! – Бабушка отодвигает меня палкой и деловито шествует к крыльцу. Я раскланиваюсь с дядей Омом, несущим за хозяйкой какую-то внушительную коробку, и тоскливо гляжу вдоль улицы: хубэ пока не видно. Может, удрать потихоньку, старшие между собой разберутся и сообщат нам вердикт? Нет уж, один раз пустила всё на самотек и смотри, что из этого получилось!

Спохватываюсь: кольцо! Ючон все же всучил мне его обратно – на случай внезапной встречи с его семьей. Как будто предвидел! Или просто хорошо знает своих родственников? Не доверяя сумкам, я ношу кольцо на цепочке под одеждой. Надев, некоторое время опять любуюсь сверканием граней и бриллиантов. Потом вздыхаю и иду держать оборону.

Родительница хлопочет вокруг внезапной гостьи: усаживает, извиняется, что не подготовилась к высокому визиту, знать бы заранее, Минхва, что стоишь, угощай госпожу… Тащу с кухни нарезанные и очищенные фрукты, сладости. Осведомляюсь столь же сладко (хотя глаза у меня сейчас наверняка круглее, чем даже у какой-то европейки): зачем хальмони было так утруждаться, ехать через весь город, колеса бить, позвали, я бы сама со всей радостью... Старушка пристукивает палкой:

- А я не к агасши приехала, а к ее семье!

Чего я и опасаюсь!

- А ты не хлопочи так, - благодушно отмахивается хальмони от повторенных уже по третьему кругу маминых извинений. – Я сама явилась в гости без предупреждения, мне и угощать!

По знаку хозяйки аджосси Ом с явным облегчением опускает свою объемистую ношу – и у стола под ее тяжестью чуть ножки не разъезжаются. Мы дружно раскрываем рты: говядина! Премиальная наирозовейшая говядина хану! Но это еще не всё: под верхней коробкой оказывается еще одна, теперь с красиво упакованным набором тушенки и рыбных консервов. Словно хальмони явилась поздравить нас с каким-то большим праздником - Чхусоком, например, или Лунным новым годом…

Гляжу на потерявшую речь родительницу: да уж, вряд ли б мы смогли подготовить подобные подарки! Брат лыбится и показывает мне сразу два больших пальца: не понимает, что это все нам придется как-то отрабатывать. Вернее, мне. Но и я пока не знаю - как.

Вот и мама напрягается: отчего-то не верится ей, что это дары за такую ценную меня. Говорит растерянно:

- Ох, я даже не знаю… Всё так неожиданно, мы, конечно, вам очень благодарны, но это же так дорого…

- Да что «не знаю»! – вносит практичную лепту брат: подхватывает обе коробки и с натугой прет на кухню, чтобы начать там перекладывать в холодильник и в шкафы. Уже оттуда кричит: - Большое спасибо, хальмони, съедим все с удовольствием!

- Не так уж и дорого, - улыбается престарелая гостья. – Да и что может быть дороже наших детей, правда? Садись, Пак Сучжин, поговорим.

- А вы… - теряется моя боевая мама и опускается за стол напротив, нервно скручивая и раскручивая кухонное полотенце. – То есть, моя дочка говорила… рассказывала обо мне?

Я сбрасываю оцепенение и сажусь рядом. Докладываю бодро:

- Нет, мама, я ничего не рассказывала, некогда было! С бабушкой моего хубэ мы встречались только раз, с матерью – парочку. Просто они специально наводили справки, чтобы знать, с кем не повезло связаться их мальчику! Так что его семья знает про нас всё!

- Минхва! – прикрикивает на меня родительница, но получается у нее не грозно, а скорее вопросительно.

Незваная гостья невозмутимо улыбается.

- Так и есть. А разве мама Минхвы не хотела побольше узнать о парне своей дочери?

Мама Минхвы машинально кивает: всего десять минут назад сама требовала приволочь этого самого парня за шкирку на предмет личной оценки.

И спохватывается:

- А что значит «не повезло связаться»?! Ваша семья не одобряет их отношений? Почему? Чем моя дочь плоха? Что не нравится?

Ну что ж, Ючон, кто не успел – тот опоздал! Сейчас на официальных семейных переговорах твоя бабуля категорически запретит нам встречаться, так что плакала твоя свобода! Но для начала бабуля удивляет: щурится на меня сквозь свои стеклышки и неожиданно говорит:

- Вот как раз мне Ким Минхва очень нравится! Девушка она заботливая, ответственная, работящая, с сильным характером, коли даже моего беспутного внука заставила добросовестно трудиться.

- Да, Минхва у нас такая! - не моргнув глазом признает родительница. Зато я растерянно мигаю: хоть бы раз услышать подобное от нее самой!

- А нашего Ючона похвалить трудно: балбес из балбесов! - задушевно продолжает любящая хальмони. - Учился он из рук вон плохо и долго…

- Но закончил же, и с хорошими оценками, - ради справедливости вставляю я.

- Непослушный…

- А как иначе, если мальчишка рос сам по себе так далеко от семьи! – подпускаю я шпильку.

- На работу еле-еле вытолкали, да и там ему лишь бы бездельничать…

- Так исправился же уже! – недоумеваю я. Спохватившаяся мама легонько шлепает меня незаменимым полотенцем.

- Дочь, хватит перебивать старших! Разве я так тебя воспитывала?

Но бабуля Ким только благодушно щурится.

- Вот я и говорю: справедливая и заботливая, никому своего парня в обиду не даст!

Мама с достоинством поправляет растрепавшиеся волосы и кивает:

- А я что говорю – никаких недостатков!

Все эти похвалы - лишь конфетка, которой пытаются подсластить дальнейшее. Где ты, Ким Ючо-он?!

- Но быть хорошей девушкой еще не значит быть подходящей партией… - оправдывает мои ожидания старушка, тут же поспешно сахаря сказанное: – Тем более для такого шалопая, как мой внук!

Но мама уже закусила удила: воинственно уперла в бедро руку с зажатым полотенцем.

- И чем же она вам тогда не подходящая?

- Видите ли, - хальмони берет паузу, делая глоток сикхе[1] - якобы подбирает слова, чтобы не обидеть хозяев. Но я уже знаю, в том числе и по рассказам Ючона, что его бабуля, божий одуванчик с виду, в прямых выражениях не стесняется, еще и приложить может не хуже любого гангстера или грузчика. Артистка! – Объединяются ведь не только дети, но и их семьи…

В этот раз пауза длится дольше. Ни маме, ни мне нет нужды окидывать наш дом свежим взглядом – со всем его преклонным возрастом, требуемым ремонтом, старой техникой, обшарпанной мебелью и наивными попытками придать жилью уют…

- Что ж, у каждой семьи случаются трудные времена! - наконец говорит родительница. – И у нас такие были, да; нам даже пришлось поменять район и жилье, но все в прошлом. Мой сын вот-вот сдаст на государственного служащего, так что его будущее, как и мое, обеспечено. (Брат истово кивает, не забывая прихлебывать из кружки, в которую налито, по-моему, вовсе не сикхе. Я бы тоже сейчас не отказалась!) Дочка получила высшее образование, работает в крупной известной компании, «Ильгруп», может, слышали, саммоним? (Бабушка неопределенно хмыкает) На ее свадьбу я всю жизнь откладывала, накопила, так что насчет этих расходов можете не беспокоиться.

Теперь уже я в изумлении вытаращиваю глаза: впервые об этом слышу, да и как она вообще смогла что-то скопить?

- Мама, никто же не говорит о свадьбе! Хальмони, мы с Ючоном вообще не собираемся…

Обе с досадой машут на меня – еще не все друг другу высказали! Да уж, рюмка соджу мне сейчас бы не помешала! А лучше целая бутылка.

Мама глубоко вздыхает и продолжает напряженно:

- Ну раз вы все про нас знаете, то и знаете, что отец Минхвы и Минсока был… ненадежным мужчиной. Игроком. Но мои дети его пороков не унаследовали. (Кошусь на брата: у того хватает совести утопить взгляд в кружке) И вообще, в любой семье найдется свой непутевый, самонним вон только что своего внука ругала!

Бабушка согласно приспускает веки, и воодушевленную родительницу несет дальше по кочкам и ухабам.

- Да, Минхва говорила, что ваша семья чуток побогаче, ну и что с того? Мужчина и должен приносить деньги в дом, а жена - разумно ими распоряжаться…

Бабушка давится только сикхе, закашливается, да так сильно, что приходится вскочить и постучать ее по спине. Не слишком бережно стучать, признаю: вот принесло же ее! Слишком уж хорошо мы с Ючоном сыграли свои роли, надо как-то откатывать всю эту ситуацию обратно…

Сняв очки, гостья промокает глаза поданной салфеткой. Таращится на меня неожиданно зорко и с каким-то новым странным выражением. Повторяет раздельно:

- Чуток… побогаче? Да-а, твоя дочь, Пак Сучжин, и впрямь необычная девушка!

Родительница самодовольно кивает, собираясь продолжить свою пламенную речь о преодолении классовых различий в современном мире, но гостья продолжает:

- Назвать нашу семью, семью Ким, которой принадлежит та самая «известная» компания «Ильгруп» лишь «чуток богаче» - это довольно… смело! Неожиданно.

- Так и что с того, что вам принадлежит... – по инерции задорно продолжает мама, но перебив саму себя, разворачивается ко мне всем телом и ошеломленно заглядывает в лицо. – Что?!

А я только и могу одними губами повторить ее «ЧТО?!»

Первым всё усваивает брат: мы втроем оборачиваемся на грохот с кухни – со стола сыплются подарочные консервные банки, хорошо не на ноги, но, кажется, Минсок этого не замечает. Таращится на меня сияющими восторгом глазами.

- Тэба-ак! Нуна, да ты никак себе чеболя отхватила?!

- Какого еще… чеболя… - наконец формулирую я. – Хальмони, вы что?.. я думала, вы держите какое-нибудь куриное кафе, ну два… три…

Хальмони усмехается:

- Рестораны у нас тоже имеются, в том числе куриные! У «Ильгруп», как ты сама знаешь, много направлений.

- Так вы и правда… правда председатель Ким Юри?

Председатель улыбается: глаза-щелочки, морщинки, щечки, седина – просто трогательная милая бабуля с социальных плакатов! Акула бизнеса, за полвека вместе с супругом дорастившая свою маленькую фирму до корпорации, входящую в списки богатейших компаний страны. Конечно, я как все работники знаю историю создания «Ильгруп», но никак не могла соотнести эту крохотную благообразную старушку с до сих пор возглавляющей компанию железной королевой. Да и на снимках Ким Юри выглядит куда моложе и энергичней – наверняка ее портреты подправляют.

- Вот только не говори, что ты не знала ни кто такая я, ни кто такой наш Ючон!

- Бабушка… то есть, госпожа председатель не поверит мне, но…

- Хальмони, что ты тут делаешь?! – доносится с порога. В дверях стоит взлохмаченный и красный, словно вареный омар – не ехал, а бежал, что ли? – Ким Ючон.

Младший принц корпорации «Ильгруп».

***

[1] Сикхе – сладкий рисовый напиток.